О новом воскресеньи

      — Даркен Рал! На колени перед Хранителем!       Этого не может быть!       Вокруг в муках корчились обнаженные тела. Темнота и смрад. И этот голос, звучавший ниоткуда — и отовсюду. Звучавший у него в голове.       — Ты предал меня!       Нет, нет, это неправда! Он не умер! Он не мог умереть! Олвен не позволила бы ему умереть. Олвен вытащила бы его из Подземного Мира, если бы потребовалось. Олвен… Олвен! ***       Он дернулся всем телом и открыл глаза.       Он уже привык узнавать в темноте эту маленькую опрятную комнату. Столько часов, столько дней… Раны заживали медленно, и он научился не просыпаться от боли. Научился не просыпаться даже от своих кошмаров.       — Тише. Раны вскроются.       Он задохнулся от ярости.       Олвен снова сидела у его изголовья. Очевидно, она поднялась с постели: в одной рубашке и с непокрытой головой. Он не мог определить, какого цвета у нее волосы — темные, скорее всего; видел только, что они заплетены в длинную, толстую косу.       — Что ты тут делаешь?       Она отвернулась, чем-то звякнула на прикроватном столике.       — Ты кричал во сне.       Он сам просил говорить ему «ты», но, кажется, сегодня она произнесла это впервые.       — Вот. Выпей… Постой, я помогу.       Он хотел было оттолкнуть ее руку, но почему-то этого не сделал. Наверное, слишком привык беспрекословно ей подчиняться. Великий Лорд Рал, нечего сказать… Но, с другой стороны, разве у него был выбор? Слушаться девчонку или угодить в лапы Хранителя…       — Я… говорил?       Олвен не смотрела на него — поправляла меховую полость, которой он был укрыт.       — М?       — Говорил что-нибудь?       — Нет.       Хотелось верить.       — Ступай спать.             — Я могу остаться. Если нужно.       Ее голос звучал почти ласково.       — Обойдусь без няньки! Доброй ночи.       Олвен неторопливо поднялась, откинула за спину косу.       — Доброй ночи. Мой Лорд.       Ирония в ее голосе неприятно кольнула.       Даркен Рал привык делить женщин на два типа. Одних он хотел, других презирал. Презирал за слабость, за глупость, за то, что все их убогие мыслишки и чаяния мог читать, как свою Книгу Пути. О чем думает Олвен, он никогда не знал. Духи, в этих синих глазах загадки было больше, чем в глазах всех исповедниц вместе взятых, не исключая и Мать-Исповедницу Кэлен Амнелл!       А еще в них была сила. Ничуть не похожая на жестокую бесстрастность Морд`сит, но столь же непреклонная. Он не знал, была ли это вера в Создателя — от Олвен он ни разу не слышал никаких сентиментальных рассуждений о добре и свете; но понимал, что это именно тот внутренний стержень, который уничтожить невозможно. Да, такую, как Олвен, не сломила бы, наверное, даже Денна. Не сломил бы, наверное, даже он сам.       Удивительно, но именно это заставляло его верить ей. И полагаться на нее. Всегда, во всем, безоговорочно. Как не полагался еще ни на кого в жизни. Как больше никогда ни на кого полагаться не будет. Когда все это кончится… ***       — Во имя духов! Вы с ума сошли!       Олвен поставила поднос с завтраком прямо на пол и кинулась к Лорду Ралу.       И очень вовремя. Его пальцы соскользнули со спинки кровати, за которую он уцепился в попытке подняться. Ноги как-то сами собой подкосились, он всем весом рухнул на хрупкую девушку, которая, к его изумлению, не только не пошатнулась, но обхватила его обеими руками. Надежно и крепко. Перед глазами мелькали разноцветные пятна, в ушах звенело — и он почти с наслаждением откинул голову ей на плечо, почувствовал щекой край ее полотняного покрывала…       Должно быть, он все-таки потерял сознание, потому что в следующее мгновенье он уже лежал на постели, надежно укрытый меховой полостью.       — Я всегда считала, что Лорд Рал — безумец, но не знала, что настолько.       Ее сердитый вид позабавил его.       — А я не знал, что Сестры Света умеют краснеть от гнева.       Олвен поспешно прижала ладони к щекам. Синие глаза ее блестели — она казалась почти хорошенькой.       — Ваше упрямство вывело бы из себя самого Создателя. Впрочем, если вы твердо решили умереть от потери крови, в следующий раз я не буду вас останавливать.       — Мне казалось, мы на «ты».       — А мне казалось, ты хочешь вернуться в Д`Хару, а не в Подземный Мир.       Почти семейная сцена.       — Послушай, Олвен… Я хочу вернуться в Д`Хару. И я не могу больше терять время. Пока я тут отлеживаюсь, Защитники Паствы захватят Народный Дворец. Найди мне лошадь.       — И что ты собираешься с ней делать? С такими глубокими ранами ты даже до порога не дойдешь.       — Ты мне поможешь. Олвен, только посади меня в седло. И это будет последняя услуга, которую Сестре Света придется оказать Лорду Ралу.       Она глядела на него, словно на несмышленого ребенка.       — Я принесу воды. Надо повязки сменить.       — Олвен!       Но она уже вышла за дверь. Проклятая девчонка!       Она всегда поступала только так, как считала нужным. Он убедился, что ее не проймешь ни яростью, ни сарказмом, ни даже нежностью. Из нее вышла бы превосходная Морд`сит. Если бы только нашелся безумец, готовый ее обучать.       — Держу пари, во Дворце Пророков ты командовала даже самой аббатисой, — заметил Даркен, больше для того, чтобы отвлечься.       Хотя прошло уже много времени, это было все так же больно. Иногда ему казалось, раны вообще не заживают, и он про себя проклинал Олвен за то, что нельзя использовать магию. Конечно, ее вины тут не было, и он сам понимал, что несправедливо упрекать человека, столько для него сделавшего, но и рассыпаться в сентиментальных благодарностях тоже не собирался. В конце концов, любая д`харианка на ее месте почла бы за честь… Он хмыкнул. Почла бы за честь — что? Кормить Лорда Рала с ложки, менять окровавленные бинты, или, может быть… Хвала духам, что Олвен — не д`харианка!       — Я не училась во Дворце Пророков.       Он удивленно поднял на нее глаза. Значит, ее молодость…       — Сколько тебе лет?       — Зимой минет восемнадцать.       — Маловато для того, чтобы похоронить себя в такой дыре, как Мардония.       — Я прожила здесь полтора года. Помогала людям в деревне… Это было самое спокойное время в моей жизни.       — Забавно.       — Что?       — Ты сказала «спокойное», а не «счастливое».       — Какое счастье может быть во время войны?       — А Тандор? Тебя ведь воспитали в Тандоре?       Она не отвела взгляд.       — Тандор? Это было давно. Но даже там только и разговоров было, что о Сопротивлении…       — Не сомневаюсь, — усмехнулся Лорд Рал.