Красная лента

                     Ноги невольно подкашиваются, лишь устремляя испуганный взгляд и замечая точно чертовски безумную улыбку Хансоля. Так страшно. Страшно настолько, что даже при одном незначительном движении светловолосого, у Биджу замирает сердце, болезненно екает и по дрожащему телу проносится волнение, проникая в каждую клеточку тела. В глазах у Соля явно читается веселье, проблеск некой радости. И от этого становится еще хуже. Биджу замирает у этой твердой стены и расслабляет шею, заставляя затылку несильно удариться о нее. Хочется закрыть глаза, но тот только и может, что разглядывать Хансоля, стягивающего с себя куртку: движения рук плавные и аккуратные, веки спокойно опускаются, разделяя взгляды парней, а язык, его чертовый длинный язык, медленно проносится по покусанным и красным губам. Твою мать. Соль вешает куртку на крючок в коридоре и незаметно достает из-под пояса тот самый клинок, подходя и прикасаясь холодным лезвием к шее Джу. — Что, убьешь меня? — Биджу лишь нервно усмехается. В квартире пугающая тишина, он слышит лишь как на кухне тикают настенные часы, будто отсчитывая каждую секунду до его смерти. Хотя, будто многое будет потеряно. Джу хмурит свои темные брови и на пару секунд прикрывая глаза, опускает взгляд на руку Соля. Тот ниже его и, думается, сильнее, что он запросто сможет оттолкнуть того, сделать захват и… Хан сильнее давит лезвием, давая понять, чтобы тот даже не думал. Он приподнимается на носочки совсем немного, касаясь нежными губами невесомо уха и шепчет: — Только попробуй и я перережу тебе глотку одним взмахом. — А потом целует за ухом и смеется тихо. Мурашки пробегаются по спине Джу и тот лишь глубоко вздыхает, стараясь не потерять сознание. Нервы трещат по швам. Хансоль вздрагивает и невольно удивляется, когда прохладная ладонь касается его тонкой талии, а пальцы забираются под футболку и охлаждают разгоряченную кожу. И тогда тот начинает дышать шумно, хватается своими ладошками за голову, из руки клинок падает и улетает под тумбочку, оставляя Хансоля наедине с чересчур сильной головной болью и страхом. Больно, как же больно. Соль кричит так громко и сжимает свои волосы до невообразимой боли, отходя от удивленного Джу. Биджу замечает слезы светловолосого и боится пошевелиться, а Хан только падает на пол и яростно царапает свою шею, пытаясь остановить эту боль, это неприятное чувство безысходности внутри и ощущение внутреннего гниения. Брюнет хочет убежать, он в страхе дергает дверную ручку, крутит замок, но какой смысл, если Соль спрятал ключи и теперь ему никуда не деться. Только, если выброситься с пятого этажа. Хотя, может это даже к лучшему. Через некоторое время Хансоль затихает, оставляя Биджу в полном недоумении и одиночестве. Джу внимательно осматривает парня, сползая по стене и вплетая пальцы в свои волосы, взгляд скользит по расцарапанной до крови шее Хана, его прокусанной губе и как из ранки уже вытекает маленькая струйка крови, по тонким рукам, таким же ногам, и останавливается на полу. Он не знает, что ему делать. — Хансоль. — Он хрипло и тихо произносит это, боясь, что тот очнется, но и в тоже время, надеясь, что с ним все в порядке. Да просто пиздец, как все в порядке. — Что происходит, Хансоль? — Вопрос звучит глупо и на лице у брюнета появляется ухмылка, а глаза слезятся, закрывая взор на четкую видимость очень-какого-интересного пола.                             Биджу не знает сколько он так просидел, может час, может три. Под ним уже небольшая лужица слез страха неизвестности и до сих пор лежащий Соль, который еще ни разу не пошевелился. Но он слышит тяжелое дыхание парня и какие-то неразборчивые слова. — Пожалуйста… Пожалуйста, не надо… — Рука Хансоля вздрагивает, а по теплым щекам вновь текут большие капли слез. — Возьмите все, что хотите, хоть меня, только, умоляю, не трогайте его… — Он поджимает свои ноги к груди и кусает колени. Биджу больно, так больно смотреть на это все, но он не знает, чем помочь. Лишь подползает к Солю и, долго раздумывая, решается осторожно положить ладонь на щеку того. Мокро. И холодно почему-то. Хансоль всхлипывает и с каждой секундой становится все спокойнее, а в сердце Биджу будто вонзают тот самый клинок. Он будто кромсает Джу изнутри, раздирает органы и режет по самым больным местам. Руки дрожат и он опускает голову в какой-то бессмысленной надежде. Больно, как же больно.