За дверью

      - Знаешь, когда я была маленькой, у меня были очень длинные волосы. И косички, - безо всякого повода вдруг говорит Шепард, нарушая царящее в комнате тягуче-обволакивающее молчание.       Она поправляет коротко и слегка небрежно остриженные рыжие волосы пальцами, смотрясь почему-то в стекло аквариума вместо того, чтобы пройти два шага до ванной комнаты и привести себя в порядок у зеркала. Разноцветные рыбки глупо пялятся на хозяйку и открывают рты, словно пытаются выдать в её адрес восхищённое «О-о-о!»       По крайней мере, Гаррус на месте рыбок сказал бы именно это.       - Мама любила заплетать мне косы, - продолжает Натали, улыбаясь своим детским воспоминаниям. - И говорила, что я когда вырасту, обязательно стану настоящей сказочной принцессой. А я стала, как мама, командиром боевого крейсера.       Гаррус молчит, боясь сказать что-то лишнее, а сам думает: действительно, почему она стала командиром боевого крейсера? Встреть он её немного раньше, при несколько иных обстоятельствах, он никогда бы не подумал, что эта женщина может командовать огромным кораблём и уложить нескольких боевиков подряд серией точных выстрелов в голову.       Вот только Гаррус знает, что вечером, возвращаясь с мостика в свою каюту, она падает без сил и не хочет даже разговаривать. И после каждого удачного выстрела, который вызвал бы гордость у любого бойца, он видит в её глазах никому другому не заметное сожаление.       Она могла бы стать кем угодно, но почему она стала солдатом?       - И знаешь, я абсолютно не жалею, - говорит Шепард, словно прочитав его мысли, и застёгивает воротник своей синей формы, такой же, как и у прочих членов команды — потому что она ненавидит «этот дурацкий угловатый капитанский мундир». - Ну, что в армию пошла. Больше я ни на что и не гожусь, наверное.       - Да ладно тебе, - наконец подал голос турианец, к тому моменту уже тоже полностью собранный. - Я уверен, ты способна на множество прекрасных вещей.       «Кроме как убивать людей», - так и хочется добавить, но он разумно решает промолчать.       Нейт тихо смеётся, моментально его смущая — всё-таки сказал что-то не то? Или переводчик опять проглючило и он снова исказил реплику до неузнаваемости?       Но женщина никак не объясняет причину своего веселья, а лишь задумчиво добавляет:       - Честно говоря, вот когда... вот если всё это дерьмо закончится — я боюсь того, что дальше будет. Ну, что там героям полагается после великой победы. Заслуженный отдых там, пенсия... Я не знаю, что буду делать. - Натали постучала по стеклу аквариума, привлекая внимание его обитателей, и нажала на кнопку подачи корма. Ей всегда нравилось смотреть, как рыбы носятся прямо у неё перед лицом, жадно хватая добычу. Молча понаблюдав за ними несколько секунд, она вдруг оборачивается и Вакариан видит в её глазах знакомую искорку: - А вот хочешь, станем с тобой защитниками справедливости?       - Ну, если так подумать, то прошлый раз для меня закончился ракетой в лицо, - фыркает он, демонстративно тыкая себя когтем в исполосованную шрамами щёку. - Мне-то ничего, но ты ведь у нас красивая. Обидно будет.       Шепард снова смеётся — её, кажется, такой ответ вполне устраивает, и Гаррус радуется, что ему не придётся вслух высказывать то, что он думает об этом на самом деле.       Гаррус знает, что в Галактике всё ещё множество ужасных вещей и редкостных подонков всех мастей. И если бы ему дали волю — лично нашёл и пристрелил бы каждого, вывел бы всю эту дрянь под корень. Уничтожил, как опасных паразитов, без тени жалости.       Но ни за что бы не позволил ей запачкать руки в этом дерьме.       Он подходит к ней сзади, обнимает за талию и привычно кладёт подбородок на пушистую рыжую макушку, пользуясь разницей в росте. Гаррус раньше думал, что только из-за этого Натали казалась ему маленькой и хрупкой даже в полной броне и с любимой винтовкой наперевес.       Только теперь он понимает, что внутри этой комнаты и за её пределами обитают две совершенно разных женщины, которые, тем не менее, являются одним человеком. И что только здесь, за запертыми дверями капитанской каюты, Шепард позволяет себе быть иной. Позволяет себе лениться с утра в постели в редкий заслуженный выходной, что-то тихонько напевать в душе, дурачиться, корча рожицы рыбкам в аквариуме и любовно расставлять на полке модели космических корабликов. Позволяет себе без сил падать на кровать, лицом в подушку или на спину — и долго смотреть в потолочный иллюминатор, за которым мерцают звёзды. А если рядом он, Гаррус, женщина просто крепче прижимается к нему и молчит. Или, если совсем хреново — беззвучно плачет на его плече.       За дверью этой каюты она окончательно перестаёт быть его командиром и становится исключительно его любимой девочкой, его маленькой Нейти. Той, что пытается защитить весь мир, но при этом сама отчаянно нуждается в защите. Единственное, о чём турианец жалеет за всё проведённое вместе время — что не понял этого раньше. Не был рядом в каждый из тех дней, когда мир за дверью снова пытался её сломать. Что каждый раз, множество раз она оставалась здесь одна.       Здесь и сейчас он молча обещает — себе и ей, что больше подобного не повторится.