Теплые вечера

      Чем ближе зима, тем в доме становится холоднее. Еще бы, из всех щелей нещадно задувает холодный осенний ветер, кое-где даже заливает дождь, с потолка в библиотеке по-прежнему капает, а в спальню и на чердак без верхней одежды вообще не сунешься — температура почти как на улице. Все жмутся поближе к подвалу: печь Джек поддерживает на совесть; к кухне: во-первых, это самая маленькая и закрытая комната в доме, а во-вторых, там всегда что-нибудь греется на плите и парит теплым воздухом; и к гостиной: там камин. В моей комнате тоже довольно тепло, по крайней мере, не гуляет сквозняк — и без того узкие щели между досками заколоченных окон я заткнула собственноручно, причем наглухо, да и шторы плотно запахнуты, так что теперь там постоянно темно. Но это не имеет значения, потому что появляюсь я там все равно нечасто, а от полутьмы свечной люстры становится уютнее.       По плану дома с противным механическим шорохом промелькнула белая тень.       — Попалась!       Дурацкая игрушка-ворона порвала сачок и оцарапала мне пальцы, и я с упоением вскрыла ее полое чрево. В открытую ладонь вытряхнулся пузырек йода и несколько прищепок. Я фыркнула. Издеваешься? За окном, словно в подтверждение, каркнула ее живая товарка.       — Кар! — передразнила я и сунула йод в карман. Ерунда, но Джиму всегда пригодится. Прищепки рассеянно убрала туда же.       Ворона за окном каркнула громче. Я засмеялась, живо представляя себе такое общение Последователей со стороны. Я и сама была сейчас похожа на маленькую пухленькую ворону: чья-то, найденная в шкафу спальни, огромная черная рубашка, плотная, мужская, на много размеров больше меня; она доставала чуть ли не до колен, крылья-рукава, сползающие с запястий, приходилось то и дело закатывать снова; черные леггинсы, мои же, но слегка ушитые в поясе (здесь я немного похудела), волосы, тоже темные, собранные в небрежный пучок, кое-где топорщились, как перышки взъерошенной птицы. Я прихватила из комнаты свое покрывало и почти бегом (чтобы согреться) выбралась на лоджию. Расстелив покрывало, я уселась на пол возле стола и зарылась в коробки, которые приметила накануне, но разобрать не успела.       Этот дом — кладезь всего чего угодно и любого чего-нибудь. Один из рассыхающихся от времени ящичков на лоджии оказался заполнен пучками и свертками трав, идентифицировать которые было почти уже невозможно. Зато под ними, ближе ко дну, осталось довольно много хорошо сохранившихся. Я увлеченно раскладывала рассыпающиеся мешочки, сверточки и пучки на покрывале рядом с собой, вдыхая суховатые ароматы. Вечер подкрадывался незаметно, принося с собой хлопанье крыльев на крыше и шуршание листьев по стеклам.       — Джейн-Дженни, — мелодично позвала я, бесшумно проскользнув на кухню с ящиком в руках, и пристраивая его на столе. В кухне, как всегда, было тепло и ароматно. В духовке что-то пеклось, на плите на огне стояла кастрюля с закипающей водой.       Девушка, стоявшая спиной ко мне, что-то перекладывала возле раковины и тихонько напевала. Она обернулась, перекинув светлую косу на плечо и улыбнулась. Косу я заплела ей вчера вечером, пока мы сидели у меня в комнате, правда, не очень ровно, но Дженни сетовала, что длинные волосы мешают ей готовить.       — Ух ты, что это у тебя? — заинтересовалась она.       — Дай что-нибудь вкусненькое, а я тебе все покажу, — подмигнула я ей.       Дженни засмеялась, привстала на цыпочки, открыла шкафчик и протянула мне большой ломоть сладкого хлеба. Вот кто заботится о моей фигуре! Я откусила кусочек влажной, рассыпающейся хлебной мякоти, прикрыв глаза от удовольствия.       — Вкуснота! — я заглянула через ее плечо на разложенные на деревянной столешнице кухонной тумбы продукты, — Тыкву мучаешь?       — Джек все перетаскал, сама еле попробовала, но тебе кусок сохранила! Знаю ведь, какая ты сладкоежка, — Дженни улыбалась, разрезая оранжевую плоть пухлой тыквы. — Да, раз уж этих тыкв у нас немерено, хочу сделать тыквенный пудинг на утро. Поможешь?       — Конечно! — с готовностью отозвалась я, проглатывая последний кусочек и закатывая рукава. — Быстренько сделаем, а потом расскажу, что я тебе принесла!       — Ой, вот здорово! — обрадовалась девушка, кажется, даже не ожидавшая моего согласия и уже собравшаяся провести над готовкой всю ночь, и набросила на меня клетчатый фартук, — Это несложно. Пока я режу тыкву, можешь растолочь сухари. Я их откладывала из остатков хлеба.       Я сдвинула свой ящик на край стола и, вооружившись ступкой и пестиком, подвинула ближе к себе плетеную вазочку-корзинку с разномастными сухарями. Джейн что-то мурлыкала себе под нос, ловко орудуя ножом. Она покромсала сочную тыкву на кусочки и высыпала во внушительную кастрюлю с кипящей водой. Открыв духовку, Дженни вытащила противень с подрумянившимися круглыми печенками. Я скосила на противень глаза, вдыхая вкусный запах.       — Из чего печеньки?       — Это овсяные, из остатков крупы сделала.       — Дашь попробовать?       — Ну ты прямо-таки второй Джек, — рассмеялась Дженни, перетряхивая печенье.       — Люблю вкусно покушать, — пожала я плечами, добросовестно измельчая сухари, — так достаточно мелко?       — Ага, отлично. Можно заглянуть? — Дженни с любопытством потянула на себя ящик.       — Нет, погоди, давай потом вместе разберем.       — Ладно, — легко согласилась девушка.       Тыкву Дженни протерла через сито. Получилась солнечная оранжевая масса. Мы всыпали в нее измельченные мной сухари, полстакана сахара и большую ложку корицы.       — Перемешай хорошенько и продолжай помешивать, чтобы поскорее остыло. А я пока отделю десяток желтков, — Дженни потуже утянула фартук и начала разбивать яйца.       — Десяток? — удивилась я, вымешивая в кастрюльке будущий пудинг.       Джейн хихикнула, влив в оранжевую массу яркие желтки.       — А ты думала? На нашу-то компанию! Ты мешай-мешай, а сейчас еще нужно будет сливочное масло… Ты не видела? Я выкладывала, чтобы размякло… А, вот!       Я продолжала размешивать, пока Дженни энергично взбила яичные белки.       — Давай я, — она забрала у меня ложку и сама влила белковую пену в пудинг, а после разделила его на две глубокие формочки, — а теперь осталось оставить на полчаса в духовке.       Дверца духовки звонко захлопнулась, и девушка сняла свой фартук, повесив его на спинку стула, и с нетерпением потерла руки.       — А теперь показывай, что принесла!       Мы сидели за столом при теплом свете свечей и потихоньку разбирали сверточки из ящика.       — Где ты это нашла! Это так здорово! — то и дело восклицала Дженни, перебирая мешочки. — Ой, только я не все знаю…       Я улыбнулась, вынимая и раскладывая ароматные травки. Мы уже нашли круглый мешочек, набитый красными сушеными плодами шиповника, и сухие цветочки гибискуса, из которого получается насыщенный тонизирующий чай каркаде с кислинкой. Джейн развязала сухо постукивающий мешочек и продемонстрировала мне высохшие корки цитрусовых: желтые лимонные, оранжевые апельсиновые и даже зелененькие и самые ароматные, от лайма.       — Смотри, тут укроп, его тоже можно заваривать в чай! И кардамон… А что это за травка?       — Шалфей, — ответила я, вдохнув горький запах, — а это эхинацея. Зверобой, ромашка, а вот это ты должна узнать.       — Мята! — воскликнула Дженни. — Здорово! Как ты их все различаешь?       — Моя бабушка увлекалась травами, — ответила я, — у нас был огромный справочник трав всего мира. Вот, смотри, луговой клевер. Он помогает останавливать распространение инфекций. А еще укрепляет нервную систему и оказывает успокаивающее воздействие при нервном истощении. Эффективно помогает при нехватке жизненных сил и энергии.       — Хоть сейчас к Джиму в аптечку, — захихикала девушка, разглядывая розовые цветки.       — Мелисса лекарственная успокаивает при болях в пищеварительном тракте, полезна при бессоннице и потере аппетита, — назидательно сказала я, растерев в пальцах серо-зеленые листочки.       — Тут валериана! — объявила Дженни. — Давай сделаем подписи на каждый мешочек? Чтобы не запутаться.       — Давай! — я вытащила из кармана стопку желтеньких стикеров, которые всегда ношу с собой. — Есть ручка?       — Есть карандаш, — Дженни достала мне из шкафчика карандаш и пошла вынимать тыквенный пудинг из духовки.       Горячий воздух пах сладковато-корично, аромат пудинга перебил даже запах овсяного печенья. Вдруг я вспомнила…       — Дженни! А печенье уже остыло? — я с надеждой подняла на нее глаза.       — Остыло, — она улыбнулась. — Будешь какао?       — Всегда буду!       Я аккуратно писала названия сушеных травок на бумажках, пока Дженни варила какао на молоке. Анис, фенхель, розмарин, девясил, зверобой, чабрец, тимьян, алоизия трехлистная… Мяты оказалось целых несколько видов: перечная и пестролистная. Календула, ромашка, кардамон…       — Горячее, — предупредила Дженни, поставив передо мной белую эмалированную кружку с надколотой кромкой.       На столе догорала свечка, пока мы сидели и пили сладкое какао со свежим овсяным печеньем, мягким, румяным, еще теплым. За окнами спустилась ночь, завывал ветер, впечатывая в стекла осенние листья.       — Лаванда такая ароматная, — заметила Дженни, потянувшись через стол к пучку сухих цветов лаванды. — И сколько лет они здесь пролежали…       Я задумчиво поболтала густое какао в кружке, припоминая бабушку.       — А ты знаешь, что древние египтяне выращивали лаванду в священном саду Фивы? Фивы были окружены длинной стеной. Если верить Гомеру, то этот город имел сто ворот. Как благовоние лаванда была важным предметом международной торговли и сопровождала знатных людей в течение жизни и даже после их смерти, — Дженни непонимающе нахмурилась, и я пояснила: — лаванда входила в состав мазей для бальзамирования.       — Не думала, что это такое древнее растение…       — А католическая церковь считала лаванду сакральным растением и приписывала ей такие свойства как отпугивание дьявола и ведьм, поэтому растение стало непременным атрибутов рукоположения священников. А обычные суеверные люди носили крестики из высушенных соцветий лаванды на себе или укрепляли их при входе в жилище.       — А мы ими моль отпугиваем, — прыснула в кулачок Джейн.       Я рассеянно улыбнулась в ответ.       — Бабочки… Кстати, а в Сербии бабочек называют «мара», «вампир». По народным поверьям, душа-бабочка вылетает из вампира, когда его протыкают осиновым колом, и, чтобы обезвредить кровопийцу, нужно убить эту бабочку. Считалось также, что в виде бабочки ведьма ночью летает к чужой корове, чтобы отобрать молоко. Поэтому в глухих местах Сербии и в наши дни специально калечат бабочку, прилетевшую ночью на огонь: ей слегка подпаливают крылья, чтобы наутро по ожогам на руках опознать женщину-ведьму. Но вот убивать их нельзя, чтобы не накликать на себя их мстительную душу.       Дженни смотрела на меня, затаив дыхание. По ее лицу плясал свет от свечки. Я забрала у нее пучок лаванды и взяла из мешочка щепотку розмарина.       — В 14 веке появились духи под названием «Венгерская вода», где использовались розмарин и лаванда. Этим духам приписывались волшебные свойства — сохранять молодость и красоту хозяйки навсегда. А еще, изгнанным из рая Адаму и Еве Бог подарил полезные травы, среди которых были розмарин и лаванда — «розмарин для поддержания духа, лаванда для услаждения души». В магии лаванда символизирует любовь, защиту, сон, целомудрие, долголетие, очищение, счастье, душевное равновесие, деньги. А так же привлекает добрые силы и романтическую любовь.       Девушка вздохнула и отпила какао.       — Вот бы нам привлечь в этот дом добрые силы, — пробормотала она.       — Я спрошу у Тэн, нет ли у нее курительницы. Можно было бы сделать благовоние для очищения от злых духов, — я поморщилась, вспомнив лавандовое окуривание, — только, боюсь, помимо духов, мы еще и половину дома разгоним.       Джейн звонко засмеялась. Она встала, вытряхнула оставшееся печенье в вазочку и убрала подостывший оранжевый тыквенный пудинг в холодильник. Я допила свой напиток и зевнула. Девушка забрала мою кружку и отошла мыть посуду после целого дня.       — Расскажи еще что-нибудь, — попросила она, негромко звеня посудой, — о травах и магии. У тебя здорово получается.       Я задумалась, уставившись в колеблющийся огонек свечи. Около подсвечника на столе были рассыпаны несколько звездочек аниса. Я потерла их между пальцами.       — Одним из наиболее важных свойств аниса является его способность своим запахом отпугивать силы тьмы — запах аниса им неприятен. А во Фракии он когда-то считался растением зла: злые маги собирали его и пытались приучить к его запаху свои темные творения, чтобы потом они могли его не бояться.       В стекло забарабанил тугими струями дождь, и мы с Дженни невольно одновременно посмотрели в сторону заколоченного окна.       — А про мяту есть очень красивая легенда, — продолжила я, возвращаясь взглядом к пламени свечки, — согласно преданию, ее название произошло от имени нимфы Минты, олицетворявшей в древнегреческой мифологии человеческий разум. Согласно легенде владыка царства Мертвых и супруг Персефоны — Аид — полюбил наяду Минту. Она покровительствовала небольшим речкам и родникам. Там, где жила Минта, воздух всегда был сказочно чист и прозрачен. Уставшим путникам она возвращала силы, больных исцеляла, а старикам дарила долголетие. Узнав о неверности мужа, ревнивая повелительница подземного царства обратила свою соперницу в лекарственное растение — мяту.       — Как красиво…и так печально!       — Да…       Мы помолчали, пока Дженни шумела водой и позвякивала тарелками. Домыв посуду, она села напротив меня. Девушка погладила светлую косу и вздохнула, возвращаясь из мира легенд и духов.       — У тебя нет прищепок? У меня Райан попросил несколько, что-то ему там скрепить нужно было. Обратно просить не хочу, а мне не хватает для стирки…       Я усмехнулась и вложила в ее маленькую теплую ладошку три деревянные прищепки, выпавшие днем из белой вороны.       — У меня всегда все есть.