Someday

За два дня, которые Юнги провёл в незнакомом и чужом ему Пусане, но родном для Чимина, седых волос на его голове прибавилось, как и прибавляется до сих пор, после возвращения в Сеул. Если честно, Юнги уже и не надеялся вернуться домой живым, когда после их с Чимином примирения ему пришлось знакомиться со всем семейством Пак. Всё сначала было нормально, хотя нормально — это не синоним слов «хорошо» и «благополучно», однако гнев отца Чимина можно было понять и его недовольство имело место быть, поэтому его не самая дружелюбная реакция расценивалась Юнги как норма. Отец Чимина не повышал голос и не говорил ничего оскорбительного в чужой адрес, однако его негодование хорошо читалась по напряжённому выражению лица, по хмурому и пронзительному взгляду и по стали в голосе. Они разговаривали около часа, и Юнги всячески убеждал мужчину, что он сможет позаботиться о Чимине и что никогда не причинит ему зла и не обидит. Это всё было до отметки «нормально», а потом пришёл с работы папа Чимина, и тут Юнги почувствовал реальную угрозу жизни. Вернувшийся с работы омега был чертовски уставший, но это не помешало ему ещё полночи надрывно кричать на Юнги и злобно сверлить его взглядом, на что альфа виновато опускал голову вниз и принимал все обидные слова, что летели в его адрес, как кинжалы в сердце. Чимин был каждую секунду рядом и крепко сжимал руку Юнги, потому что чувствовал, что не имеет права оставлять альфу одного слушать все те обидные слова, которые он не заслужил и, более того, в которых даже не виноват (разве что по придуманной им легенде, что он отец будущего ребёнка). Это вина Чимина, что он в свои девятнадцать пошёл на вечеринку, напился и позволил кому-то воспользоваться своим телом. И что потом он из-за страха перед отцом не рассказал ничего родным, тоже не вина Юнги. Все поступки, из-за которых злились его родители, были совершены их глупым сыном, а не кем-то другим. Но во всех этих вещах винили Юнги, и Чимин только сильнее сжимал его ладонь, будто извиняясь за каждое незаслуженное слово. В конце концов, ситуация с родителями Чимина прояснилась, и, как только они остыли, атмосфера в доме стала доброжелательной. Настолько, что когда Чимин уснул, спрятавшись под тёплым пуховым одеялом у себя в комнате, его отец предложил Юнги чашечку кофе и за ним взял обещание с парня беречь Чимина и оберегать. — Раз уж такое случилось, то неси за это ответственность до конца: будь этому малышу хорошим отцом, а Чимину опорой и поддержкой. В Пусане Юнги провёл ещё один день, в который практически не расставался с Чимином, ловя на себе обеспокоенные взгляды родителей своего избранника, а после этого ему пришлось вернуться в Сеул. Одному. Чимина не отпустили вместе с ним, потому что тот только начал проходить обследование в одной хорошей местной больнице. Родители Чимина вообще не хотели отпускать сына в Сеул, но он очень настаивал, и им пришлось уступить. Правда, с условием, что Чимин сначала поправит здоровье, полностью обследуется у хороших врачей, а только потом поедет в свой Сеул, который принёс им всем столько бед. Это всё затянулось на пару недель, за которые Юнги чуть ли ни сходил с ума от одиночества, как и сам Чимин. «Я скучаю», — писал sms-сообщения Юнги и тепло улыбался, когда видел точно такое же сообщение от Чимина, которое было отправлено одновременно с его. В день приезда омеги Юнги за полчаса до нужного времени уже стоял на вокзале и нервно расхаживал по периметру. В паре метров от него стояла одинокая палатка, где продавались душистые цветы, и Юнги долго боролся с желанием купить какой-нибудь красивый букетик для Чимина, но всё время вспоминал шутливые слова омеги: «Не смей только ничего мне покупать, у нас будут заняты моими вещами руки». В итоге, букет он всё же купил и спрятал его за спиной, когда увидел вдали Чимина с одной-единственной сумкой на плече — его родители и не отпустили бы с чем-то тяжелым. — Не стоило, — восхищённо произнес Чимин, глядя на милые аккуратные фиолетовые цветы, завёрнутые в серебряную шуршащую бумагу. И всё же улыбка с его лица не сходила, хотя говорил, что он не любитель подобных романтичных вещей. Лгун. На улице была тёплая погода с мягким солнцем, иногда скрывающимся за толстым слоем проплывающего мимо облака. С острого плеча Юнги потихоньку соскальзывает лямка спортивной сумки с вещами омеги, и он быстро её поправляет второй рукой, а потом вновь берёт Чимина за руку, переплетая с ним пальцы. Их дом находился не так уж и далеко, и можно было спокойно дойти пешком, наслаждаясь свежим воздухом. Вокруг не было ни души: было утро буднего дня — а потому Чимин громко смеялся, что-то рассказывая о попутчиках. В один момент Юнги цепляется взглядом за впередистоящее строгое здание, пышущее роскошью и изяществом. «Это довольно глупо, — подумал Юнги. — Но…» — Чимин? А если бы я сделал тебе предложение, ты бы согласился? Брови Чимина удивлённо поползли вверх, но скорее от внезапности самого вопроса, а не от его содержания. Они оба солгут, если скажут, что не думали об этом, потому что такой пунктик как супружество тесно связан с семьёй и рождением ребёнка, но они не считали это чем-то обязательным и срочным. Чимин задумчиво переводит свой взгляд с заинтересованного лица Юнги вперёд и замечает тот самый ювелирный магазин, который сподвиг альфу задать этот вопрос. — Хм… А ты сделай и узнаешь, — смущённо улыбается Чимин и тянет Юнги вперед, желая поскорее очутиться дома, скинуть с плеч дурацкий колючий свитер и лечь вместе с альфой смотреть какое-нибудь старое, но чертовски интересное кино на ноутбуке. «Обязательно сделаю», — думает Юнги и мягко целует Чимина в висок.