Дьявольские возлюбленные. Другое будущее

Новый день. И действительно, сегодня произойдут перемены, произойдёт что-то новое… *** Сегодня ночью он опять приходил к ней, опять разглядывал и умилялся ей. Но здесь было что-то странное: по всей комнате отчётливо витал запах слёз, а маленькая пленница сего замка не улыбалась во сне, как она всегда это делала. Наоборот, Юи то хмурилась, то всхлипывала, иногда даже поскуливала от страха. Будто бы с девушкой произошло что-нибудь страшное, что теперь ей это сниться в кошмарах. И это не нравилось Аято. Не нравился страх в её глазах. Нет, он конечно был садистом и всякое другое, но именно её страх ему не нравился. А всё потому, что в такие моменты ему всё больше и больше хочется обнять свою малышку, утешить её, вытереть её слезы своим языком, потом плавно перейти сначала на скулу, а затем почувствовать вкус её губ… Так, что-то не в то русло его потянуло. Нужно завязывать с этим. Нужно отвлекаться от таких мыслей, а то они уже становятся навязчивой идеей. Ну вот опять он задумался, перестал себя контролировать и не заметил, как его лицо находиться в паре миллиметров от лица возлюбленной. Отпрянул, пожалуй, слишком резко, так как ресницы девушки затрепетали, но она, к счастью, не проснулась. Вампир вздохнул с облегчением и принялся за своё прежнее занятие – изучение предмета его обожания. Главное – держать себя в руках, а не то могут возникнуть проблемы и ложные надежды. Для кого как… *** Лил дождь, в то время как семья Сакамаки и Юи собрались за завтраком. Как всегда, была гробовая тишина, поэтому можно было слышать капли дождя, ударяющихся об стёкла окон. Они, как барабанная дробь, прибавляли и так в не самую лучшую атмосферу ещё больше напряжённости. Девушка сидела и молча ела профессионально приготовленный омлет с тостами. Всё, как в ресторане: элегантно сервированный стол, красиво расставленные декоративные цветы, неуютная атмосфера. Всё по наигранному сценарию. После такой пытки в виде завтрака Юи шла в свою комнату, как путь ей преградил Канато. - Милая жертвенная невеста! Как хорошо, что я тебя нашёл! Я как раз голоден. Ты ведь поделишься со мной своей замечательной кровью? – и уже не ожидавший ответа парень впился клыками в шею девушки. Одноко, потом он услышал тихие, но уверенные слова, которые чуть не заставили его поперхнуться сладостью всей его жизни: - Да, господин Канато. Даже сломленные жертвенные невесты никогда не произносили таких слов. Они обычно просто не могли выдавить из себя ни звука, ибо уже были морально вымотаны. Но здесь Юи показывала одно из двух: либо она так хочет выжить, что подчиняется абсолютно во всём, либо она ещё не до конца сломана. Канато застыл в шоке, раздумывая над всем этим. Юи же не шевелилась, как послушная кукла. Вдруг парень выпустил свою жертву из рук, вернее клыков, и как ни в чём не бывало двинулся дальше. Туда, куда шёл. Девушка, осознав, что её освободили от плена, побежала в ванную – смывать остатки крови. Далее, взяв из старинной библиотеки какую-то книгу и поднявшись в свою комнату, она поудобней улеглась на кровать и погрузилась в чтение. Так у неё не будет непреодолимого желания выбраться из стен своей клетки… *** - Да правду я вам говорю, - вовсю ныл, как малое дитя, Канато, - она назвала меня господином и позволила пить свою кровь. Она не сопротивлялась, не плакала и даже не дёргалась. Будто бы стала какой-то… Ну не знаю… О, точно! Слово «кукла» подходит ей как нельзя кстати. - Ты в этом уверен? – Рейджи хоть и был спокоен в лице, но по вопросам, которые он задавал среднему из тройняшек выдавали его волнение с потрохами. Все остальные, хоть и так же не показывали виду, но были обеспокоены. Все, кроме Райто и Аято. Райто, потому что знал в чём причина. Он уже давно догадался, что Юи, хоть и человек, у которого чувства не постоянны, но очень преданная тому, кого любит. И она выполнит любой приказ, любое желание ради того, чтобы её возлюбленный был счастлив. «Какой же глупец мой старший брат…» Ну а Аято даже не скрывал своего беспокойства. Его мало волновало, что сейчас думают о нём его братья. Его заботило лишь то, что происходит с Юи. Наверняка, её вчерашние слёзы как-то связаны с нынешнем поведением. Что-то тут было не так. А ещё его ужасно злил тот факт, что господином был назван Канато, а не он. Это очень бесило, так что Аято успокаивал себя тем, что, возможно, она будет называть так всех Сакамаки. Как ни странно, но это и правда подавляло желание разорвать своих братьев, а в особенности Канато. Когда ревнивый вампир начал снова мыслить здраво и холодно, он наконец заметил хитрый оскал Райто. И это казалось подозрительным. Будто его брат или сам всё это устроил, или знал (по крайней мере догадывался) о настоящей причине поведения Юи. - В любом случае, пока что мы ничего не можем сделать, - вмешался Субару, - а значит нужно дальше за ней наблюдать и смотреть, что произойдёт. С этими словами он исчез. Также поступил и самый старший – Шу, не сказавший ни единого слова за сегодняшний вечер. - Хорошо, на сегодня семейный совет окончен, - теперь исчез Рейджи, а за ним и все остальные. *** - Райто!!! Аято догнал своего брата в одном из многочисленных коридоров. Он целый день выслеживал этого хитрюгу, который успевал в самый последний момент скрыться от него уже в седьмой раз. Но вот он его догнал, и похоже Шляпник больше не собирался убегать, так как стоял на месте. - Ты чего-то хотел? – и опять эта игривая усмешка, заставляющая думать окружающих, что этот вампир знает все твои грехи. Третий брат не стал устраивать прелюдию и сразу же схватил пятого за воротник его уже-не-новой рубашки. - Я уверен, ты что-то знаешь о Блинчике! – Аято встряхнул Райто для дополнительного эффекта устрашения, но вышло всё наоборот. Извращенец рассмеялся в голос. - Ну, допустим… И что? - Говори! Иначе тебе не поздоровиться! – даже невооружённым глазом было видно, что Аято в бешенстве. - Господин Аято, что вам нужно от господина Райто, - бесстрастный голос прозвучал неожиданно близко. Оба парня обернулись в сторону звука. Перед ними стояла Юи. Вернее, это уже была не она – волосы спелой пшеницы заметно поблёкли, кожа стала ещё бледнее, чем была, хотя казалось, что бледнее уже некуда, гранатовые глаза выражали вселенское безразличие. Невольно задаёшься вопросом: неужели это один и тот же человек? К сожалению, да. - Я спрашивал у него, что с тобой случилось, Блинчик? Последнее время ты ходишь сама не своя, - похоже вампир в этот раз переступил порог своей гордости и не побоялся показать беспокойство, хотя голос всё также оставался в спокойном и уверенном тембре. На мгновение, всего лишь на мгновение в глазах девушки промелькнула нотка грусти, но потом Юи взяла себя в руки и всё таким же голосом ответила на вопрос: - Я наконец-то поняла, кем я являюсь в этом доме, и теперь я могу вести себя согласно этой роли. Или вы обо мне беспокоитесь? Сначала Аято попытался осмыслить первое предложение. И всё равно не мог понять, кто из братьев подсказал Юи такую глупую и совершенно неправдоподобную мысль, в которую даже нельзя поверить. И только потом, когда сознание поняло смысл последних слов, гордость, даже не глядя на хозяина и одновременно затыкая пытавшееся что-то возразить сердце, взбунтовалась. - Да кем ты себя считаешь, что позволила себе хотя бы мысль о том, что я о тебе думаю. Ты мне не нужна! Я даже не замечу, если тебя не станет! Если бы вампир смотрел в глаза девушки, то он бы остановился на первом слове и наверняка бы нежно обнял её, стараясь утешить. Но такого чуда не произошло. Всё это время он стоял к ней спиной и не мог увидеть той муки, что терзала жертвенную невесту. Более того он ушел, так и не узнав об этом… А Юи… А что Юи? Ей оставалось смотреть в след удаляющемуся парню, украдкой ладонью вытирая слёзы. Почему так больно в груди? Ах, да. Она его любит. - Как скажешь, Аято… *** - Сучечка?! Если сказать, что Райто был в шоке, то лучше промолчать. Он мог бы даже спокойно видеть, как Шу дарит Рейджи цветочки и признаётся в вечной любви, а Рейджи воротит нос и говорит, что его брат принёс не те цветы. Но на это смотреть безразлично невозможно. Что же он такого увидел? Да ничего особенного. Просто Юи сидит и как ребёнок болтает ногами, ожидая чего-то замечательного от этого мира. Всё бы ничего, но дело в том, что девушка сидела на краю карниза крыши, свесив ноги вниз и держа в руке кинжал Субару. - Господин Райто! Вы пришли со мной попрощаться? Спасибо, я за это благодарна. Ведёт себя так безрассудно и наивно, хотя даже и не прячет боль и усталость в глазах. Это настолько несочетаемые понятия, что от их вида совмещённости становиться жутко. Вот, собственно, то, что чувствовал младший из тройняшек. - Сучечка, ты же не собираешься сделать это, правда? – так несвойственно видеть обеспокоенное лицо Шляпника-извращенца, что Юи на несколько секунд удивляется, но потом снова приходит безумная улыбка. - Что вы, Господин Райто?! Я не собираюсь прыгать с крыши. Секунда. Лишь секунда решила всё. И никто из проживавших в этом особняке не мог что-либо сделать за эту секунду. За эту секунду Райто успел почувствовать лишь облегчение от ответа. Но уже в следующее мгновение пришла боль. Тупая боль до чёрных пятен в глазах. Юи вонзила кинжал себе в сердце. Теперь на лице расцвела нежная улыбка, какая бывает у матери, когда смотрит на своё чадо. Она не о чём не сожалела. Её тело стремительно теряло силы, поэтому начало заваливаться на бок, и в конце концов упало с крыши. С этой проклятой крыши, которая была её любимым местом. Но Юи не почувствовала боли от падения. Она была уже мертва. Через несколько минут, гонимые плохим предчувствием, все братья вышли на улицу. Сначала взгляд упал на Райто стоявшего посреди аллеи с опущенной головой, потом на тело, лежавшее у него под ногами. Ещё несколько секунд понадобилось мозгу, чтобы догадаться, кто это может быть. Потом послышался вой. Вой убитого горем зверя, что лишился смысла своего дальнейшего существования. Этим зверем был Аято… Он, сидя на коленях, держал её тело в своих руках, прижимаясь к ней всем корпусом. Сквозь рыки и протесты на то, чтобы к ним ещё кто-то подходил, слышались неразборчивые мольбы о том, чтобы Юи открыла глаза, очнулась, обняла его… Но она уже мертва… С серого неба начали капать капли. Так же, как и солёные капли сожаления на лице Аято…