Горькое счастье. (Flowerfell)

Чара        Девушка в окровавленноц одежде со следами праха на руках, с улыбкой продвигалась по окраине опусташенной деревни, уходя глубже в лес. Перед тем как скрыться за деревьями, она обернулась и с гордостью посмотрела на проделанную работу. Они все были такими несчастными: поглощенные суетой их коротких жизней, никто из них не испытывал истинного счастья, истинного покоя! И тут пришла она, как настоящий герой-освободитель! И она начала исполнять Великое добро на каждом, кто попадался ей на глаза. Лезвие найденного ножа, заостренное её Кровавой решимостью так легко проходило сквозь плоть людей и тела монстров. Теперь они все были мертвы!!! Она убила их всех! Люди застывали в лужах их собственной крови, а Монстры разлетались прахом и потом она, спокойная и счастливая, шла дальше, к следующим. Но, эти глупые, несчастные существа никак не могли её понять. Они убегали, как только замечали её присутствие, плакали и молили о пощады! Зачем?        И Азриэль, бедный Азриэль. Зачем он кинулся под руки?! Только вспомнив об этом, Чара ускорила шаг. Ради него она сейчас шла по следу, оставив нескольких несчастных в той древеньки. Ради него она была готова приостановить свою миссию, только ради него. Вот девушка вышла ксвоему принцу за секунду до того, как тот свалился в обморок. Видимо, нанесённая рана отняла у него слишком много сил, Может быть настало время и ему испытать Великое добро?        Девушка подошла ближе, наклонилась, проведя рукой по белым прядям.        — «Нет… — решила она, гладя белые, мягкие пряди на его голове. — «Я не хочу равнять тебя с остальными, ты заслуживаешь понимания моего дара. Ты должен понять, я верю в это. И я буду ждать этого.»        Сейчас ей правда было искренне жаль монстра. Он выглядел так несчастно, так устало, его лицо было искривлено болью и он весь дрожал. Наклонившись к нему, она нежно чмокнула его в щеку, едва прикоснувшись к краю губ.        — «Как жаль, что я не могу остаться с тобой в такой важный момент. В мире еще так много несчастных людей и монстров, которым я обязана донести свой дар. Ты выживешь, мой Азриэль, я дам тебе часть моей Решимости и тогда ты точно выживешь! Увидимся, мой прекрасный принц».

***

       Когда белошерстый монстр очнулся, никого рядом не было и он с удивлением осознал, что все еще жив, его рана перестала кровоточить по необъяснимой причине… По которой в последнее время происходило слишком многое в его жизни. И хотя она все еще нестерпимо болела, он вдруг почувствовал в своей душе Решимость, достаточную, чтобы подняться с земли. Каким образом его Душа из ниоткуда создала Решимость, он не знал. Но сейчас это было не так важно. Сперва нужно разобраться со своим ранением, убедиться что оно не откроется снова.        Азриэль, тяжело дыша, поднялся на ноги и начал идти по неизвестному направлению, куда его вёла интуиция и чувство голода. Надо было восполнить потраченную силу и залечить раны… Надо найти слабую Душу, решил он, собирая остатки магии для телепортации. Жаль что ему был известен всего один способ быстрой регенерации. Санс и Фриск       За время, пока компания из двух скелетов и человеческой девчушки уже вышли из лифта, поднявшего их на Вершину Эббот и планомерно спускались к пункту назначения, Фриск смогла выведать у Папируса несколько интересных деталей, которые её очень удивили.        Первое: монстры и люди после уничтожения Барьера не стали строить Общий мир, а наоборот, затаились каждый на своей территории, ограничившись хлипким мирным договором. Оказывается, не только монстры были враждебно настроены к новым соседям, но и люди оказались весьма негостеприимны: К жителям Подземелья относились предвзято и несправедливо. На них косо смотрели, шептались за спинами, могли в открытую оскорблять и издеваться, а если они пытались защитить себя — их осуждали без разбирательств. Поэтому-то большая часть монстров и возвращалась в Подземелье.        Второе: гора Эббот и находящаяся около неё деревня считались теперь общей территорией и все разногласия в этой местности решались общими усилиями обеих сторон, что, кстати, очень бесило и тех и других в равной степени.        Последняя — и самая эмоциональная — часть разговора Фриск и Папируса заключалась в его жалобах на своё вынужденное соседство с Андайн. Ведь её, как Капитана Королевской Гвардии поставили ответственной за безопасность дипломатической группы монстров, занимающихся правами людей, проживающих на территории Подземелья, и правами монстров, проживающих на Поверхности. — Это, наверное, была единственная тема, к которой Азгор и Правительство людей отнеслись очень серьезно. — Но Андайн это выводило из себя от одного только упоминания! Почему, мол, её боевой талант тратится на охрану, а не на войну?! «Этих людишек проще передавить!» — процитировал её Папирус. Андайн до сих пор не могла понять, почему после разрушения Барьера Азгор передумал уничтожать человечество и попытался наладить с ними отношения. На самом деле многие из Гвардейцев не понимали этого, но только Андайн могла позволить себе не сдерживаться в высказываниях.        На такой безрадостной ноте они подошли к деревне, но там разговоры пришлось резко прекратить…        Когда Фриск увидела то, что осталось от знакомой деревни, её настроение сразу упало. Пусть она там не жила, но достаточно часто приезжала сюда с семьей, чтобы отдохнуть на природе. С их высоты были хорошо видны очертания домиков и несколько миниатюрных сине-белых полицейских машин и один белый фургон, наверное, скорой помощи. Возле неё стояло несколько фигур и разговаривали с кем-то, находящимся внутри.        — «Значит, расследование уже началось?»        Чем ближе к деревне они подходили, тем ярче выделялись ужасающие детали недавней резни. Например, красные пятна, окружающие человеческие фигурки или побелевшие от осевшего праха края стен, скамеек, крыши. Спустились они достаточно быстро, Фриск шла второй, стараясь не смотреть по сторонам, следуя за тенью младшего скелета. Не прошли они и половину пути, как до ушей девушки начал долетать громкий голос одной хорошо знакомой монстрихи. Судя по контексту Андайн обсуждала с человеком-следователем кто из них двоих должен руководить расследованием по этому делу. И если бы не сдержанные ответы со стороны её оппонента, почти не слышные на фоне воительницы, Фриск бы подумала, что скоро дойдёт до драки.        Рядом, над телами и кучками пепла, которые девушка замечала краем глаза, трудились криминалисты-люди и роботы-ассистенты доктора Альфис. Последняя держалась в стороне от общей группы экспертов, одиноко изучая что-то под усовершенствованной лупой. При приближении новых фигур ящерка интуитивно подняла голову и тут же резко выпрямилась от неожиданности, насколько позволяло её неуклюжее телосложение.        — Фриск?! — Недоуменно воскликнула она шепелявым голоском. — Андайн, посмотри на это!        Вместе с Андайн на Фриск обернулись все, кто находился в зоне слышимости. Красноволосая рыба мигом забыла про перепалку со следователем и разразилась громким, удивленным хохотом, вставляя между залпами вдоха фразочки вроде: «Ничего себе, Фриск! Вернулась, дохлик, кто бы мог подумать!!!» От этого смеха на несчастную девушку было обращено внимание вообще всех присутствующих, и даже роботов. Весь этот интерес заставлял бедняжку чувствовать себя ужасно неловко. Она машинально отвела взгляд, и тут же в ужасе зажмурилась, заметив тела убитых. Но тут она почувствовала, как на небольшая костяная ладонь взяла её за руку.        — Спокойно, милая, — услышала она за спиной негромкий голос Санса. — Не бойся, я же рядом.        Фриск сразу стало спокойнее, она улыбнулась, и, тихо пискнув скелету «спасибо», пошла следом за Папирусом, который за время её ступора уже дошёл до Андайн и следователя. Санс отстранился от них, желая осмотреться самостоятельно.        Старшему скелету надо было понять, насколько убийца Решителен. Долго ходить не пришлось, всё было ясно с первого взгляда и результаты были крайне не утешительные: узенькие улочки между опустевшими, светлыми домиками в два-три этажа были залиты запекшейся кровью и неубранными телами. Мужчины, женщины, старики, дети, даже домашние животные, — полностью все были убиты одним точным ударом. Вспоротые животы, перерезанные горла, пробитые головы — все это с одного удара. «Это же какая должна быть Решимость?»        Санс хоть и не считал себя излишне чувствительным, не мог оставаться спокойным от увиденного. Особенно ярко в память впечатывались такие картины, как, допустим, щуплый студентки, забившийся в кучу мусорных мешков надеясь спрятаться — пробит позвоночник; Или как девочка лет десяти, видимо, пытавшаяся убежать, сейчас лежала лицом в грязной траве, прижав к груди пластмассовую куклу. Её розовые ленточки в косах были окрашены кровью — пробитая голова.        Скелетон, конечно же не особо обожал людей, как и любой монстр… но такое. К такому никто не мог остаться равнодушным. Даже Папирус, с его известной ненавистью к человечеству, при их входе в деревню, не осмелился язвить о ничтожности людей или их слабости. Мертвых монстров было в разы меньше. Старший скелет насчитал девять кучек пепла: одну детских и восемь зрелого возраста, если судить по размеру и припорошенным элементам одежды — пять мужскин и три женщины. «Ну и ужас», — скривился Санс и уже собирался пересилить себя и пойти к своей малышке, как вдруг заметил нечто странное.        Это находилось возле одного из окраинных домов, такого маленького, больше, наверное, походившего больше на сторожку, чем на дом. Так вот, там был густой след крови, на траве, возле металлического забора. Странным было то, что эта запекшаяся лужа постепенно вытягивалась в продолговатый след, который постепенно исчезал, как будто кровь у раненного остановилась и он спокойно отполз куда-то. Но ни человеческого тела, ни пепла монстра он рядом не увидел. Санс склонился над кровяным следом, ведущим в лес.        Это не мог быть человек, они не умеют регенерировать. Значит, монстр, тогда почему нет следов праха, не мог же он не потерять жизненной силы от такого ранения? Чтобы залечивать такие серьёзные раны, нужна большая Решимость. Может какой-то невоспетый герой решил вступить в схватку с Убийцей и просто не рассчитал силы, тогда как он ушёл живым, его просто отпустили? Полный бред… Вдруг скелет заметил след в крови — отпечаток обуви. Его было почти не заметно, пока он стоял. Аккуратненький, заостренный носочек, девичий башмачок, наверное. Но совсем небольшой, он никак не мог бы принадлежать взрослому человеку. «Девушка-подросток теперь у нас Решительный убийца? На самом деле, вспоминая уровень Решимости Фриск — это вполне возможно.» — признал скелет безрадостно. Мысль пойти по следу, быстро исчезла — он не решился оставлять Фриск одну в этом страшном месте. Глубоко вздохнув он постарался успокоиться и пошёл к своей малышке. Фриск        — Андайн, — начал высокий скелет, стараясь не смотреть при этом на «никчемного человечишку-стражника», стоявшего рядом. — Я привел сюда человека Фриск для связей с людьми, так как она заверила…        — Да-да, вижу, — безразлично хмыкнула Рыба, хищно оскалившись и смотря на Фриск. Нельзя было назвать их отношения дружескими, но и врагом Андайн не была, по крайней мере, сейчас… Просто найти общий язык с тем, кто рвется «тренировать» тебя до полусмерти при любой возможности и встрече, очевидно, не самое простое занятие. — И как же тебе, мелочь, удалось вернуться?        — Н-не знаю, — пожала плечами девушка. Она все-таки побаивалась Андайн после того, как эта рыба так много раз убивала её. Если бы не заступничество Папируса, она и Санс, наверное, до сих пор сражались бы с женщиной у Водопадья. Андайн была уникальна: агрессивная и в чем-то даже безумная, воительница, живущая битвой и ради битвы. В их первую встречу Фриск почувствовала перед собой Душу, полную жажды сражения, и испугалась её, как никого другого в Подземелье. Но теперь, благодаря Ужасного Папирусу, красноволосая старалась всё время убивать Фриск, но, к сожалению, это было большее, что им удалось достичь. Если честно, Фриск надеялась, что им наконец-то удастся подружиться, пусть она пока не представляла, как. — Я… я надеялась спросить об этом у доктора Альфис, если, конечно, она уже освободилась…        — Пф-ф. Ты как была мямлей, так и осталась. Надо будет тебя потренировать как-нибудь, как в старые добрые времена, а, Фриск? Ха-ха-ха, не жмись так, я шучу. Кхм, вроде как. Спрашивай Альфис хоть сейчас, они с чер… людьми над этими трупами уже битый час возятся, уже наверняка закончили. Только не мешай мне, хорошо?        — О, да, — Вмешался следователь, стоявшей рядом с Андайн. — Сразу виден ваш «профессионализм». Это вы так «непредвзяты и трезвомыслящи»?        Следователем был крепкий мужчина лет двадцати семи-тридцати. Вполне симпатичный, кстати: ростом выше среднего, широкоплечий брюнет спортивного телосложения и с легкой щетиной. Было видно по одному только взгляду — Монстров он на дух не переносил и эта выездка была ему подобно кости в горле. Появление Фриск среди монстров, его, наверное удивило больше всех, чем все остальные присутствующие. И даже сейчас поглядывал на неё время от времени, желая увидеть что-то вроде хвоста или третьего глаза.        От его последней фразы Андайн просто перекосило от гнева. Кажется, он её довел до предела и она уже готовилась ответить «на языке монстров»! Фриск уже на своём печальном опыте успела познакомиться с её воинственным характером и знала, чем может закончится её приступ гнева. Поэтому она решила начать отрабатывать своё звание дипломата, ради которого её сюда и позвали.        — Андайн! — Воскликнула Фриск поспешно, схватив при этом её руку, пока воительница не успела насадить человека на копье. — Я уверена, полицейский имел в виду, что дело невероятно трудное и вряд ли криминалисты уже закончили. Я спрошу доктора Альфис чуть позже.        — Я более чем уверена, что он не это говорил. — Андайн все еще была готова убивать и даже не обратила внимание, что её схватили за руку. А раньше её бы это вывело из себя. — К тому же, он считает что люди должны руководить расследованием, это же смешно! Убийство произошло на нашей территории. Мы главные и не позволим людям командовать нами!!!        — Опять вы за свое! — процедил полицейский устало. — Я вам уже говорил: тут погибло больше людей, чем монстров. Мы должны руководить, этого потребует наша общественность!        — А как насчёт нашей общественности? — начала Андайн, выступая вперёд.        — Спокойно! — Фриск пришлось практически вклиниться между Андайн и Следователем. — Подождите убивать друг друга, мы найдем мирный выход! Так… — Девушка воспользовались короткой заминкой, вызванное тем, что всё внимание сосредоточено на ней. Она перевела дух и предложила свою идею: — Несмотря на то, что убийство произошло на территории горы Эббот, в этой деревне погибли и монстры тоже, поэтому общественность Подземелья так же заинтересована. Уважаемый следователь, вы согласны, что леди Андайн… — Рыба-воительница чуть не взорвалась со смеху от титула «леди», но смогла вовремя сдержаться, — …должна руководить этим делом, пока оно не выходит за границу Подземелья? Мы ведь не знаем, куда направились преступники, поэтому, если убийца ушёл от горы, то на территории Людей будете руководить вы. Это ведь справедливо?        Все замолчали. Андайн не нравилось даже предположение о том, что люди могут ими командовать. Но ей пришлось уступить, так как офицер принял условия Фриск и уступил им командование, а потому Андайн оставалось только согласиться с ними, что бы не выставить монстров бескомпромиссными агрессорами. В конце-концов власти она добилась и это её немного порадовало:        — Отлично! — торжественно возгласила она, топнув ногой, и после уперев руки в бока. — Тогда слушай мою команду! Папирус, ты идешь к поисковой группе и трясешь своими косточками над следами ног, крови, сломанных кустиков и всем тем, что найдется и наведет нас на след! Вы, — она обратилась к Следователю, — и ваши люди следуете за монстрами и помогаете нам, если вдруг мы вас попросим, но самое главное — не мешайте. Фриск… ну, ты придерживаешься людей и смотри, чтобы они не нарушили правила.        — Но… эм, я хотела… Доктор Альфис…?        — Цыц, «Леди» говорит. За работу, вперёд!!!        Папирус, хмурый и раздосадованный, развернулся и марширующим шагом направился в окрестный лес, где уже трудились ищейки и роботы-исследователи. Андайн тоже удалилась, но никуда конкретно она не шла, а просто отстранилась ото всех и позвонила кому-то по телефону. Фриск осталась наедине со Следователем, который, кстати, тоже был очень недоволен таким положением вещей. Неловкое молчание начало напрягать…        — Никогда бы не подумал, что у монстров дипломатом будет человек, да ещё и такая молодая девушка, — сказал наконец Следователь, глядя на девушку, как на нечто немыслимое. — Как тебя зовут?        — Фриск, — ответила она, не смотря на него, словно не замечая. Она думала только о том, как бы выяснить причину своего Возвращения у желтой ящерки. То, что её на самом деле ввели в ход расследования, совершенно выбивалось из её планов. — А вас, мистер.?        — Марк. — На этом моменте мужчина слегка улыбнулся. Ему было приятно говорить с человеком, а не с очередным монстром, и поэтому общение с Фриск было желанной передышкой после затяжной перепалки борьбы с Андайн. — Извини за вопрос, но как к этому относятся твои родные?        — Не знаю, — пожала плечами Фриск и только теперь обернулась посмотреть на своего собеседника. Девушка ни разу не говорила о своей семье с момента, как попала в Подземелье, и этот вопрос вызвал в ней грустные воспоминания. — Я не видела их очень давно.        — Вот как? — Марк нахмурился, кажется, его воображение рисовало не лучшую картину произошедшего. — Монстры тебя что, похитили?        — Что вы! — Фриск мигом поняла, что недосказанность сработала против неё и нужно срочно пресечь все додумывания на корню! — Нет, что вы, меня никто не похищал! Я сама упала.        — Тише-тише, не надо кричать, я тебя услышал. — Усмехнулся следователь, хотя было видно, что он не поверил. — И не надо на «вы», я же не старик.        — Хорошо, — кивнула девушка, по своей наивности не способная увидеть в простом дружеском общении ничего предостерегающего. — Вы не возр… Точнее, «ты», — хихикнула Фриск, видя наигранное возмущение на лице следователя. — Мистер Марк, можно мне отойти к доктору Альфис? У меня к ней личный вопрос.        — Пойдем. Заодно узнаем, почему криминалисты еще не закончили. Альфис «Какое интересное происшествие… Исследовать бы этого Убийцу или хотя бы эти мертвые тела! Ой, не дадут, не позволят…» — примерно так размышляла невысокая ящерка в белом, медицинском халате, рассматривая очередной трупик. Но тут появилась Фриск в сопровождении человеческого полицейского и только присутствие этого мужчины помешало ей наброситься на Фриск с вопросами и исследовательскими аппаратами. Куда пропали те паразитирующие цветы и как вообще она смогла вернуться?! — «Интересно-интересно!» — Ящерка дрожала от возбужденного интереса, у неё просто ручки чесались от желания провести вскрытие и разобраться во всем- во всем!        — Привет, Фриск, — произнесла она высоким, дрожащим от возбуждения, слащавым голоском, стараясь подавить извращенную улыбку, переросшую в хищный оскал. — Рада видеть тебя живой и здоровой.        — Здравствуйте, Доктор Альфис, — промямлила Фриск, напрягаясь от такой доброжелательности. Альфис была по-настоящему страшной для неё. Не так как Андайн, не своей силой, а своим извращённым умом и скрытым садизмом. Ведь эта невысокая, полноватая ящерка с толстым, неуклюжим хвостом мало кого могла напугать, если только не смотреть ей в глаза: красные, маленькие глазки, смотрящие в самую душу… В этом-то и скрывался весь её ужас. Альфис не знала границ, способных встать на пути её научных изысканий — она была готова идти по головам, хитрить, угрожать, может, даже убивать, если этого требовалось для её работы. Желание достичь идеала делало её леденяще спокойной. Чего только стоило её безразличие и отвращение при гибели неоправданного творения.        Сцена смерти Меттатона* так красочно врезалась в память Фриск, что она и сейчас помнила, как долго потом рыдала на плече Санса, под утешение Флауи, и сейчас девушке было трудно смотреть на ящерку. Но она должна, вопрос важнее. — Я хотела поговорить с вами по личному вопросу, но если вы еще не закончили…        — О нет, что ты! — радостно взвизгнула ученая. Новость, что у неё выдался шанс разобрать свои вопросы, привела её в истинный восторг! Альфис уже потирала пухлые ладони с короткими, заостренными коготками. — Мы тут уже закончили. Я с радостью поговорю с тобой. Наедине. Пошли?        — Нет, — вмешался Марк, чему Фриск была несказанно рада, ибо поведение ящерки сейчас сильно напрягало. — Если вы закончили, то расскажите, что удалось выяснить.        — Ах, да… Конечно, — выдавила из себя Альфис, посмотрев на Марка убийственным взглядом. Чем быстрее она отделается от этого следователя, тем быстрее сможет приступить к Фриск. — Эй, мусор, иди сюда. Принеси записи.        Откуда-то из-за домов раздался механический лязг и, под недоуменный вздох Фриск, к ним вышел Меттатон, неся на своих четырех руках какие-то записи! Но в каком он был состоянии… Фриск даже не сразу его узнала. У него работал только один глаз из четырех, корпус был в трещинах и неумелых заплатках изоленты, словно он сам себя ремонтировал несколько последних месяцев подряд. Одна нога была заменена на неудобный протез, который даже не подходил по размеру, из-за чего при ходьбе он немного «подхрамывал». Он увидел Фриск и быстро отвел взгляд, выражение на металлическом лице было такое несчастное, сломленное и безучастное, что у девушки просто сжалось сердце! Она сама уже была готова заплакать. Девушка уже открыла рот, чтобы поздороваться с ним, но Альфис уже взяла какую-то папку из принесенной стопки и жестом прогнала его, как бродячую собаку. Робот поспешно ушел.        — Что ты с ним сделала? — Дрожащим голосом спросила Фриск, не дав Альфис даже начать отчитываться. — Зачем ты с ним так?!        Альфис усмехнулась. — Как «так»?        Фриск с трудом сдерживала крик, в горле стоял ком, глаза щипало от подступивших слёз. Ей было так жалко Меттатона, она была так зла на Альфис. — Тебе мало было того, что с ним было?!         — Мне нужны были лишние руки. — отрезала ящерица, безразлично пожав плечами. Я не обязана оправдываться в том, как я использую свои собственные вещи.        — Может, вернемся к делу? — поинтересовался Марк, простоявший всю эту сцену в молчаливом непонимании. Как раз в это время подошел Санс. Скелет был немного удивлен ситуацией и еще больше захотел вдарить этой хвостатой. Марк этого даже не заметил. — Доктор Альфис, я повторяю: что вам с нашими криминалистами удалось выяснить? И где они вообще?        — На других участках. Мы мнениями не сошлись, — проговорила Альфис, поморщив носик. — При всем моем невеликом уважении к людям, вы слишком горды. Ваши «специалисты» никак не желали признать, что, похоже, всю эту мясорубку учинил именно человек, а не монстр.        — А вы можете это доказать? — спросил следователь скептически.        — Вполне. — Альфис демонстративно перевела взгляд с офицера на папку, открыла её и начала читать: — Ни на одном из трупов не замечено следов когтей, зубов или магии. Только след хорошего ножа.        — Монстр тоже мог взять нож.        — И возле трупов не замечено ни следов копыт, или лап, или чего-то похожего.        — Среди вас и левитирующие твари есть. — Сказав это, Марк только потом спохватился и был вынужден оправдаться. — Я хотел сказать «виды».        — Ну да, — согласился Санс, не сводя недоверчивого взгляда с Марка. — А что говорят выжившие? Я их вообще не видел.        — Им помогают медики. — Андайн подошла так же незаметно, как и Санс. — Люди отказываются говорить, хорошо, что спасенный монстр оказался более сговорчивым. Он в шоке, говорил, что сам выжил только потому, что нападающие не смогли решить кто будет его убивать. Человеческая девушка попыталась достать первой, но её напарник-монстр попытался её опередить и получил сам прямо по животу.        — Стоп, — Удивился Марк. — Кто-кто нападал?        Андайн повернулась прямо к нему лицом и повторила с явным удовольствием: — Нападала молодая девушка, он даже её рассмотрел. Не очень высокая, каштановые волосы, на вид лет четырнадцать-пятнадцать… Интересно, правда?        Все уставились на Фриск. Девушка просто онемела, она не могла даже пошевелиться, лишь ощущала на себе пристальные взгляды. Ей было страшно.        — Тогда хорошо, что Фриск всё время была со мной, — громко и отчетливо высказал Санс. — а то мало ли что могло случиться! А монстра он рассмотрел?        — Да… — Ответила Андайн неспешно. Свидетельство Санса могло успокоить разве что Папируса. Всем остальным слов скелета было мало. Но всё равно, пока к этому решили не придираться, все-таки она была «на их стороне». Пока.        — Но тут нечто странное. — Она прокашлялась. — Он описал его, как высокого, вислоухого монстра с козлиными рогами и белой шерстью. — Присутствующие монстры разом вздрогнули и переглянулись. Даже Фриск узнала описание под двух знакомых монстров.        — А ваши Король с Королевой разве не так выглядят? — спросил он как бы между делом.        «Ох, не стоило ему этого говорить», — испугалась Фриск.        — Уж не хочешь ли ты, человек, обвинить Его Величество? — Начала Андайн тихо и вкрадчиво — признак предельной злости и возмущения. Она не позволит обвинять Короля, никому и никогда. Вмешалась Фриск. Опять.        — Нет, уважаемая Андайн, он не хочет. Марк, — Обратилась она к офицеру, не заметив удивленного взгляда Санса. — Великий Король Азгор и Благородная леди Ториэль никак не могли напасть на эту деревню. Они были во дворце, у всех на виду и, поверь мне, и не сочти за провокацию, если бы они решили убивать людей, то деревенькой они бы не ограничились.        — Я их не обвинял, я просто высказал то, о чём все здесь только что подумали. — спокойно пожал плечами Марк,        Он хотел продолжить, но тут у него зашипела рация и Марку пришло неожиданное сообщение. В районной больнице нападение. Антропоморфный козёл с раной в животе ворвался в помещение.