Когда ломается небо.

Наше настоящее опирается на прошлое. Будущее же независимо настолько, насколько мы сами захотим.

Последним, что Савада видел, был Реборн, ворошивший его одежду в поисках лекарства. Взволнованный Реборн. Тсуна рассмеялся, если бы мог. Привидится же! Кажется, подсознание решило порадовать его напоследок, ведь как давно он мечтал увидеть на лице репетитора что-то, кроме непробиваемого спокойствия и хитрой усмешки. Почему напоследок? Десятому можно было и не обладать гиперинтуицией, чтобы понять, что на этот раз он не переживет приступа. Что ж, возможно, это и к лучшему... Тсуна чувствовал, каким тяжелым становится тело. Даже держать открытыми глаза было невыносимо - веки были словно по центнеру каждое. И он закрыл их. Картинка исчезла... Какое-то время еще воспринимались звуки, даже ощущения, но все они были словно из другой реальности - очень далекой и совершенно несущественной. И Тсуна вдруг подумал, что так спокойно ему не было уже очень давно... ... и мир исчез. Савада пришел в себя от того, что нещадно болело горло, будто от долгого крика. Черт, все тело лихорадочно трясло, и не хватало дыхания, отчего парень судорожно глотал ртом воздух. Было ощущение, что его выбросило на сушу, после того, как он чуть не захлебнулся в толще черной, непрозрачной воды. Тсуна помнил, как закрыл глаза у себя дома, и вот он очнулся здесь. Кстати, пока что не понятно где. Но был еще промежуток времени между этими событиями. Савада точно это знал, но не мог сказать, что тогда было. Как там говорят? Идете на свет в конце туннеля? Покидаете свое тело и смотрите на себя мертвого со стороны? Предстаете перед огромными воротами в заоблачных высях, или, наоборот, в огненных подземельях? Нет... Сказки это. Там... там не было ничего. Буквально ничего. Пустота. Человеческое понимание этого слова относительно. В нашем мире абсолютной пустоты, наверное, не бывает, поэтому дать определение тому месту Тсуна не мог. Да нет, это и не место. Это абсолютное ничто. Ни света, ни тьмы, ни звуков, ни ощущений. На ум приходило не совсем точное сравнение - пылинка в бескрайнем мраке Вселенной. Разум не помнил всего этого, но что-то внутри знало, что так все и было. И Савада был безумно рад, что вернулся "оттуда". Но вот где он сейчас? Перестав дрожать, юноша огляделся. Темное помещение. Очень просторная комната, хотя нет, не комната, а огромный зал, на противоположном конце которого находились двери. С трудом встав на дрожащие ноги, Тсуна медленно направился к ним. Оказавшись, наконец, рядом, он замер в нерешительности: толкнуть створки, или в начале постучаться? Но не успела эта мысль проскользнуть в его сознании, как двери распахнулись сами по себе. Из соседнего помещения лился свет. Хоть и не очень яркий, но Тсуна зажмурился. И тут послышался низкий бархатный голос: - Здравствуй! Мы снова встретились. - Здравствуй! Мы снова встретились. Тсуна приоткрыл глаза и огляделся. Еще одна просторная комната, освещенная только в центре, где находился небольшой столик и два бархатных кресла, на одном из которых, сложив руки у лица, сидел молодой светловолосый мужчина. - Джотто! - И как ты догадался?! Ах, да, все время забываю, что у тебя, как там ее назвали? Гиперинтуиция, кажется? Золотистые глаза Вонголы Примо насмешливо поблескивали в неровном свете пламени свечей. Савада вздохнул. "И после смерти ничего не изменилось. Надо мной опять издеваются. Карма, что ли?..". - Карма, судьба, - это все отговорки для неудачников, мой дорогой друг. Не кажется ли тебе, что потомок легендарного меня, должен быть выше всего этого? - Вы читаете мои мысли? - У тебя на лице все написано. И потом... - Да-да, знаю, интуиция. Джотто тихо рассмеялся и указал рукой на свободное кресло: - Присядешь? Тсуна пожал плечами и, сделав несколько шагов, опустился на мягкое сидение. - Тебя что-то беспокоит. Первый скорее утверждал, чем интересовался. Савада вдруг понял, что не настроен на беседу, более того из глубины души поднималось раздражение. "И как это понимать? Я что, у загробного психолога?" - Ну почему сразу психолог? - Джотто поморщился, - Неужели нельзя поговорить, как друзья. Даже нет, не так... мы же родственники. - Не читай мои мысли! - Хорошо, - мужчина кивнул головой и примирительно поднял руки, - Ты не хочешь говорить, тогда начну я. Тсуна, где мы находимся, по-твоему? Савада пожал плечами: - Я умер, кажется. Значит, это что-то вроде мира иного. Так? - Мм... не совсем. Дело в том, что, иного мира, как ты его назвал, не существует. Ты же почувствовал это? Десятый поежился и кивнул. - Но, оставим вопрос о мирах. У нас не так много времени. Я чувствую в тебе обиду, даже злость. Тсуна непонимающе уставился на предка. Джотто мягко улыбнулся: - Возможно, неосознанно, но ты ненавидишь кровь Вонголы, что течет в твоих венах. Я чувствую это. Савада открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг понял, что так и есть. Он винил во всем свое происхождение. Если бы он не был наследником Примо, то не встретил этого садиста Реборна, не стал Десятым, не участвовал в смертельных боях, и черт побери, возможно, не заработал себе больное сердце! Так что да, Тсуна был зол. - Не буду разубеждать тебя в обратном. Мое наследство - это бремя. Но в одном ты не прав - болезнь подкосила бы тебя в любом случае, будь ты даже самым обычным человеком. - Почему вы так думаете? - Я не думаю, я знаю. Но скажи, Тсунаеши, только ли страдания принесло тебе звание Десятого? Саваде не нужно было много времени на размышление над этим вопросом. Он часто задавал его себе сам. - Нет, не только. Но я не понимаю, к чему этот разговор. Я же уже мертв. Повисла тишина, затем Джотто тихо спросил: - Ты с этим смирился? Считаешь, что это правильно? И тут Тсуну будто бы прорвало: - Нет, черт побери! Я не хотел умирать в шестнадцать лет! Не хотел той жизни, что была до этого! Но, кому какая разница, что я там хотел?! И хватит копаться во мне! Оставьте в покое, хоть в этом м... здесь! Юноша рывком встал с кресла и повернулся в сторону дверей, собираясь уйти. Но не успел он сделать и шага, как его плечо сжали сильные пальцы. - Подожди. Я пытаюсь помочь тебе. - Вы что, можете воскресить меня? - Нет... - Тогда отпусти! - Ты действительно хочешь уйти? Тсуна напряженно замер и несколько секунд стоял не шелохнувшись, затем, он тяжело вздохнул и плечи безвольно опустились. - Нет. - Прошептал он еле слышно. Ноги отчего-то вдруг подкосились, и Савада бы рухнул на пол, но Джотто обхватил его рукой поперек груди и прижал к себе. - Знаешь, я... - начал Тсуна севшим голосом. - Знаю... Мужчина провел свободной ладонью по густой шевелюре юноши. - ... знаю. У Савады мелко затряслись плечи, и он с силой закусил губу. Какого черта! Не хватало ему только расплакаться перед самим Примо! Джотто, услышав мысли Тсуны, тихо рассмеялся тому в макушку и сильней прижал к груди: - В этом нет ничего стыдного. Плачь. Тебе нужно. - Н-но... Мужчина положил ладонь на его глаза, прикрывая скатывающиеся по щекам слезы: - Так никто не увидит их. И Тсуна плакал. Впервые после того, как узнал свой приговор в больнице Намимори. Юноша не знал, сколько времени прошло, он бы стоял так вечно, согретый теплом Джотто, успокоенный его тихим голоcом, который шептал ему что-то. Но слезы, наконец, прекратились. Тсуна всхлипнул в последний раз и затих. - Ты спросил меня, могу ли я тебя воскресить? Савада вздрогнул и запрокинул голову, встречаясь с золотистым взглядом. - Вы ответили, что нет. - Это потому, что ты еще не умер. Я не дал тебе сразу исчезнуть в "нигде", поэтому, ты еще можешь вернуться. - А зачем? - Тсуна осторожно выбрался из кольца рук блондина и повернулся к нему лицом. - А разве там нет людей, которые ждут тебя? Савада вдруг почувствовал, как грудь словно пронзило множеством игл. - Но какой смысл, я ведь все равно?!.. Еще один болезненный укол не дал ему договорить. - Знаешь, настоящее подвластно прошлому, но наше будущее - независимо. Ты должен всегда помнить об этом. - И что это значит? Джотто улыбнулся и провел костяшками пальцев по его щеке: - Ты поймешь. Главное, помни, мы все всегда с тобой, - мужчина, оттянув ему ворот толстовки, провел пальцем по ключице, и прикоснулся к кольцу Вонголы - вот здесь, и еще тут. На последних словах Примо нагнулся, заглядывая юноше в глаза, и положил свою ладонь на грудь, где сейчас пока не билось сердце. - Джотто! Но мужчина отрицательно покачал головой и с силой оттолкнул его: - Тебе пора. Тсуну опять скрутило болью так, что глаза заслезились, и разум начал затуманиваться. Последний раз обведя глазами комнату, Савада остановил взгляд на Первом, вокруг которого стали вдруг одна за другой появляться тени. Шесть теней. "Мы все всегда, значит..." Тсунаеши улыбнулся и закрыл глаза.