Мне всё ещё нравится всё то, что нравится тебе.
Если ты так любишь громко закатываться в лекциях, когда ты чувствуешь хотя бы малейший запах алкоголя или сигарет от меня, желая «выбить весь бред из моей головы», в ту же секунду напоминая всем своим видом о том, что я люблю тебя, знай, мне тоже нравишься ты в эти моменты. С выделенными скулами, острым взглядом и с четкой речью, будто ты и вовсе никогда не картавил. В такие моменты, когда я еще прихожу в двенадцать, а это, по-твоему, слишком поздно. Тогда, когда я пытаюсь скрыться за дверью, а ты продолжаешь цепко держать меня и прижимать к стене. Когда потом снимаешь с меня майку или рубашку, ибо думаешь, что я не способен сам сделать это — ты не знаешь, насколько. Насколько мне нравится это.Мне нравится всё то, что нравится тебе.
Если тебе нравится укулеле, то она тоже мне нравится. Пусть по душе мне больше те моменты, когда ты пытаешься всучить мне ее в руки, показав, как сыграть припев в, к примеру «20 years», а тебе те, когда у меня правда что-то получается. Хотя бы перебирать струны, пока ты вкрадчиво наблюдаешь за движениями моих пальцев. Мы как-то сидели на диване, ты же помнишь. У меня до сих пор ничего не получается. Но мне и плевать. Если тебе так нравится наблюдать за мной в такие моменты, то ты даже не представляешь, насколько мне нравишься ты. С тёмными глазами и дыханием куда-то в шею, что было уже намекающее на то, чтобы отбросить музыкальный инструмент в котором я полностью бездарен, и делать то, что я умею — громко стонать под тобой. Ты же знаешь — тебе однозначно нравится.А мне нравится всё то, что нравится тебе.
Если тебя так вдохновляет то, когда я заливисто смеюсь над твоими шутками, когда ты еще говоришь мне «прекрати смеяться, ты же как ребенок», пока в то время в твоем взгляде читается только «я, все же, люблю тебя, крашенный дурак». И после всего ты продолжаешь читать мне твои шутки из стендапа. Что же, если тебе это правда так нравится — мне нравится слышать твои странные панчлайны и порой непонятные мне сетапы именно от тебя. Когда я сижу на кухне, выпивая кружку кофе в четыре утра из-за того, что ты репетируешь, а тебе чертовски нужен слушатель — мне нравится смотреть за твоей улыбкой, пусть та в итоге сходит. Если тебе нравится — я соглашусь с тобой.Ведь мне все же нравится все то, что нравится тебе.
Если в твоей груди что-то щёлкает, когда я отменяю планы и остаюсь рядом, неважно, болен ты в этот момент, находишься в депрессии или тебе просто опять скучно — я буду делать это. Когда я отменяю съемки видео с Реш, или же с Джараховым, оставаясь с тобой за просмотром недавно вышедшего кино и отключаю телефон на время, чтобы избежать лишних звонков — тебе это нравится. Я вижу это по тебе. В такое время ты завариваешь чай на двоих, а не только на себя. Иногда, если это зима или осень, то даже укрываешь пледом. Что самое важное — не только свои ноги. Время от времени заглядываешься на меня. Я вижу. Я вижу, и это нравится мне.Не сомневайся, мне нравится всё то, что нравится тебе.
Если на тебя находит возбуждение, когда у нас с тобой какая-то очередная обоюдная бессонница, и я вновь и вновь буквально залезаю на тебя посреди ночи, старательно выбивая поцелуй сквозь твою подозрительную ненависть к нежности с помощью кратких и заводящих прикасаний, то после мне нравится то, как ты просишь меня сбавлять тон, ведь «соседи услышат, Юлик, блять, пожалуйста, тише» буквально выкрикнутое тобой в момент, когда ты продолжаешь сравнивать меня на один слой с уже горячей простынёй, как ты оставляешь синяки на моем и без того «расписном» теле, окрашивая меня в совершенно разные тона — какие сам захочешь, а после всего этого дашь отдышаться и запинаясь скажешь, что на утро можно будет замазать тональником, тем временем продолжая прожигать мое тело взглядом, несмотря на то, что пару минут назад ты рассматривал его слишком подробно. Когда в такие моменты я слышу не только свою напряженность в голосе, но и то, как ты повторяешь моё имя, порой разбавляя это надрывистым стоном моей фамилии.Поверь, Дима, мне нравится всё то, что нравится тебе.
Если ты счастлив, когда я встаю раньше чем обычно, заказывая веганскую пиццу на дом исходя исключительно из твоих предпочтений, чуть позже бесшумно открывая двери и оплачивая заказ, не шумя ставлю коробку на кухонный стол и осторожно бужу тебя, стараясь не перечеркнуть грань между твоим «сейчас» с искренней улыбкой на лице и «иди нахуй» с недовольным потиранием глаз, то я бесконечность могу напоминать тебе о том, как мне нравится наблюдать за тем, как ты довольствуешься хотя бы этим, не выговаривая возможное «это же фастфуд, Онешко» и откладывание коробки. Нет. Ты ешь напротив меня, даже не утыкаясь в телефон, что по какой-то причине вибрировал. Оповещения? Но тебе все равно на них, как и мне.И мне нравится всё то, что нравится тебе.
Если ты рад видеть меня готовым поговорить и про книги, и резко переходить на диалоги о чем-то совершенно другом, то в такие моменты я еще сильнее вникаю в то, что говоришь ты. И я вижу улыбку на твоем лице, пока я старательно отвечаю чем-то таким наигранным. Ты ведь рад не от того, что я научился выговаривать слово «эксгибиционист» с первой попытки? Ты рад от того, что я пытаюсь говорить с тобой. И мне нравится это. Нравится, когда это может происходить в любое время суток. В любое время суток я могу видеть твои далеко не пустые глаза, а слегка разбавленные с моим цветом, словно все это лишь палитра для создания чего-то идеального. Знаешь, а я давно нашел что-то свое. То, что мне нравится. Ты понимаешь, что мне нравится все то, что нравится тебе. И единственное, что разно в нас — мне нравишься ты. Тебе — нравлюсь я.И это нравится нам.