Гарри Поттер и Тёмный Пассажир

Я в ту же секунду засунул руку в чемодан, чтобы убедиться, что мои глаза не обманывали меня. Ладонь коснулась чего-то твёрдого, но это точно было не дно, а значит, глаза всё-таки обманывали меня. Хорошо. Я осторожно ощупал предмет, который оказался нежным, как ткань, — моя мантия-невидимка. Кто-то завернул мои вещи в мантию-невидимку, которые я тут же вытащил, чтобы осмотреть. Рабочая одежда и воспоминания, мои драгоценные трофеи убийств, были на месте, исчезли только Бузинная Палочка и ритуальный нож. Зачем брать их, но при этом оставить воспоминания и мантию? Мне оставили сообщение, но какое именно? Зачем было убивать моих друзей, заморачиваться и подстраивать всё так, чтобы я казался виновен в этом, но при этом оставить самое главное доказательство моих преступлений, от которого можно избавиться? Если они смогли пробиться через мою защиту, то легко могли подстроить всё так, чтобы Снейп поймал меня с поличным. Это не было попыткой подставить меня, но и не было похоже на предупреждение. И тут я заметил кое-что ещё, лежащее не на своём месте. На моём столе находился раскрытый и хорошо знакомый кусок пергамента. Директорская карта замка. Активировав её командой, я сразу же понял, какое именно сообщение мне отправили: следуй за мной. Я внимательно посмотрел на карту, на которой увидел каждого ученика и каждого преподавателя в школе, и только одно имя выделялось среди остальных. Барти Крауч-младший. Должно быть, он использовал оборотное зелье, чтобы принять мой облик и попасть в замок, что объясняет то, что видела Джинни Уизли. Это также дало ему возможность проникнуть в общую гостиную Гриффиндора, а затем уйти, деактивировав мои чары. Возможно, он узнал мой секрет от Аластора Грюма, перед тем как убил его, но тогда это означало, что покойный папочка Дамблдор доверил бывшему мракоборцу мой секрет, ничего мне не сказав об этом, и эта мысль беспокоила меня. Я взял карту в руки и мгновенно ощутил магию, а Барти в ту же секунду начал двигаться. Очевидно, он заколдовал карту, чтобы та предупредила его, когда её коснутся. Хитрый. Волшебник направлялся на седьмой этаж в Выручай-комнату: должно быть, именно там он хотел, чтобы состоялось наше тет-а-тет. Лучше бы прийти туда раньше него. Я вытащил галлеон, заколдованный под портал, который доставит меня прямиком в коридор седьмого этажа, и пожалел, что не настроил портал на перемещение сразу в Выручай-комнату, но это была вынужденная предосторожность — перемещение в другое место, немного отличное от конечного пункта назначения, на случай, если кто-то из волшебников заметит портал и отследит магию. Время было на вес золота. Я отдал ментальный приказ и оказался в пустом коридоре. — Куда-то собираетесь, Поттер? — раздался насмешливый голос Северуса Снейпа, который только что вышел из Выручай-комнаты, одной из двух комнат в замке, которых нет на карте. До моего слуха донёсся звук смывания туалета. У меня сейчас совершенно не было времени на это. В замке находился убийца, и это был не я. — Не совсем. Я как раз возвращался в башню, но мне сильно понадобилась уборная, и я вспомнил, что одна из них расположена здесь, причем довольно близко, поэтому и поспешил сюда. А теперь, если не возражаете… — сказал я, пытаясь пройти мимо преподавателя зелий в чёрном. — Возражаю, Поттер, — сказал Снейп, впившись в меня взглядом. — А теперь скажите, что вы на самом деле делаете здесь, прежде чем я… заставлю вас рассказать мне. Я собираюсь убить, а потом порубить на куски тёмного волшебника, который выдавал меня за себя. — Я же сказал вам, профессор, я просто хочу в туалет, прежде чем верн… — Вы лжёте! — оборвал меня Снейп и, выхватив палочку, направил её на меня. — Легилименс! — закричал он. Вынужден признать, что его попытка проникнуть в мой разум была довольно хороша. Тем не менее он и в подмётки не годился Альбусу, который обучал меня окклюменции с помощью Бузинной палочки. В других обстоятельствах я, возможно, представил бы себя, писающего на пол, и убедил бы его, что это действительно то, о чём я думал, но времени на создание этой уловки не было. Вместо этого я вытолкнул его из своего разума со всей силой, на которую только был способен, а её было немало. Снейп отшатнулся в результате ментального отпора. На его лице отразилось потрясение, и глава Слизерина прошептал: — П-Поттер! Я же невербально обезоружил его. — Простите, профессор, — сказал я, поднимая палочку. — Обливиэйт! Мне правда было жаль, потому что хотелось, чтобы он знал, что мой разум сильнее, в разы сильнее его, но, к сожалению, для меня будет лучше, если он забудет об этом, как и об этом «удобном» туалете на седьмом этаже. Теперь у меня оставались всего несколько секунд до появления Крауча. Взмахом палочки я наложил Конфудус на Снейпа, чтобы тот вернулся в свою лабораторию и занялся поиском ингредиентов. Потом он придёт в себя и сам себя спросит, что же такое собирался сделать. С этим разобрались, а теперь нужно подготовить Выручай-комнату для сюрприза. Однако если Крауч придёт и увидит, что комнатой уже кто-то пользуется, то будет начеку и уложить его на стол окажется крайне проблематичным. Нужна комната, которая заставит мою добычу думать, что это она вызвала её, когда подошла. Дверь Выручай-комнаты мгновенно появилась в стене. Я вошёл и оказался в кромешной тьме. Ложная стена появилась позади входа, словно ожидая следующего человека, которому что-то понадобится. Я осторожно скользнул обратно во тьму и притаился. Дверь открылась, и Барти Крауч-младший вошёл в комнату. — Петрификус Тоталус! — тихо сказал я.

***

Это было далеко не самое приятное убийство. Я слушал безрассудное разглагольствование безумца, пока не надоело, ведь всё, что он говорил, сводилось к «Тёмный Лорд то, Темный Лорд это». Он продолжал говорить, как несправедливо, что Тёмный Лорд выбрал меня и отметил как равного себе, ведь всё, что я сделал, уничтожило его. Больше всего на свете Барти хотел убить меня, чтобы доказать, что именно он заслуживает внимания Волан-де-Морта. Когда пришло время брать трофеи, я подумал, что смогу получить хоть немного удовольствия. До его побега он уже совершал убийства, но из всей этой вереницы только пытки и убийство Аластора Грюма и Бартемия Крауча я счёл подходящими для коллекции, однако смерти, которые я хотел больше всего обнаружить в его голове, там не оказалось. У него не было воспоминаний, где он принимал мой облик и убивал Гермиону и Рона, как бы глубоко я ни проникал в его разум в попытке найти их. Вместо этого были какие-то странные воспоминания, где он разговаривал со мной, причём в местах, которые я хорошо знал. Никакого чувства бодрости или удовлетворения я не испытал, скорее, почувствовал себя обманутым. Я ударил тёмного волшебника прямо в сердце, но не ощутил привычной радости от разрезания плоти жертвы. Не было отклика и от моего Тёмного Пассажира. Он всё ещё был здесь, но какой-то вялый, что ли. У Крауча обнаружился только мой ритуальный нож, но не Бузинная Палочка. Похоже, что его единственное воспоминание о ней оказалось ненастоящим. Барти помнил, как я лично дал ему нож, словно он был моим слугой. Это невозможно. Я подготовил его для утилизации так же, как делал это с остальными жертвами после того, как Министерство Магии обнаружило в Запретном лесу пауков. Мне всё ещё требовалось довольно прилично времени для нарезания, чтобы куски тела стали неузнаваемыми, но с моим новым методом избавления от тел совсем измельчать их больше не было необходимости. Так, скорее, мера предосторожности. Покончив с этим, я по привычке взглянул на карту школы, чтобы убедиться, что мне никто не попадётся по пути; проверил коридоры, но то, что я увидел, повергло меня в шок. Два имени были рядом на карте. Одно из них — Чжоу Чанг, а второе — Питер Петтигрю. Я внимательно посмотрел на карту. Питер и Чжоу шли по коридорам замка с какой-то целью. Они двигались от гостиной Когтеврана к основной части замка, а затем куда-то вниз. Я надеялся, что они шли не туда, куда я предполагал, но, когда парочка дошла до второго этажа и исчезла с карты, мои худшие опасения подтвердились. Они вошли в Тайную комнату. Я взял мантию-невидимку и накинул на себя. Что бы ни должно было произойти, времени мало. И снова захотелось, чтобы Альбус был жив. Да даже Рон с Гермионой. Раз Питер пошёл в Тайную комнату, то, значит, там я найду не только его.

***

Я осторожно приблизился к туалету для девочек на втором этаже. Согласно карте там никого не было, но я не верил в то, что замок невозможно обмануть, тем более что вскоре услышал голос, спрашивающий, кто здесь. Это была всего лишь Плакса Миртл, летающая по туалету, где она умерла, по-прежнему в школьной форме. Призрак вполне может оказаться полезным, поэтому я снял мантию-невидимку, тем более что этим туалетом никто не пользовался, а значит, риск быть обнаруженным был минимальным. — Привет, Миртл, — вежливо поздоровался я. Призрак девочки всегда хорошо реагирует на добрые слова, да и вообще на любое внимание со стороны живых, иногда, правда, слишком хорошо. — О, Гарри, это ты! — Миртл выглядела счастливой, а затем выражение её лица стало озадаченным. — Но, Гарри, я думала, что ты уже внизу… опять там. Я видела тебя совсем недавно. — Теперь же девочка отвернулась и выглядела раздражённой. — Ты даже ничего не сказал мне, а просто опять шипел на этом странном языке. Возможно, это был переодетый Петтигрю, убивший моих друзей. — Эм, прости, Миртл, если я был груб раньше. Ты не видела со мной девушку, когда я спускался? — Не глупи, Гарри. Ты же знаешь, что был один. — Миртл замолчала, чтобы подлететь ко мне и начать заговорщически шипеть на ухо: — А вот двое других спустились вместе. Угадаешь кто? — Девочка озорно хихикнула. — Чжоу Чанг со старым лысым мужчиной, похожим на повзрослевшего Питера Петтигрю. — Спасибо, Миртл. Ты лучшая, только давай сохраним всё это в тайне, иначе твой туалет запрут, и я не смогу больше приходить к тебе. — Я подмигнул призраку, и тот хихикнул в ответ. Я начал спускаться в Тайную комнату, благодаря судьбу, что Миртл не была моей девушкой. Через несколько метров уже была дверь в комнату с магической змеей, которая открывается только змееустам, но сейчас она была уже открытой. Я снял мантию-невидимку и оставил у входа. Когда я оказался в пещере, в самой глубокой части комнаты, то увидел то, что и ожидал, разве что с бонусом в виде сюрприза. Чжоу Чанг лежала связанная на земле возле подземного озера, циркулирующего по трубам замка. Глаза девушки были закрыты, очевидно, она была без сознания. Питер Петтигрю тоже был в комнате, только стоял он довольно далеко от Чжоу. Всё, как я и ожидал. Чего я не ожидал, так это ещё одного человека. — Крауч, наконец-то ты вернулся, — раздался холодный голос. И очень знакомый. — Мне как раз нужен нож для… Голос оборвался, как только говоривший обернулся ко мне. И это был я. У него были мои ярко-зелёные глаза, тёмно-коричневые волосы и тело четырнадцатилетнего подростка, которое находится на пике развития, разве что немного полноватое из-за отсутствия необходимых физических нагрузок. Он выглядел как я, разве что у него не было шрама, и мои зрачки были чёрными, а у него продолговатыми, как щель, и кроваво-красными. И да, он не носил очки. — Гарри, вот так сюрприз, — сказал он с лёгкой ноткой теплоты в голосе. Я узнал этот голос. Этот голос я слышал уже много раз. Это голос в моей голове, предупреждающий об опасности всякий раз, когда я выслеживал волшебника. Это был голос, который сообщал мне о тьме внутри других. Это был внутренний голос, призывающий меня убивать и радовавшийся каждой смерти. Это был голос, который я услышал, когда тот произнёс заклинание, разорвавшее плоть и кровь моих родителей. Это был мой Тёмный Пассажир. Это был… — Волан-де-Морт. — Да, Гарри, — подтвердил свою личность мой двойник. — Не ожидал встретиться с тобой так скоро после моего возвращения. Хотел спланировать наше воссоединение более тщательно, но не важно. Ты сейчас здесь, и нам столько всего предстоит сделать. Захотелось назвать его именем, которое он получил при рождении, Том Реддл, но прекрасно понимал, что это всего лишь пустой звук. Альбус убил Тома, когда уничтожил осколки его души в крейстражах. Все, что осталось от того человека, — Волан-де-Морт. — Нам? — переспросил я. — Ты убил моих родителей. Всё, чему меня научил Дамблдор, против твоих идей, если только ты не планируешь помочь мне сдать ЖАБА. Я не думаю, что есть что-то для «нас», что мы могли бы сделать вместе. Волан-де-я поднял голову, издевательски усмехаясь. — Дамблдор? Ты правда верил, что Дамблдор был для тебя ближе всех? — Я посмотрел на своего двойника, и моя рука крепче сжала ритуальный нож, потому что я весь буквально вскипел от одного только намека на то, что не был верен Альбусу. Петтигрю сделал шаг вперёд, намереваясь применить заклинание, но Волан-де-Морт обернулся и рявкнул на него: — Не дёргайся, Хвост! — Затем он снова повернулся ко мне. — Я знаю тебя, Гарри, так же хорошо, как и себя. Кто был с тобой на каждом убийстве? Кто чувствовал твоё удовольствие всякий раз, как нож пронзал сердца тех, кто предал нас? Альбус мог это чувствовать так, как мы? Не думаю. — Волан-де-Морт продолжил: — Что вообще Альбус дал тебе? Твой «Кодекс»? Он только сдерживает тебя. Ты хочешь убивать, но вынужден смотреть и ждать. Он говорит тебе, что ты должен «убедиться», перед тем как убить. — Волан-де-Морт замолчал, давая словам время глубже осесть в моей голове. — Присоединяйся ко мне, Гарри. Присоединись, и вместе мы сделаем необыкновенные вещи. Я соберу для нас власть извне, пока ты молча будешь убивать изнутри. Столько, сколько мы пожелаем! В какой-то степени всё это имело смысл. Тёмный Пассажир всегда был со мной, поддерживал тогда, когда никто другой не мог. Даже Альбус не делил эти моменты со мной, и было неприятно удерживать себя от убийства таких, как Снейп, которые просто напрашивались на это. — Почему ты хочешь помочь мне? Почему бы не убить меня? — спросил я. Волан-де-Морт посмотрел на меня моими же глазами, и его красные зрачки сузились до щёлочек, которые я едва мог разглядеть. — Гарри, убить тебя — всё равно что убить себя. В тебе столько всего от меня. Конечно же, он говорил буквально. Я то, что осталось от его бессмертия. Он жив, покуда жив я. Умно. А ещё я понял, почему Волан-де-Морт вернулся. Каждый раз, когда кто-то убивает, откалывается маленький осколок его души, не такой большой, как при использовании смертельного заклинания, но всё же. В моём случае откалывающиеся осколки души — то, что осталось от души Волан-де-Морта внутри меня. Когда Тёмный Пассажир замолчал, Волан-де-Морт обрёл свободу, хотя часть его всё ещё была внутри меня, и покуда она во мне, он не мог полностью умереть. — Я многим тебе обязан, Гарри. — Волан-де-Морт показал на своё новое тело. — Это тело — твой невольный подарок мне, за что я очень тебе признателен, а ещё у нас с тобой столько общего. Ты наказал тех, кто клялся служить мне, но отрёкся при первой возможности. Мы прошли через это вместе. Кровь, которую взял у меня Барти, притворяясь Грюмом, восстановила Волан-де-Морту физическую оболочку, а значит, и дала ему защиту от смертельного заклинания. — Пора выбирать, Гарри. Можешь присоединиться как равный мне. Гарри Поттер заслуживает большего, чем быть простым Пожирателем Смерти. Ты станешь моим партнёром. Безмолвный Тёмный Лорд рядом со мной. Всё, что тебе нужно сделать, — взять наш нож, — Волан-де-Морт махнул рукой в сторону Чжоу Чанг, — и убить волшебницу. Она, несомненно, негодна для Кодекса, я знаю, но тем самым ты докажешь свой выбор. После пути назад не будет. Только слава! Я подошёл к связанной Чжоу и ощутил желание в сердце, стоило только взглянуть на неё, слабую и уязвимую. Её убийство превратит меня в настоящее чудовище. — Разве это должна быть она? Может, кто-то другой? — спросил я. — Правда жаль убивать чистокровную волшебницу, — вздохнул Волан-де-Морт, но, когда он снова заговорил, его лицо исказила злобная гримаса. — Но она слишком много значит для тебя. Ты не хочешь, чтобы это была она, поэтому это и должна быть она. Тогда ты навсегда будешь связан со мной, а я — с тобой. Я вытащил нож, а Волан-де-Морт и Петтигрю приблизились, чтобы стать свидетелями данного события, и, когда они подошли, я поднял нож ещё выше. — Авада Кедавра! Струя зелёного света выстрелила из моей свободной руки, и через мгновение Питер Петтигрю упал замертво на пол. Волан-де-Морт посмотрел на меня в недоумении. — Я был должен ему за родителей, — спокойно сказал я. В эту же секунду Чжоу откатилась и выкрикнула: «Остолбеней!» Волан-де-Морт не заметил, как я подсунул ей свою палочку и невербально скастовал заклинание, чтобы она очнулась. — Остолбеней! — Остолбеней! Ещё два красных луча полетели в Волан-де-Морта из противоположного конца комнаты. Мой двойник закричал от отчаяния и сотворил щит, который отразил заклинания в озеро, но из-за силы удара волшебник пошатнулся в сторону, и я воспользовался моментом, чтобы подобраться к нему. Волан-де-я взмахнул палочкой, создавая ураганный ветер, от которого мантия-невидимка слетела с Рона и Гермионы. Волан-де-Морт поражённо уставился на них, поскольку был абсолютно уверен, что убил их. В этот момент я ударил его ритуальным ножом, собираясь убедиться, что волшебник умрёт навсегда. Глаза моего двойника распахнулись от шока, когда я вырвал из его руки Бузинную палочку. Он попытался сотворить заклинание, но магия не сработала, и тогда я наклонился к нему и прошептал на ухо: «Я вернул тебе оставшуюся часть души, когда убил Питера Петтигрю», а затем я наблюдал, как жизнь покидает моего двойника. Всегда было интересно, что испытаю, убивая самого себя. Должен сказать, что мне понравилось.

***

К сожалению, группа профессоров Хогвартса вошла в Тайную комнату вскоре после смерти моего бывшего Тёмного Пассажира, и у меня не было времени, чтобы стереть воспоминания или скрыть то, что здесь произошло. Да ещё предстояла задача посложнее — вывести василиска из комнаты, с помощью которого я заметал следы моих убийств с недавнего времени. Стоило Северусу Снейпу войти в комнату и направить палочку на меня, как он был тут же отброшен Чжоу Чанг. Она объяснила, что её похитил Питер Петтигрю и что убийцей был человек с красными зрачками, лежащий мёртвым на полу. С тремя свидетелями, включая жертв, в убийстве которых я был обвинён в первую очередь, Снейпу ничего не осталось, кроме как кипеть от злости, а моё имя стало чистым, как никогда. Объяснение воскрешения Гермионы Грейнджер и Рона Уизли было гораздо более сложным. Вариант сказать правду, что у меня были все три Дара Смерти и я использовал Воскрешающий Камень, чтобы вернуть моих друзей, отпал сразу же. Я даже своим друзьям не сказал об этом. Когда я воскресил их и сказал, что кто-то выдавал себя за меня, то придумал целую историю про то, что это их любовь друг к другу защитила их от смертельного заклинания. Самое худшее объяснение, которое я когда-либо придумывал. Забавно, но они поверили. Убедить же взрослых в этом было нелегко, только половина из них купилась на эту историю. К счастью, свидетельство портрета Альбуса Дамблдора имело значительную важность. Конечно же, это сработало, поскольку все знали, что не было магии, которая могла бы воскрешать мёртвых, поэтому ни у кого и не возникло подозрения, что такая магия была в моём распоряжении. Даже Волан-де-Морт не знал об этом и недооценивал силу дружбы. Фактически я и сам этого не понимал, пока мой Тёмный Пассажир не замолчал и не забрал затем моих друзей. Пройдёт некоторое время, прежде чем слава человека, который навсегда убил Тёмного Лорда, исчезнет, но со мной были друзья, чтобы разделить это со мной. Было также довольно убедительно то, что они сделали, и сошло за хорошее объяснение, почему они не сообщили учителям. Что сделал бы парень, когда его девушку похитили? Что сделали бы его друзья, когда их друг бросился навстречу опасности? В конце года, когда все тесты были сданы, профессор МакГонагалл подошла ко мне, прежде чем я сел на поезд, чтобы отправиться к крестному. Как только выяснилось, что Питер Петтигрю жив, Сириус был оправдан и мне больше не нужно было жить у Дурслей. — Итак, мистер Поттер, вы сдали СОВ, чем теперь хотите заняться? Я улыбнулся ей своей самой очаровательной улыбкой, думая о тёмных волшебниках, которые всё ещё на свободе, таких как Люциус Малфой. — Думаю, что стану мракоборцем. Я продолжу искать и убивать тёмных волшебников. Не потому, что мне нужно, а потому что я хочу.