Гарри Поттер и Тёмный Пассажир

Я вышел из дверей дома номер четыре на Тисовой улице и пошёл по дороге, не оглядываясь назад. Наконец-то я мог убраться отсюда и вернуться в школу. Не то чтобы жизнь с Дурслями была такой же ужасной как до того, пока Дамблдор не принял меня к себе, ведь теперь они слишком сильно меня боятся; просто всё дело было в том, что, находясь здесь, я не мог быть самим собой. Министерство Магии следило за всеми несовершеннолетними волшебниками, живущими с маглами, поэтому я не мог рисковать и брать Тёмного Пассажира на прогулку. Дурслям повезло, что я многому научился в школе. Если бы не мой Кодекс, сомневаюсь, что я смог бы остановить себя, чтобы не сделать что-нибудь... с ними. Но были две очень веские причины не делать этого. Самая важная была в том, что, конечно же, было бы очень весело порубить их на кусочки, но тогда бы меня точно раскрыли или по крайней мере я привлёк бы слишком много внимания к себе. А вторая причина: они ни волшебники, ни убийцы. Так что они не заслуживают моего внимания. Если кто-то спросит меня, рад ли я вернуться в школу (что случалось довольно часто), то я ответил бы, что рад снова встретиться со своими друзьями. Конечно же, это ложь, но это была ложь, которую все ждали и в которую верили. Было крайне важно придерживаться роли человека, чувствующего нормальные эмоции типа таких. К счастью, я был крайне хорош в симуляции чувств и довольно успешно вписывался в общество, как любой другой волшебник или ведьма. По крайней мере, мне было приятно вернуться в волшебный мир, где я мог снова заняться своим любимым хобби. И я сейчас говорю не о квиддиче. Середина пригорода, где я пребывал теперь, когда не стало Дамблдора, бывшего моим опекуном, была столь же обычной, как и любое другое место в магловском обществе: дома стояли аккуратными рядами, а через дорогу находилась пустая детская площадка. Погода была неестественно холодной для конца лета, хотя это же Англия. Я достал свою волшебную палочку. Ну и где этот чёртов автобус? Глядя через дорогу, я заметил, как что-то двигалось, что-то похожее на большую, чёрную и какую-то странную собаку... и с громким треском из ниоткуда возник трёхэтажный ярко-фиолетовый автобус. «Ночной рыцарь». Дамблдор говорил, что он появится в случае, если мне понадобится транспорт в мире маглов. Стэн Шанпайк, кондуктор в фиолетовой униформе, зачитал инструкции и озвучил цену. Что-то было в его глазах, что-то такое, что привлекло моё внимание — подозрительное и слегка хищное, — и Тёмный Пассажир словно узнал его. "Он бы понравился паучкам", — услышал я его шёпот. Надо бы не забыть проверить его. Я вышел из автобуса на станции Кингс-Кросс, потому что тот не мог довезти меня напрямую до Хогвартса, так как был защищён от несанкционированных проникновений, но он довёз меня достаточно близко. Второй раз в жизни я прошёл через кирпичную стену, ведущую на платформу №9 и ¾ к «Хогвартс-Экспресс». В свой первый год мне не нужно было приезжать с остальными студентами, я уже ждал их в Большом зале с дорогим папочкой Дамблдором. Что ж, пора начинать шоу. Я шёл по вагону с широкой улыбкой на лице, кивая всем ведьмам и волшебникам, словно и сам был одним из них. Также я не преминул остановить тележку со сладостями и купить своим друзьям их самые любимые лакомства: шоколадную лягушку для Рона Уизли, тыквенных чебуреков для Невилла Долгопупса и несколько палочек лакрицы для Гермионы Грейнджер. Довольно странно, но в купе, в которое мы вошли с Роном и Гермионой, уже спал мужчина, которого я раньше не видел, и, судя по надписи на его багаже, его звали Римус Люпин. Убедившись, что наш сосед крепко спит, Гермиона закрыла дверь в купе для приватного разговора. — Гарри, ты не боишься? — спросила она, посмотрев на меня как-то напряжённо. Ох... Я должен был бояться чего-то, о чём не имел ни малейшего понятия, но, зная Гермиону, это наверняка какой-нибудь большой тест или доклад, но всё равно было сложно угадать, что же это, потому что мы только-только возвращались в школу. Сложно изобразить эмоцию, когда ты не знаешь, какая именно она должна быть. Я перебрал в голове все возможные варианты, но ничего толком так и не пришло на ум, поэтому я решил прикрыться беззаботным юмором. — Что? Бояться? Честное слово, Гермиона, такое чувство, что вы с Роном обычно волнуетесь за всю школу. — Я посмотрел на неё, но, похоже, промахнулся с тактикой. — Сейчас не время для шуток, Гарри! По Лондону разгуливает серийный маньяк-убийца, и ты возглавляешь его список! — Её глаза, обращённые ко мне, были полны эмоций. Правда? Я почувствовал слабый отголосок эмоции в моём сердце, но не думаю, что это была та самая эмоция, которую ожидала Гермиона. Серийный маньяк-убийца ищет меня, чтобы поиграть со мной? Да я дождаться этого не могу! Но лучше не говорить ничего подобного своим друзьям, поэтому я решил притвориться заинтересованным. — Правда? Когда это случилось? — Чёрт побери! — практически закричал Рон. — Тебе что, никто не сказал? Да мой отец разозлится на Министерство, когда узнает об этом, что уж говорить о маме. С этими словами Уизли достал копию "Ежедневного пророка", на первой странице которого была статья с большой чёрно-белой фотографией растрепанного и безумно кричащего мужчины. Он выглядел просто идеально. — Сириус Блэк сбежал из Азкабана, он первый, кому это удалось. Также он был большим сторонником Сам-Знаешь-Кого. Согласно статье Пожиратели Смерти, такие как Блэк, винят тебя за победу над ним много лет назад, а этот псих ещё и обвиняет тебя в своём заключении. Я почувствовал, как Тёмный Пассажир рассмеялся, и я сам хотел рассмеяться, потому что это был самый настоящий подарок с небес, но не мог смеяться или улыбаться в такой ситуации — не когда люди смотрят. — И ты думаешь, что он сможет попасть в Хогвартс? — спросил я, хотя мои мысли были уже совершенно о другом, ведь мой интерес был очевиден, да и подопечные наверняка обрадуются. — Не волнуйся, Гарри, Хогвартс — самое безопасное место в мире. Никто не сможет проникнуть в него, да и всё Министерство Магии ищет Блэка. Тебе не о чем волноваться. Проклятье! — Кроме того факта, что никто не должен суметь сбежать из Азкабана, на котором, как и на Хогвартсе, куча чар и охранников. И никому до сих пор не удалось поймать Блэка, хотя все вокруг его ищут... — добавил Рон. "Спасибо за эту ободряющую мысль, Рон", — подумал я про себя. — Великолепно, Рон, спасибо тебе за эту "ободряющую" мысль, — сказал я вслух с сарказмом, что на самом деле не соответствовало моим настоящим чувствам. Конечно же, я надеялся, что Рон был прав и этот Сириус Блэк сможет найти меня, надеюсь, когда я буду один. Неожиданно поезд дёрнулся и остановился. Постепенно свет в нём погас, и температура начала падать, хотя на дворе было только первое сентября, а окно вообще начало замерзать. Странная пелена окутала поезд. — Что происходит? — спросил я, ощущая, как в душу закрадывается лёгкое чувство страха, от чего я отвык уже очень давно. — Поезд остановился. Дементоры, стражи Азкабана, осматривают его в поисках Блэка, — объяснила Гермиона. Чёрная тень проплыла по вагону. Высунувшаяся рука, вся в слизи и струпьях, открыла дверь, и в купе вошло тёмное, похожее на призрак существо, закутанное в абсолютно чёрный и драный плащ. Все мгновенно отпрянули от него, даже Тёмный Пассажир. Дементор приблизился ко мне, и я почувствовал, как он вытягивает из меня всё добро и счастье. Решил покормиться мной? Представляю, как он разочаруется. Моё сознание поплыло, и я явно услышал женский крик: "Гарри!", а затем перед глазами возникло видение. Я увидел мужчину и женщину в комнате и откуда-то знал, что это была моя комната. Мужчина... это был Джеймс Поттер, мой отец, а женщина — Лили Поттер, моя мать. Они были напуганы. В дверном проёме появилась тёмная фигура. — Вы думали, что сможете спрятаться от меня под чужими именами? Глупцы! Я — Тёмный Лорд! Отдайте мне ребёнка! Мой отец встал в дверях, преграждая тёмной фигуре путь. — Сектумсемпра! — раздалось с порога, и мой отец взорвался фонтаном кровавых брызг, часть которых долетела и до меня. Привет, пап. — Отдай мне ребёнка, женщина, и ты будешь жить, — прошипела фигура в чёрном. Когда моя мать отказалась двигаться с места, тёмная фигура взмахнула палочкой, и Лили была отброшена в сторону. Силуэт стоял всего в нескольких футах от меня. Я услышал слова смертельного заклинания — Авада Кедавра! — но луч зелёного света не попал в меня. Моя мать бросилась наперерез и приняла весь удар на себя. Она упала на меня. Фигура что-то кричала в гневе, потом послала ещё одно заклинание в тело моей уже мёртвой матери. — Диффиндо! — сказал он, и я был обрызган её кровью. Он убрал с меня её истерзанное тело и направил палочку в упор на меня. На мгновение я увидел его кроваво-красные глаза. — Авада Кедавра! — произнёс он с торжеством в голосе, которое вскоре превратилось в вопль боли, в боль, которую чувствовал и я, а затем... Яркий свет и мужской голос. И шоколад. А потом снова тьма. Интригующе.