Can't Fight

Возможно, это прозвучит немного странно, но, похоже, я жить не могу без Кюхёна. Его стройные ноги, тонкие пальцы, совершенные черты лица и, конечно, аппетитная задница - всё это постоянно притягивает мой взгляд. Пульс зашкаливает, потеют ладони, появляется некая дрожь в коленях - думаю, всё это знакомо каждому, кто хотя бы раз в жизни испытывал сильное желание относительно кого-то. Моё сознание сразу мутнеет, перед глазами появляется дымка, заслоняющая реальность. И это происходит только тогда, когда я лицезрею его фигуру, медленно выплывающую из комнаты перед завтраком. Представляете, что я чувствую, когда на сцене он обнимает своими сильными руками моё изнемогающее от желания тело? По спине тысячи мурашей бегут в разных направлениях, заставляя еле заметно извиваться в руках макнэ. Легонько отталкиваю его и иду подальше от этого безумия, которое в любую секунду может овладеть моим разумом. Он что, не понимает, что если будет ко мне излишне много прикасаться, то за последствия я не ручаюсь? Точно, так уже было, когда посреди концерта я взял и поцеловал его в шею, немного прикусив кожу. Мне тогда очень попало, поэтому я во время последующих Супер Шоу старался не приближаться к Кю на расстояние ближе пушечного выстрела. Да только разве он слушает, о чём ему говорят? С самого первого дня я для него что-то вроде объекта для стёба. Все думают, что когда младший выходит на сцену, то просыпается его вторая личность макнэ-эвила. Я вас уверяю, это не так. Эта сущность бодрствует у него круглосуточно. Многие фанаты наверняка сейчас скажут, что наш Кю не такой, вы всегда наговариваете... да только я клянусь, что он просто король насмешек, насмешек везде и всегда. С самого начала существование такого странного и замкнутого парня, как я, интересовало Кюхёна. Он мог часами быть рядом со мной, мешаясь под ногами, но при этом молча. Иногда даже составлял компанию, когда мне было одиноко, но не для того, чтобы помочь мне перенести это состояние, нет. Ему это нужно было совершенно для другого - для того, чтобы найти мои слабые места и поиздеваться вдоволь. Почему надо мной? Да потому что остальные мемберы вечно его ругают или в отместку что-нибудь скажут, так что долго он над ними не измывается. Но я ведь тоже всегда пытаюсь делать то же самое, что и они, только вот на все мои просьбы и мольбы этот дьявол лишь хмыкает и ещё больше заводится и, сверкнув глазами, продолжает. Может, он любит, когда его умоляют? Точно садист. Мы встречаемся уже пару месяцев. Ничего не изменилось: мы всё так же остаёмся друзьями. Ни поцелуев, ни объятий, полагающихся возлюбленным - ничего не видел я за это время, зато Кю очень резво прыгает с Сонмином по сцене, держится с ним за руки и всё ещё спит в его комнате. Меня это беспокоит, да и всегда беспокоило. В принципе, любовь-морковь у нас не наблюдается: мы ведь даже не особо нравились друг другу, когда только начали отношения. Ладно, всё понимаю, но почему нельзя хотя бы попытаться побыть настоящей парой? С этими мыслями я, выйдя из лифта, миновал знакомые студии звукозаписи на первом этаже и отправился в сторону машины, где меня уже ждали менеджер и злой Рёук, который, видимо, был очень рассержен. Я мягко улыбнулся и похлопал друга по плечу со словами "прости за опоздание". Мы остались последними, кто ещё не записывал строчки из новой песни. Этот сингл мне понравился: с первых нот музыка, звучащая на всё помещение, буквально завораживала. Спокойная, но в то же время стремительная, и это прекрасно. Спросите, почему остались только я и Рё? Потому что мы уезжали вдвоём на фанмитинг в Осаку ( Япония). Прекрасная держава! Мне всегда был интересен этот уголок Земли. Даже от обычного, казалось, камешка в стране Восходящего Солнца веяло неповторимой красотой. Ну, мы немного и схитрили, задержавшись ещё на один денёк там, только вышло это боком обоим. Все остальные уже три дня назад закончили запись, последними должны были её закончить мы. Чтобы вовремя выпустить сингл, нам пришлось сразу с самолёта ехать на студию, поэтому, умыкавшиеся по полной, мы почти засыпали на ходу. Но мысль о том, что мы скоро будем дома и до послезавтрашнего дня никто не потревожит нас, придавала сил. Буквально ввалившись в родные стены, мы, скинув вещи и обувь, прошли прямиком к себе в комнату, попутно задевая все косяки и предметы на своём пути. Открыв с ноги дверь, мы заползли внутрь, бухнувшись на мягкие кровати. Белый потолок действовал как успокоительное для уставших глаз. Тяжёлые, словно картофельные мешки, веки медленно опустились вниз, и я попытался заснуть. Чувствуя приятную пелену, подступающую к моей голове, я облегчённо вздохнул и, пролежав ещё пару минут, наконец, провалился в сон. Мне снилось голубое небо: такое чистое, что я даже подумал, будто оно нарисовано. И больше ничего. Во сне я видел только голубое небо и пушистые облака на нём. Я надеялся, что хотя бы на секунду увижу улыбку своего любимого, хотя бы здесь. Но чуда не произошло, поэтому выражение моего лица после сна было несколько разочарованным. Не потому, что Кю не улыбается, а скорее потому, что его улыбка потеряла былую искренность. Кюхён больше не улыбается мне по-настоящему. Его ухмылки хоть и заставляют возбуждаться до предела, но счастья не приносят никакого. Интересно, почему он вдруг решил начать встречаться? Почему именно я? И почему мы до сих пор не переспали? Хотя не то, чтобы последнее меня очень волновало, но разве парочки обычно не этим занимаются? Никаких знаков внимания от макнэ я уже два месяца не вижу. Немного обидно, правда. Но я стараюсь не раздумывать над этими вопросами, потому что всё лучше понимаю, что “любовь”, которая сейчас между нами - всего лишь очередной прикол макнэ, который он решил провернуть, узнав о моей ориентации. Это единственное разумное объяснение для всего. Но в течение стольких лет Кюхён стал для меня словно воздух, без которого не может жить ни один человек. Поэтому я просто не могу взять и разрушить последнее, что нас объединяет - подобие отношений. - Уже вернулись? - сказал макнэ, вошедший в комнату. Я к тому времени уже окончательно выспался и убивал свободное время чтением какой-то глупой книги. Кивнув в ответ, я украдкой глянул на своего собеседника, который сел рядом на кровать, оперевшись спиной о стену. Я продолжил читать. Мы сидели в тишине, и, чтобы вовсе не умереть от скуки - книгу я уже отбросил в сторону, - я прислушивался к голосам, доносящимся из гостиной, где, видимо, мемберы смотрели какое-то ток-шоу. Тяжело вздохнув, Кю повернулся ко мне, взглянув в глаза. Румянец пробежал по щекам, и я опустил голову вниз, чтобы макнэ этого не увидел. - Хён, я хочу... - Точно! Совсем забыл, что привёз тебе сувенир, - закричал я, соскакивая с кровати и несясь в сторону шкафа. Почему-то этот тон его голоса меня сильно напугал. Неужели он собирается со всем покончить? Нет уж. Пытаясь отыскать в куче разбросанных вещей нужный пакетик, я не заметил, как чёрная тень накрыла меня сзади. И когда я хотел было подняться, найдя заветный сувенир, то ударился носом о широкую грудь макнэ. Виновато подняв глаза на него, я почувствовал, как ноги начинают еле заметно трястись, а страх накрывает всё тело. - Йесон-а, я хочу поговорить, не убегай, - серьёзно кинул Кю, и я понял, что это хорошим не кончится. Макнэ пристально разглядывал меня, бегая глазами вдоль моих губ, которые предательски дрожали. Кюхён нежно прикоснулся к моей нижней губе, проведя указательным пальцем по всей длине. Это немного шокировало, но я быстро успел оправиться. - Ч-что ты делаешь? - немного смущённо произнёс я. Но парень не ответил, а лишь продолжил ласкать моё лицо своими холодными пальцами, от прикосновений которых сводило кожу. Такое странное чувство. Я так давно не ощущал его прикосновений и до жути соскучился. Я поднёс свою руку к его и накрыл ладонью тонкие пальцы макнэ. Поймав его удивлённый взгляд, я отвел глаза от стыда, пожирающего меня изнутри. Затем влажные губы макнэ едва коснулись моих, словно Кю проверял, позволяю я ему или нет. Во всём теле появилась какая-то слабость, и купленный в Осаке сувенир шумно упал на пол, вывалившись из пакетика. Но младший не обратил на этот звук совершенно никакого внимания, лишь углубил поцелуй, заставляя моё сердце выпрыгивать из груди при каждом движении языка Кюхёна. Я таял в руках макнэ, когда он с такой нежностью целовал меня, обнимая за талию. Оборвав поцелуй из-за нехватки воздуха, я, продолжая держать в кулаке скомканную футболку Кю, пытался отдышаться, жадно глотая воздух ртом. Наконец, восстановив дыхание, посмотрел на лицо любимого: он тоже тяжело дышал, немного прищурив глаза, в которых читалось... Желание? Да не может быть! Я разглядывал его так пристально, что щёки младшего стали еле заметно розоветь, и он, видимо, уловив мой удивлённый взгляд, схватил меня за руку и повел к кровати. Как марионетка, я шёл следом за своим кукловодом. Макнэ осторожно опустил меня на постель, попутно стягивая тонкую майку, которую я всегда ношу дома. Я был в полуобмороке от таких решительных действий. Наклонившись надо мной, парень стал потихоньку расстегивать пуговицу на джинсах, попутно рисуя разгорячёнными губами дорожку от шеи до пресса. Я задрожал от нахлынувшего возбуждения, стал извиваться под Кюхёном, вызвав на его лице хитрую улыбку. Наконец, когда штаны были сброшены на пол, Кю привстал и стал снимать одежду с себя. Мне нравилось его тело. Оно хоть и было не таким мускулистым, как у Донхэ или Шивона, но в чём-то была изюминка, привлекавшая моё внимание всякий раз, когда видел его с голым торсом. Откинув футболку в сторону, макнэ провёл тонкими пальцами по моей промежности; я зажимал рот, чтобы не застонать на всё общежитие, но кому-то это не понравилось, и он, отняв мои руки от лица, положил их на подушку сверху головы. Эти прелюдии надоели уже даже Кю, поэтому он отшвырнул штаны в угол и страстно поцеловал меня, поглаживая свободной рукой моё тело. В штанах уже был праздник, и я всем видом пытался показать, что давно готов, так как словами этого сделать не получалось. Отодвинув резинку трусов, шаловливые ручки Кюхёна залезли в них, продолжая плавные движения уже там. Я вцепился пальцами в бицепсы макнэ, пошло постанывая. Сняв с меня последний элемент одежды, младший, не прерывая движений руками, коснулся мочки уха, игриво лизнув. От происходящего кружилась голова, сердце готово было прямо сейчас взять вещи и отправиться в неизвестном направлении. Но было глубоко плевать. Я хотел его. Прямо сейчас. Наконец, завершив мучительно-плавные движения по моему члену, макнэ провёл нежными ладонями по внутренней стороне бедра, а затем подобрался к заветному месту. - Это было где-то здесь, - произнёс Кю, наклонившись к тумбочке. Спустя пару мгновений в руках младшего я увидел гель для тела. - Будешь сверкать изнутри, он с блёстками, - я почувствовал холодную массу на своей коже. Кюхён медленными движениями стал наносить смазку, попутно поглаживая мою грудь. Вдруг я понял, что макнэ уже начал действовать: палец, а может быть и сразу два, оказался внутри. Всё было как в тумане, поэтому я мало что понимал, но это было неприятно. Ужасно противно. При этом подавать виду совсем не хотелось, вдруг он передумает? Я стонал и пытался всем показать, что мне никогда в жизни так хорошо не было. Мои глаза бегали по очаровательному торсу макнэ, который так притягивал взгляд. Я старался не думать о неприятных ощущениях, поэтому отвернулся, продолжая симулировать приятные ощущения. - Подожди ещё немного, скоро будет хорошо, - произнёс задыхающийся от желания парень, прикоснувшись губами к моему уху. Он заметил. Из меня никудышный актёр. Я кивнул в ответ, и младший продолжил. Таким старательным и сосредоточенным я его уже давно не видел. Эта мысль позволила проскользнуть мягкой улыбке на моём лице. Неожиданно по всему телу разлилось непонятное чувство, и я непроизвольно застонал. Боже, это точно, так хорошо мне ещё никогда не было. Я выгнулся навстречу пальцам макнэ; он облизнул сухие губы и прикоснулся ими к моим, затем схватил меня за икры, пододвинув к себе. Член Кюхёна упёрся в покрасневшую дырочку, заставив меня почувствовать, как сейчас возбуждён макнэ. Оголодавшими глазами он смотрел на моё лицо и параллельно тёрся своим разгорячённым телом о моё бедро. Желание сочилось из Кю, и я понимал это, ведь со мной происходило то же самое. Момент, и в нижней части туловища я почувствовал резкую боль и вскрикнул. Заволновавшись, макнэ стал отвлекать от боли поцелуями и прикосновениями, но боль не проходила; её отголоски отдавались во всём теле. Сразу вспомнилась фраза: "Тот, кто придумал анальный секс, никогда не занимался им сам". Наконец я почувствовал себя лучше и дал знать Кю, что всё в порядке и можно продолжать. Он ещё раз обеспокоенно глянул на меня, но продолжил движения. Сначала младший боялся делать что-то быстро и резко, поэтому, казалось, процесс затянется надолго. Я уже стал сам мучиться от этой невыносимой медлительности, поэтому на выдохе разрешил макнэ увеличить темп. Словно взорвавшись, перевозбуждённый Кюхён буквально начал вминать меня в поверхность кровати, заставляя её характерно скрипеть. Волна необыкновенного чувства разлилась по всему телу, капли мутной жидкости стали скатываться по стволу моего члена. Я извивался под тяжестью макнэ, беспрерывно шепча его имя. Горячее дыхание обволокло мою шею, и я почувствовал влажный язык Кю, скользящий по выступающей артерии. Мы стонали в унисон, толчки младшего становились всё резче и резче. На мгновение мне показалось, что я охрип, но с каждым движением мой голос становился всё громче. Я хватался за его шею, царапал спину, оставлял засосы на ключице, иногда даже кусал за кожу, заставляя макнэ прикусывать в отместку и без того израненные губы. Младший рычал, стонал, двигаясь всё сильнее. От переизбытка наслаждения я стал подаваться вперёд бёдрами и вскрикивать ещё громче. Кюхён положил руку на мой член, помогая кончить. Пара толчков, и я ощутил тепло, разлившееся внутри меня. Обессиленный, Кю свалился на меня, тяжело дыша. Я обмякшими руками приобнял своего парня, прижав его посильнее к себе. - Ты прелесть, - произнёс, улыбаясь, макнэ. Я погладил его по голове, смахивая капельки пота со лба. - Только понял? - поддразнил я. - Всегда знал, - он повернулся ко мне и продолжил. - Мой Йесон самый лучший, - сказал Кюхён, вновь прильнув ко мне с улыбкой на лице. Вот же дурачок, всегда заставит смутиться... Улыбка. Старая улыбка моего любимого. Я скучал по ней, очень скучал. Его слова действуют на меня по-разному. Да и сам он очень непредсказуемый. Порой я готов прибить его за одно слово или за молчание. Он милый до безумия, но зачастую становится сущим дьяволом. Я ненавижу его насмешки, но люблю этого человека до беспамятства. Видеть его улыбку - самое главное счастье для меня... Каждую крупицу его тела и души я знаю наизусть, а может, и вовсе не знаю. Но я знаю очень точно - устоять перед ним не в моих силах.