Средство от одиночества

К его большому удивлению, Логан не спешит перегрызать ему горло или кромсать на куски за такую наглость. Он даже не отстраняется. Просто довольно фырчит, становясь немного похожим на зверя, выращенного в неволе: все еще дикого, но прирученного. Гамбит облизывает губы, откидывая голову назад. Теперь будь что будет: даже если Росомаха уйдет, он получил достаточно. Тем более, Логан все еще рядом. И, кажется, надолго. — Я редко это говорю, — произносит он вроде бы серьезно, но Реми видит, как дрожат уголки его губ, —, но на этот раз твоя взяла. — Я всегда побеждаю, — отмахивается Гамбит и увлекает его за собой: полдела сделано, пора бы и задуматься о безопасности. Реми уже почти час сидит и пялится на закат. Чертов романтик. Сегодня ночью он опять будет плохо спать. Он будет выкладывать на полную катушку свои способности, упражняться в гипнозе и телепатии, чтобы выдрать нужные обрывки из бесчисленного количества бессмысленных фраз, произносимых Росомахой во сне, и докопаться до истины. Он будет пытаться сложить картину его утерянного прошлого. И заодно охранять его от кошмаров. Ну так, в качестве дополнительного бонуса. Все время, начиная с того момента, как они вместе покинули остров, Гамбит пугался своих не в меру альтруистических намерений. Помогать по собственному желанию, не преследуя при этом никакой личной цели и не строя параллельно своих собственных планов, он не привык в силу образа жизни и давно сложившихся особенностей характера. Реми боялся происходивших в нем перемен, критиковал каждое свое действие и мечтал избавиться от проклятого наваждения по имени Логан. А наваждение проходить не желало, а лишь росло и крепло, что было по меньшей мере странно, учитывая, что при первой встрече единственным желанием обоих мужчин было снести сопернику голову. Но сейчас Гамбит отчетливо понимает, что все его действия были отнюдь не бескорыстны. Взамен он получил кое-что очень ценное. Друг, напарник и любовник в одном лице — не так уж плохо, правда? Реми сосредоточенно трет переносицу. Весьма вероятно, что Логан все еще не осознает своей роли. Но это не так уж важно. Они уже связаны, и сколько бы ни упрямился Росомаха, этого не изменить. Ему нужно лишь немного подождать, пока тот снова научится доверять. Гамбит растягивается на траве, закрывая глаза. Да, ему пришлось пожертвовать образом жизни и несколькими своими тайнами. Но иногда приходится тратить, чтобы получать больше, и он совершил вполне изящный маневр. Реми целиком и полностью оправдал свое прозвище. Углубившись в собственные мысли, он не замечает, как Логан неслышно подходит сзади и садится рядом, прикуривая самокрутку. — Угадай, где мы сейчас, — невозмутимо говорит он, глядя в подрагивающий огонек. Реми пожимает плечами. Он и понятия не имеет. — В двухстах километрах? Южнее? — Ты хотел сказать, в трехстах севернее, — довольно усмехается тот. — Тебе не кажется, что ты стал слишком доверчивым? — Как и ты, — зевает Гамбит. — Не слишком полезное качество для таких, как мы. — Каких — «таких»? — спрашивает Росомаха. Кажется, в этот теплый вечер даже он настроен философски. Реми не знает, что ответить. «Таких» — значит… «таких». Осторожных, угрюмых, потрепанных жизнью. Наверное, именно эти качества заставляют их ссориться и драться по многу раз на дню — иногда шутливо, а иногда и не очень. Каждая такая баталия заканчивается громким заявлением кого-нибудь из них о своем немедленном уходе, однако они до сих пор вдвоем. Вдвоем против неопределенности. Погрузившись в подобного рода мысли, Гамбит вздрагивает, чувствуя, как сигарета прижигает ему кожу. — Ты что творишь, ублюдок?! — орет он, а Логан лишь громко и снисходительно смеется. — Поосторожнее с фантазиями —, а то лишишься дорогой тебе шкуры. — Я уже говорил, что ненавижу тебя? — задумчиво осведомляется Реми, приподнимаясь на локтях. Росомаха кивает. — Каждый раз после того, как застегиваешь ширинку. — О, замолчи! — раздосадовано отмахивается Реми и, чтобы хоть как-то уколоть его в ответ, добавляет. — Подумай лучше о том, как перестать видеть меня во сне. Удар достигает своего — Росомаха прижимает его к земле и раздраженно рычит: — Откуда — ты — знаешь? — Я еще и не такое про тебя знаю, — хихикает Гамбит и выпрямляется, дотрагиваясь ладонью до поясницы Логана, — Джеймс.