Красная лента

                            Он чертовски обожает делать это. Он выслеживает жертв и делает это слишком профессионально. Это является одним из его любимых этапов. Ведь именно тогда, он чувствует на себе боязливый взгляд полный отчаянья. Они умоляют не трогать, падая на колени и сбивая их кровь, а на их лицах красуются слезы. Боже, а их прекрасный запах просто сводит с ума. Запах страха и приближающийся смерти так и крутится на кончике носа, заставляя Хансоля блаженно касаться своих губ, прикусывая кончик пальца. Сумасшедший взгляд парня устремляется прямо на лицо своих жертв, губы сам расползаются в такой же безумной улыбке, доставая из пояса штанов острый клинок среднего размера, а его здравый смысл исчезает в непроглядной темноте, обещая ближайшее время быть прекрасным.                             Эта ночь была такой же замечательной, как и многие другие. На этот раз попалась миниатюрная смазливая девушка лет семнадцати. Она так долго старалась убежать, так сильно плакала и завораживающе кричала, но сейчас Хансоль лишь довольно улыбается и с силой толкает ее в стену, что та ударяется затылком и стонет от болит, теряя сознание и падая на холодный асфальт. Парень толстой веревкой связывает ей руки и ноги, а когда та начинает приходить в себя — кричит в кляп, которым тот до этого заткнул ей рот. По щекам текут слезы, а в глазах читается невообразимый ужас. Хансоль тихо смеется, смотря на ее беспомощное лицо и, приподнимая ее юбку выше, скользит острием клинка по нежной коже на ноге, разрезая ее до мяса. Парень убирает выпавшую у стонущей девушке прядку волос за ушко и делает еще несколько глубоких надрезов ногах, переходя на ее тоненькие руки. Кровь тонкой струйкой течет вниз и капает на асфальт, окрашивая его в темно-красный цвет, а Ким касается пальцами разреза и пачкает их в крови, поднося к губам и пробуя на вкус. Голова девушки невольно упала набок, а ее глаза, в которых читалась безысходность, все продолжали слезиться. Хансоль недовольно хмурится.        — Мы еще не закончили, я не разрешал тебе умирать. — А после разглядывает окровавленный клинок и вновь наклоняется над прекрасным телом девушки, вынимая из ее рта кляп. Хансоль радостно вспарывает ее живот и улыбается широко, замечая, что не ошибся — у этой девушки прекрасные внутренности, а цвет крови такой темно-темно бордовый. Она кричит и стонет от боли в ладонь Хана, срывая свой красивый голосок до последнего. Через некоторое время девушка затихает и оставляет Хансоля в тишине. Тот же лишь поднимается с бездушным взглядом, пинает тело девушки и, зевая, говорит:        — Как же скучно.        Он переодевается за углом и медленным шагом возвращается домой, по дороге рассматривая свое любимое оружие с немного закрученной рукояткой. С кончика все еще капает свежая кровь и Соль подносит его к высунутому языку и слизывает, после убирая кинжал за пояс штанов.        А дома его ожидает очередная тишина и ничего более.        И тогда он приходит в себя.        Кричит от вида окровавленных вещей в рюкзаке, сползает по стенке и плачет навзрыд в который раз.        Он чувствует себя беспомощным. Скольких людей он уже убил? Двадцать? Может тридцать? Это продолжается уже почти год, но он до сих пор не может привыкнуть. Хан ненавидит себя за то, что не может это остановить. Сколько бы он не пытался ничего конкретно не выходит. Тот, кто сидит внутри него, всегда оказывается намного сильнее. Хан вплетает пальцы в волосы и кричит, скрывая свой голос. Звук отскакивает от стен и возвращается на прежнее место — в его голову, заставляя корчиться от боли и, обнимая расцарапанные до крови коленки, с хлюпающим носом и покрасневшими глазами, уснуть на полу впервые за трое суток.                             Хансоль просыпается на холодном полу с жуткими мешками под глазами, в которых, кажется, можно уже носить вещи и опаздывает на уже вторую пару в универ. Он встает и трет затекшую ногу, лениво топая в ванну. Там смотрит на себя в зеркало и не понимает, как дошел до такого. Хан быстро плескает себе в бокал гадкий растворимый кофе и, когда в торопях одевается, как-то умудряется еще и пить его. Причмокивает и решает, что нужно купить какой-нибудь другой кофе. Хансоль сует в портфель шарф, так, на случай прохлады и выходит из квартиры, напоследок окидывая ее грустным взглядом.        Второпях приходит на остановку и понимает, что он еще и на автобус опоздал. Хансоль пытается отдышаться и достает и кармана пачку сигарет, закуривая одну и наслаждаясь ей, ибо первая за день, что очень расслабляет, давая здраво распланировать свой день. Хотя планировать было особо и нечего. Времени у Хана было впритык — после университета он сразу идет работу. Хансоль учится на хирурга, уже вот на третьем курсе. Самому Киму от этого ничего хорошего — он мечтал стать танцором, выступать на публике и радоваться аплодисментам людей, да и вообще, посвятить этому свою жизнь, но вот что-то пошло не так. Семья была против, делала все, чтобы их сын пошел по стопам самих родителей и поступил в какой-нибудь хороший медицинский университет, чтобы был востребован и зарабатывал немало. И в итоге Ким учится на хирурга и от этого пользы только тому, кто сидит внутри. И единственное, что является утешением для парня — его работа. Уютная кофейня, где тот подрабатывает бариста. Там спокойно, вежливые посетители и приятная музыка, да и зарплаты хватает на оплату аренды квартиры. Хансоль докуривает и кидает сигарету на асфальт, притоптывая бычок, и спешит на тут же подъезжающий автобус.                             Ким забегает в аудиторию и, пытаясь отдышаться, говорит: — Извините за опоздание. Учитель говорит что-то о том, что этот год Хан стал часто опаздывать и в конце, наконец-то, разрешает парню пойти на свое место. Хансоль кланится и, когда поднимает глаза выше, видит взгляд незнакомого парня на себе и замечает, что он преследует его до самой парты. Тот, кажется, всматривается в лицо, одежду, походку, а Киму становится немного не по себе, но он старается не думать об этом и усаживается на предпоследний ряд с краю. Половина пролетает быстро, и Хансоль, недолго думая, направляется в столовую, где достает из сумки убранное туда с утра банановое молоко, его любимое, и пирожок. Ким удивляется, когда еда не просится наружу, хотя до этого, дня три назад, не мог есть вообще ничего. — Привет, Хансоль, верно? — Ким вздрагивает от неожиданности и ладони на своем плече, лениво поднимает взгляд и кивает, всем видом показывая «Что ты хотел? Говори быстрее и отстань от меня». — Я Биджу, перевелся к вам совсем недавно и практически ни с кем не знаком. — Парень присаживается напротив и счастливо улыбается, протягивая Хану ладонь. — Давай дружить.                             Хансоль собирает вещи со стола и думает, что Джу странный какой-то. Улыбается постоянно и смотрит прямо в глаза, будто умеет читать по ним. Ким дергается от легкой дрожи по телу и спешит поскорее покинуть это заведение. Он не заходит домой, а сразу едет на работу, где одевает милый фартук с названием кафе и кофейным зернышком в уголку. Он облегченно выдыхает и надеется, что сегодня будет неплохой рабочий день. Хансоль тепло и совсем не наигранно улыбается каждому клиенту. В кафе играет спокойная музыка, которая успокаивает Кима и на секунду думает, что хочет вернуться на год назад. Хочет звонко смеяться, не боясь ничего, знакомиться с людьми, дружить, любить, но понимание того, что нельзя, нещадно рвет на куски. Ему уже чертовски надоело бояться, что Он может вылезти в любой момент. Что Хансоль снова будет отмывать кровавые слезы на руках и одежде, хотя стереть вместе с этой кровью всю свою кожу к чертовой матери. Он устал.                             Время подходит к концу рабочего дня, остается совсем немного и это печалит, возвращаться к себе домой, где его встретит только мертвая тишина и ничего более. Может следует завести хотя бы кота себе?        Колокольчик звонко звенит и внутрь заходит тот самый парень и смотрит по сторонам, осматриваясь. После взгляд падает на Хансоля, что-то пишущего или рисующего в небольшом блокноте, и машет своей ладонью. Ким отодвигает блокнот в сторону и совсем незаметно улыбается уголком губ. — Я не знал, что ты здесь работаешь. — Биджу подпирает щеку ладонью и стучит пальцами по стойке в ожидании только что заказанного каппучино. — А я не ожидал встретить тебя здесь. — Хансоль хмыкает и рисует на кофейной пенке кота. Коты — это всегда хорошо. — Я просто переехал в дом неподалеку и услышал, что здесь есть неплохое кафе с ослепительным баристой. Думал, врут. — Биджу приторно хихикает, явно наслаждаясь собой, и смотрит на Хансоля довольным взглядом. — Смешно. — Хансоль доделывает усы коту и протягивает чашку с кофе Джу. Тот ладошками обхватывает кружку и разглядывает рисунок на кофе. Улыбается, а потом надувает щеки по-детски на слова Кима и отпивает кофе, довольно щурясь от приятного привкуса на кончике языка: немного горького, но от этого не менее нежного. Говорит «Вкусно» и снова смотрит прямо Киму в глаза, будто хочет прожечь парня насквозь, тот застывает на секунду, а после головой встряхивает, закрывая глаза челкой. — Моя смена окончена. Я пойду. — И он исчезает за дверью. Там переодевается, натягивая на себя белый свитер с горлышком и, когда часы тикают ровно 22:00, уходит, на прощание, махнув ладонью Джу.        Хансоль тяжело вдыхает, думая, что Биджу так просто не отстанет от него, и поворачивая в переулок. Он сует ладони в задние карманы своих штанов, которые, кстати, не греют ни черта под вечер, и замечает, что за ним кто-то идет. Парень ускоряет шаг, в надежде быстрее выбраться отсюда, куда-нибудь на многолюдную улицу, но за поворотом его встречает стена, а сзади старый мужчина подходит все ближе.        Хансоль зажмуривается, кричит «Пустите.», когда мужчина хватает того за запястье, припечатывая к стене, и теряется. Падает в непроглядную темноту и пугающую пустоту, к которой он до сих пор не привык.        К этому невозможно, кажется, привыкнуть.                      Когда Хансоль выходит из заведения, а колокольчик над дверью приятно звенит, Джу спокойно допивает свое каппучино и облегченно выдыхает, лениво прикрывая глаза. А потом замечает тот самый блокнот. В университете Ким всегда ходит не спеша, витая где-то в своих мыслях, поэтому Биджу уверен, что тот не мог уйти далеко. Он протягивает новому бариста деньги и, накидывая свою куртку, выходит, направляясь в сторону, куда пошел парень. — Хансоль странный. — говорит Биджу, выдыхая сгусток теплого воздуха изо рта. Смотрит под ноги, думает, что нужно купить новые кеды, а то эти практически развалились, и слышит из угла крики. Они режут слух, и Джу понимает, что это именно тот, кого он искал. Раньше Биджу занимался боевыми искусствами и даже на соревнованиях несколько раз побеждал, поэтому был готов защитить парня. Он закатывает рукава куртки, уже готовясь к драке, заворачивает за угол и застывает на месте. Тело, совсем не слушаясь, застыло на месте, а глаза отказываются закрываться. Смотрят и запоминают все в мельчайших деталях. Хансоль со скучающим видом ударяет мужчину в живот, тот сгинается и отшатывается назад. Стонет тихо, пока парень обходит его и прыгает на спину.        — Я думал, хоть с вами будет повеселее.— Ким театрально строит грустную морду и, когда мужчина хватает за бедра, сжимая их и желая сбросить с себя, проводит клинком по горлу, перерезая его. Незнакомец тут же хватается за горло, пачкает руки и одежду в крови, и падает на колени.        Хансоль улыбается, протирает тряпочкой клинок и наблюдает за тем, как мужчина мычит, падает на асфальт окончательно и как его глаза закатываются. Ким морщится, потому что кровь у этого мужчины грязная и отвратительная, он уже чувствует. Он уже научился чувствовать это. Биджу не может свести взгляда, лишь охает, тут же закрывая рот ладонью, чем обращает внимание Хана. Он поворачивает голову в сторону Джу и улыбается как-то странно. — Иди ко мне. — Хансоль говорит негромко, но Джу прекрасно понимает и слышит его. — Я не трону тебя, мальчик. — А потом клинок убирает за пояс, направляясь в сторону Биджу, который с каждой секундой дышит чаще и глубже, стараясь не потерять сознание от расползающегося по всему телу страха. — Хансоль..? — И когда тот подходит, смотрит непонимающе на Биджу. — Откуда знаешь меня? — Мы одногруппники. — Джу совершенно не понимает, что происходит, как Хансоль запросто убил того мужика и как его окровавленная ладонь касается плеча. Хансоль понимающе кивает и безумно хихикает, будто что-то придумал. — Помоги мне и я оставлю тебя в живых, заманчиво, не думаешь? — Хансоль закидывает голову и смотрит на Джу полуприкрытыми глазами, заранее зная его ответ.        Хансоль берет того за руку и подводит к мертвому телу. Они вместе сбрасывают его в ближайший канализационный люк.        Хансоль наклоняется к ушку Джу, шепчет «За мной» и берет за мизинец, ведя за собой.        Джу чертовски страшно, ноги подкашиваются, но он понимает, что бежать — ему же хуже. Хансоль впихивает в свою квартиру и, прижимая его к стене, расстегивает молнию на куртке Биджу медленно и улыбается довольно как-то, что по спине Биджу вмиг проносятся мурашки, заставляя губу прикусить.        — Что ты делаешь? — Он смотрит на светловолосого, который проводит ладонями по груди парня вниз и цепляется пальцами за ремень джинсов Джу, а после смеется безумно. — Я? Ничего. — И отходит тут же, поправляя спавшую на глаза челку.        Биджу хочется провалиться на этом самом месте, потому что пиздец. Огромный пиздец, витающий в воздухе и заставляющий схватит себя двумя ладонями за волосы на затылке и потянуть, причиняя боль и надеясь, что это лишь сон. Где-то глубоко-глубоко внутри веря в это. Но понимая, что глупо.        Слишком глупо.