А судьи кто?

— Чего? О каком еще былом? — Самсон приоткрыл один глаз, растянувшись на лежанке. — Каллен сказал, что знает тебя. Ты же был в его подчинении. — Не перегибай. Настолько высоко этот щенок не прыгнул. Погоди, это он тебе сказал? — Нет, — Лавеллан присела на стул, который ранее Самсон тут никогда не видел. — Каллен не особо откровенничает со мной на эти темы. — И что, тебе совет дать? — Обойдусь. — Ну тогда проваливай отсюда и дай мне поспать. Самсон демонстративно повернулся к стене и закрыл глаза, но ни звука шагов, ни скрипа стула он не слышал. Наконец, Лавеллан поднялась, но ее шаги не отдалялись. — Каллен был в ярости, когда я спросила о тебе, — ее спокойный голос, раздающийся с другой стороны решетки, медленно выводил из себя. — Называл тебя монстром. Он, кажется, тебя ненавидит. Это только из-за того, что ты переманил к себе многих храмовников? — Конечно, теперь-то он распереживался за других храмовников! — Самсон подорвался с пола и в один шаг подошел к решетке, вцепившись в нее руками. — Вот только спроси своего красавчика, как сильно он волновался за них, когда сидел под юбкой у Мередит. Когда их несправедливо выгоняли из Ордена, избивали и наказывали за «неправильную» работу. Иди, спроси. Может после этого он размякнет и попросит поплакаться у тебя на груди. Хотя места там у тебя не особо много. — Он не очень любит говорить на эту тему. Только то, что сожалеет о том, что делал. — Конечно, сожалеет, — Самсон хохотнул, — быстренько он переобулся, когда ему в мамки поставили остроухую магичку вместо старой храмовницы. Но ты будь осторожнее, я слыхал, что в старом Круге он свою любимую прирезал, приняв за одержимую, когда там демоны появились. А ты как раз в его вкусе — эльфийка, магичка. — Ого, друзьями вы не были, но его вкусы в женщинах ты хорошо знаешь, — Лавеллан улыбнулась и подошла ближе, почти вплотную. Больше не боится, что шейку ее инквизиторскую переломают. — Был заинтересован? — Катись в Бездну, — рыкнул Самсон и, припугивая, тряхнул решетку. — Он много шума навел, когда приехал. И рассказывали о нем много жути. — Вы же вроде жили вместе? — Лавеллан, не поведя бровью, села обратно на стул. Не отвяжется, пока досуха не высосет. — В одной казарме, — поправил ее Самсон, со вздохом присаживаясь на пол зеркально с Лавеллан. — Его за каким-то хреном сразу же подселили к нам. Хотя я бы его еще несколько месяцев из лазарета не выпускал. Он по ночам орал так, будто его резал кто-то. Хоть это было и давно, Самсон хорошо запомнил эти времена. Не каждый день Круги захватывают демоны, уничтожая почти всех, кто жил там. Многих выживших потом распределили по другим Кругам — даже некоторые матерые храмовники тяжело восстанавливались после той бойни, а о зеленых ребятах уж и говорить не было. И Каллен был среди них. Слишком сильное эмоциональное потрясение. На него страшно было смотреть, когда он прибыл. Затравленный взгляд, синяки под глазами. Его было жаль. Но от историй, которые крутились вокруг него, жутью веяло не меньше, чем от произошедшего в Круге. — Говорят, демоны там вырезали почти всех, кто не успел сбежать. Каллен — единственный выживший храмовник, оказавшийся так близко к эпицентру. И, говорят, по мозгам это ему дало сильно. Он убил магичку, по которой вздыхал, приняв ее за демона. Достаточно жестоко. А потом уговаривал Героя Ферелдена убить всех выживших магов. Ну, как, похож он на твоего блистательного генерала? — На самом деле, я замечала, что он недолюбливает магов, — Лавеллан положила ногу на ногу и слегка наклонилась вперед, находя взглядом Самсона. — Он очень резко отреагировал на мой выбор союзников. — Ах да, вы же забрали магов у Кальпернии, — Самсон кивнул, словно вспоминая что-то общее для них. — И что, наш блистательный Каллен не оценил этого? — Он до последнего настаивал, что нам стоит выбрать храмовников. — Конечно. Храмовники ведь несут волю Создателя, а маги — злобные сосуды для демонов. За них можно не волноваться. — По-моему, он так резок с тобой из-за твоих храмовников. Красных. — Он считает меня чудовищем, так ты сказала? Я ведь заразил его священных рыцарей красным лириумом и силой повел под знаменами Корифея, — Самсон усмехнулся и с оскалом поднял голову. — Вот только я их не заставлял. Они сами пошли за мной, потому что устали быть цепными псами Церкви, которых в любой момент можно выкинуть на помойку и оправдать это «волей Создателя». — Ты красуешься передо мной? — Лавеллан широко улыбнулась, явно с трудом сдерживая смешок. — Самсон, мы видели доклады. Многих храмовников насильно заставляли пить красный лириум. Ты явно не перед тем пытаешься обелиться. — Дура ты, остроухая, — Самсон вытянул ноги, — вот надо оно мне? Говорю, как есть. Ты же, вроде как, интересуешься красным лириумом, значит знаешь, что он хоть и ломает мозги, но каждому индивидуально. Они сами решали, быть им с нами или против нас. — А если решали быть против, то превращались в кормежку для лириума, — Лавеллан кивнула, будто бы это и имела ввиду. Самсон промолчал, не желая спорить. В конце-концов, в ее словах была правда. Но оправдываться у него не было желания. — Вы вините меня в этом, ты и твой замечательный командор, но сами не лучше меня. Тот же Каллен до последнего потакал Мередит. И что-то справедливость в жопе у него не свербила, когда Церковь делала то же самое. — Не знаю, откуда ты это взял, но я тебя ни в чем не обвиняю. Я вроде как спросила тебя про Каллена. И только. Глядя на ее улыбку, Самсон вздохнул. Сейчас она раздражала его гораздо меньше. — Каллен — лицемер и сволочь. Хотя по его смазливой морде и не скажешь. Он называет меня монстром, но сам он такой же. Просто не хочет этого видеть. Так уж случилось, что Церковь все считают добром. Поэтому в этой истории он — герой и блистательный командор. Все? Довольна? Этого хотела? Лавеллан кивнула и поднялась на ноги. — Каллен выглядит таким идеальным, что мне захотелось узнать, каких демонов он прячет ото всех. Но все вокруг отзываются о нем только восторженно, а сам он кроме грустного взгляда и речей о сожалении ничего не говорит. Так что да, этого я хотела. Спасибо, Самсон, с тобой как всегда приятно поговорить. — Катись уже, — он отмахнулся и лег обратно на лежанку, не глядя вслед уходящей Лавеллан. Он не заметил, как за их разговором солнце почти село. Вопросы, с которыми к нему приходила Лавеллан, каждый раз становились все страннее. — Надеюсь, вся эта хрень мне не приснится, — пробурчал Самсон в пустоту и закрыл глаза. Его сон как всегда был окрашен ярко-красным.