Когда ломается небо.

Дорогие читатели, у меня назрело маленькое обращение. Во-первых, извиняюсь за долгое отсутствие - лето почему-то не располагает меня к творчеству и ничего толкового не выходит. Поэтому главы выкладываются так редко. Во-вторых, прошу извинить за ошибки, потому что в интернет выхожу с телефона на котором нет такого незаменимого словаря ворда. Буду исправляться позже, честно)) И в-третьих, спасибо вам всем огромное за ваши комментарии, без них я бы обленилась в конец. Не обижайтесь, если не отвечаю на них - это все по техническим причинам.( Люблю и обожаю, ваша leocolada.

Иногда мы ищем сочувствия - и упиваемся этим чувством в глазах и голосе близких людей. Но чаще это раздражает. И чья-то жалость бесит настолько, что от ярости хочется кричать. Ярости на себя...

- Савада! - Тсуна?! "Ну вот, явились по мою душу... Черт, надо было держать себя в руках... Проклятье, надоело все..." Савада, все так же сидя на полу не открывая глаз, безразлично повернул голову на голоса. Повисло молчание. Видимо Ямамото с Реборном оценивали масштаб разгрома. Тсуна мысленно решал, что ему сейчас делать и как себя вести. Он буквально кожей ощущал ту растерянность и страх, что повисли в тишине комнаты. Это и слепому было заметно. Савада вдруг чуть не рассмеялся. Да уж, как раз про него... Встречайте: Десятый босс семьи Вонгола - слепой Савада Тсунаеши, продлевающий жизнь таблетками. Господи, и когда он научился самоиронии? О-бал-деть... А если серьезно, на кой черт семье такой Десятый?.. Тсуна почувствовал, как его пробирает холодок, спускаясь от затылка вниз, вдоль позвоночника. А Вонголе действительно такой наследник не нужен. Значит, лишь вопрос времени, когда его лишат кольца Неба. А если Неба нет, нет и его хранителей... Вот так просто. Нет! Они же не только его хранители, в первую очередь - это друзья. Такие родные и незаменимые. Незаменимые... А когда найдется новое Небо, они же будут обязаны быть всегда рядом с ним? Значит... Черт!! Он не знает, что это значит! И не уверен, что вообще хочет знать! Единственное, что было абсолютно ясно - Реборн еще не сообщил о ситуации с ним Девятому, а посему время еще есть. Есть... Только для чего, собственно? Для того, чтобы успеть сделать что-то значительное, пока являешься Десятым? Или пожаловаться на судьбу друзьям-хранителям, пока таковые еще есть и доживать под сочувствующими взглядами свои оставшиеся месяцы, медленно угасая? Саваду передернуло от этой картины, и он нахмурился. Ну уж нет! Он всю свою жизнь боялся вступать в какую-либо борьбу, но все повернулось так, что побороться все же придется, как ты ни крути! От судьбы не уйдешь - она сделала вызов, от которого Тсуна увильнуть не мог. Как-никак, приз на кону весьма ценный. Лежа по ночам без сна, Савада много думал над разговором с Джотто. Первый ничего ему не обещал, но почему-то казалось, что где-то между строк в его словах была скрыта надежда. Надежда, которая так нужна была Десятому. А раз так, почему бы не попробовать отыскать в себе это чувство? Тсуна вздохнул и расправил плечи. Нет, он не позволит своим хранителям видеть свое Небо сломанным! - Тсуна?! Ямамото быстрым взглядом охватил все помещение, проверяя на безопасность - привычка, что он приобрел за последний год. Никогда не знаешь, где поджидает тебя враг. Убедившись, что все в порядке, за исключением разбитого окна, мечник повернулся к Саваде. - Тсуна, что тут?.. Такеши не договорил, замолкнув. С трудом сглотнув, он, на одеревеневших вдруг ногах, сделал крошечный шаг к сидящему на полу юноше. Прижавшись затылком к стене, тот не шевелился, глаза были закрыты. Можно было принять его за спящего, если бы не двигающиеся, словно в безмолвной молитве, губы. Реборн там, на кухне, толком не успел ничего сказать Ямамото. Но хранитель Дождя дураком не был, каким бы простачком не казался. Он вдруг понял... Тусклый взгляд карих глаз, обмороки в школе, улыбки через силу... Растерянность киллера... Значит, ему все это не показалось. И почему-то стало страшно. Мечник остановился на полпути к Тсунаеши, не решаясь подойти. Сердце рвалось подскочить к своему маленькому боссу, растормошить, рассмешить, вызвать улыбку в теплых глазах. Да все что угодно, лишь бы не эта застывшая неподвижность и бледное лицо, похожее на маску! Это не правильно. Так быть не должно. Такеши нерешительно переминался с ноги на ногу и повернулся к итальянцу, что стоял возле разбитого окна, скрестив на груди руки и смотрел на Саваду, будто ожидая от того чего-то. Солнце, что светило ему в спину и надвинутая на глаза шляпа мешали разглядеть выражение лица. - Реборн? - неуверенно окликнул киллера хранитель Дождя. Однако в этот момент растерявшегося бейсболиста привел в чувство глуховатый и тихий, но удивительно твердый голос Десятого: - Ямамото, не стой надо мной в нерешительности, пожалуйста. Мечник вздрогнул. Савада все также сидел возле стены, не открывая глаз, но больше не выглядел потерянным и беспомощным. Одна нога была согнута в колене, на котором покоилась рука. Плечи расправлены, брови сведены к переносице. Ямамото очень редко видел Тсуну таким. Только в самых серьезных ситуациях, что лишь еще раз подтвердило его опасения. - Сядь, мне есть, что тебе сказать. Ноги Такеши сами направились к ближайшему стулу, подчиняясь силе в голосе Десятого. Реборн криво приподнял уголок губ в пародии на усмешку: - Решился-таки. - Не вижу больше смысла тянуть с этим. - Ответил киллеру Савада, не меняя положения, а затем обратился к мечнику: - Ямамото, позвони, пожалуйста, Сасагаве-семпаю и Гокудере. Пусть придут сюда. Объясняться с каждым по отдельности мне не хватит сил. Такеши молча достал из кармана телефон, набирая нужные номера. - Что насчет Хибари и Мукуро? - Уточнил репетитор. - Кея знает. Мукуро... - Тсуна поморщился, будто жевал лимон, - ... узнает как-нибудь потом. И да, Реборн, мне нужен доктор Шамал. Гокудера тренировался на одном из пустырей за городом. Однако сегодня у него все выходило из рук вон плохо. Фитили на динамите зажигались через один, меткость бросков оставляла желать лучшего. Последней каплей стала дрогнувшая рука во время броска - бомбы разлетелись в разные стороны, чуть не поджарив Урагана. Хаято крепко выругался. Что же с ним сегодня не так? Разговор с Десятым никак не выходил у него из головы. Почему-то с каждой минутой ему все больше казалось, что именно сегодня он был обязан ни на минуту не оставлять Саваду одного. Что-то было у того в глазах во время их утреннего разговора, что не давало итальянцу покоя, будто некая недосказанность... И тут же мысли сами собой перетекли к поведению босса за последнее время. Савада словно отдалялся от всех, и во взгляде появился затаенный холодок и грусть, что было для него несвойственно. И эти походы в медкабинет, к Шамалу... Хаято не раз пытался вытрясти из того что-нибудь о Джудайме, но врач только раздраженно отмахивался от своего ученика, скармливая ему не очень убедительную отговорку: мол, за витаминами к нему ходит. Но вот только в последний раз уходя от Трайдента, подрывник задержался в коридоре около медкабинета и через какое-то время заглянул в щелку приоткрытой двери. Шамал сидел за столом, прикрыв ладонью глаза. Через несколько мгновений он резко ударил кулаком по столу, откинулся на спинку стула и закурил. В тот день Гокудера окончательно уверился, что Десятый приходил туда не за витаминами. С того момента в груди поселилась смутная тревога, грызущая изнутри, не оставляющая в покое, не позволяющая сомкнуть ночью глаз. Возможно именно поэтому сегодня Хаято отправился один на тренировку - чтоб привести в порядок мысли, сложить картину в целом и разобраться. Не вышло. Стало лишь хуже. Еще раз выругавшись, Ураган торопливо рассовал динамит по карманам и припустил в сторону города. Пора, наконец, спросить Десятого напрямую.