Последняя битва

Любовный конфликт «Если ты хочешь изменить мир, сначала изменись сам» (Килик, глава 357) «Но я уверен, что настоящая история этого похожего на сон мира началась сегодня ночью» (Ицуки Минами, глава 5) Тюрьма Драпчи. Напряжение, витавшее в воздухе, можно было буквально прощупать руками. Оно было похоже на одну толстую пластиковую, готовую в любой момент треснуть на мелкие кусочки, прозрачную пластину, зависшую в горизонтальном положении в воздухе между условно названными командами Японии и Китая, где-то на уровне их глаз. Ветер так неуместно ласково трепал волосы на головах готовых в любой момент сорваться с места штормрайдеров, со стороны напоминающих цепных псов, не кормленных дня два. Только Железные Часы на пару с тюнером Королевы Шипов смиренно наблюдали за тем, как оскаливается китайский Король Ветра и обнажает свои серые давно не чищеные клыки. Бывший заключенный сорвал с себя рубашку, обнажившись по пояс, его боевой товарищ вышел из стройных рядов команды, подобрал одежду капитана, а затем вновь скрылся среди множества тел. Ринго даже не имела возможности точно подсчитать количество подопечных Короля Ветра, все они были, как под копирку: стояли в тени деревьев и высокой каменной стены, окружившей здание тюрьмы, вытянувшись по стойке "смирно"; на всех - темно-серые плотно прилегающие к телу костюмы, лица скрыты масками; ни одной девушки. Минами одарил соперника пронзительным взглядом и после продолжительного молчания все же спросил: - Твое имя? Сбитый с толку журналист мгновенно забыл про рык, готовый секунду назад вырваться из его глотки, наклонил голову в сторону, посмотрев на японца, как на сошедшего с ума. Зачем этому странному выскочке потребовалось такое знание – не понятно. Китайский штормрайдер и своих собственных подчиненных по именам не знал, а тут такая фамильярность по отношению ко врагам. Видимо, в Японии все совсем с райдерами плохо, сделал про себя умозаключение китаец. Но а вдруг для протокола надо?! Он глянул на повисшую между ним и японцами в воздухе камеру, кивнул сам себе и наконец начал развернутый ответ: - Вообще-то, я не любитель уличных побоищ без особой причины. Тем более, как вы уже заметили, мы предпочитаем оставаться в тени, чтобы не привлекать к себе внимание. Хотя… - китаец сузил глаза и перевел похотливый взгляд на Ринго, мысленно обогнув каждую часть тела юной красавицы. Да, он совершенно неприкрыто раздевал девушку взглядом, что не могло проскользнуть мимо внимания Икки. – Похоже, вам я особо не нужен, ведь так?! Тогда с чего бы это сразу после моего освобождения ко мне на хвост садятся японские пришельцы?! Тем более, не в рамках международного турнира. Стало быть, захотели кости размять. А это значит… - мужчина повернулся к Сано и Канону, а затем представился, смотря в камеру, оборудованную специальной конструкцией типа теплового детектора, позволявшей ей не отставать от райдеров: - Мое имя Нобору Араки. Я капитан команды «Косы Смерти». Наш штат насчитывает пятьдесят бывших Королей Ветра, которых я превзошел по очереди, а затем и взял к себе. Минами затрясся, зрачки его глаз заметно сузились. Из всей речи китайца он понял только часть про подчиненных, а Сано лишь несколькими секундами позже перевел все остальное. Ринго не могла не заметить такого изменения в настроении напарника и подошла к нему поближе, прижавшись плечом к плечу, как бы говоря «спокойно, я рядом». К несчастью, Икки интерпретировал это по-своему, подумав, что Ноямано волнуется. Да и как тут не волноваться, стоя в одном бикини на ветру под пристальным взглядом не только пятидесяти-шестидесяти райдеров, а всего мира - благодаря камере. Минами выставил перед Королевой Шипов руку, показывая, что она под его протекцией. - Мы не сможем сразиться со всеми пятьюдесятью. Давай я сам, как обычно, один на один, - Минами отодвинул напарницу назад. Но девушка и не планировала оставаться пассивным игроком, она привыкла выступать в передовой, еще с того случая на корабле Королева Шипов поклялась, что больше не допустит подобного провала. Гордо откинув голову назад, отчего подбородок Ринго стал казаться более широким, она схватила Ворона за предплечье и оттеснила в сторону. За чем страстно следил Араки, хищно облизывая верхнюю губу. - А ты интересная-я-я, – еще раз глянув на пышные формы девушки, чуть ли не пропел Араки. – Не хочешь стать единственным цветком среди нашего кактусового поля? Ноямано поморщилась и, несмотря на подступившую от услышанной фразы тошноту, сохранила внешнее самообладание, параллельно приметив, что по одному из рядов стройного "полка" пронесся недовольный шелест, после чего двое парней сняли маски и начали разговаривать между собой, стараясь, чтобы главарь их не услышал. - Ты сказал, что отбираешь у людей их команды? Но у тебя нет на это права! Ты не имеешь права отбирать у людей их совместные воспоминания! - наконец подал голос Король Шторма. Костяшки пальцев заметно напряглись и выступили из-под кожи, заметно побелев, когда сжались в кулаки. – Это целые группы штормрайдеров, которые начинали вместе с нуля, сражались бок-о-бок, вместе учились, открывали что-то новое для себя и друг для друга! Создавать совместные воспоминания – это самый ценный для команды навык. Стремление вверх, к небу и к лидерам турниров… Все это команда делает вместе. Сочиняют мечты, стремятся к их воплощению в жизнь… Ты не имеешь права просто так распоряжаться чужими жизнями! Пока Сано доносил смысл монолога Икки до Нобору, Ринго бросила взгляд на Ворона. Конечно, она не была удивлена, ведь лестницу приоритетов Минами знала назубок: первое место - небо, и сразу за ним - команда. У него всегда было трепетное отношение к узам товарищества, ведь он сам собрал "Когарасумару". Минами смог заставить работать с ним и над самим собой каждого из друзей, какими бы проблемными они не были. Ведь Икки видел в них то, чего не мог увидеть никто другой. В Казу - упорство, еще с самого детства, когда после кражи Минами его кроссовок Микура продолжал бегать босиком по асфальту, будто совсем не замечая разбитых в кровь стоп. Он тогда жутко бесил Икки своим вызывающим дерзким поведением. Затем на какой-то момент забыл про эту свою черту, сделавшись тенью и подумав, что это его предел. Но Икки поспешил ему напомнить, где Небо. Затем в ряды "Когарасумару" пришел и Онигири. До начала битв с командами, старшими по рангу, он и подумать не мог, что у него есть особая сила. Он привык быть лишь "пятым элементом", человеком с пожизненным боевым уровнем тридцать семь, в то время, когда уровневые отметки остальных уже переваливали за сотню. Но его пребывание в команде сделала его чем-то большим, как и в собственных глазах, так и в глазах совершенно посторонних людей. То, что он смог противостоять механической машине с набором навыков Нике Такеучи, уже являлось доказательством того, что Онигире способен прыгнуть выше головы. Он может все, но только не похудеть, несмотря на многочисленные тренировки, на что сетовал Спитфайер, когда руководил начинаниями неопытного райдера. Бучча и думать забыл о постижении нирваны, когда Икки с ним столкнулся в бою для защиты своей территории. Исса стал надменным и слишком приземленным, решив, что он может забыть про такой полезный навык как самосовершенствование. Минами усердно тренировался, чтобы напомнить своему будущему товарищу, где находится его настоящая цель, благодаря чему Бучча восстановил свою главную черту - устремленность. Когда Икки впервые увидел Виниджиму, он обосрался в прямом смысле этого слова. Впрочем, тут скорее был виноват его желудок, но и Агито имел к этому непосредственное отношение: райдер на всех полях своих битв оставлял кровавые следы на своих противниках и кровожадно катал их по земле, стремясь забить до смерти. Сейчас Агито забыл про одиночество и, не признавая этого, все же работает над собой. У него появился кандидат на роль тюнера и подружки (сам он этого опять же не признавал, но это все "пока", по словам Ворона). Вспоминая весь путь команды от создания до становления одной из самых сильных, лидер "Когарасумару" чувствует, как по всему его телу разливается что-то теплое, и ему на смену приходит что-то ледяное, стоило японцу посмотреть на соперника. - Тогда поступим так: наши эмблемы на верху каменной стены, которая окружает тюрьму. Чтобы было честно, пусть этим займется кто-то незаинтересованный, - китаец указал пальцем на Канона, - вон тот блондинчик из команды настройщиков. - Он снова повернулся к Ринго и Икки. - Здесь повсюду стоят камеры и тепловые датчики. Так что не советую вам на них натыкаться. И да, парни, - китаец обернулся и обратился к первому ряду своих подчиненных, - дайте им маски. Чтобы не попались случаем. И мне одну, только ведь из тюрьмы освободился! - он рассмеялся, довольный своей шуткой. Его товарищи, видимо его юмор не поддержали. Ринго вспоминала смех "Когарасумару", такой жизнерадостный, от души, синхронный. Они смеялись вместе, преодолевая трудности. В рядах же "Кос" Ноямано наблюдала лишь отвращение, с которым несколько человек, вышедших из первого ряда, отдавали свои маски руководителю. Словам же Икки эти же люди сопереживали. Действительно. Все, кроме одного. Он стоял довольно далеко и ни разу не шелохнулся. - И кто же мне поможет в этом нелегком деле? - сказав "нелегком", Нобору слегка лукаво посмеялся. Это только больше раззадорило Икки, и без того пропитавшегося ненавистью к сегодняшнему противнику в нехилом количестве. Он встал в стартовую стойку и отъехал к линии, которую нарисовал балончиком с желтой светящейся краской Канон, спустившись вниз с каменной стены. - Я с тобой, - прозвучал голос из задних рядов. Ринго узнала этого парня. Нет, он не был ей знаком, но она наблюдала за ним уже в течение нескольких минут. Этим человеком оказался тот самый райдер, не издавший до сих пор и звука. Ноямано пристально впилась в него взглядом, когда китаец плавно подкатил к своему лидеру. Лицо Нобору в момент поморщилось, это Ноямано показалось больно странным: за что можно было так невзлюбить человека, единственного добровольца, готового помочь не по приказу. Несомненно, это непростой человек, подумала Ринго, взглядом показывая Икки, что этого возьмет на себя. - Мое имя Одзаки, - представился молчун. Наконец японцам выдалась возможность рассмотреть его поближе. Карие глаза Шатена горели праведным огнем, когда он присоединился к Икки за линией старта. "Зачем ты это делаешь?" - задалась вопросом Ринго, подъезжая к месту начала битвы. Краем глаза она заметила, как активировал свою регалию Ворон: механические крылья раскрылись из колес и открыли потоки воздуха, которые теперь удерживали Икки навесу в нескольких сантиметрах от земли. Это лишь означало, что Минами серьезно настроен утереть нос китайскому зазнайке. Араки, видимо, отвечал взаимностью, включив свою - в ней не было ничего особо примечательного, за исключением колес размера чуть большего, чем обычный, благодаря чему корпуса этих АТ были выше. У этого были свои преимущества: Икки был на такое же расстояние ниже. Канон подошел к соперникам, с трепетом глянув на свою Королеву, искренне пожелав ей всех порвать. Ринго даже не услышала слов тюнера. Она лишь смотрела вверх, на место, где были закреплены их значки. Все четверо надели на лица темные маски, прикрывавшие их от подбородка до носа. Старт был дан, и райдеры на огромной скорости понеслись вверх. Икки шел впереди всех, сразу за ним - Одзаки, позади - Ринго и Нобору. Минами вдавил по своим АТ-ам, заставляя регалию работать на полную, и первым достиг стены, а затем начал на нее взбираться. И тут он неожиданно с высоты замечает, как Араки с сильного замаха длинной ноги заряжает своим АТ прямо по боку Ринго. Девушка не успевает среагировать и слетает с прямой дороги. Пропарив в свободном падении несколько метров, она врезается в асфальт спиной. - Ринго! - кричит Икки, в ту же секунду рванув вниз по стене. Ехавший позади него Одзаки оказался на земле раньше и направился к Икки. Оставив раненную райдера валяться на асфальте, Араки резко полетел в сторону стены, встретив съехавшего вниз Минами ударом кулака и потащив с собой наверх. Теперь китаец лидировал, а Ворон пытался его догнать. Ноямано оклемалась раньше, чем до нее добралась шестерка "Кос", и понеслась к стене, периодически вступая в ударный контакт с соперником. - Зачем ты ему помогаешь? - активировав регалию с шипами и совершая ими захват, крикнула Ринго. - Ведь он и у тебя команду отнял! И титул! Почему ты вызвался ему помогать? Почему остался с ним в команде? Почему стремишься победить? - Я не хочу, - Одзаки шумно выдохнул, выскользнув из ловушки Шипов, и быстро перешел в нападение, - развала команды! Иначе я никогда не смогу его сделать! Ринго моментально посмотрела в сторону сражавшейся чуть выше пары. Икки немного отставал, пытаясь скинуть соперника со стены сильными потоками воздуха из своих АТ, но тот лишь игриво отмахивался, будто все это была лишь смешная шутка. Минами кричал что-то про то, что нельзя разделять людей и против их воли тащить к себе в команду. Ноямано метнула взгляд вниз и заметила, как люди медленно, один за другим, начинают снимать свои маски. Они смотрят вверх на сражение двух Королей пути Воздуха и зачарованно внимают словам Минами. А ведь у него действительно есть сила, о существовании которой он, возможно, даже и не подозревает. Икки может тронуть сердце любого. Как сделал это с сердцами своих товарищей, соперников. И особенно с сердцем Ринго, которое разрывалось на мелкие кусочки, когда она не могла лететь рядом; которое трепетало в груди от Ветра, который непременно был попутным, когда Королева Шипов на время становилась обычной Ринго рядом с Вороном. - У меня нет на тебя времени! - регалия Ринго выбросила огромное количество энергии, Ноямано сильно ускорилась, чтобы описать вокруг Одзаки круг. Ноямано отскочила оттуда и полетела на полной скорости догонять сражающихся Королей Ветра. А нацарапанный круг свое предназначение выполнил: выпавшие из Ат слезоточивые бомбочки успешно сдетонировали. Икки отвернулся от Нобору, чтобы узнать, выкарабкалась ли Ринго из передряги, и в тот же момент китаец столкнул его со стены. Минами полетел вниз головой прямо на Ноямано, но уже не боялся, ведь знал, что нужно делать в подобных ситуациях. Но Ринго, опережая его действия, крикнула: - Повернись ногами вниз! У Икки и в мыслях не было спросить зачем. Это казалось настолько глупо и не уместно, что Ворон просто доверился девушке и полетел бревном вниз. Вдруг он почувствовал столкновение с чем-то в воздухе. У него была всего доля секунды заметить, что это были АТ Ринго. Ноямано висела вниз головой. Она сообщила воздушным роликам Икки огромную кинетическую энергию и выплеснула поток воздуха, благодаря которому Короля Ветра понесло вверх. Крылья регалии поймали этот попутный ветер и понесли к небу, показав путь, который Икки не видел уже довольно давно. Путь Крыльев. Тот, по которому он прокатился впервые, даже не поняв, что это было, но это неописуемое ощущение не забыл. И вот когда уже до финиша Нобору было рукой подать, с пути его сбил мощный поток ветра, китаец еле удержался на ногах. - Победа! - провозгласил Икки. Ринго облегченно распласталась на земле, снизу смотря, как крылья регалии Ветра уносят своего обладателя все выше. Слеза прокатилась по ее щеке: опять она на дне колодца, а он смотрит сверху, а позади него голубое небо. Но это было так красиво... Ринго встала с асфальта, скинула свою маску с лица и принялась глубоко дышать. Регалия отключилась, видимо, перегрузилась. Ноямано поспешно стерла с лица слезинку и натянула улыбку. Икки подъехал к Ринго и начал восторженно рассказывать о том, что было. Как он пронесся мимо перекошенного лица китайца, как увидел Путь Крыльев... Ноямано внимательно слушала каждое его слово, не перебивая. Наконец Минами остановил словесный поток и спросил: - Ну а ты-то как? Мягко приземлилась? На тебе же только купальник был! - Да все нормально, - ответила пострадавшая и повернулась к проигравшей команде. А там все стройные ряды делали своему Лидеру "бай-бай" ручками и бросились врассыпную. Тот упал на колени, проклиная тот день, когда был поражен. Но долго одному ему сидеть не пришлось. К Нобору подошел Одзаки. Они о чем-то поговорили, после чего бывший подчиненный протянул китайскому Королю Ветра руку, которую тот с показушной неохотой принял. И тут Нояманно услышала еле слышно со стороны Икки томное "ох". - Что? - обеспокоенно спросила Ринго, снова повернувшись к Икки лицом. - Твоя спина... Ты же на нее приземлилась... Вся в ссадинах и кровоточит. - Не чувствую, - честно сказала Ноямано, прикоснувшись ладонью к месту соприкосновения с асфальтом. И действительно - кровь. Чуть поодаль в электро-мозговой сети, из которой управляли действиями робота Сано Ясуеши, происходил процесс напряженного обдумывания. К сожалению, заложенная программа не предполагала творческого процесса, а лишь позволяла пользоваться уже имевшимися на данный момент знаниями. Поэтому все, что оставалось сделать Ясуеши, это рассказать Канону, который завершал репортаж объявлением на камеру результатов поединка, что творилось в его электро-мозговой сети. Тюнер закончил трансляцию в интернете, поблагодарив за просмотр, и начал складывать камеру, когда к нему обратился Железные Часы: - В мою программу не заложена творческий функционал, - Сано поправил очки фирменным жестом. Канону было забавно смотреть на то, что привычки оригинала были переданы с такой точностью, он даже периодически забывал, что говорит с роботом. - Когда я смотрел на последний трюк этих двоих, я не мог не отметить ту последнюю стыковку, которая у них была. Колоссальный выброс энергии. Я давно думал о том, что этим двоим придется работать в будущем. Не знаешь, как можно улучшить АТ Ноямано-сан? - Необходимо начать с того, что регалию я сделать не могу из-за самой Ринго-чан. Она против моего участия как линк тюнера, - честно признался Канон с ноткой жалости в голосе. - Не хочет, чтобы мы находились рядом обнаженными. Да и мои прикосновения в принципе не терпит. А ведь без этого я не могу ей сделать качественную регалию. Поэтому за нее и не берусь, остается делать только псевдо-регалии, но это уже видно, что этого мало. Икки-кун с новой регалии Королевы Клятв уже выигрывает. Так что прежде, чем улучшить АТ Ринго-чан, нужно для начала заняться ее регалией. А для этого нужен линк тюнер, против которого Ринго-чан бы не возражала. - А что если позвать Куруру-чан в Китай? - предложил Сано. - Думаю, это можно устроить, раз Икки-кун здесь, - согласился тюнер. - Когда вернемся, я позвоню в Башню и спрошу. Она бы действительно помогла со своими навыками. Но тогда ей нужно сразу предложить идею, чтобы Сумераги-сан успела ее обдумать по дороге и взять соответствующие инструменты. Думаю, раз это Икки-кун и им предстоит работать вместе, работать предстоит над... воздушной подушкой. Канон немного помрачнел, посмотрев в сторону Икки, протянувшего Ринго свою куртку с эмблемой "Когарасумару", чтобы скрыть повреждения на ее спине. Сейчас Ворон старался вести себя более аккуратно, ведь он понимал: именно он виноват в том, что на Ринго не было защитного костюма при падении из-за его эгоистичного желания лишний раз попялиться на девичью грудь. В следующий раз он попросит что-то более безопасное, нежели чем катание в одном купальнике. Наконец длинная ночь осталась позади. Ринго счастливо упала животом на кровать, больно ойкнув от того, как защипало в ее спине. Канон тут же напрягся, но Ясуеши остановил его, позвав выйти поговорить за дверь. Икки счастливо выдохнул. Наконец он может отдохнуть от поединка, да еще и без обременительного общества «Злодея Всея Японии». Какая-то его извилина напряглась, подумав, что Ясуеши утащил недруга с собой неспроста, а чтобы обсудить какой-то план, но в данный момент Ворон был обязан сосредоточиться на собственном отдыхе и о Ринго. Как обрабатывать раны, он не знал, о чем он честно сразу же признался Ринго. Его самого постоянно кто-нибудь лечил, будь то врачи больницы или настройщики из «Тул ту». Девушка направила лекаря поневоле к своему шкафу и попросила достать йод и пару салфеток. Она видела, как Минами вдохнул полной грудью и с точностью определил, в каком шкафу у нее нижнее белье, отчего Ноямано скоропостижно залилась краской. Как Ворон выработал подобный навык – осталось тайной, но японка подозревала, что без помощи Онигири здесь не обошлось. Икки присел на кровать и начал обрабатывать раны Ринго йодом под ее строгим руководством. Закончив, он убрал медикаменты на место и сказал, что лучшим лекарством для девушки сейчас бы было поспать. - Ты ошибаешься, Икки, - Ноямано повернулась лицом к парню, ожидавшему конец фразы, - лучшим лекарством для меня бы сейчас было, если бы ты почитал пар страничек физики перед сном и решил пару задачек… Железный постучался в одну из деревянных дверей на третьем этаже общежития китайской школы. Голова Макса показалась из-за нее не сразу, а только спустя несколько секунд. Увидев, кем являются его гости в столь поздний час, китаец спровадил из комнаты какую-то девушку, из-за чего-то всю потрепанную, а Канона и Сано пригласил внутрь. Планировка этой комнаты ничем не отличалась от временного пристанища Ринго, только здесь она была явно больше обжита: кругом пакеты из-под еды быстрого приготовления, пустые бутылки пива, скомканные бумажки и разбросанная повсюду одежда. Такая типичная мужская комната. Но еще присутствовал приятный сюрприз: кресло в виде мешка, набитого внутри чем-то довольно мягким, на ощупь – чем-то маленьким и круглым. Канон поспешил в него сесть, не выжидая специального приглашения. Ясуеши же предпочел остаться стоять. - Хорошо, - потерев руки и не разводя прелюдий, заключил Макс. – Так какова причина вашего визита ко мне в столь поздний час? – в его голосе проскальзывали нотки нежелания нахождения здесь двух незнакомцев, пусть он и знал их статусы в мире АТ. - Я располагаю информацией о некой сыворотке, - изложил суть вопроса Сано, чем заслужил недоуменный взгляд со стороны китайца. – Я в курсе работ вашего отца, сам подробно читал пару отчетов. Признаться, я покорён тем, что в своих исследованиях он зашел так далеко, несмотря на то, как рано он их начал. Оборудование еще не было приспособлено, люди были не готовы к подобным открытиям. Приношу свои искренние соболезнования такой утрате. Я бы с радостью предложил Вашему отцу место в «Ясуеши груп», если бы он еще был жив. – Ясуеши уловил еле слышимое вялое «спасибо» со стороны Макса и продолжил: - Но несколько аспектов работы Вашего отца остаются для меня загадкой. Например, чудодейственная сыворотка, которая всплывает на протяжении всей его работы. Судя по всему, Макс уже понял, что японцы не собираются без информации покидать его «крепость». Он нервно провел рукой по голове, встряхивая колючие волосы. Какое-то время парень просто молчал, видимо, решая, что стоит говорить, а что нет. Но ведь речь шла наверняка о помощи Ринго. - Мой отец… - Макс на секунду замялся, затем продолжил: - он действительно работал над одной сывороткой. Она должна была облегчать трение ремней о кожу. Ведь в случае создания реактивных ранцев это было бы неизбежно. Эти конструкции просто бы тащили на себе людей. Также у нее есть и другие возможности. Поговаривали, что она могла на момент облегчать человеческое тело. - Облегчать… тело? – не понял Канон. - Ну да. Говорили, что люди чувствовали себя гораздо легче. Не уверен, было ли это влиянием на психику или же вправду сыворотка как-то чудом уменьшала вес тела… Я не знаю. Но… - Макс покопошился в своем ящике с бельем и выудил оттуда маленькую пробирочку. – Думаю, у меня все равно нет лаборатории, да и в химии не особо смыслю, так что могу отдать ее Вам. Вы можете делать с веществом, что хотите. Но отдайте остатки Ринго на пользование, пожалуйста. Ясуеши принял из рук Макса пробирочку с зеленоватой жидкостью и прикрытой крыжкой маленькой иголочкой для ввода сыворотки на ее конце. - Думаю, если мы собираемся улучшить воздушную подушку Ринго-чан, это лекарство будет просто необходимо, - встрял Канон. - При сильном толчке кости и мышцы начинают терять свою эластичность и затрудняется их движение в целом. Если усилить толчок и эффект толчка в воздушной подушке, то давление возрастет в несколько раз. Из-за этого необходимо лекарство, которое укрепит кости на некоторое время и обезболит тело. А что касается его облегчения… это помогло бы решить проблему с ускорением АТ. Надо позвонить в башню. Канон вышел из комнаты и вытащил телефон из кармана брюк. Он подключился к свободному общажному вай-фаю и сделал видеозвонок в Японию. *** Девушка с длинными черными волосами сидела на пуфике нагой и копошилась под столом, на котором сверху были разбросаны различные инструменты. И, когда ее окликнули по имени, она резко выпрямилась и ударилась головой. - Нана! Тюнер Короля Грома Нуэ наконец вывернулась из-под стола, чтобы посмотреть, кто ее окликнул в такой час. Все тюнеры были обязаны спать после отбоя, который, слову, начинался после одиннадцати вечера. Разумеется, настройщики, находившиеся на задании, не попадали под влияние данного закона. Как оказалось, не у одной Наны было разрешение от Улитки на починку оборудования ночью. - Ты чего не спишь, Кономе? – взбесилась черноволосая тюнер, хищным взглядом прожигая брюнетку и параллельно поглаживая ушибленный затылок. – И надо же предупреждать, когда средь ночи врываешься в связную, тем более, зная, что я здесь работаю! Кономе стушевалась, но ненадолго: у нее были оправдания на все случаи жизни. - Я ж тут с Королевой Клятв работаю, - весело объяснила брюнетка, на что Нана лишь закатила глаза и, нащупав гаечный ключ, снова нырнула под стол. – Забавно, правда? Наша маленькая Куруру – и Королева Клятв! Еще бы парня себе толкового нашла! Вот что этот Икки все мутит и мутит, когда они видятся, хочется просто подойти к ним и крикнуть: «Да будьте вы уже вместе!» - Да не будет она с Икки, умоляю, - пробурчала Нана. – Не каждый тюнер сходится со своим Королем! – Кономе закатила глаза, пробормотав что-то про нее и ее дорогого Нуэ-сама. – А вот за напоминание про Куруру отдельное спасибо. Как раз только что звонил Канон, - из-под стола послышалось сверление, - просил соединить с Куруру срочно. Я тут как раз наладила видеосвязь, предупреди Куруру, пожалуйста. Кономе оживленно кивнула и поспешила обратно в командный центр – главную комнату со стеклянной крышей прямо под куполом башни. Кономе ворвалась на полной скорости в просторный холл. Она взглядом нашла Куруру, лежавшую в специальной звуконепроницаемой капсуле вместе с новенькой регалией Ветра, которую Сумераги решила смастерить вместо прошлой версии, которая теперь уже не казалась ей шикарной или хотя бы стабильной на данный момент. Ведь прогресс не заметно делает свое дело по закону ускорения времени: и глазом моргнуть не успеешь, как выходит очередной прорыв в области технологий АТ-индустрии. Брюнетка зашевелилась вокруг капсулы, вставляя различные проводки в соответствующие гнезда. Она засуетилась еще больше, когда почувствовала у себя на попе вибрацию от пейджера - сейчас до нее мог докопаться кто угодно: может, и Нана, потому что ее поручение было выполнено так быстро, как она рассчитывала (а ведь в расчетах тюнер Грома ошибаться ой как не любила); возможно, даже Улитка, которая отпустила девушку лишь под предлогом помощи тюнинга регалии и помощи Куруру, а не для того, чтобы та без дела слонялась по коридорам башни. А это оказался всего лишь Канон, попросивший поторопиться со связью. Кономе нервно шикнула, но немного ускорилась. Куруру очнулась от транса, в который погрузилась благодаря своей регалии, в капсуле. Перед ее глазами моментально предстало изображение взбудораженного Канона, явно что-то затевающего. Он не был так доволен еще с тех времен, когда ему удалось почти безнаказанно поцеловать Ринго и тем самым лишний раз выбесить Короля Ветра. - Канон? - сонно спросила Куруру, протирая глаза. Ее транс прервал тюнер Шипов - человек, с которым она никак не контактировала еще со времен битвы на корабле Такеучи. - Почему ты звонишь так поздно? На той стороне провода картинка на секунду подвисла - а, нет, это Канон завис, думая над тем, как лучше Сумераги было преподнести идею. Он помучился еще немного, прежде чем сказать всего лишь: - Тебе надо приехать в Китай. Теперь Куруру уже окончательно проснулась и резко попробовала подняться, но, стукнувшись об потолок, решила этого все же не делать - капсула была рассчитана только на положение лежа. Тогда Сумераги попыталась прояснить ситуацию: - Объясни поподробнее! Я должна знать, ради чего попаду на ковер к Улитке и буду терпеть перечисление сто и одной причины, почему мне не стоит ехать за границу. Канон хотел не разводить бесед, но аргументы Сумераги были более чем разумные. Просто они с Куруру были разными людьми: позови его Ринго, он примчится, сломя все преграды на пути, ничего никому не сказав, ведь кроме нее у него ничего и не было; у Куруру была любящая семья, регалия, Улитка, которая о ней заботилась, как о своей собственной дочери, да и сама девушка трудно решалась на безрассудства. Такой ее заставлял быть только Икки, у которого Ветер бушевал и в голове. - Хорошо... - обреченно произнес Канон. - Мы познакомились с местным Королем Шипов. полагаю, уже это должно тебя заинтересовать. - Как так? Я не ослышалась? - переспросила Сумераги, удивленно захлопав глазами. - Мужчина - и ездит по Пути Шипов? Это невозможно... Ведь женское тело более гибкое! И с более низким болевым порогом! И как же его бег... - Сосредоточься, Сумерераги-сан! - взмолился парень, скорчив физиономию. - Во-первых, тебе будет интересно узнать, что Ринго-чан и Ворон-кун провели парную битву против местных райдеров, чья команда полностью состояла из бегущих по Пути Ветра. Думаю, АТ Икки нуждаются в настройке, так как им нехило досталось. Плюс, я наконец решился на создание регалии Шипов. И хочу, чтобы ты была линк-тюнером, так как Ринго-чан меня к себе не подпустит... Но я действительно хочу создать регалию! И еще у нас есть возможность сотрудничества с китайскими разработчиками АТ! Куруру моментально вскрыла капсулу изнутри и метнулась в кабинет Инэ-сенсей. *** Он не привык к больничным стенам, тем более, не имел ни малейшего желания находиться здесь. Его не устраивала ни местная еда, ни отсутствие одежды, ни наличие на себе лишь насквозь пропитанного дурно пахнущим ополаскивателем халата и собственного исподнего, ни постельное белье из дурного материала, из-за которого чесалось все тело. Но он обязан был здесь находиться. Ради собственного отца Кайто, который (пусть и своими неординарными методами) воспитал, взростил и даже устроил на временную подработку в элитном подразделении полиции. Ради матери Газиль, которая стремилась быть со своим возлюбленным, ведь им двоим было отведено так мало времени. И, конечно, ради собственного спокойствия, ведь разделять одно тело на три личности было перегрузкой для мозга и нервной системы. - Мы отделим личность Газиль и перенесем ее с помощью мозготрона в тело последнего ребенка гравитации, сделанного доктором Минами перед смертью. Затем в твоем теле останетесь только вы с Акито. Но это будет уже твоей задачей. После отделения личности Газиль тебе уже станет гораздо легче, ты почувствуешь небывалую скорость мышления, почувствуешь, насколько быстрее стала твоя реакция. Как только ты наконец разберешься в своих сердечных проблемах, тебе удастся объединиться с Акито. Но это уж Вам решать, господин Виниджма. Это были последние слова, которые услышал Агито перед началом операции от нового президента США Омахи. И ведь не обманул. Виниджима чувствовал небывалое облегчение. У него будто открылось второе дыхание, тело стало весить, как перышко. Это казалось настолько невероятным и непостижимым, но оно действительно произошло. Агито не любил визитов, потому удалялся в затаенные уголки подсознания, оставляя в реальности Акито. Но эти ребята... "Когарасумару" действительно вселяли в него какое-то странное чувство умиротворения. Возможно, из-за того, что Агито чувствовал себя гениальным на их фоне, тем более, сейчас, когда думать стало еще легче обычного: мысли проносились в его голове с ошеломительной скоростью. Возможно, оттого, что, по версии Акито, они были такими искренне счастливыми. "Когарасумару" навещали Виниджиму каждый день, все, кроме Никаямы. За что Акуленыш был ей отчасти признателен - их встреча сейчас вышла бы слишком неловкой. "Когарасумару" даже в таком, как сейчас, составе оставляли в больничной палате погром, как целый армейский полк с полным обмундированием на поле брани. Сегодня, как и в другие дни, они бы продолжали в том же темпе, но тут скрипнула дверь, из-за которой спустя несколько секунд высунулась темная голова с двумя аккуратными хвостиками. Моментально все присутствующие замерли и покосились вначале на вошедшую девушку, а затем на Акито, гадая, какой будет его реакция. Но парень упорно продолжал делать вид, будто ничего и не изменилось. Лишь когда все присутствующие вновь покосились на Никаяму, только одной самой любопытной персоне в комнате посчастливилось лицезреть, как по губам Виниджимы пробежала расслабленная улыбка. Адачи моментально изменилась в лице и бросилась выталкивать народ наружу, позволив "голубкам" побыть наедине. Никто и звука издать не успел, прежде чем громко хлопнула дверь, за которой скрылись все, кроме двух человек. - Подслушивают? - спокойно спросил Виниджима и, получив от Никаямы утвердительный ответ в виде кивка головой, продолжил: - Если ты собираешься поговорить о... Никаяма остановила его рукой. Она знает его и себя слишком хорошо, чтобы говорить о всяких банальностях типа "чувств" или "симпатии" вслух. Связи, налаженные между ними, гораздо более сложные и многоуровневые, чтобы описать их какими-либо бытовыми словами. И теперь Никаяма слышит, как два сердца - ее и его - бьются в унисон, ведь она знает лучше кого-либо: поступки говорят о чувствах лучше, чем любые слова. Агито хватило всего одного взгляда на Никаяму, чтобы вернуть своему сознанию власть над телом. Что лучше этого может рассказать Аои о том, какая именно химия между ними происходит. - Думаю, тебе нужно поговорить с Агито, - сказала добрая половинка, прежде чем повязка переехала на открытый прежде глаз. Никаяма замялась: не знала, с чего начать разговор, тем более, последний закончился ее признанием, оставшимся, вроде бы, без ответа. Агито открыл свободный от повязки глаз. Все казалось таким непривычным после перенесенной операции: свет слишком ярким, одеяло слишком тяжелым, тело слишком легким. И когда он заговорил, собственный голос слышался ему чужим, но негативных эмоций не вызывал. - Никаяма, - немного хрипловато и медленно произнес Агито, будто пытаясь лучше расслышать нового себя. Никаяма же смущенно уставилась на свои колени. - Я хотел сказать, не стоит ждать от меня извинений, - Никаяма медленно переводит взгляд на обладателя регалии Клыка, боясь встретиться с ним взглядом. Но он смотрит в сторону. Девушка облегченно выдыхает и кивает. - Не жди похвалы или одобрения, - очередной кивок. - И никаких соплей, - уверенный кивок. Какая отважная девушка. - На самом деле, - неуверенно начала Никаяма, копаясь в кармане джинс, - я пришла обсудить твою настройку. - Аои собралась с силами, сделала глубокие вдох и выдох. - Могу я быть твоим тюнером, Агито-кун? Виниджима довольно хмыкнул. Он ожидал совершенно иного поворота разговора, но он с благодарностью в мыслях успокоился, как только речь зашла о тюнинге его регалии. - Прости, Агито-кун, - извинилась девушка, разворачивая принесенную сложенную бумагу, - я еще учусь и многого не знаю. Не понимаю, какой смысл в битвах и командах. Но я знаю одно: еще после битвы со "Слипинг Форест" в Неорганической Сети... я только и думаю о том, чтобы быть рядом с тобой. У меня нет навыков райдера и нет вашего стремления к вершине. Но я не могу быть равнодушной и всегда хочу помочь. И поэтому, пожалуйста, разреши мне быть твоим тюнером, Агито-кун. Виниджима мгновенно схватил ручку с тумбочки, стоящей у него по правую руку, и поставил свой автограф на принесенном Никаямой контракте. Казалось, челюсть девушки отвалилась и начала жить своей собственной жизнью, потому как отказывалась подниматься обратно. Акуленыш расценил это как немую благодарность, потому ничего не сказал и лишь хмыкнул с непонятной эмоцией на лице. Когда Аои вновь более-менее вернула себе бразды правления собственным телом, она наконец спросила: - Что сказали врачи и как ты себя чувствуешь? - Да ничего особого, - признался "больной". - Как обычно: должен отдыхать, лежать без шевелений и не грузить мозг, - и, подумав, добавил: - Фак. *** - А вот так нет неприятных ощущений? - озабоченно поинтересовалась Куруру, прикручивая новые фрагменты регалии Ветра, сделанные вручную еще в Японии, в Башне Тюнеров. На протяжении всей работы Сумераги втихую визжала про себя, представляя, насколько сильно будет рад Икки, когда поймет, что теперь может парить еще выше, еще дальше. Все прикосновения, которые случались между Куруру и Икки, смущали девушку до неприличия, ведь в Башне Тюнеров она контактировала с молодыми людьми очень редко, и то в процессе наладки оборудования. А так - Икки был чуть ли не единственной особью мужского пола в ее жизни, за исключением папы и нескольких знакомых дедушек. Канон все это время пристально наблюдал за поведением Куруру, стоя в противоположном от них углу комнаты. И все, что он видел, было так не похоже на "рабочую" Сумераги: в процессе настройки девушка всегда могла совладать с эмоциями, ее рука бы ни за что не дрогнула. Но сейчас, в присутствии Ворона, она, скорее, походила на еще неготовое желе - вроде бы твердая, но на деле дай волю - расплывется. Она брала в руки маленькую гаечку, та соскальзывала вниз и останавливалась только после того, как преодалеет, крутясь колесом, более метров трех. А Куруру бежит за этой деталькой, как дитя малое, вспотыкаясь и неаккуратно приземляясь на пол. И ладно, если б это был единичный случай. Этот процесс был непрерывен и продолжался с завидным постоянством. Канон вконец вскипел. Настройка продолжается уже слишком долго, и почему только Куруру не может понять, что ему все это осточертело?! Королева Клятв ведет себя как дитя малое, хотя должна прекрасно понимать, как он себя чувствует. - Ты можешь быстрее, Сумераги? Канон был даже не в силах надеть свою фирменную улыбку и проговорить "Куруру-чан". И вдруг все стрессы скомкались в одну большую сферу, напряжение в которой возрастало с огромной скоростью. Как назло подсознание решило подсобить нервной системе и подкинуло пару нехороших воспоминаний, из-за чего тучи над головой Канона становились все темнее и темнее. И ведь даже Ринго не принимает его чувств, сколько бы он не старался; нет семьи, которой можно было бы пожаловаться на свои проблемы; у него остается только его любимая работа - настройка АТ. Да и ту провести не дают толком! И тут, когда Королева Клятв роняет на пол очередной гаечный ключ, а тот падает на босую ногу Ворона, тюнер вконец взрывается: - Да хватит уже! - Канон... Ринго подошла к нему, и настройщик ударил по ее протянутой руке. Ноямано ойкнула и дернула кисть назад, невольно отскочив на метр от прежнего местоположения. Канон смотрел на нее тем самым взглядом: как перед тем, как поссорить их с Икки; как перед тем, как вывести ее из убежища "Слипинг Форест", чудом избежав перелома ее ноги. Девушка скукожилась и попятилась в сторону Икки, начав про себя молиться, чтобы опять не случился конфликт в их рядах. Минами встал на защиту девушек, хотел что-то сказать, уже открыл рот, но настройщик продолжил свою гневную речь: - Может, хватит уже играть этот бессмысленный спектакль, в котором миленькая, маленькая, беззащитная девочка влюбляется во всемогущего, всепонимающего и всепрощающего героя?! А, Королева Клятв?! Да каждая собака в городе уже знает, что ты влюблена в Икки! И ничего с этим не делаешь, лишь притворяешься девочкой для спасения и переводишь детали для АТ понапрасну! Минами переметнул взгляд на Куруру. Неужели это правда и его настройщица давно скрывает к нему подобные чувства? А лицо Сумераги не поменялось. Никакого смущения. Лишь непонятный взгляд, который нельзя было расценивать как намек хоть на какие-нибудь эмоции. Еще секунда - и девушка вылетает за пределы комнаты, даже не хлопнув дверью, будто поток воздуха. Икки хочет пойти вслед за девушкой, но его останавливает Ринго: - Это не твоя вина, - Сумасшедшее Яблоко поворачивается в сторону своего тюнера, и, сверкнув своими зрачками с появившимися внутри них крестами, сказала со скрытой угрозой в голосе: - Не тебе и разгребать. Канон стоял, как вкопанный. Казалось, он и сам не понял, что только что произошло. Но злой взгляд Ринго с этими крестами, свойственный только Детям Гравитации, вселял в его подсознание по чуть-чуть, с каждой секундой все больше, крупицы страха. Настройщик, недолго думая, покинул комнату. - Это неправда, - сказал Икки сразу, как перестал слышать шаги удаляющегося Канона. - Все, что он сказал. Мне казалось, раз тюнеры слышат биение людских сердец отчетливее других людей, они лучше понимают нас. Да что твориться с этим парнем?! *** Два часа. Ровно столько потребовалось настройщику, чтобы прийти в себя после срыва. Впервые ему было стыдно за слова, которые произнес этим днем. Он никогда ни за что не извинялся, ведь считал правильным все, что делал и о чем говорил. До сих пор. Но лицо Куруру, ничего не выражающее, впилось в его мозг и не желало покидать его мысли, засев где-то на уровне подсознания. И почему настройщику стало вдруг так неудобно? Кажется, обычные смертные зовут это чувством вины. У него было время подумать. Ему казалось, что он имеет право на минутную слабость, ведь уже год спустя... Стоп. Он поклялся себе, что не будет вспоминать об этом. Иначе снова впадет в транс и будет трудно надевать улыбку. Он уже прошел период адаптации, ведь нет смысла повторять уже пройденное?! А теперь и Ринго. Действительно ли это любовь или же ему просто нужна была соломинка, чтобы не упасть в пучину отчаяния? И тогда в его жизнь ворвалась она: рыжеволосая улыбающаяся девушка, стремящаяся защитить все, что ей дорого. Она всегда говорила Канону про Икки. Даже когда он еще и понятия не имел об АТ, Ноямано твердила, что, что бы ни случилось, будет с ним рядом. Настройщик от этого лишь сильнее проникался этой смешной девочкой с двумя хвостиками и очками. Она изменилась и выросла за последние несколько лет. А вырос ли он сам? И в конце-концов, почему под горячей рукой оказалась именно Куруру? Почему именно она приняла на себя основной удар, хотя Канон запрещал себе подобное поведение на людях. Все привыкли видеть лишь напускную иллюзию улыбки, коей он злоупотреблял баловать публику. Даже в бою, где сильно ранят друзей, парень остается стоять с милым личиком, на котором не напрягается ни одна мышца. Но на самом же деле, внутри кипят противоречия, страсти, сомнения. Даже стоя на похоронах... Да хватит об этом. Наконец он пришел. Храм Конфуция. Простенькое трехэтажное здание с красными по-восточному изогнутыми крышами. Священная обитель мудрых мыслей и великих высказываний, хранящая в себе историю великого философа. Окна раскрыты нараспашку, позволяя потокам ветра попадать внутрь и прогонять создавшуюся там жару. Это место, этот сад с карликовыми растениями и узкие трапиночки, выложенные из мелкой стружки, были живым доказательством того, что минимализм однажды непременно победит. Она сидела на ступеньках, не решаясь зайти вовнутрь. Не из-за того, что считала себя лицемеркой. Просто ей не нужен был чужой совет, чтобы понять простую истину: Икки ей как брат. Как добрый соперник, которого необходимо догнать и обойти. Единственной причиной, по которой она выбрала это место для кратковременного пристанища, была его способность располагать к размышлениям. Не входя вовнутрь и не встречаясь взглядами со случайными людьми, Куруру просто смотрела на открывающийся отсюда прекрасный вид на зелень и закат. И думала о том, что могло послужить причиной такого поведения Канона. - Просто я не знаю, что делать, - отвечает блондин, плюхаясь рядом с девушкой на ступеньки, запустив пальцы в гладкие волосы. - Я впервые просто не понимаю, что мне нужно. Куруру отрывается от созерцания неба и переводит удивленный взгляд на своего нового соседа. Парень терпеливо молчит, выдерживая неловкую паузу, предоставляя тем самым время для переваривания услышанной информации в голове. - Я понимаю, о чем ты, - наконец сказала Куруру, встав со ступенек. Она пошла в сторону выхода с территории храма и рукой поманила коллегу за собой. - До того, как я встретила Икки, я не знала, выбрала ли я правильный путь, - девушка поворачивается лицом к парню и смотрит в его голубые глаза. - Это был долгий промежуток времени, за который я успела несколько раз сбежать из башни и разозлить Улитку. Мне было противно то, чем мы занимаемся. Пока я не увидела его полет, - Куруру мечтательно закрывает глаза и представляет отчетливую картинку. - Я поняла, что наша часть самая ответственная. Это как партия второй скрипки в ансамбле: все думают, что она лишь задает ритм и довершает аккомпанемент. Но это далеко от истины. Вторая скрипка живет вместе с первой, они вместе задают характер, составляя неповторимый дуэт. Так и настройщик с райдером, - Куруру наконец открывает глаза. - Знаешь, ты повзрослел в последнее время, - она запрыгивает на каменный поребрик и идет, балансируя руками, вдоль дороги. Канон лишь хмыкает в ответ на последнее заявление. Нет, он ни капли не изменился. Если верить словам Куруру, то прямо сейчас перед ней должен стоять парень с прямой спиной, смотрящий в будущее с гордо поднятой головой и разрешивший в прошлом все негативные ситуации. Куруру теряет равновесие и накреняется влево. Канон реагирует моментально и подхватывает девушку, не позволяя ей грохнуться на асфальт. Его лицо так близко, что она моментально делает глубокий вдох и сердце пропускает удар. Щеки заливает совершенно неуместный румянец - представитель мужского пола на непозволительно близком расстоянии. Канон этого не замечает и ставит девушку вниз, не рискнув позволить ей продолжать опасный марафон. Куруру отводит взгляд и тщетно пытается усмирить участившееся дыхание и взбунтовавшееся сердце. Что-то было в этом китайском вечере судьбоносное для двух японских тюнеров.