Mass killzone

Цитадель – не место для насилия. Тут заключаются договоры и идут на уступки. Союзы, соглашения, торговые контракты… Впрочем, контракты иногда имеют специфику – однако смерть одного разумного значит куда меньше, нежели большая война. Тевос знала это не по наслышке – так как ей самой приходилось несколько раз совершать то, что во всех уголовных кодексах всех разумных рас именуется «организацией заказного убийства». Но это – меньшее зло. Лимитированное насилие. Кровавая плата за покой… Гигантский рукотворный метеор, идущий курсом прямо на исполинский черный силуэт, явно свидетельствовал, что сегодня изменилось многое. Длинные светящиеся спицы выстрелов из бортовых ускорителей ударили в бок дредноута гетов – однако щиты выдержали, а сам исполин лишь слегка качнулся, будто не веря в то, что кто-то смеет его атаковать. - Психи! – Восхитился Валерн. – Невероятная самонадеянность и безумие… Впрочем, сейчас весьма актуальное. Валерн, как и все саларианцы, не отличался яркой эмоциональностью, так что, судя по всему, был искренне восхищен происходящим. Сейчас опознать советника саларианцев можно было лишь по золотистым кольцам на «рогах»: свою церемониальную одежду амфибия, пользуясь перерывами в атаках гетов, сменил на практичный скафандр с явно усиленными щитами. К сожалению, то же самое Тевос сделать не смогла: проклятые синтетики умудрились особо удачным выстрелом обрушить часть внутренних перекрытий этажа, где располагались покои советницы-азари, так что матриарх выглядела крайне своеообразно. Длинное платье было оперативно укорочено с помощью заимствованного у десантника альянса ножа, а сверху советнице натянула легкий бронежилет. Этита, нежданно заявившаяся на представление в компании Андерсона даже не могла подобрать подходящую реплику: слишком много вариантов язвительных замечаний появилось в голове азари, известной своими воинственными настроениями… - Не психи. – Буркнул Курц, напряженно следящий за происходящим. – Атмосферный бой тяжелых кораблей выглядит именно так… По крайней мере – по замыслу флотских тактиков. - В таком случае ваши тактики действительно своеобразно мыслят. – Валерн быстро вернул характерное для саларианцев критическое мышление. – Корабли в атмосфере крайне уязвимы, и ни один разумный адмирал не отправит в манёвренный бой на коротких дистанциях большой корабль. Тем более – в атмосферу, где главное преимущество кораблей – их системы обнаружения и наведения – резко сужают свое поле зрения… Корабль-самоубийца, между тем, набирал скорость. Судя по тому, как резко встрепенулся дредноут, его экипаж тоже осознал, что каким бы мощным силовым полем ни обладал гигант, но проверять его на прочность не стоит. То же самое осознали и расположенные около Цитадели войска – и с площади перед Президиумом ударили настоящие столбы огня… *** «Паз Эр». Капитанский мостик. Хелгасты не молятся. После смерти хелгаст просто прекращает свое существование – такова была официальная позиция автарха Сколара Визари. Потому стоит при жизни делать все возможное для того, чтоб совершить как можно больше полезного на благо хелганской расы. Потому что никаких «потом» нет и быть не может. Однако же каким бы авторитетом Визари не обладал, тем не менее долгие годы предшествовавших лишений и тяжелой жизни не могли не оставить след на культуре хелгастов. «Ожог легких», радиоактивные очаги, химические испарения, холод, голод, зачастую – стычки банд, куда люди сбивались для банального выживания – все это изрядно укорачивало жизнь тогда еще вектанцев, прежде чем они освоились и эволюционировали под условия суровой планеты. И несмотря на то, что теперь сорокалетний хелгаст уже не является диковинкой, обитатели планеты бурь отличались серьезным фатализмом, а среди хелгастов до сих пор распространены различные суеверия, пришедшие с далекой и зачастую ненавидимой Земли. Позже эти суеверия и приметы, заимствованные из совершенно разных религий, сплелись с местной спецификой – народными приметами шахтеров и рабочих, которые годами жили под землей – и в итоге породили весьма своеобразное нечто, слишком сложное для именования «суевериями», но слишком бессистемное для того, чтоб именоваться «религией». Шлем сильно стеснял обзор: несмотря на то, что наиболее важные показатели корабля выводились прямо перед носом специального капитанского скафандра, у Агаты было ощущение полного отсутствия контроля над ситуацией. Впрочем, так оно и было… Корабль трясло, металл скрипел от перегрузок. - Перехожу на дублированную систему номер три… Система уничтожена. - Переходим на маневр контролем тяги и движением балансиров для докования… - Операторы, закованные в скафандры, проявляли похвальное рвение. Жаль, что эффект от такой кипучей деятельности был невелик… Балансиры предназначались для точного изменения центра тяжести корабля в процессе захода на Верфь для обслуживания и ремонта. С таким же успехом кораблем можно было управлять, командуя экипажу перебегать от одного борта к другому – эффект есть, однако мизерный и не имеющий значения в данной ситуации. - До столкновения триста метров! - Прекратить огонь. Щиты на максимум. - Прекратить огонь. Щиты на максимум. – Старпом продублировал приказ – больше для того, чтоб успокоить команду. Щиты и так были на максимуме, система жизнеобеспечения была отключена, и работала лишь бдительная система пожаротушения. Разгерметизация корпуса в атмосфере уже не была так страшна – корабль все равно доживал последние минуты… Корабль разваливался. Особо удачная ракета пробила брюха эсминца в районе торпедного отсека – к счастью, уже пустой. Личный состав эвакуировали и перебросили в аварийные бригады. Боекомплект корабля составлял четыре торпеды, одна ушла в бок дредноута. Использовать остальные в атмосфере было признано слишком опасно, потому сейчас на орбите Цитадели медленно дрейфовали, деловито попыхивая коррекционными двигателями, три прыжковые торпеды. Три новейшие торпеды производства «Визари Инк»… «Если выживем – с меня шкуру спустят за такую самодеятельность…» Первая в истории Имперского Флота женщина-капитан на секунду пожалела, что приняла такое решение: торпедная атака в пределах Цитадели сделала бы её последний вояж ещё ярче. Правда, тогда вероятно, количество жертв возросло бы многократно… - Капитан, что вы творите?! – Связь с Президиумом вновь появилась: судя по голосу Курца, тот наблюдал последним полетом эсминца. Вопрос, по мнению Кирст, был настолько глупым, что женщина, не выдержав, хохотнула: - Ха… А на что это похоже? Иду на таран! - … - Последовавшая тирада посла была далека от дипломатических стандартов. – Кирст, вы представляете последствия… Чадящий, истекающий испаряющимся хладагентом и водяным паром из систем жизнеобеспечения эсминец несся на дредноут. Двести пятьдесят… Двести… Сто пятьдесят… - СТОП!!! – Закричал оператор. Старпом Виккерс что-то забормотал себе под нос. Кирст мгновение поразмыслила над тем, что слова молитвы, записанные на черный ящик корабля, определенно не добавят ей светлых пятен к портрету в некрологе. - Пятьдесят… - Выдохнул оператор с облегчением. - Komerades… - Традиционное обращение военных между собой далось Кирст не легко. – Мне будет вас не хватать… *** Заинтересованные взгляды, перешептывания, споры за спиной… - При всем уважении к автарху… - Женщина, мужчина – какая разница? Она хелгаст, дочь Хелгана! - Прошла та пора, когда женщина являлась хранительницей очага. Мы должны стать сильными. Все. Без исключений. И женщины должны соответствовать мужчинам – как бы это пафосно не звучало… - Я напоминаю вам о том, что в прежние времена женщин берегли как зеницу ока и выдавали двойную порцию антирада. И не просто так – это помогло нашей расе выжить – женщины отвечают и за свою жизнь, и за потомство… - Да, но надо идти дальше. Развиваться. Адаптироваться… - Я не против службы женщин в армии – не надо из меня делать кроманьонца! Однако каждый должен быть на своем месте – пусть идут в пилоты, медперсонал, штабных... Ответственность за корабль и экипаж не каждому мужчине по плечу. *** Шепард, отрепетированным движением, надела шлем. Все были готовы. В небе Цитадели шел в свой последний – Джейн была уверена в этом – бой отчаянный эсминец. А по нему били из всех стволом танки, геты-пехотинцы и развернутые синтетиками системы ПВО… - Пора – пока они заняты… - Принято! – Прорычал кроган-наемник. – Шепард, если ты его поймаешь – он твой. Но если я до него доберусь раньше – то откушу ему его гребаную башку! - Давно хотел спросить… - Как бы между делом поинтересовался Дженкинс, готовя гранаты к бою. - …а на Тучанке есть полиция? Или какие-то регулирующие органы?... - Да. – Ощерился кроган. – Эволюция. *** Он уклонился. Просто. Изящно. Так же, как на Вермайре – похоже, после оплеухи, полученной на орбите станции, геты сделали выводы и уже не были столь же самоуверенны… Дредноут гетов резко подпрыгнул под самым носом разогнавшегося эсминца, пропуская его под собой – гигантские сегментированные ноги согнулись, стараясь не коснуться раскаленного рукотворного болида. Получилось почти идеально: одна «лапа» чиркнула по кольцу петруситового двигателя. До того светящееся синим светом ядро, пару раз моргнув, погасло. Теперь у корабля остались лишь маневровые двигатели – девять из штатных пятнадцати… Находящиеся в башне Президиума смотрели на то, как храбрость и отчаянная решимость пришли к нулевому результату: накатывало ощущение опустошенности. Все ждали, когда исполин решит раздавить наглецов… «Лапа» гиганта засветилась знакомым красноватым светом: дредноут начал подготовку залпа практически в упор… А дальше… Он как будто задумался, странно вися в воздухе и перебирая «лапами». Курц заметил, как та конечность, что задела петруситовый двигатель, светится не ярко-красным, а ядовито-зеленым. Синтетики просто висели в воздухе. И Курц был готов поклясться, что сейчас на капитанском мостике «вермайрского дредноута» царит растерянность и задумчивость – если такие слова вообще применимы к синтетикам. Тем временем покалеченный, но все еще держащийся в воздухе эсминец продолжал движение. И из отчаянного самоубицы превратился в жертву караблекрушения… Первым в себя пришел Курц: - «Паз Эр», ответьте! - Д-да… - Сложно сказать, виной тому нервное напряжение или перебои со связью, но обычно твердо звучащий голос Агаты Кирст явственно заикался. Курц прикинул примерную траекторию движения корабля, и, чертыхнувшись, сообщил: - Вы идете курсом на второй сегмент станции. Видите зеленый прямоугольник? - Т-так точно... - Это оранжереи. В них – почва, да и сами оранжереи довольно хрупкие. Неподалеку от них – серые купола. Это хранилища воды. Баки сравнительно тонкие, они могут самортизировать удар. Решайте сами, где вам будет не так больно упасть… Как поняли? - Вас поняла! – Судя по голосу капитана, она сама еще не осознавала, что только что внезапно вытянула счастливый билет. Тевос на секунду захотела возмутиться – оранжерея являлась важным объектом в системе жизнеобеспечения станции – однако, подумав, махнула рукой. С учетом того, что творилось кругом, это было наименьшей проблемой. Плюс та часть разума, что отвечала за дипломатию, уже прикидывала, что можно получить от Империи за то, что на Цитадель обрушится боевой корабль хелгастов, а также сколько понадобится техников для изучения обломков и технологий, что в них скрыты… Однако планирование было прервано истошным воплем: - ИДУТ!!! – В ажиотаже закричал канал общей связи защитников. – С парковки… - Геты? - Нет! – Более спокойно ответил солдат-землянин. – Хелгасты. Тевос облегченно вздохнула: только что на весы защитников упала небольшое перышко, способное перевесить чашу в их сторону. Советница, слегка поклонившись, сообщила импровизированному «штабу»: - Я встречу их. - Не забудь вынести цветы в знак доброй воли и радости от встречи их в оплоте галактической цивилизации! – С постной миной напомнила Этита о дипломатических атрибутах. Тевос отмахнулась: Этита любила при любом случае пройтись по «двуличным и лицемерным» правилам Цитадели. С учетом острого языка и ума получалось это у неё неизменно едко и максимально уничижительно. Еще до того, как геты нарушили мирное течение жизни на Цитадели, лифты Президиума начали вести себя странно. Теперь же ими мог пользоваться разве что самоубийца, так что спускаться вниз предстояло по лестнице. Тевос вдруг ощутила за спиной присутствие, и резко развернулась. Однако увидев девушку-землянку с удостоверением журналиста и висящим за спиной съемочным дроном попыталась придать лицу доброжелательное выражение: - Прошу прощения мисс… - Тевос быстро прочитала имя журналистки. - …Вонг. Я немного занята и не могу ответить на ваши вопросы подробно – скажу лишь, что ситуация находится… Тевос быстро вспомнила нашумевшее расследование Эмили Вонг: журналистка тогда сумела раскопать убойный компропат на нескольких высокопоставленных чиновников Цитадели, что вели дела с несколькими преступными синдикатами. После того случая девушка быстро пошла в гору, так что её присутствие на открытии Конференции не было странным. - Вы идете встречать идущих на прорыв солдат Империи? – Живо поинтересовалась Эмили. – Это важный момент, который требует запечатления как пример союзнических отношений между расами Цитадели! И как журналист, я обязана сделать все возможное для того, чтоб зафиксировать его для истории… Тевос, слегка ошарашенная напором, задумалась, после чего кивнула девушке: - Ладно… Однако прошу учитывать, что первые этажи сейчас – это поле боя. - Я понимаю! – Улыбнулась лучезарно журналистка. Дрон-оператор, деловито перебрав в воздухе манипуляторами, стал неприятно похож на гиганта за окном, что продолжал висеть как будто в задумчивости. Над журналисткой, золотисто светясь, замерцало силовое поле. *** Журналистика – жесткий бизнес. Потому, когда Эмили незаметно капнула пару капель успокоительного в бутылку с водой, а позже ненавязчиво передала её своей «коллеге» Калиссе Аль-Джилиане, то совесть её не мучила ни капли. Также совесть её не мучила, когда она, мастерски состроив глазки охраннику, сумела тенью выползти из помещения, куда вспомнивший солдатские привычки Спартус отправил всех гражданских. Эмили не считала других присутствующих ровней себе, ведь она настоящий журналист, пришедший в политику из криминальных хроник, в отличие от большинства других представителей прессы Альянса. Там встречались толковые ребята, но в большинстве своем они так или иначе транслировали то, что им прикажут из штаба Альянса Систем. Вонг же придердживалась мнения, что «истина дороже», отчего порой в неё летели обвинения в ксенофилии и преклонении перед Цитаделью, что определенно было не так, ибо от её острого пера и не менее острого языка доставалось всем в равной степени. Особо ярко это проявилось в её «звездном часе», когда смесь из чутья, удачи и тонкого психологизма свела её с Джейн Шепард, что вылилось в разгромное расследование, стоившее карьеры нескольким крупным фигурам. Эмили Вонг любила свою работу. Свое призвание. Свою жизнь… Засады в обнимку с камерами, когда наемники проходят совсем рядом с тобой, а ты, скорчившись под системой маскировки, молишься, чтоб энергии хватило от патруля до патруля. Переговоры с уличными бандитами, когда одной рукой девушка протягивала стопку чипов с кредитами, а другой сжимала в кармане пистолет…. Однако же Вонг считала, что сегодняшний день – особый. Криминальные хроники, политические расследования, шпионаж… Все это меркло в сравнении с тем, что открылось перед взором азиатки: ВОЙНА. Битва – когда вокруг свистят пули и дрожит под ногами пол, когда солдаты перекрикивают взрывы, а в волосах застряла бетонная крошка, а потом она же сползает под платье – по спине и по груди, царапая и обжигая кожу, которая стала особо чувствительной от прилившей крови… Именно сегодня Вонг поняла, что ей не хватало в жизни. «Вот так живешь – и внезапно понимаешь, что на самом деле ты не искательница справедливости и истины, а адреналиновая наркоманка…» Журналистка зафиксировала бросок корабля хелгастов на дредноут, его маневры, последовавшие за этим слова посла Империи. Она сняла кадры штурма первой волны – потеряв там двух дронов, остался лишь один, последний – сделаный на заказ, особо ценный. Эмили судорожно перекачивала данные на два независимых носителя, делая резервные копии. Между тем Тевос и Вонг спустились на первый этаж. Столы, стулья, выломанные терминалы – все это скреплялось между собой, образуя баррикады. Вонг, используя имплантированный в левый глаз интерфейс управления дроном, прилежно все фиксировала: вот ковыляет космодесантник, на него недобро косится батарианец из числа делегации Гегемонии. Вот турианец пытается починить винтовку, побитую осколками: верней, он из двух собирает одну. Рядом лежит тело саларианца в форме СБЦ. Мужчина-землянин в потрёпанной броне космодесанта сплевывает на пол, не стесняясь, кровавую слюну: - Чему вы в СБЦ учитесь… Ставь регулятор на максимум! - Ресурс винтовки упадет… - Забудь про ресурс! – Хохотнул десантник. – Сегодня это самая малая проблема. Вот две азари оказывают первую помощь раненым, и готовят их к эвакуации наверх, где находится полевой лазарет. Шум, гам, треск вспарываемых бронекостюмов, которые приходится срезать с тел. И хелгасты. Они небольшими перебежками, пригибаясь, выходили со стороны парковки: серые тени с светящимися в отблесках пожаров линзами визоров. Тяжелая броня, незнакомая и непривычная. Вонг ловила кадры с помощью дрона, и сердце замирало от осознания того, что она фиксирует не очередную подпольную передачу денег, мошенничество с системой страхования сделок или что-то, о чем останется лишь запись в полицейском протоколе. Она фиксирует историю… *** Тевос смотрела на выходящих из дыма хелгастов с надеждой: судя по внешнему виду, они уже побывали в бою, однако исходя из многочисленности, сумели справится с врагом лучше, чем застигнутые врасплох СБЦ и корпоративная охрана. Внезапно среди одинаковых угловатых фигур появилось несколько выделяющихся… - Советница Тевос! – Приветливо махнула рукой Хекка Матьяр. За её спиной тенью стояла кварианка из Посольства, команда хелгастов-гражданских и те, кого Тевос совершенно не ожидала встретить… - Рада вас видеть, госпожа Матьяр. – Приветственно кивнула Тевос. – Найлус Крайк, СПЕКТР Цитадели. Старший лейтенант Кайден Аленко – подчиненный славной коммандер Джейн Шепард… Мне казалось, вы должны находится в больнице? - Мне лучше. – Человек и турианец сказали это одновременно. Запнулись, переглянулись, и рассмеялись. - Я рада, что вы с нами и столь позитивно настроены. - Не то слово… - Пропела Матьяр, многозначительно посматривая на солдат-хелгастов, без малейшего перерыва после прибытия разбившихся на тройки и начавших разворачивать портативные силовые щиты. – У меня есть страстное желание причинить кому-нибудь синтетическому добро и нанести счастье. Судя по тому, как были нагружены служащие-хелгасты, ушли они из грузового терминала не налегке: на их спинах громоздились вместительные рюкзаки и контейнеры для переноски, в которых азари опознала саларианские легкие оборонительные турели, чья продажа кому-либо кроме войск рас, входящих в совет, запрещена. Азари подавила желание начать ненавязчиво выяснять, откуда у торговки оружием появился столь интересный товар – зачем заставлять Матьяр лгать? – и указала на лестницу. - Наверху – посол Курц и госпожа Гера Визари. Лифт не работает. – На этих словах Тевос полюбовалась на внезапно погрустневшую торговку. – А еще там – сильно поврежденные системы безопасности и разбитые окна, где можно, при желании, установить турели. Уверена, что вы и ваши подчиненные там пригодятся. - Все за мной! – Матьяр решительно двинулась в сторону лестницы. - Прошу прощения – кто старший в данном подразделении? – Тевос выдержала громкость, не сорвавшись на крик. Один из хелгастов повернул в её сторону скрытую шлемом голову, и посмотрел. Снизу ввер, сверху вниз. Тевос практически услышала одобрительное «фьюу-у-ть», которым хелгаст охарактеризовал её ноги, прикрытые обрезанным ради удобства подолом некогда изящного платья. - Пока что – лейтенант Ван Винкль. – Хелгаст указал на имперца в немного отличающейся броне. Судя по массивной винтовке с внушительно выглядящим оптическим прицелом, офицер был снайпером. – Полковник Радек придет с последним арьергардом. *** Вонг продолжала снимать все происходящее. Несколько раз ей пришлось шарахаться от солдат в угловатой броне, один вообще её толкнул, помог удержаться на ногах и пошел дальше, что-то бурча про «тупых гражданских». - Мисс, прошу вас не… - Космодесантник, стоящий у прохода, через который небольшими группами приходили имперцы, попытался её развернуть, но Вонг жестом показала, что не собирается выходить наружу, а лишь тихонько постоит в стороне. Кадры были и впрямь эффектные – хелгасты выходили из висящего в воздухе взвеси бетона, дыма и серого марева так, будто сами из него состояли. Серые солдаты, сотканные из тумана. И лишь шевроны на форме да красные линзы визоров яркими пятнами разбивали черно-серый силуэт – еще больше добавляя облику хелгастов инфернальности… Космодесантник успокоился, удостоверившись, что журналистка не спешит кончать жизнь самоубийством, развернулся… - Ох, еп… Вонг ощутила, как защемило сердце. «Мясник Пирра», «цепной пес Визари» - как только не называли отдельные коллеги-журналисты полковника Маэла Радека. После громкого визита эскадры имперского флота и последовавших за ним учений мрачная молчаливая фигура, снятая фотографом около штаб-квартиры Альянса в Лондоне, использовалась как иллюстрация безликой и бездушной военной машины Империи. Позже, впрочем, накал спал – Империя и Альянс начали сотрудничать, вместе организуя операции против батарианских работорговцев, однако первое впечатление нельзя просто так выкинуть из головы… Сейчас Вонг тоже ощутила прилив… Эмоций. Щеки внезапно очень сильно запылали – как в школе, или в кино после школы… На заднем ряду… Вонг зачарованно сделала пару шагов навстречу фигуре в серой длиннополой броне, перетянутой ремнями, подсумками, сжимающей штурмовую винтовку. Визоры горели ярче, чем у остальных – или это воображение? Шлем Радека имел несколько более «остроносую» форму, сформированную черными металлическими лентами… Гребнями… Получившаясь конструкция отдаленно напоминала фуражку с «хелганской триадой» на месте кокарды. «Сегодня я узнала, что прусь по войне, адреналину, и до кучи – у меня фетиш на военную форму…» - Полковник Радек! Эмили Вонг, журналист. Что вы можете сказать о противнике? И какова его численность?… - Что он скоро умрет. И это не важно. – Последовательно ответил хелгаст, сверкнув линзами визора. После чего рыкнул в сторону космодесантника-землянина: - Рядовой, куда вы смотрите? - Спокойней, полковник! – Эмили подавила желание взвизгнуть от восторга. Сам Дэвид Андерсон – герой Войны Первого Контакта – вслед за Радеком вышел из серой пелены. – Журналисты – это не худшее, что можно сегодня встретить на Цитадели. Вонг попыталась шагнула вперед, наперерез военному – обычно это срабатывало с опасающимися камеры дрона чиновниками, политиками и полицейскими – однако хелгаст сумел уклониться, совершенно неожиданно изящно и ловко, особенно для его габаритов. «Черт!» Щеки Эмили пылали. *** Радек шарахнулся в сторону от какой-то землянки, которую сопровождал дрон с объективом, многозначительно пялящимся в сторону хелгаста. Радек понимал необходимость фиксации и распространения информации, однако после пары неприятных случаев с отделом пропаганды испытывал непреодолимое желание потребовать себе запись для немедленного её уничтожения. «Это было бы попросту ребячеством...» Однако эта азиатка смотрела вслед полковнику как-то очень недобро – Радек инстинктивно ускорил шаг, ощущая бегающие по спине мурашки. Андерсон, недоумевая, последовал за хелгастом, командуя оставшимся десантникам: - Сейчас то же самое делаем в противоположной стороне… - СЭР! ТАМ ВЗРЫВЫ! И СИНИЕ СТОЛБЫ! – Истошно завопил турианец, командующий снайперами на крыше. – И… О ДУХИ ПРЕДКОВ!!!! Прим. автора: да, дальше битва с Сареном. Оглядываясь назад - я с удивлением осознаю, что картонка по имени Ричард Дженкинс стал чуть ли не одним из главных героев.