Глава 2
Битва за Хогвартс
Pov Гарри Поттер
Последнее воспоминание и я выныриваю из Омута Памяти, ошарашенный тем, что увидел. Было больно осознавать, что светлый и добрый Альбус Дамболдор использовал меня в своих целях, растил как свинью на убой, говоря, что я Избранный и единственный кто может убить Того-Кого-Нельзя-Называть, но не сообщил каким именно способом. Не я уничтожу Темного Лорда, а другой волшебник. Вполне вероятно, что это может быть Невилл, может именно поэтому под пророчество попали мы вдвоем. Я должен буду умереть, чтобы во мне погибла последняя частичка Волан-де-Морта и Невилл смог бы его уничтожить полностью. А Снейп? Он все мое пребывание в Хогвартсе старался защитить меня от опасностей и козней, которые строил Дамболдор. Мне становится противно. Противно от самого себя. Я ведь мог попытаться спасти профессора, вылечить заклинанием, но не сделал этого. Просто не захотел спасать жизнь человеку, который все время унижал меня и ненавидел, из-за которого умер Дамблдор. Простите меня, профессор Снейп. Мне правда очень жаль, что так все вышло. Все эти годы в Хогвартсе были для меня лучшими, полными приключений и невероятных историй. Мой первый снитч, который я поймал на своей первой игре в квиддич, покоился в одном из карманов моей одежды… Тогда профессор Квиррелл с Темным Лордом на затылке в первый раз предпринял попытку убить меня. Тогда, на первом курсе, я считал его злодеем, но позже понял, что он был очередной жертвой Волан-де-Морта и лишь подчинялся его приказам. Еще этот ужасный тролль в подземельях. Именно тогда я и Рон подружились с мисс заучкой. Гермиона оказалась не такой ужасной как казалось на первый взгляд, она была верной подругой, и просто хорошей и доброй девушкой с храбрым сердцем. Стала нам опорой во всех последующих неприятностях и приключениях, если бы не она, то всего скорее сейчас бы мы с Роном уже покоились на кладбище под землей. Второй год запомнился естественно василиском в подземельях. До сих пор по ночам могу просыпаться от того ужасного шипения и огромной пасти полной клыков, которая в конце всегда проглатывает меня, когда я не успеваю в очередной раз скрыться или убежать. И почти мертвая маленькая Джинни может привидеться в тёмных коридорах подземелий. Это ужасно и всегда на несколько дней выбивало меня из колеи привычного дня. Особенно сложно бывало летом, когда я не мог видеть ни Джинни, ни Рона с Гермионой. Они всегда погибали в моих снах и летом, съеденные василиском или же убитые Темным Лордом на затылке профессора… Когда я не мог их видеть я ужасно переживал, потому что я не мог быть уверенным, что они в полной безопасности и в здравии. Это было ужасно, и каждый год, когда я вновь видел их на платформе перед отправкой Хогвартс-экспресс, меня переполняло облегчение и радость от осознания, что с ними все в полном порядке. С каждым годом становилось все больше кошмаров и больше людей за которых я волновался и переживал. Так на третьем курсе к Рону, Гермионе и Джинни прибавились мой крестный, сбежавший из Азкабана, и профессор Люпин, превращающийся в оборотня во время полнолуния. Тот год был более спокойным, но в то же время полный событиями. Сложно было спасти Клювокрыла, который напал на Драко, поймать Питтера, который оказался крысой Рона, про отбиться от кучи дементоров я вообще молчу, а вызвать патронуса у меня выходило не слишком хорошо. А чтобы он приобрел телесный вид мне пришлось сильно потрудиться. Потом, на пятом курсе, когда я тайно буду обучать ребят ЗОТИ, мне будет немного обидно, что у остальных выходит сделать патронуса уже через пять-шесть попыток. А все было из-за того, что все мои воспоминания, даже самые хорошие, были омрачены какими-либо причинами и не слишком приятными событиями. В тот же год я впервые по настоящему четко и реально услышал предсмертные крики своей матери, от которых до сих пор на глаза наворачиваются слезы, а душа уходит в пятки и леденеет. Такого я даже своему врагу не пожелаю. Про четвертый я даже вспоминать не хочу. Проклятый Турнир Трех Волшебников, когда каким-то образом мое имя вдруг оказалось в Кубке Огня и мы с Роном хорошенько поссорились. Никогда не горел желанием вылазить вперед и демонстратировать себя «любимого». Смерть же Сэдрика до сих пор не отпускают мою душу. Зачем я только предложил разделить ему победу со мной? Я все бы отдал лишь бы вернуться назад и как-то повлиять на ход событий, но я этого не могу. Сейчас мне кажется, что все это было подстроено «добрым» дедушкой Дамблдором, ведь он директор и он должен был следить за порядком в школе, должен был не допускать такого как тролль в подземельях, Темный Лорд на затылке профессора и присутствие черной магии в виде крестража в дневнике ученицы. Но это я узнал только недавно от Гермионы, которая потом рассказала, что каждый профессор и директор должен давать магическую клятву, которая не позволит им навредить ученику и заставит следить за их безопасностью. Если хоть одно из них было нарушено, то профессоров и директора ждал жесткий магический откат. По сему выходит, что Дамболдор был незаконным директором Хогвартса иначе бы он уже давно скончался от отката. Пятый год запомнился, естественно, благодаря розовой жабе… И смертью Сириуса. Один из моих кошмаров исполнился, я видел его смерть собственными глазами, смотрел в его тухнущие и умирающие глаза. Тогда мне хотелось прыгнуть за ним, хотелось больше не видеть, ни слышать и не чувствовать ничего. Единственный человек, который был готов забрать меня к себе, любить и оберегать умер на моих глазах и я ничего не мог сделать. Теперь его не стало и от этого до ужаса плохо. Иногда хочется, чтобы все это было ужасным сном или кошмаром чем реальностью, хотелось проснуться в своем чулане под лестницей и понять, что это был лишь глупый сон, из-за которого я бы порасстраивался несколько дней, а потом забыл бы. А так я каждый день перемываю себе косточки, что во всех смертях виновен именно я. Долорес Амбридж же запомнилась тем, что выводила из себя любого волшебника из состояния спокойствия и доводила до безумного желания придушить ее собственными руками, не пользуясь палочкой. Даже профессор Снейп не мог похвастаться выдержкой перед этим розовым недоразумением, срываясь потом на учениках. А те наказания, которые она назначала были запрещены, но это почему-то никого не интересовало. Она была именно тем самым кошмаром и ужасом, с которым даже крик и урок профессора Снейпа не мог сравниться. Шестой год прошел незаметно и как-то более спокойно по сравнению с четвертым. Но все же запомнился окровавленным телом Драко Малфоя в заброшенном туалете Плаксы Миртл из-за моего проклятия, которое я вычитал в учебнике по зельеварению. Странно, что именно оттуда я и взял неизвестное мне проклятье. Тогда же я впервые поцеловался с Джинни в Выручай Комнате. И естественно смертью великого, доброго и светлого Альбуса Дамболдора. Мне тогда казалось, что я потерял очередного близкого мне человека, который всегда относился ко мне с добротой. Как оказалось это было лишь притворство и игра. И вот седьмой год, в котором я даже не удосужился посетить хоть одно занятие, удостоив Хогвартс своим присутствием лишь когда понял, что очередная часть души спрятана именно там. Бегал по лесу от Пожирателей Смерти и Темного Лорда как горная козочка, выискивая эти чертовы крестражи, один из которых присосался ко мне. Что у меня за жизнь-то такая! Подведем итоги: во-первых, я являюсь крестражем ущербного, возомнившим себя великим и ужасным. А, забыл, еще и бессмертным Темным Лордом Волан-де-Мортом. Придурок да и только, надо же было разорвать душу на семь (только вдумайтесь — СЕМЬ!) частей. Во-вторых, я должен сдохнуть, чтобы эта бессовестная морда наконец-то сгинула и больше никогда не возрождалась… А может ну его нафиг? Свалить с друзьями и их родней подальше от Англии, а волшебники пускай сами разбираются? Жаль, что уже слишком поздно, да и Рон с Гермионой не согласятся. В-третьих, вся моя жизнь была просто великолепной и грандиозной шахматной игрой, в которой я должен буду подставиться под очередную Аваду дабы белые фигурки смогли поставить шах и мат черным. Вот такая моя прекрасная жизнь. Идеал и мечта, да и только. Сколько времени? А, мне уже пора идти на свидание с Волан-де-Мортом? Что же, раз я был втянут в эту игру, то буду играть свою роль безумного (именно, что без собственного ума) и благородного героя всей магической Англии. Спускаюсь по лестнице из чудом уцелевшего кабинета директора, изображая решительность и готовность отдать жизнь за мир во всем мире (чтоб ему пусто было). Гермиона и Рон сидят на последних ступеньках, что-то тихо обсуждая. Как только появляюсь в их поле зрения они прекращают говорить и смотрят на меня, ожидая моего рассказа об увиденном в Омуте Памяти. — Я иду на встречу с Волан-де-Мортом, - сообщаю им и вижу как оба меняются в лице. Гермиона удивленно округляет свои карие глаза и приоткрывает рот, Рон же реагирует как-то странно и не слишком понятно для меня. — Гарри, нет! Это же самоубийство! Ты же это не серьезно, правда? — как только удивление проходит, Гермиона накидывается на меня с возражением и возмущением моего решения, активно размахивая руками и часто моргая. — Гермиона, я все обдумал, у меня было на это время, и я принял решение, на которое ты никак не сможешь повлиять, - спокойно говорю я, смотря в глаза подруги полные слез. Мне тоже не хочется туда идти, Герми, но я не могу поступить по другому. — Гарри…- всхлипывает гриффиндорка и обнимает меня, всхлипывая в районе ключиц. Обнимаю ее в ответ, прижимая к себе и радуясь, что у меня такая хороша я подруга. — Гарри, я знаю, что это говорить бесполезно, но постарайся вернуться живым, - шепчет она и отстраняется, смотря на меня серьезными карими и мокрыми от слез глазами и ожидая ответа. — Конечно. Я еще переживу вас всех вместе взятых. - усмехаюсь я и отвечаю Гермионе. Перевожу взгляд на Рона, который спокойно стоит в стороне и смотрит. — Возвращайся. - кривовато улыбается он, протягивая руку для рукопожатия. Киваю и пожимаю протянутую руку. — Вы самые лучшие друзья из всех, которых я знаю. — Просто у тебя других и нет. - по доброму улыбается Гермиона, вытирая с щек слезы. Улыбаюсь в ответ и разворачиваюсь, направляясь в сторону выхода.***
Запретный лес всегда был чем-то таинственным и загадочным для меня. Он столько хранит в себе секретов, тайн и загадок, ответы и разгадки на которые до сих пор не нашлись. Но сейчас здесь было тихо и пусто, как в самом обычном и простом маггловском лесу. Все обитатели были перепуганы битвой, развязавшейся перед Хогвартсом, а те, что были разумны приняли сторону света или же тьмы. Поэтому он был пуст. Было пусто и на моей душе. Только что передо мной открылся тот самый снитч, который я поймал на своей первой игре. Внутри оказался воскрешающий камень, который позволил всем моим мертвым близким прийти ко мне и попрощаться здесь, чтобы вновь встретиться Там. Мама, такая же как и на колдографии, папа, на которого я и правда оказался сильно похож и Сириус, который после смерти кажется стал выглядеть лучше чем при жизни. Они будут ждать меня после смерти и только там мы все вместе будем по настоящему счастливы, ведь никакие земные тревоги больше не беспокоят. Теперь камень больше не нужен, он мне ни к чему после смерти. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю, чтобы последний раз вдохнуть утреннюю свежесть весеннего дня. Выкидываю из руки воскрешающий камень на землю и открываю глаза, решительно направляясь в сторону назначенного Темным Лордом места. Знал бы я чем все это обернется, то ни за что бы на свете не стал бы туда идти. Выхожу на открытую поляну, на которой находился Том Марволо Рэдл и самые преданные и приближенные Пожиратели Смерти. Мурашки табуном пробежались по спине, заставляя морщиться и ежиться от этого. Мерзкое ощущение смерти, которое витало в воздухе показывало какие передо мной опасные противники. Когда я был замечен небольшие шепотки и тихие разговоры были прекращены, все внимание было переключено на меня. — Гарри Поттер…- прошипел Волан-де-Морт, расплываясь в довольной улыбке: — Осмотритесь, один он пришел или же нет. — приказывает своим псам Темный Лорд и парочка Пожирателей скрывается в предрассветной темноте леса. Естественно я пришел один, за кого он меня принимает?! — Посмотрите на него! Мальчик-Который-Выжил пришел, чтобы умереть! — торжественно говорит Том, обращаясь к Пожирателям. Мое прозвище он выплевывает так, словно одним этим я оскорбляю все его существование на этой земле и являюсь ядом. — Том, давай уже закончим это. - обращаюсь я к Лорду по его маггловскому имени, которое он ненавидел и презирал, как свою слабость. Тороплю его, потому что это все мне уже порядком надоело и я хочу быстрой смерти. — Ты… — Мой Лорд, эта грязнокровка пряталась за деревьями недалеко отсюда.- прерывает Волан-де-Морта один из Пожирателей, сообщая ему о находке и таща за собой сопротивляющуюся Гермиону. Гермиона! Твою ж… Какого дьявола она поперлась в этот чертов запретный лес за мной следом?! Злобно смотрю на нее, стараясь вложить все свое недовольство в этот взгляд. — Ааа, подружка Поттера. Беллатрикс так и не доразвлекалась с тобой, верно? — коварно улыбается Лорд, смотря на Грейнджер, которая после его слов замерла на месте и со страхом перевела взгляд на черноволосую женщину, которая злобно улыбалась и смотрела на нее безумным взглядом. Было видно, что еще чуть-чуть и она засмеется своим фирменным сумасшедшим смехом. — Нет! … Нет, вы отпустите ее и будете делать со мной все, что захотите…но вы отпустите ее.- восклицаю я против такого решения Тома. Похоже эти слова и стали отправной точкой. Лестрейнджер рассмеялась так, как умеет лишь она одна. — Мальчик, мы и так будем делать с тобой все, что захотим! Ты уже здесь и никуда отсюда не денешься, так что я думаю мы можем развлечься и с этой милой грязнокровкой. - грозно говорит Беллатрикс, прекращая смеяться и походя к Гермионе ближе. Берет ее подбородок пальцами, сильно сжимая от чего даже ее пальцы белеют. — Держите Поттера. - тихо говорит Темный Лорд, сверкая своими красными глазами. Рядом тут же оказывается один из Пожирателей, который крепко начинает меня держать. Пытаюсь вырваться, понимая, что эти озорные искорки в глазах Тома ничем хорошим для меня и в первую очередь для Гермионы не сулит. — Дорогие мои, столько раз мы мечтали, чтобы в наших руках оказался кто-то из этого «Золотого трио», и вот перед нами два его представителя! Грязнокровка ваша, развлекайтесь. - довольно улыбается Лорд, выплевывая наше прозвище, данное нам ребятами с других факультетов, как ругательство. От его слов еще сильнее пытаюсь вырваться из цепкого захвата неизвестного Пожирателя. Остальные псы Лорда довольно оскаливаются и подходят чуть ближе к Гермионе. — Прости. - тихо шепчет она одними губами, смотря на меня. Почему она извиняется я понять не могу, ведь именно я виноват в ее положении и из-за меня она здесь оказалась. — Нет! Не надо, прошу. - кричу, пытаясь остановить то, что еще не началось. — Круцио! — первое заклинание летит в Гермиону и она с криком падает на землю, отпущенная Пожирателем, который до этого держал ее. Она извивается на земле, крича от боли и от множеств Круциатусов, которые летят в нее. — Нет, прошу…- хочу вырваться, хочу закричать вместе с Гермионой, хочу оказаться на ее месте, чтобы не видеть ее боли, не слышать ее крика. — Секо! — очередное заклинание летит в нее, на этот раз оставляя на ее теле огромный порез на ноге откуда начинает течь кровь. Она кричит, я кричу и прошу, чтобы ее отпустили и не трогали, но мои просьбы не доходят ни до кого. — Нет… — Смотри, Гарри, это все твоя вина…- тихо шипит Темный Лорд мне на ухо: — Ты виновен в смерти своего отца и матери. Лили так же кричала, прося не трогать ее малыша… А теперь здесь, валяясь в земле и грязи, кричит твоя лучшая и единственная подруга… — Нет, замолчи…- прошу я, не смея отвести взгляд он Гермионы, которая вся в крови и грязи уже тихо вздрагивая и не издавая ни звука, лишь стеная и хрипя, лежала на земле. От долгого крика голос сорвался, а от повреждений, которые были по всему ее телу просто не позволяли больше пошевелиться. — Как пожелаешь… Поттер. Авада Кедавра! — громко произносит Волан-де-Морт, направляя палочку на Гермиону. Она последний раз вздрагивает и больше не шевелится. Я опуская взгляд в землю, обессиленно повисая в руках Пожирателя, который я уверен желал принять участие в происходящем несколько секунд назад. — Ну, Гарри, тебе понравилось представление, которое мы устроили тебе? — насмешливо спрашивает Темный Лорд, от чего многие Пожиратели громко смеются. — Что б ты сдох, Рэдловское отродье. - тихо шиплю я, смотря в глаза Тому. Ненавижу всех пожирателей, ненавижу идиота Тома, ненавижу Дамблдора, который с самого начала не остановил этого придурка и кретина (Грин-де-Вальда, самого могущественного темного мага, остановить смог, а его подобие, которое даже ногтя того не стоит, не смог. Ага, я поверил — долбанутый на всю голову.), ненавижу это чертово пророчество, которое лишило меня родителей, ненавижу тетю с дядей, которые вырастили из меня подобие самомыслящего человека… Ненавижу и судьбу свою, которая повернулась ко мне одним местом с самого начала и ни в какую не хочет поворачиваться ко мне. — Обязательно… Лет через тысячу, обязательно, но сначала ты, Гарри.- шипит Том, с ненавистью в красных глазах смотря на меня. Отвечаю ему тем же взглядом и, вырвавшись из ослабшей хватки Пожирателя, гордо выпрямляюсь. — Авада Кедавра! — торжественно произносит Лорд, направляя палочку на меня, с конца которой срывается зеленый луч — это последнее, что я запоминаю, проваливаясь в темноту и пустоту.