Камнеломка

Максимилиан церемонно предложил мне руку и повёл к круглому столу, продолжая говорить с Томом, который следовал за нами, как привязанный, жадно пожирая глазами блюда, стоявшие на столе. Чем ближе мы подходили, тем страннее становился вид того, что было накрыто на столе. Посуда… Там не было ни одного стеклянного или металлического предмета. Только деревянные и глиняные миски, блюда, кубки. Да, вкусная еда была красиво разложена и на деревянном блюде, мясо уже было предварительно нарезано на ломти, картофельное пюре вполне можно было положить и в небольшую миску деревянной ложкой из общего блюда. Но вот отсутствие ножей и вилок как-то напрягало. Скосила глаза на дядюшку, который как раз отодвинул мне стул, а сам уселся по правую руку от меня. Тот лукаво улыбнулся: - Ничего странного, Минни. Такой обычай. Все вместе накрывают на стол, потом все вместе отведывают общей еды. Сколько смогут, - он машинально коснулся пояса, стараясь незаметно ослабить ремень, - а потом всё, что останется на столах, вместе со скатертями, столами и стульями сожгут в зимнем костре. Как общую жертву. - Ох, - я прижала ладони к щекам, - тогда надо есть поменьше? - Ещё чего, - фыркнул дядюшка, сосредоточенно накладывая на плоское блюдо множество вкусностей и передавая его мне. – Ничего подобного. Надо есть всё, что хочется. Тем самым уважишь труд тех, кто приготовил праздничный пир. И как можно больше разнообразия. Да уж. Я осмотрела блюдо перед собой. Чего там только не было! Живот недовольно булькнул, но я ещё держалась. - Как же есть эту куриную ножку? – С огорчением спросила я. Пахло умопомрачительно. А мы ещё и погуляли перед обедом, которого дома так и не было. Слышала, как Том, присев слева от меня, одобрительно угукнул. Скосила на него глаза – он и не заморачивался. Ухватил прямо руками и начал есть. - А вот твой сосед всё правильно понял, - веселился дядюшка Макс. – Руками сподручнее. Разве что пюре можно ложкой. Она тоже хорошо гореть будет. - А руки? Как я руками в жирном соусе буду кубок брать? Выскользнет ведь? - Так скатерть же, - терпеливо объяснял мне Макс. – Они тоже специально для праздника сделаны. Вытереть можно и о край скатерти – огню не важно, что палить. И выразительно приподнял край скатерти, демонстративно вытирая и так чистые руки. Пожал плечами: - Обычай такой. Весь год стоит пара станков в зале при Ратуше. Любой может зайти и отдать свою магическую силу на ткань, запуская в работу станки. Без изысков, сама видишь. Просто ровное полотно. - И хватает ткани? – Том не утерпел, вмешался в разговор. - Сам можешь убедиться, - плавно повёл рукой в сторону Макс. - Все столы укрыты этими скатертями. И уже хотел поднести ко рту ложку, как вдруг напрягся. - Хмм, - огорчённо произнёс дядюшка, - не успел. И перед моим ртом завис корнский пирожок с изящным витым краем. Я скосила глаза на Макса. Тот держал в левой руке пирожок для меня, а сам сосредоточенно кусал такой же пирожок, что подал ему сосед справа. - Ешь, - пробурчал дядя, - и соседу предложи. Он и сам должен соседу слева. А, вижу, он и сам сообразил. Смышлёный малый. Обычай это такой. Не только сам ешь, но и о соседе заботишься. Надо только к Распорядителям прислушиваться. Кто-то из них объявляет: Слева! Тогда кормишь соседа слева. - А если одновременно и слева, и справа скажут? – Опять спросил Том, весело улыбаясь. - А тогда обеими руками и подавать. Вон, перед каждым стоит блюдо с пирожками. Выбери конкретно под каждую руку. И со своей порцией не перепутай, - такой же улыбкой ответил ему Макс. Мальчишки, фыркнула я про себя, чувствуя, что и сама невольно расплываюсь в улыбке, аккуратно поднесла пирожок Тому и укусила тот, что держал Макс. Потом опустила взгляд в тарелку и активно заработала ложкой, прислушиваясь к командам Распорядителей, стараясь успеть насытиться до их приказов. Мало ли что ещё придумают? Том так же был занят едой, как и я. Но ещё он успевал перебрасываться парой фраз с соседкой слева. О, разумеется, не с набитым едой ртом. Нет, в этом его манеры были безукоризненны. Чтобы такого попить? Я обвела глазами ряд кувшинов, что выстроились на столе. Толкнула локтем Макса: - А как определить – что и где налито? - А смысл распознавать? – Буркнул тот, ибо как раз в тот момент откусил приличный кусок жареного мяса. И теперь ему пришлось быстро его прожёвывать, чтобы ответить мне. - Просто попроси то, что ты хочешь. - Да? Всего лишь? – В сомнении протянула я, но решила проверить. Вытянула руку с кубком перед собой и попросила: - Виноградного сока, пожалуйста. И результат не замедлил сказаться. С другого конца стола в воздух взвился объёмистый кувшин, приблизился ко мне, наклонился. Я нерешительно попробовала жидкость густо-красного цвета. Вкусно. - А мне – лимонаду, пожалуйста. – Тут уж Том решил попробовать. Всё повторилось. Том попробовал, чуть сморщился – кисло. Но залпом допил всё оставшееся в кубке и попросил сменить ему напиток на виноградный сок, как у меня. Это пришлось ему больше по душе. - Да уж – магия. – Переглянулись мы с Томом. – Полезная штука. - Это опять домовики? – Переспросил Том. - Да, - кивнул Макс, прислушался. – Не зевайте! Ой, чуть не пропустили правый вариант. Ничего, пирожки вкусные. С обеих сторон начинки разные прилетели. От Макса был с мясом, от Тома – с капустой и рубленым яйцом. Чем-то прошлым повеяло. Из того беззаботного детства, которое осталось далеко позади. Хватит! Взяла себя в руки и улыбнулась своим соседям. Прошлое – в прошлом. Впереди – будущее, которое мне делать здесь и сейчас. И помощь дядюшки Макса в Хогвартсе не стоит недооценивать. Поэтому не надо его сердить. Дождалась момента, когда Макс перестал жевать. Сама при этом клевала потихоньку - то это, то другое. И на удивление быстро почувствовала себя сытой, потому присматривалась уже к сладкому. - Макс, а как же быть тем, кто уже насытился? Так и сидеть за столом, чтобы потом присоединиться к сожжению остатков? - Зачем же? – Макс покачался на своём табурете. – До десяти часов можно делать всё, что угодно. Можно потанцевать на соседней площадке, можно пострелять в тире или посоревноваться в дартс – там ещё и призы можно заработать. Закоулков тут много – на все вкусы можно найти развлечения. - А почему именно до десяти часов? – Том внимательно слушал наш разговор. – Разве не до полуночи? - Зачем же? Полночь каждый должен встретить у себя дома, - неожиданно смутился Макс, - разве что уж самые… - Многозначительно помолчал. - Поэтому общий праздник до десяти, потом все вместе отправляют остатки пиршества в костёр – это обычно недолго, минут на пять. И по домам. Там торжественное развешивание носков на каминной полке – и в постель. Всё честно. Дух Рождества не стоит ловить – иначе потом весь год будешь ловить что-то ускользающее, неосознанное. - Ты не покажешь нам – где тут и что? Том только кивнул, присоединяясь к просьбе. Мы выбрались из-за стола. Уфф, я перевела дух. Пожалуй, то последнее пирожное было лишним. И… закружилась в разноцветном переполохе праздника. Я каталась на карусели, охватив руками шею чудного белоснежного единорога. Потом кидала дротики в мишень и ничего не выиграла. Расстроилась. Но откуда-то со стороны вдруг вынырнули Том и Макс, которые, похоже, неплохо поладили, набрали по десятку стрелок. И положили их все в бычий глаз. Оба выиграли по плюшевой игрушке – Тому достался симпатичный дракончик, который, если его слегка потянуть за хвост, открывал пасть со страшными кровавыми (тряпочными) зубками и жалобно пищал. А Макс стал владельцем комплекта из семьи медведей – мистер Бер, миссис Бер и маленький медвежонок. Вздохнул и протянул их всех мне. - Держи! Дарю! Потом не выдержал и отобрал обратно малыша. - Поставлю у изголовья, пусть мой сон охраняет. – И мечтательно улыбнулся. А мне и так было приятно. Оба медведя отправились в небольшую корзинку, которую я повесила себе на руку. Потом мы распевали народные песни вместе с группами певцов, мелькавшими тут и там. Удивительно, но разные песнопения отнюдь не мешали друг другу. Вокруг каждой группы создавался некий купол, под которым звучала только своя музыка. Потом Макс подхватил меня и потащил в круг к другим танцующим, где стал учить старинному горскому танцу с прыжками и обменами пар. А Тома увлекла в тот же круг девочка из местных волшебниц. И у него тоже неплохо получалось. Потом я болела за обоих мальчишек, когда они пыхтели, пытаясь, совершенно по-магловски, одолеть друг друга в борьбе на руках. Потом – когда они кидали тяжёлые камни на дальность полёта – магией пользоваться было запрещено. Так что сигнал для общего костра раздался совершенно неожиданно. И над поселением сразу же опустилась тишина. Ни звука, ни пения, даже шуршание ног - и то прекратилось. Макс подхватил нас обоих за руки, ловко ввинтился в толпу, потащив и нас за собой. Ему удалось доставить нас в первый ряд. Так что наблюдали мы весь процесс от начала и до конца. Медленно и красиво взлетали скатерти со столов со всем содержимым. Складывались в компактные узелки, будто и не было ничего наставлено на полотне, потом столы и стулья медленно рассыпались на обычные деревяшки, которые сами собой сложились в основу для большого костра. И вот он вспыхнул. Ярким, необычным пламенем. Туда отправились узелки, спокойно висевшие чуть в стороне. Пламя загудело – это был единственный громкий звук на площади, взмыло вверх. Потом опало. И на белоснежной площади не осталось ни следа от ритуала. А народ начал расходиться по домам. То тут, то там слышались лёгкие хлопки аппараций. А Макс сжал пряжку на поясе. Над нашими головами сразу раздался голос дедушки Клайва: - И вовсе они не потерялись, Бель! Довольны жизнью и праздником. – И по-дружески легонько ткнул пальцем Тома в плечо. Мама и папа добрались до нас, держа уснувших братиков на руках. И опять повторилось действо с подносом. Миг – и мы стоим у нас дома в коридоре. А на часах, что висели в гостиной, была половина одиннадцатого. Родители отправились укладывать братиков в постель, а мы с Томом медленно сняли верхнюю одежду и присели к камину, снова и снова переживая события весёлого шумного праздника. Тут я в первый раз заметила колебание на лице Тома. Он словно хотел что-то сказать, но не решался.