Никто не виноват.

Утром Дин осторожно трясет мелкого за плечо, почти поглаживает. Сэм улыбается про себя, вот бы так каждое утро. - Вставай, принцесса, завтрак в постель подан. Сэм еле разлепляет глаза, удивленный вниманием брата. Он успевает уловить аромат крепкого кофе и испытать настоящее блаженство, позабыв всего на долю секунды, что перед ним Дин. Он садится в постели, потирая лицо, и понимает, что попался. Под ним, по бедру, размазывается что-то мягкое, холодное и липкое. Дин ржет, как конь, катаясь по своей кровати, а Сэм проводит рукой по простыне, отмечая, было шоколадное пирожное. Его любимое, кстати. Он сгребает остатки, и, не думая, швыряет им в Дина, попадая в плечо и немного на лицо. Дин перестает смеяться и смотрит тем самым взглядом, от которого у мелкого сводит лопатки, и он забывает дышать. Следующая мысль заставляет Сэма вскочить, как ошпаренного, и запереться в ванной. Он смотрит вниз, и понимает, что член стоит колом, оттягивая трусы. А Сэм всего лишь подумал о том, как было бы здорово сейчас нависнуть над Дином и слизать сладость с ключиц, а Дин мог бы перевернуть его на живот и сделать то же самое с его задницей. Сэм дрочит быстро. Ему стыдно, страшно и очень хорошо. - Прости, - вдруг говорит Дин, когда они выруливают на школьную парковку. - Ерунда. - Во сколько сегодня? - Дин считает, что извинения приняты. В этом весь он. На "нет" и суда нет. Сэм думает недолго. Для него все очевидно: он вчера и пальцем не пошевелил, чтобы сделать уроки, но в отличие от него, Дин справлялся со своими пальцами просто на все сто. - Мне нужно побыть в библиотеке сегодня. Не раньше семи, в общем. Или я дойду сам, - быстро добавляет он, - если ты занят. - Не занят, - отмахивается Дин. А потом понижает немного голос, говорит серьезно, с придыханием, хотя глаза лучатся смехом, - заеду за тобой в восемь, детка. - Не забудь про цветы и шоколад, Казанова. - С этими словами Сэм выходит из машины. Он не слышит, как шуршат колеса, поэтому проводит ладонью по шее, ероша волосы. Ему кажется этот жест несколько сексуальным, но, по правде, он не верит, что Дин вообще смотрит на него. Поэтому быстро опускает руку и сворачивает за ближайший угол. Ему жарко, и он почти бежит. Сэм так увлекается докладом, что не замечает, как быстро идет время. Он просто поднимает голову, чтобы размять шею, и видит Дина на входе. Тот облокачивается на стойку и о чем-то разговаривает с библиотекарем. И им явно есть, что обсудить, ведь за стойкой сидит двадцатитрехлетняя аспирантка из местного университета. Часы показывают четверть девятого. Сэм нарочно собирается не спеша. С чего он должен нестись к Дину, только завидев, если тот и так прекрасно проводит время. Настроение моментально портится, и весь воодушевленный внутренний монолог, который Сэм вел для завтрашнего выступления, вылетает из головы. Дин не приносит ни цветов, ни шоколада, но как только Сэм подходит к нему, протягивает леденец. Сэм тут же шуршит фантиком, не слыша насмешливого: - Держи. Сладкий. - О, как мило. - Вставляет своё слово аспирантка, и Сэм не без злорадства замечает, что этой сучке, судя по всему, конфеты не досталось. Он как можно непринужденней машет рукой: - Только не долго, жду тебя в машине. - И уходит. Только на улице сообразив, что двери в Импалу все заперты. Вот тебе и красивый уход, а если сейчас брат застрянет еще на добрый час? Надо было остаться внутри и закончить дело. Но Дин появляется за его спиной почти сразу, несильно щиплет за бок, улыбается. - Все успел? - спрашивает он. - А ты? Дин замирает на секунду, пробегается взглядом по лицу Сэма, и садится в машину, так и не ответив. В этот вечер Дин не касается Сэма. Даже немного избегает. Но Сэм только рад, с головой уходя в учебники. Все это дурацкое подростковое наваждение. Пройдет. Хоть и очень обидно. Ему нравится, когда Дин его трогает, даже если просто по-братски треплет. - Дин? - М?... - по голосу слышно, что он на грани сна, и может быть, даже не слышит, что говорит Сэм. Поэтому мелкий зовет снова. - Сегодня ты мою подушку не получишь. - отрезает Дин, не оборачиваясь. - Тогда ладно. Сэм хочет спросить о другом, но передумывает и просто желает спокойной ночи.