Держаться за тебя

      Следующие четыре дня прошли в бешеном темпе. У Дайчи открылось второе дыхание (Суга считал, что сто двадцать второе), и он настолько хотел поделиться этим своим настроем с товарищами по команде, что никого не жалел и гонял их, гонял, гонял, при этом мило улыбаясь и сердечно похлопывая то того, то этого по плечу. Активность капитана всегда совпадала с периодами его абсолютного счастья, так что команда примерно догадывалась, что же именно сделало капитана таким счастливым. Суга ведь, по закону обратной пропорциональности, стал тише мышеньки, но он столько смотрел на Дайчи, а Дайчи столько смотрел на него, что и слепой заметил бы.       Коуши не знал, как это работает. Он просто поворачивался, чтобы украдкой взглянуть на Дайчи, как он это делал всегда, но буквально через мгновение Савамура тоже поднимал на него взгляд, и у Суги сердце сжималось. И он смотрел, смотрел, смотрел, даже не пытаясь придать своему лицу какое-то осмысленное выражение. Суга смотрел тоскливо, даже как-то загнанно. И очень болела грудь, потому что он почти не дышал в моменты их переглядываний, а когда Дайчи отводил взгляд, Суга понимал, что уже не помнит, какого цвета глаза капитана. Вернее, он точно знал их цвет, но в это мгновения он его не видел, потому что он отчаянно искал в этих глазах интерес, нежность — что угодно. Хотя бы доказательство того, что Дайчи не с кем больше попереглядываться. Это льстило бы Суге.       Эти переглядывания были единственным, что осталось со дня вечернего откровения Суги, и на большее связующий и не рассчитывал, потому что ему было очень стыдно. Боже, и как Дайчи только позволил ему все это делать? А на кого Суга был похож, когда чуть ли не плакал у него на груди и терся о его плечо, как кот, которому хозяин уделяет слишком мало внимания? Так. Стыдно. Суга в ту ночь был слишком пьян от прикосновений, взгляда и голоса Дайчи, чтобы тут же начать рефлексировать, но на утро похмелье в лице порции стыда с приставкой «гига» ударило по его сосудам и заставило Сугу стать чуть ли не пунцовым.       Правда, было еще кое-что.       Дайчи продолжал засыпать с телефоном в руках, и следующей ночью Суга не удержался и вновь ловко его подцепил, чтобы посмотреть, что листал капитан перед сном. Он чуть не умер, когда, разблокировав телефон, увидел заметку в блокноте.       суга, я все вижу! ^_^       Коуши чуть было концы не отдал. Ему понадобилось немного времени, чтобы удостовериться в том, что Дайчи давно дрыхнет, и что он просто знал, что телефон в его руках будет слишком большим искушением для друга. Хитрый, хитрый Дайчи! И с каких это пор он ставит смайлики?..       Подрагивающими пальцами Суга напечатал ниже ответ.       не понимаю, о чем ты, дайчи!!!       Ситуация повторилась и следующей ночью.       суга, тебе не кажется странным то, что мы делаем?       Суга долго думал, что ответить. Ведь кто знает, что Дайчи имел в виду? Их ночные переписки или… или эти переглядывания, желание соприкоснуться ладонями, животная потребность в чем-то, что щекотало где-то в области живота?       если бы считал, то давно тебе об этом сказал бы, дайчи:::.:.       А третьей ночью Суга начал двигать свой спальный мешок. Понемногу в сторону, ближе к Дайчи, потому что Суга считал, что ночью можно. Держались ведь они в тот раз за руки ночью. Значит, можно и лечь поближе.       В ту ночь Дайчи, забывшись, заснул с вытянутой в сторону Суги рукой, согнутой в локте. Суга придвинулся к ней и лег в каких-то несчастных десяти сантиметрах от большой и такой надежной ладони Дайчи, которая ему так нравилась.       сугасугасугасуга, мне тоже не кажется это странным.       На это сообщение Суга не ответил, но он не стал двигать обратно спальный мешок. На утро ни Дайчи, ни Суга не говорили о том, что было написано ночью.

***

      — Да-а-а-айчи-и-и. Что слушаешь?       Капитан провел довольно щадящую тренировку и куда-то пропал. Суга долго искал его по корпусу и в итоге нашел в одной из комнат. Савамура сидел в наушниках на полу, скрестив ноги, и рассеянно смотрел в окно. На голос Суги он откликнулся сразу, но наушников так и не снял, а просто повернул голову к Коуши и уставился на него.       — Да ничего уже, Суга.       — Как это ничего? Дайчи, ну Дайчи, ты просто не хочешь делиться хорошей музыкой!       Сугу настолько обидело то, что Савамура после тренировки без предупреждения ушел и оставил его в одиночестве, что, не спрашивая разрешения, тут же подсел рядом и аккуратно вытащил из уха Дайчи один из наушников, чтобы вставить в свое.       Поначалу ничего не играло. А потом заиграло вступление их песни.       Суга сдавленно выдохнул и закрыл глаза. Может, просто у Дайчи на телефоне мало памяти и пришлось загрузить лишь одну песню? Мало ли что бывает.       — Тебе нравится эта песня, да? — тихо-тихо спросил Суга, пока еще длился инструментальный проигрыш, а затем прошептал вслед за солистом: — Я возвращаю себе контроль за своим телом, никаких больше неосознанных решений…       Суга устал, устал молчать. Ему всегда хотелось спеть это вслух, особенно при Дайчи, и он сделал это, потому что так сложились обстоятельства. Когда еще можно будет спеть песню всей его жизни рядом с любовью всей его жизни, спихнув все на то, что она просто играла у Дайчи в наушниках? Лови момент, называется. И Суга его ловил.       После первого куплета Сугу повело: он разволновался и, кажется, даже немного раскраснелся. Коуши вынул наушник из уха, тихо хмыкнув, и хотел было заметить, что Дайчи хорошо разбирается в музыке, когда его как будто увесистым булыжником по голове стукнули.       Он-то наушник снял, а музыка продолжала играть.       Она. Не замолкала.       — Дайчи, ты включил динамики? — из горла Суги сначала вырвался непонятный хрип. Он во все глаза смотрел на Дайчи, на лице которого проскользнуло то, что он не смог прочесть. — Дайчи?..       — Суга, я же говорил, что я ничего не слушаю. У меня разрядился телефон. И я… я просто сидел в наушниках. Ничего не играло.       Суга весь сжался. Он открыл рот, словно желая что-то сказать, но потом тут же его захлопнул. Он заметил, что все это время они с Дайчи соприкасались коленями. Что песня, которой он подпевал, на самом деле играла совсем не в наушниках.       Какой же он кретин.       Суга побледнел, потом тут же покраснел и хотел было подняться, но Дайчи схватил его за руку.       — Суга, послу…       Коуши протестующе замотал головой из стороны в сторону и начал быстро-быстро тараторить, чтобы не слышать Дайчи:       — Я вспомнил, что обещал помочь Хинате, а он меня уже давно ждет, а я все не иду, так что мне нужно идти помочь ему, ведь я обещал, а обещания нужно держать, особенно те, что дают Хинате, ведь ты знаешь, какой он у нас интересный…       В потоке болтовни Суге удалось высвободить руку и, не оглядываясь на капитана, поспешно выйти из комнаты.       Теперь Дайчи все знает. Суга пропал. Знает песню и наверняка жалеет его, потому что он точно слышал сейчас что-то другое, а не то, что пел Суга.       Коуши старательно избегал его весь остаток дня. Он даже специально нашел, чем можно было помочь Хинате. Маскировка работала вовсю.       В свой спальный мешок Суга тоже попал поздно, потому что решил дождаться, пока Дайчи заснет. Внутри у Коуши все пульсировало, плыло, разгоралось в обжигающем мареве, и Суге хотелось от этого позорно захныкать. Ему хотелось, чтобы это прекратилось, любой ценой прекратилось. Он даже готов был идти ва-банк.       Он долго не решался разблокировать телефон Дайчи, а когда разблокировал наконец, то не увидел никаких заметок в блокноте, а лишь стандартную заставку рабочего стола. Так что Суга открыл блокнот сам. Он заранее себя ненавидел, как не ненавидел уже очень и очень давно.       пожалуйста       дайчи       поцелуй меня       Суга надеялся, что, в лучшем случае, Дайчи даст ему по лицу, и это поможет выздороветь от этой нелепицы, от дурацкой любовной лихорадки. Суга накрылся с головой одеялом и вскоре заснул — ошарашенный последними событиями организм заставил его быстро вырубиться.       Жалко, что он не видел, как ночью проснулся Дайчи, как схватился за свой телефон. Жалко, что он не слышал, как Дайчи шептал вслух написанные Сугой строки.