Сборник "Изнанка"

Часть вторая

Мне несказанно повезло. Хотя это было неожиданным: жизнь не особо любила баловать везением такое отродье, каким была я, жалкая, злобная Джек. Быть может, сейчас эта стерва также снисходительно, как и доктор Алгерсон на Прагии, подумала, что неплохо бы дать мне фору и посмотреть, что получится? Если взвесить шансы, которые выпадали на мою долю, то этот да еще и, пожалуй, бегство из «Чистилища» были единственными в реальности по имени «Джек». Но по сравнению с другой чашей весов, где уже скопилось столько разнообразного дерьма, что и лопатой не разгрести - по сравнению с этим два так называемых «шанса» - всего лишь издевательский плевок в спину. Спасибо хотя бы за этот плевок! Пробуждение было мучительным. Сначала я решила, что попала в тот момент времени, когда убежала с Прагии в виде пышущего ненавистью комка безумства, быстро превратившегося в комок отчаяния и одиночества, жалости к самой себе, когда я поняла, что понятия не имею, как выбраться с планеты. Украла челнок, но пользоваться им не умела, а ВИ был выведен из строя - так и дрейфовала по орбите дня три, пока меня не подобрали пираты. Главарь, тот самый, у кого сдохла псина, взял меня на свое судно, заранее договорившись о плате: его команда давно не развлекалась с женщинами. И это несмотря на то, что мне было на тот момент не больше двенадцати! Попробуйте только осудить меня, умники! Для начала вам стоит залезть в мою шкуру, побывать на Прагии и ощутить на себе все прелести быть лабораторной крысой! Да по сравнению с этим обхождение пиратов показалось мне просто галантностью! К тому же на тот момент мне было плевать, кто мною попользуется - лишь бы свалить с планеты. Потом, конечно, я убила всех на борту, кто мне не понравился, а кто понравился - тех оставила в живых и таскалась с ними еще несколько месяцев по колониям, грабя, убивая, поджигая. Последнее мне особенно нравилось: глядя на огонь, пожирающий то, что еще минуту назад было чьим-то домой или чьей-то плотью, я ощущала какое-то блаженство, словно очищалась сама. Однако эти идиоты, напуганные моей мощью до чертиков, в один прекрасный день меня вырубили и продали в рабство. Потом был Мерток. Именно он помог мне убежать. Парень с огромным шрамом на щеке и татуировкой на лбу в виде змеиных клыков. Он сразу мне понравился. Сильный, волевой, беспринципный и жестокий - словом, идеальный мужчина и защитник для слабой на вид и обиженной на весь мир девчонки. Мы были как два сапога пара и творили беспредел вместе с его командой. Пока однажды не попались, и Мерток, этот кусок железа, оказавшийся почти сентиментальным, не погиб из-за меня. Тогда я поняла, что любовь - это дерьмо. Самое что ни есть вонючее и омерзительное в мире, измазавшись в котором и провоняв им насквозь ты перестаешь думать рассудительно и логично, становишься легкой мишенью для других кусков железа, а они непременно хотят тебя либо убить, либо использовать. И выход у меня оставался только один - стать такой же жестянкой и отказаться от привязанностей. Иногда, конечно, одиночество сводит с ума, но я напоминаю себе, что цена за это - то, что я еще жива, дышу и могу убивать. И мне этого вполне достаточно. Но потом я попалась. И оказалась в «Чистилище». Долгие полгода в новой клетке я терпела издевательства и побои. Надзиратель Курил оказался тем еще ублюдком, что тщательно скрывалось за рассуждениями о стремлении к «очищению галактики». Очищению, урод? Однажды я попыталась его грохнуть, но, черт побери, не удалось. И поэтому меня поместили в анабиоз. Мерзкий анабиоз. Вроде бы спишь, но постоянно такое ощущение, что плаваешь где-то на грани между сном и реальностью, причем кошмары - достаточно частое явление. Почти год, вычеркнутый из моей жизни, пока однажды я не проснулась и не сбежала в результате какого-то нападения на тюрьму. Кем бы ни был инициатор всей этой заварушки, я бы ему даже задницу расцеловала за такое! И вот нет чтобы учиться на своих ошибках! Залезла с головой в очередную кучу дерьма, из которой еле-еле выбралась. Или еще рано так говорить? Я открыла глаза. Какое-то судно. Но мы не в космосе. Пахло мусором и затхлостью. А еще - немытым телом, прильнувшим почти вплотную. Я пошевелилась и отодвинулась, отчего этот кто-то рядом сразу же проснулся. - Прошти, - услышала я знакомую шепелявость. - Но в шаттле ночью ошень холодно, покрывал нет. Так што я грелась прошто. Вспомнив случившееся в баре, я резко отшатнулась, и тут же упала на грязный холодный пол, так как до этого лежала на груде какого-то мусора. Потом с подозрением уставилась на ту, которая полусидела, обняв себе руками от холода, напротив. Рабыня из бара. Выглядела она жалко: лысая, с выбитыми передними зубами, как любили издеваться над своими рабами батарианцы, в каких-то лохмотьях. Худая, с синяками на лице и на теле, с ожогами на руках, явно от некачественных кинетических кандалов. При всем этом она казалась на удивление трогательной и хрупкой. Яркие светлые глаза смотрели так ясно, как будто были единственно чистым и нетронутым элементом души, запертым в этой избитой, обруганной и покоцанной злой судьбой и жестянками, вроде меня, плоти. - Ты кто такая, мать твою? - выругалась я, озираясь. - И где это я? А ну, отвечай! Девушка даже вздрогнула от моей грубости. И закивала. - Я... вытащила тебя через потайной ход бара. И шпрятала здесь. - Не ври, жалкая тварь, - огрызнулась я, создавая вокруг себя биотическое свечение. - Ты не смогла бы меня нести! - Верно, - сглотнула она, побледнев, - поэтому дотащила тебя до мушорных баков и там шпрятала. Сама тоже шпряталась, пока наемники не ушли. А потом положила вот на это, - она указала на старые медицинские носилки с антигравом. - Они, конечно, были шломаны, но я их починила. Когда-то брат научил. И привезла шюда. - Сюда - это куда? Что за старье такое? - со скепсисом, но уже слегка расслабившись, спросила я. - Шаттл какого-то торгаша, - пояснила та, аккуратно вставая босыми ногами на пол. - Украла его мешяца три назад с ремонтной платформы. Отогнала шюда. Он на ходу, но был шломан двигатель эффекта масши. Поэтому на нем дальше планеты никуда. Но теперь я двигатель починила. - Чего-чего? - фыркнула я, окидывая её тонкую фигурку насмешливым взглядом. - Ничего шложного: всего лишь машляное «голодание», так как вышел из штроя один из насосов системы шмазки, и немного барахлила сиштема охлаждения, поэтому двигатель постоянно перегревался, - пояснила мне рабыня, хотя для меня это был просто набор непонятных терминов. В технике я никогда не разбиралась и не особо стремилась. Куда лучше знаю, как быстро и качественно хребет сломать. - Я когда-то на инженера училашсь, пока... пока не попала в рабштво. Мой брат многому меня научил. За три месяца я шмогла найти столько деталей на швалке, что кварианцам даже не шнилось, - по её лицу расплылась довольная беззубая улыбка. - Я шмогу поднять его в воздух и добраться до ретраншлятора, если ты мне поможешь. Еще раз фыркнув, я сложила руки на груди. - С какой это стати? У меня своих дел по горло. По лицу моей собеседницы пробежала растерянность. - Но я... шпасла тебя. Ты вмешалась, когда хозяин хотел побить меня... Я думала... - Все, что ты подумала - чушь собачья, - огрызнулась я, вдруг почувствовав раздражение. Потом развернулась, ища глазами люк из грузового трюма, и решительно зашагала туда, чтобы выбраться наружу. Люк был задраен, так что мне пришлось приложить все свои усилия и воспользоваться биотикой, чтобы попытаться открыть его. Но это оказалось невыполнимо сложно, даже для такой жестянки, как я. Рабыня наблюдала за моими действиями с печатью глубокого разочарования на лице, но молчала. И только потом, после нескольких моих приступов злобного бешенства, выраженного в пинках по неподдающемуся люку, и видя, что я собираюсь биотикой проделать дыру в корпусе, она опомнилась и испуганно затараторила: - Штой! Там, у пилота, нет иллюминатора! Я еще не успела починить, не могу найти на швалке подходящий материал! Можешь там выйти!... Но прошу тебя, помоги мне! - Разбежалась! - хмыкнула я, пробираясь в рубку. Там действительно перед креслом пилота зияла огромная пробоина в стекле, в которую заглядывал засушливый ветер вперемешку с жадным камальским солнцем. Выбравшись наружу, я сразу же поняла, что шаттл неумело «припаркован» прямо посреди пустыни. Точнее, он просто грохнулся посреди барханов, проделав жирный глубокий след на песке, как будто упал и прокатился по растаявшему маслу. Оглядевшись и сообразив, что Уджон где-то севернее, а пешком добраться вряд ли получится, я грязно выругалась. - Тут шестнадцать километров до штолицы, - раздался за спиной шепелявый голос, да так близко, что я едва не подпрыгнула на месте. А ведь секунду назад я была уверена, что рядом никого нет! Как она смогла подкрасться так незаметно? Но она была рабыней. И в тех годами воспитывалась привычка быть незаметными. - Пешком долго, - продолжила девушка, переминаясь с ноги на ногу, так как, очевидно, поверхность песка была очень горячей. Мне в этом плане повезло больше - грубая подошва моих тяжелых ботинок спасала от такой неприятности. Но она вряд ли могла спасти от жары и жажды, если мне заблагорассудиться переться пешком. Так и сдохну, как псина Джек: неожиданно и всем плевать. - Но я могу отвешти тебя в город, ешли пообещаешь никому про меня не рашказывать. От такой наивной веры в лучшие качества человека мне стало забавно и даже как-то мерзко на душе, я почти смутилась. Чтобы скрыть столь неоднозначную реакцию, я снова выругалась и, развернувшись, смерила рабыню злым взглядом. Верить в обещания? Уж не рехнулась ли она? Может, стоит продемонстрировать этой наивной дуре, что верить людям себе дороже? С этим циничным намерением я, не проронив ни слова, метнулась к девушке и, напугав её до чертиков, сжала её горло рукой, сильно сдавив и приподняв над поверхностью с помощью биотики. - Обещания? Да ты просто идиотка! - презрительно прошипела я, не обращая внимания, как она пытается вырваться. - Что, если я просто задушу тебя, а сама воспользуюсь шаттлом? Такая мысль тебе в голову не приходила?! - Ты... не шможешь... закодировано... «шветила»... Последние два слова мне не понравились, и я резко отпустила свою жертву. Рухнув лицом в песок, та принялась жадно глотать сухой воздух. - Что ты сказала? - Двигатель... закодирован, - с трудом поясняла она тоненьким голоском, в котором тем не менее прозвучали твердость и отголоски решительности. - Только я знаю код. И тебе в город нельзя... «шветила» тебя ищут. В кошмопортах, в доках, в городе - везде. Ты не шможешь прорваться, тебя шразу заметят. Уж я-то знаю! Я пыталась убежать два раза! Ешли нас, рабов, замечают везде, а мы умеем быть незаметными... то тебя увидит первый же бродяга - и штитай, «шветила» уже в курсе! А если поможешь мне, я шмогу починить шаттл, и мы шмоемся отсюда! А потом иди куда хочешь! В её словах был резон. Я ненадолго задумалась, недовольно сжав челюсть. Теперь, когда «светила» и эта Стрела знают, кто я такая, от меня не отстанут. Можно, конечно, попытаться проскользнуть незаметно, но эта лысая права: «светила» явно поставили на уши всех своих бегунков, «пешек» и бродяг, и прокрасться мимо них незамеченной - та еще задачка. Конспирация и игры в шпионов мне никогда не удавались. Я всегда прорывалась с боем, сносила головы, превращала железяки в металлолом, расчищала себе путь с помощью того, что мне дал треклятый «Цербер». Но последняя стычка в баре показала, что я далеко не неуязвима. И если «светила» развернут на меня полномасштабную охоту, мне не сдобровать. А если учесть, что эта разукрашенная наемница кроме пушек обладала, похоже, еще и мозгами - вон как ловко загнала меня в ловушку и едва не сцапала - то тогда прорываться с боем будет сложнее раза в три. На миг я представила, как легким движением руки и мысли, воплощенной в биотику, размозжила этой Стреле череп об стену, и он, приятно хрустнув, принял неправильную форму, отчего смазливая физиономия сразу помялась и превратилась в бесформенную массу, словно голову куклы придавили подошвой. От этой картины мне стало намного легче и приятнее. Обязательно так сделаю, когда снова с ней, с этой сукой, пересекусь! Но сейчас самое время прислушаться к зову собственных мозгов, которые настойчиво просили действовать осторожно. - Как я могу тебе помочь? - спросила я, поставив тем самым крест на намерениях убить несчастную рабыню. В чистых и глупых глазах тут же мелькнула затаенная радость. - Шаттл может взлететь! - принялась пояснять она с легким налетом услужливости, свойственной всем рабам. - Но когда я украла шаттл... я проделала дыру в иллюминаторе. Управляю я плохо! С такой дырой не улететь ш планеты! На швалке ничего подходящего нет! Но я знаю, что в пуштыне живет один парень, Марко, он раньше торговал оружием и запчастями в Уджоне, пока «шветила» не изгнали его из города за что-то! Не знаю за что, но теперь он их терпеть не может! И прячется в пуштыне, приторговывая на штороне! Он нас не выдаст, я ручаюсь! - Ну да, - скептически сплюнула я на пол, зарыв ботинком плевок в песок. Мне становилось ужасно жарко, и я быстро избавилась от куртки, бросив её в сторону. - Пределы твоей гребаной доверчивости мне уже ясны. - Почему ты раньше к нему не обратилась, если это легко так же, как ханара поиметь? - Я... - смутилась та, вдруг густо покраснев. - Я его побаиваюсь... Но с тобой будет не так штрашно. Ты шможешь дать ему отпор. - Это уж точно, - с этими словами я стала возвращаться в шаттл и нырнула внутрь. - То есть этот парень сможет залатать дыру? - Да, - она засеменила следом, так как голос за спиной не отставал, хотя звука босых ног я по-прежнему не слышала. - И тогда можно будет улететь ш планеты! - Отлично, - буркнула я, уже решив в голове, что, как только Марко починит пробоину, убью его, эту наивную дуру и заберу шаттл себе. Только бы знать, как раскодировать двигатель. - Тогда бери лопату и тащись обратно! Нужно раскопать шаттл, а то занесло уже! - Слава Детям Бога! - понесла она вдруг, протянув руки вверх. Лицо её озарила благодарная улыбка. - Я знала, что ты согласишься! Я молилась! Она тут же сорвалась с места и бросилась наружу. Немного недоуменно я проводила её взглядом, через какое-то время услышав копошение за корпусом. Выругавшись, я снова выбралась под камальское пекло. И увидела, как рабыня, которая, судя по всему, оказалась какой-то сумасшедшей сектанткой, стояла на коленях и молилась. А потом, завершив свои благодарственные причитания и радостно схватив ржавую лопату, принялась с безумным энтузиазмом откапывать шаттл. - Охренеть, - пробормотала я себе под нос, сложив руки на груди. - Из всех рабов на этой чертовой планете мне попалась тупая сектантка...