Гарри Поттер и Тёмный Пассажир

Была ночь. Это должно было случиться снова. Я соскользнул с кровати и прокрался на носочках по мягкому ковру к моему большому деревянному сундуку. Лёгкий щелчок, с которым открылся чемодан, утонул в громком храпе Рона Уизли. Я положил руку на вещи и мысленно произнёс: "Вингардиум Левиоса", заставив мои пожитки подняться в воздух и осторожно опуститься на пол рядом с сундуком. Осторожно вытащив двойное дно, я извлёк на свет свои вещи. Не хотелось привлекать к себе внимание мантией Гриффиндорца за пределами Хогвартса в разгар учёбы, поэтому я вытащил простую и неприметную одежду. Если меня увидят в этом, то никто не узнает, откуда я. Хотя это вряд ли случится, потому что следующая вещь, которую я достал из сундука, была мантия-невидимка, унаследованная мною от отца. Согласно легенде эта мантия была даром Смерти. Мысль об отце мгновенно всколыхнула в голове другие мысли — мысли о двойственности моих чувств. С одной стороны, были Лили и Джеймс Поттер — родители, давшие мне жизнь, но я знал их только по волшебной движущейся фотографии и историям, рассказанным мне теми, кто знал их в жизни. Мне же было любопытно, кто они были и что сделали со мной, и время от времени я размышлял над этим. С другой стороны, был Альбус Дамблдор. Он стал моим отцом после смерти Лили и Джеймса, когда я был ещё младенцем. Все мои воспоминания об отце, по крайней мере осознанные, были об уже ныне покойном Дамблдоре. Я скучал по нему. Но любимый папочка Дамблдор не оставил меня обездоленным. Он оставил мне Кодекс. Кодекс Альбуса. Кодекс, позволяющий мне держаться за свет чуточку дольше. Я достал последние две вещи из скрытого отсека сундука. Они также были оставлены мне моим наставником и приёмным отцом вместе с другими вещами, которые, к счастью, мне не нужно было прятать. Первым спрятанным сокровищем была старая палочка Альбуса, которая, как он сказал мне, называлась Бузинной, ещё её называли Смертоносной палочкой. Второй вещью был красивый, отлично выкованный серебряный нож с выгравированными затейливыми мощными рунами. Я взял кинжал в руки и ощутил идеальный баланс, а ещё приятную прохладу в ладонях. Сегодня я убью кое-кого. Однако насладиться сладким азартом, охватившим меня от этой мысли, я не смог, потому что вместо храпа Рона услышал совершенно другой звук. Я тут же обернулся посмотреть, что это было, разозлившись на самого себя за то, что не установил магические барьеры, которые оповестили бы меня о любых передвижениях и любителях подглядывать. Альбусу это не понравилось бы. Но тревога оказалась ложной: оказалось, что Рон перестал храпеть, начав разговаривать во сне. У него был очередной кошмар про пауков. Если бы он только знал то, что знаю я о пауках из Запретного Леса, то у него были бы кошмары в разы хуже. Но парень хотя бы не проснулся. Отлично. Не хотелось бы убивать Рона. Смерть рыжеволосого Уизли несомненно привлечёт ко мне излишнее внимание, ведь как-никак я его закадычный "друг". Младший Уизли всегда пытался быть моим другом, и я подыгрывал ему как мог. Если бы он умер, то мне пришлось было бы найти кого-то ещё, чтобы поболтать о квиддиче или о чём там болтают нормальные ребята. И, конечно же, я знаю, что Альбусу не понравилось бы, убей я Рона, а я не хотел, чтобы ему было стыдно за меня. Переодевшись в свою рабочую одежду, я заставил книги и вещи слевитировать обратно в сундук и был готов идти. Я почувствовал, как призрачный присутствующий в моей голове уже возбудился от предстоящей работы. По правде говоря, это была не только моя работа — я выполнял её вместе со своим Тёмным Пассажиром, который всегда был со мной, иногда призывая к действию, а порой предупреждая об опасности. Он был единственным, кто действительно полностью разделял со мной мою жизнь. Надев мантию-невидимку, я прошёл мимо Рона и вышел в общую гостиную Гриффиндора. Я подошёл к одной из картин, находящихся на столе. Альбус Дамблдор, бывший директор Хогвартса и мой наставник, вошёл в картину с печальной улыбкой на лице. — Уже так скоро, Гарри? — спросил он меня через живопись. Я печально взглянул на него и ласково коснулся пальцами рамы. — Я помню: не попадись, — сказал я и ощутил знакомое ощущение, когда проваливаешься в воздух и летишь по магическому порталу. Ближе к концу путешествия я задёргал ногами, чтобы магически замедлить своё приземление, иначе я просто бы шлёпнулся на землю. Я засунул маленький портрет обратно в карман одежды и накинул капюшон мантии-невидимки на голову. Пора преследовать свою добычу. Я вышел из тупика за рядом домов в волшебном районе Лондона и снова оказался на Лютном переулке, где проводил каждую ночь в течение нескольких недель, подготавливаясь. Каждую ночь я изучал свою добычу, убеждался, что она подходит под Кодекс и это будет чистое убийство. Я — аккуратный монстр. Квиринус Квиррелл. Долгое время он преподавал Магловедение в Хогвартсе, а затем стал преподавателем по Защите от Тёмных искусств, но не был вновь избран на эту должность через год, потому что внезапно проявилось его странное поведение. "Странное поведение" — ещё мягко сказано. Квиррелл стал очень, очень плохим. В течение года его преподавания он не только приобрёл "практический опыт" в сфере Тёмных искусств, но и попал под их влияние и присоединился к Пожирателям Смерти, но, поскольку с ними не было Волан-де-Морта, он не получил Чёрную метку, однако для вступления ещё требовалось убить нечистокровного волшебника. Квиррелл сделал это, и ему понравилось. Раз в неделю он встречался с другими новоявленными Пожирателями Смерти обсудить, что они будут делать, чтобы получить больше силы и конкретных волшебников и колдуний, которые, по их мнению, были важными целями. Я ждал снаружи тёмной лаборатории, где встречались Пожиратели Смерти, и чувствовал, как моё сердце сильно билось в предвкушении. Все мои чувства были на пределе, заточены и настроены на случай любой непредвиденной ситуации. Свет в здании погас. Пожиратели Смерти готовились уходить. Один за другим они брались за порталы и исчезали. Все, кроме одного. Квиринуса Квиррелла ждал маленький сюрприз. Я подменил свечу, которую он использовал для портала, на другую и зачаровал её перенести его в другое место — прямо туда, куда сейчас направлялся и я. Достав галлеон, заколдованный на одно использование, я сказал: — Безусловно. Я появился прямо там, где и планировал. Позади Квиррелла. Достав Бузинную палочку, я громко произнёс заклинание: — Петрификус Тоталус. Квиррелл пытался сопротивляться, но сила палочки была слишком велика, и он упал на землю. Я быстро забрал его палочку и приступил к делу. Мы были в глубокой чаще Запретного Леса, куда никогда не ступала нога волшебницы и волшебника, но зато здесь бывали другие существа. Поэтому в моём распоряжении было предостаточно времени. Я произнёс про себя: "Левикорпус" — и перенёс тело Квиррелла на листья, лежащие на скалах, которые я приготовил загодя. Затем я также невербально произнёс: "Инкарцеро!", и толстые верёвки начали связывать тёмного волшебника. Это было лишь вопросом времени, прежде чем бывший преподаватель по Защите от Тёмных искусств сможет освободиться от заклинания, которым я связал е... — Авада Кедавра! — произнёс Квиррелл, направив на меня руку. Луч хилого зелёного света выстрелил в меня и попал в грудь, отчего я слегка вздрогнул. Сняв капюшон мантии-невидимки, я позволил ему хорошенько рассмотреть меня. — Серьёзно? Неужели Вы думали, Профессор, что, после того как моя мать погибла, закрыв меня собой от убивающего заклинания Волан-де-Морта, Вы можете произнести то же заклинание и убить меня сейчас? Он попытался применить ещё одно заклинание, но на этот раз невербально, однако я разгадал его намерения и легко блокировал проклятие Бузинной палочкой. Какие же волшебники с магией без волшебной палочки раздражительные. — Вы вынуждаете меня торопиться, Профессор, а мне так не хочется, но, полагаю, я не могу винить Вас за это. Я достал из-под своей одежды нож и с удовольствием отметил, как глаза Квиррелла распахнулись от шока и страха. — Подождите, П-П-Поттер! ОСТАНОВИТЕСЬ! — закричал он. Но было слишком поздно. Я должен был сделать это. Поднеся нож к его щеке, я осторожно коснулся её кончиком лезвия и надавил; из маленькой ранки тут же потекла кровь, но я не стал вынимать нож из надреза, полностью наслаждаясь своими действиями. До моего слуха донёсся его стон. Он такой жалкий. Других, значит, убивал с бравадой, а когда сам оказался на месте жертвы, то весь трясётся от страха, а от храбрости не осталось и следа. Неудивительно, что его распределили на Гриффиндор, когда он был ещё студентом. Я убрал нож и взобрался на скалы, чтобы присесть рядом со своим бывшим преподавателем по Защите от Тёмных искусств. — А теперь мы можем расслабиться и поболтать. Взгляните на все эти фотографии вокруг. Просто посмотрите хорошенько и узрите. И Квиррелл посмотрел, а его глаза распахнулись в страхе и понимании, ведь на них были лица всех волшебников и колдуний, которых он убил с тех пор, как стал Пожирателем Смерти. Они метались по своим рамкам и обвиняюще указывали пальцами на волшебника, привязанного к скалам. — Нет, Гарри, я не д-делал то, что ты д-думаешь. Меня подставили! — пытался умолить меня Квиринус Квиррелл. — ЛЕГИЛИМЕНС! Я заставил его мысленно вернуться к каждому убийству, которое он совершил, будучи Пожирателем Смерти. Одно за другим я извлекал его воспоминания, задерживал перед его глазами, а затем помещал серебристые нити в специальный контейнер. — П-п-пожайлуста, Гарри, н-н-не убивай меня. У меня не-не было выбора! Мне ж-ж-ж-ж-аль, что я убил их. Пожалуйста, Поттер. Что подумал бы Д-Д-Дамблдор? Я посмотрел на фотографии, задумавшись над его вопросом, а Квиринус решил, что это его шанс вырваться, и попытался воспользоваться тем, что я отвлёкся. — Круцио! — закричал он. Он так и не понял ничего. — Ещё одно непростительное заклятие, Профессор? Не самый лучший способ просить о пощаде, хочу Вам сказать. — Я посмотрел ему прямо в глаза, чтобы он смог понять, что ждёт его. — По правде говоря, то, что подумал бы Дамблдор, очень важно для меня, но, к счастью, я уверен, что он одобрил бы мои действия. Вы Пожиратель Смерти и убили многих. — Я сделал паузу. — Но это уже неважно, не так ли? Вы не сможете больше никому навредить с помощью своей магии, потому что у Вас её больше нет. Я забрал её у Вас. Квиррелл посмотрел на меня, и на его лице отразилась глубокая утрата. Он знал, что я говорю правду, потому что мог почувствовать, что его связь с магией исчезла. — Да, я понимаю, мистер Поттер. Вы сделали из меня того, кого я ненавижу, превратили меня в магла. — Заикание совершенно исчезло из его голоса, потому что он больше не пытался завоевать симпатию. — Какая ирония и какое подходящее наказание. Я посмотрел на него с оттенком гнева на лице. — Вы думаете, что потеря магии сравнится с тем, что все эти люди потеряли свои жизни? — Я улыбнулся в манере, которая должна была пугать. — Я забрал Вашу магию не для того, чтобы наказать Вас, а чтобы Вы не мешали мне, прерывая своими надоедливыми заклинаниями. — Его глаза широко распахнулись. — Я собираюсь наказать Вас так, как мы оба того заслуживаем. Затем я вогнал нож, который держал всё это время в руках, прямо ему в грудь. Он кричал недолго, да и я уже привык к подобному и не волновался о том, что он может привлечь излишнее внимание. Я уже почти закончил и готовился сам привлечь к нам внимание. Я порезал волшебника на кусочки, оставляя их на камнях и листьях, которые специально приготовил, чтобы обратить потом всё в пепел, когда моя работа будет закончена. Наконец, каждый кусок был разрезан на ещё более мелкие кусочки, и я сел, довольно оглядывая дело своих рук. — АРАГОГ! — закричал я магически усиленным голосом. Не успел я докричать его имя до конца, как огромная орда пауков выскочила и набросилась на куски плоти, оставленные для них. Гигантские пауки уступили мне дорогу в знак уважения к их матери, а может, просто признавали меня таким же волшебным монстром. А я же просто старался быть хорошим маленьким монстриком.