Из-за серых глаз...

Малфой внезапно догнал его, когда он шёл к бывшему квиддичному полю, ныне месту проведения решающего испытания Турнира Трёх Волшебников. Вернее сказать, вырулил из-за поворота, откуда-то по направлению с Теплиц. То ли он поджидал так Поттера, то ли делал крюк, чтобы избавиться от своих однокурсников. Но место он выбрал продуманно. Уже почти возле раздевалок квиддичной команды, где сейчас, конечно же, было пустынно. Гарри не успел растеряться, как слизеринец пихнул его по направлению ко входу. Затолкать его безропотно внутрь у Драко не получилось: Гарри упёрся и, отцепив от себя руку парня, упорно пытавшегося нагло без объяснений затащить его в уединенное помещение, остановился в шаге от двери, для верности почти вцепившись в дверной косяк. — Поговорим, — то ли задал вопрос, то ли поставил Поттера перед фактом слизеринец, наконец, соизволив заговорить. — Главное, выбрать время и место, — удивлённо протянул чемпион, не ожидавший таких заявлений от Малфоя. Вот подло напасть из-за угла — это вполне было в его духе, а «поговорить» вряд ли… как же он ошибался! — Успеешь на свой Турнир, Поттер, — зло процедил тем временем парень. Гарри обречённо вздохнул, прикидывая, как быстрее отвязаться от того: поговорить непонятно о чём или попытаться прорваться. К сожалению, он склонился к первому: пока Малфой настроен мирно, устраивать бучу перед Турниром не хотелось; да и вроде его телохранителей по близости не было видно. — Говори, — со вздохом разрешил он, заходя в раздевалку. — Ты не нормальный, Поттер, — разделяя слова, начал Драко. — А я то думал, ты поговорить хотел, вежливо. — Поверь, это ещё вежливо. Просто констатация факта. На перечисление твоих «подвигов» дня не хватит, — едко протянул Малфой: речь была почти спланирована — просто тянуть время, пока настраивался и собирался с духом. — А ты не перечисляй, зачем? — разумно заметил Гарри. — Потому что в часть из них я втянут лично. — Не я это начал. У нас это взаимно. И я так чувствую, ты сейчас хочешь продолжить. Что тебе надо то? — Из-за тебя меня утащили на дно озера, потом оклеветал меня в статье… — Драко всё-таки вернулся к перечислению. — Я знаю, не трудись повторять, — попытался прервать его Гарри, но ему это не удалось: — Да? А про … поцелуй (с отвращением выплюнув это слово) ты тоже помнишь? — Я смотрю, он тебе покоя не даёт, — рассмеялся Поттер: раскаяния в его физиономии были ни на кнат. — Студентам он покоя не даёт! — возмутился Драко, — Или ты оглох, что шуточки со всех сторон не слышишь? — А я их не слушаю. Всё, что могу и тебе посоветовать. — Отличный совет от могучего героя. — А чего ты ждал?.. И вообще, в таком случае не боишься со мной тут запираться, наедине. Смотри, от таких сплетен точно не отмоешься. — Ха, ха. Очень смешно, Поттер. На подобное ни у кого больной фантазии не хватит. — Надо близнецам идейку подкинуть… — Так вот кто начал все слухи! — Да пошутил я, — усмехнулся Гарри, хотя в целом это было недалеко от правды. — Оно и видно, постоянно какие-то шутки выкидываешь. А порядочные маги потом страдают. — А ты прямо страдаешь? — по поводу «порядочности» Гарри даже заикаться не рискнул: этот спонтанный разговор стал его даже немного забавлять. Без своей кучки окружения Малфой становился ещё более уязвленным, и поддевать его не составляло никакого труда, а вид, когда он начинал заводиться, был смешным. Малфой скроил такую рожу, поморщившись, что сразу становилось очевидным, как он страдает, и что он думает о заносчивом гриффиндорце. Сосредоточиться не получалось, поднять палочку тоже. Похоже, план поскандалить очередной раз с Поттером для выигрыша времени был не совсем удачным: но, к сожалению, единственным. Не уроки же с ним обсуждать. Однако проблема была в том, что в присутствии невыносимого, раздражающего гриффиндорца Драко никак не мог собраться. Он лихорадочно думал, что ему ответить, какими словами задеть, да и что вообще делать, и из-за этого мысли путались в его бедной голове. А Поттер продолжал улыбаться своей неизменной улыбочкой, еле заметной, чуть утомлённой и бесконечно презирающей. Такое выражение лица, нет даже не улыбка, а усмешка бывают только у очень уверенных людей, которым глубоко наплевать на всех окружающих, вместе взятых. А вот Малфой… такой уверенности не испытывал, хоть и всеми силами пытался демонстрировать ее внешне. В итоге, как это всегда и бывает, то, что мы прячем как можно глубоко внутри, мучает нас больше всего. И от этого он ощущал себя неспокойно и запутанно. — Какой же ты… слабый, — внезапно донеслось до погруженного в себя Драко. Он вздрогнул, вскинув голову и впиваясь колючим взглядом в Поттера. Похоже, он пропустил начало фразы, но это было и неважно. Гриффиндорец словно сумел повторить его собственные мысли. Но из наполненного язвительностью голоса они слышались ещё во сто крат хуже. — Я… слабый? — прошипел Малфой, еле размыкая губы и чувствуя, как вечно прилизанные волосы встают чуть ли не дыбом. — Так не меня же постоянно приходится спасать. Дважды уже как минимум, — пожал плечами Гарри и двинулся к выходу, — Мне пора. Очень познавательный был диалог. Когда он проходил мимо, показалось, что он заденет парня плечом, как обычно бывает это: нарочито, с чувством захвата территории. Но Гарри просто обогнул слизеринца, не воспринимая его как особое препятствие на пути. — Поттер, — тихо окликнул его Драко уже почти на пороге. Что-то зловещее прозвучало в этом придушенном шёпоте, что парень даже приостановился, оборачиваясь. Перед глазами лишь успел мелькнуть росчерк волшебной палочки в дрожащей руки. Драко дрожал. Но его глаза смотрели перед собой необычайно тяжёлым ненавидящем взглядом, видя словно в размазанном свете только лицо своего обидчика: его знаменитый шрам, зеленые глаза, скрытые за массивными стёклами, и губы, произносившие слова, которые били очень метко, вызывая ненужные события в памяти. Но он отогнал их, не собираясь погружаться сейчас в воспоминания, у него еще будет очень много времени, как и все прошедшие месяцы, чтобы перебирать каждую секунду произошедших моментов, когда он чем-то был обязан Поттеру. Как странно, но за его помощь он ненавидел его больше всего. — Империо. Ему показалось, что его чуть не сбило с ног порывом чужой воли. То ли он коснулся сознания человека, связав их, произнося заклинание, то ли это была инстинктивная защита. Но мир в какой-то момент дрогнул, и Драко показалось, что он потеряет сознание. Как будет глупо, если от своего же заклятие он сам и отключится, и Поттер снова победит. Только эта мысль заставила удержаться ему на плаву, рванув себя из надвигающейся на глаза темноты. «Он не должен победить… Ты не должен победить», — вертелось то ли в его мыслях, то ли он уже шептал это вмиг пересохшими губами. Постепенно зрение возвращалось, яростная сила магии отпускала, он смог сфокусировать взгляд на стоявшем парне перед собой, вновь вглядываясь в знакомые зеленые глаза. Только на этот раз они не показались ему такими уж знакомыми: с поблекшим взглядом, затуманенным колдовством, они словно потеряли цвет, и сложно было сказать, что они принадлежат человеку… Что-то было еще не так… Драко перевел взгляд на пол и с отупением уставился на валявшиеся на полу очки. Наверное, Поттер сбил их случайно с лица. Малфой снова посмотрел на гриффиндорца, но тот стоял как в тумане, кажется не страдая от «потери зрения», а, может быть, он вообще ничего не видел, и виной тому было не отсутствие очков. — Репаро, — устало выдохнув, произнёс Драко, ткнув палочкой в очки, не задумываясь, с чего бы это он стал чинить очки Поттеру. В конце концов, никто ведь не должен заметить ничего подозрительного… до начала Испытания. А на Поттера надежды было мало, ведь кажется… Кажется, у него получилось. Драко почувствовал, что несмотря на накатывающую волнами слабость, еле ворочающийся язык, которым едва сумел сказать простое заклинание первого курса, но его губы сами собой растягивались в улыбки… Кажется, у него получилось… Нет. У него получилось! Ему захотелось прокричать это в лицо Поттеру, но он подавил в себе этот глупый порыв. Вместо этого он заставил себя рывком наклониться, чувствуя, как резкая вспышка боли отдала при этом куда-то в затылок, поднял очки и впихнул их в руки парня. Что делать дальше он не знал… Если честно, то и как именно сработало заклинание, он тоже не знал. Он лишь желал, чтобы Поттер ни в коем случае не выиграл Турнир. — Иди уже, — растерянно буркнул он, надеясь, что Поттер пребывает еще во власти империо и не начнет швыряться тут же, совсем как Тёмный Лорд, авадами направо и налево в злополучного однокурсника, — Поклонники ждут, — зачем-то добавил Драко. Поттер дрогнул, медленно моргнул, а потом, больше ничего не говоря, развернулся и, слегка покачиваясь на ходу, но достаточно уверенным шагом, вышел из раздевалки. Малфой проводил его глазами, стоя на одном месте, дождался, пока хлопнет закрывшаяся дверь, и с тяжелым стоном прислонился к шкафчику для школьной формы. Голова словно пылала, а руки так и норовили запрыгать в каком-то только им известном танце лихорадки. Но надо было идти… Его исчезновение не должны были заметить и каким-либо образом потом связать с происшествием, случившемся с героем… Хотя, надо отдать должное, Малфой не утешал себя иллюзиями, что никто не догадается о его причастности. Как минимум, сам герой… Взяв себя в руки, он тоже вышел из раздевалки, и бодро, как ему казалось, направился к Полю. Как ему казалось; на самом деле, он еле волочил ноги. И добрался до места, когда уже почти все ученики заняли свои трибуны. Он протолкался к слизеринцам и упал на оставленное для него место между Теодором и Блейзом. И, кажется, еще на минуту отрубился. Потому что через какое-то мгновение, как он «моргнул», он обнаружил подсунутую под локоть руку Панси, которая нагло вытурила со своего места Блейза и уселась поближе к Драко. Ко всему тому же воздух резал усиленный Сонорусом голос Дамблдора, рассказывающем о последнем Испытании. — Что говорят? — сипло спросил он, не обращаясь ни к кому конкретному, но ожидая ответ. — Чемпионам предстоит пройти Лабиринт и найти Кубок. Мы ничего не увидим, чего ради тогда припёрлась вся школа? — недовольно пояснил Нотт. — Не знаю, — растерянно отозвался Драко, не сумев особо вникнуть в пояснения друга. В этот момент он нашёл посреди поля знакомую фигуру: Поттер стоял по левую руку от директора и смотрел куда-то вскользь. С расстояния трибун рассмотреть его более детально не удавалось. «Должно было получиться», — ещё раз подумал про себя Драко, несколько сомневаясь в длительности эффекта. Чемпионов пускали в лабиринт по очереди, согласно набранным баллам в первых турах. Как только за спиной четвёртой участницы, Флер, вход в Лабиринт затянулся страшноватыми на вид растениями, всё стихло. «И правда, смысл было собираться всем на свете, если ничего не видно», — мысленно согласился Драко с Ноттом и от усталости позволил себе неожиданную вольность, опустив голову на плечо Паркинсон и утомленно прикрыв глаза, спать хотелось невыносимо. Девушка покраснела, уставившись на белые прядки волос, почти касавшиеся её щеки, и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть такую удачу. Теодор насмешливо хмыкнул и откинулся назад, опираясь на руки, пытаясь устроиться тоже поудобней. Похоже, это надолго. Оставалось только надеяться, что всё пройдет быстрее, чем на втором Испытании с Озером. Хотя тогда они все были встревожены внезапным исчезновением Драко, и им было не до скуки. *** После воздействия Империус Гарри очень долго приходил в себя: с трудом различал беспокойные фигуры на поле возле Лабиринта, даже колдовал, призывая к себе Карту скорее интуитивно, чем осознавая до конца, что он делает и кого ищет, шёл чисто на автопилоте упрямства, слепо следуя за тяжелой рукой Грюма, которая придерживала его за плечо. И он бы еще долго продолжал приходить в себя, если бы время на это катастрофически не уменьшалось. Его полностью поглотила черная точка на Карте Мародеров с именем «Бартемиус Крауч» прямо перед его собственным именем. И мрачный шепот «Тебе не нужно никуда идти…» И вот с того момента исчезла возможность растворяться в своем сознании: надо было действовать быстро и четко. Пока Грюм медленно, Поттеру даже показалось — наигранно зловеще, поворачивался к нему, он резко вскинул левую руку, которой сжимал до этого палочку в кармане спортивного костюма, специально выданного ему для Турнира. — Экспекто патронум, — шепнул он, неловко выписывая левой нерабочей рукой в воздухе движение палочкой, но даже его шепота хватило, чтобы обжигающий свет сорвался с конца его палочки и долю секунды спустя перед ним возник грациозный олень. Через полупрозрачное тело он успел заметить, как Грюм тоже выхватывает свою палочку, кажется, несколько обескураженный тем, что в первую очередь в него не полетело какое-нибудь заклинание. А был лишь патронус… — Грюм — это Крауч… — почти скороговоркой выпалил Гарри, а потом всё поглотила темнота. Он даже не успел увидеть, как наколдованный олень выплыл из зала. И этого было достаточно. Когда Гарри открыл, наконец, глаза, очнувшись, тьма почему-то не отступила. Он помотал головой, словно пытаясь удостовериться, что он это он, и он действительно пришел в себя. Не почувствовав привычной тяжести на носу, он дернул было рукой к лицу, но тут же вспомнил, что перед самым Испытанием, чуть ли не на Поле, задержанный Малфоем, все-таки надел линзы, которые ему подарила мадам Помфри. Значит, дело было не в его зрении, видел он великолепно, но темнота не отступала. Он попробовал подняться и сесть, но при малейшей попытке он сразу больно ударился головой. Охнув от боли и переждав секундное помутнение, он, на этот раз аккуратнее, вытянул руку. Точнее чуть-чуть распрямил ее в локте, т.к. очень быстро уперся в стенку. Поводив руками, он ощупал «пространство» вокруг. Ощущение было такое, что он находится в какой-то тесной клетке. Нет, точнее в ящике, т.к. стенки были сплошными. «Приплыли», — как-то невовремя уныло подумал Гарри, еле удерживаясь, чтобы вслух не чертыхнуться по-магловски. Ощупав себя, он, конечно же, обнаружил, что палочку у него изъяли. Но в этом он и не сомневался. Проверил лишь для обозначения какой-то деятельности. Следующим шагом, который он единственно сумел предпринять, это ударить ладонью по стене и крикнуть «эй!», надрывая свои почему-то охрипшие связки. Но снаружи было тихо. Можно сказать, слишком тихо. Оттуда не доносилось ни звука, словно мальчика окружали бетонные стены шириной в метр. Глупо, но что можно еще сделать, Гарри не представлял. Кое-как устроившись полусидя поудобней, он откинул голову назад, наслаждаясь исходившим холодом от стены его заточения: голова нещадно гудела. Он вспомнил серебристого Оленя. Он успел послать сообщение Дамблдору, предупредить. Это максимум, что он мог тогда предпринять. Вступи, не обдумав, он в драку со странным взрослым магом, являющимся неизвестно кем, он всё равно, наверняка, проиграл бы, и о его бесславной кончине даже никто бы не узнал, а Крауч продолжил бы водить всех за нос… Хотя его теперешнее положение, в любом случае, было весьма незавидным. Оставалось только надеяться, что Дамблдор успеет что-то предпринять, и его скоро отыщут. Если, конечно, его не успели отправить куда-нибудь к духу неупокоенного Того-Кого-Нельзя-Называть или просто хотя бы к Пожирателям. Больше вариантов, зачем его нужно было пленить, Гарри не находил. Только эти предположения оптимизма ему не добавляли. В любом случае, в данном положении он был не в состоянии хоть что-то предпринять. Только ждать… Донесшийся откуда-то сверху шум ударил его по ушам, словно эхо прокатилось прямо ему по голове. Затем раздался ещё один похожий скрежет, и какая-то вибрация прошлась по стенам его ловушки. Гарри напрягся, готовясь… да ко всему, чему угодно. Видно придётся действовать по ситуации, хотя без палочки это будет трудновато. Еще мгновение спустя свет, проникший сверху, резанул его по глазам, уже успевшим привыкнуть к беспроглядной темноте. Гарри прикрыл глаза ладонью, стараясь хоть сквозь пальцы сфокусировать взгляд и что-то разглядеть. И с неожиданностью и абсолютным облегчением он увидел над собой озабоченное лицо Дамблдора. Правда ощущение было, как будто старый волшебник смотрит на него с высоты второго этажа. «Подвал?» — мелькнуло в голове у Поттера. — Гарри, ты в порядке?! Сейчас мы тебя вытащим, — тем временем пообещал директор. — Да, профессор, — только и смог ответить Поттер. На миг лицо Дамблдора исчезло из его поля зрения, а затем пол под ним пошатнулся и поплыл вверх. Если бы были перила или нечто подобное, то он бы вцепился в них мёртвой хваткой — удовольствие от движущейся конструкции было относительным. К счастью, закончилось оно быстро, и спустя секунд пять Гарри оказался в комнате — в кабинете Аластора Грюма. Вокруг были Дамблдор, МакГонагалл и Снейп, который смотрел на Поттера очень подозрительным взглядом: Гарри даже показалось, что он опять его сейчас обвинит во всех вселенских неудачах. Но он почему-то промолчал, и даже помог перебраться через какое-то «препятствие» и спрыгнуть на пол. Кажется после «поездки» мальчика немного водило из стороны в сторону. Пока Дамблдор делал несколько взмахов палочкой, проверяя его состояние, Гарри оглянулся и понял, что только что выбрался из… сундука. Он недоверчиво окинул его взглядом, а затем заглянул внутрь. Пол отъехал уже назад, и теперь было видно, что днище сундука уходит куда-то глубоко вниз, напоминая замаскированный малюсенький подвал. Оглядев, где ему пришлось провести достаточно долгое время, минимум с час, Гарри не удержался от короткого горестного вздоха — он как обычно вляпался в какие-то неприятности. — Что происходит, профессор? — обратился он к директору. — Это мы у вас хотели бы спросить, — Снейп всё-таки не удержался от желчного вопроса. Странно, как он не успел сказать что-то неприятное, даже не вытаскивая Гарри из «сундука». Пока Поттер несколько растерянно обдумывал ответ, пытаясь сопоставить события, всё-таки заговорил Дамблдор. — Мы получили твоего патронуса. Ты оказался прав, Грюмом под оборотным зельем притворялся Крауч. А настоящего Аластора весь год держали здесь, — он кивнул головой на сундук, — Только это не тот Крауч, которого ты знаешь — главу департамента. Это его сын. У них были одинаковые имена, легко перепутать. — Мне бы очень хотелось узнать, как Поттер вообще узнал, что Грюм это не Грюм, — вновь встрял Снейп. — Это не самое главное сейчас, Северус, — попытался прервать его Дамблдор. И Гарри показалось, что директор бросил ему короткий заговорщический взгляд — он знал о Карте? Что вообще может укрыться от их директора? И как Краучу удалось его тогда обхитрить? — Он сам мне сказал, пытаясь схватить, — выпалил Гарри заранее обдуманную ложь, он не собирался рассказывать о существовании такой полезной карты. Ему не показалось, что профессор полностью удовлетворен таким простым ответом, но всё-таки он медленно кивнул. — Вы схватили его? — задал Гарри самый волнующий его вопрос. — Не совсем, — ответила почему-то МакГонагалл и, помолчав, продолжила, — Когда мы пришли сюда, мы нашли… тебя и Грюма, мертвым. Ты сказал, что его убило собственное неудачное заклинание. Гарри в шоке совсем неприлично уставился на профессоров, ожидая, что они сейчас скажут, что это неудачная шутка. Одно дело проваляться какое-то время в отключке, и совсем другое — чтобы из памяти выпал такой кусок времени. — А разве оборотное зелье не должно было тогда, после смерти, перестать действовать? — Гарри остановился пока на разумном вопросе, оставляя истеричные крики «Вы что?! Я ничего такого не помню!» при себе. — Только точно так же как и на живом человеке, когда истечет время его действия… Поэтому, к сожалению, мы только через какое-то время смогли заметить, что происходит что-то не так… Хотя и вовсе не из-за оборотного зелья. — По моему мнению, здесь всё не так, — с трудом удерживая себя в руках, заявил Поттер. — Подожди, дослушай, Гарри, — попросил директор, почему-то пристально вглядываясь в него почти так же, как и Снейп; Гарри это совсем не нравилось, но он согласно кивнул, — Я и профессор Снейп проводили тебя в Больничное Крыло. Профессор Снейп поинтересовался, когда и как ты сумел овладеть таким заклятием как Патронус. — И? — не понимая, к чему клонит директор, не слишком вежливо уточнил Поттер: не очень хотелось отчитываться обо всех своих умениях и возможностях. — Ты ответил, что недавно, перед Турниром, сам выучил. Гарри подозрительно уставился на профессоров, абсолютно не понимая, что произошло: — Сэр, я не помню этого всего, — осторожно начал он. — Понимаю. Но не мог бы ты снова ответить на этот вопрос. — На какой? — Как ты научился вызывать телесный Патронус? Гарри замялся, но всё же нехотя ответил. Конечно, Дамблдор обо всём в курсе, а вот деканы, кажется, нет, но деваться было некуда: — Профессор Люпин научил на третьем курсе. На этом Снейп инстинктивно нахмурился, хотя, как оказалось видно по реакции, слышал теперь не в первый раз об этом. А вот следующее Гарри совсем не хотелось при нём говорить: — А Телесного… Защищая Драко Малфоя в конце прошлого года… Ну, тогда… Вот на этих словах деканы определенно впали в шокированное состояние, хотя куда уж больше с учетом всех сегодняшних события. А Дамблдор довольно огладил свою бороду, слегка кивнув. — Когда «тогда»?! — выдавил Снейп, безрезультатно удерживая свой невозмутимый вид. Гарри с подозрением покосился на него: как обычно, их Ужас Подземелий очень сильно беспокоится о своём любимом ученике, даже слишком сильно. — Хм. Ну, во всей той истории с Сириусом Блэком, — «намекнул» он: об этой то истории Снейп был прекрасно осведомлен, даже принимал участие, можно сказать, но теперь появилась возможность немного напугать собственного декана лишними сведениями. — Причем там был Драко?! — Сэр, а вы не рассказывали Профессору о похождениях ученика его Дома? — нахально поинтересовался Поттер у директора; от усталости в нём даже вновь проснулось его ехидство. Но, кажется, Дамблдора подобный наглый вопрос студента не разозлил. — Мы можем позже это обсудить, — прервал тот все дальнейшие обсуждения, — я бы хотел до конца пояснить Гарри, что произошло… Как ты и сам понимаешь, я знал обо всём, профессор Люпин спрашивал, можно ли показывать тебе такую магию… Поэтому после данного нам такого ответа, что ты выучил заклинание сам, у меня появились некоторые сомнения. Тогда ещё не совсем чёткие, ведь ты мог не захотеть говорить правду при профессоре Снейпе. Но еще пара наводящих вопросов, на которые ты затруднился ответить… — Я… — попытался сказать Гарри, но директор властно прервал его взмахом руки. — Я знаю, что ты ничего не помнишь. Потому что это был и не ты. После того, как ты разоблачил перед нами Крауча в его образе Аластора Грюма, он принял твой облик и убил настоящего Грюма. Чтобы ввести нас в заблуждение и, воспользовавшись моментом, сбежать из Замка. — Так Грюм, действительно, мёртв… — Да, — подтвердил Дамблдор, теряя на мгновенье свой привычно уверенный и спокойный вид, но потом продолжил, — Но Крауч схвачен… И под Сывороткой Правды он признался, что с самого начала года выполнял свой план, и именно он подстроил твое участие в Турнире. — Но… зачем? — Сегодня утром он отнёс Кубок в Лабиринт для последнего Испытания и превратил его в Портал, ведущий на Кладбище Литтл-Хэнглтона, где с помощью твоей крови собирался возродиться Волан-де-Морт… Гарри на какие-то секунды просто замер, пытаясь осмыслить только что услышанное. Волан-де-Морт… Возродиться? — Собирался? — переспросил он, — Но у него не получилось? Я ведь здесь… — На этот вопрос я не знаю ответа… Видимо, до Кубка дотронулся Седрик Диггори, выигравший Турнир. — Вы были на этом Кладбище? — Нет, мы искали тебя. Но авроры уже отправились туда: там нет никаких следов, ни Седрика, ни Пожирателей. В комнате повисла тишина… Основное было сказано, и теперь над ними нависла неизвестность. — Значит, — наконец, прервал молчание Поттер, — Вы были правы, когда говорили, что Волан-де-Морт может вернуться? — он не обращал внимания, что при каждом упоминании имении Того-Кого-Нельзя-Называть МакГонагалл ощутимо вздрагивала, он лишь смотрел на Дамблдора, с тоской обдумывая возможности будущего. — Да. *** Спустя полчаса Гарри шёл в сопровождении директора школы и декана Слизерина в Больничное Крыло. МакГонагалл же ушла за студентами. Он был погружён в свои мрачные мысли: происходящее сегодняшнего дня плохо хотелось усваиваться в голове, а обдумать было что. И тут, когда они уже подходили к Палате, из-за угла им навстречу выскочил Малфой и встал как вкопанный, уставившись на Поттера как на привидение. Гарри мысленно поморщился, внешне сохраняя усталую невозмутимость. Пока он торчал в заточении, он успел о многом подумать и перебрать в памяти. Стычка с Малфоем и последующее беспамятство он не упустил из виду. Последним, да и то смутно и расплывчато, он помнил поднятую против него палочку и почти беззвучные слова заклинания. Такой силы он не ожидал от слизеринца, какое там сопротивление, как на тренировке на уроке с лже-Грюмом, он и подумать то не успел, как провалился в паутину бессознания. Как и что он делал — он помнил плохо. Пытаясь вынырнуть из темноты, оказавшись один в Лабиринте и погружаясь в нее всё больше, он лишь продолжал двигаться почему-то не в поисках Центра с Кубком, а выхода. Кажется, в какой-то момент он опустился на землю и окончательно потерялся, потому что дальше до момента, как он оказался уже на свободе вне стен Лабиринта, не было ни одного воспоминания… Приходилось состыковать лишь догадки, и кроме одного на ум ничего не приходило. Теперь же после рассказа Дамблдора он даже не знал, плакать ему или смеяться, осознавая, что Малфой помешал ему добраться до Кубка и до… Волан-де-Морта. И вот тут на них налетел сам Малфой. Если бы Гарри мог себе позволить, он бы очень тяжело и сильно вздохнул, усмиряя все слова, вертящиеся на языке в реакцию на появление слизеринца, но такой вольности он бы себе никогда не простил, поэтому он просто разглядывал парня в ответ. В тот момент ему хотелось очень много, и, может быть, если бы рядом не было учителей, то он всё-таки что-нибудь из этого сделал. Что угодно: закатить глаза, покрутить пальцем у виска, засмеяться над удивлением Малфоя… Усилием воли он остановил себя в своих мыслях: в конце концов, он успеет ещё поразмыслить об этом позже и решить, что делать с этой непрошенной услугой и в конец зарвавшемся слизеринцем. Поэтому он просто прошёл мимо, больше не глядя на опешившего и явно что-то ожидавшего Драко. *** До поспешного роспуска учеников по домам Драко ни разу не пересекся с Поттером. Того не выпустили из Больничного Крыла в родную Башню, и соответственно в Большом Зале он не появлялся. Впервые с момента их краткого столкновения в коридоре у Больничного Крыла он увидел его на платформе у Хогвратс-экспресса, и то издалека. Гриффиндорец шёл рядом со своим деканом. К ним только на секунду подскочило четверо однокурсников: Грейнджер, оба младших Уизли и почему-то Лонгботтом, но и они очень быстро отстали на несколько шагов от них, притормозив и о чём-то загадочно начав перешептываться. Драко зашёл в дверь другого вагона, присоединяясь в купе к своей компании, но отвлечься разговором у него так и не получилось за всю дорогу. Что-то волновало его изнутри, предвещающее чувство… отчего-то было страшно ехать домой, словно там что-то должно было случиться. — Встретимся на каникулах? — в третий раз спросила у него Панси, но он лишь незначаще дернул плечом. — Можешь со мной встретиться, — насмешливо встрял Нотт, и Малфой и его одарил раздражённым взглядом, так, на всякий случай. Панси, как видно, тоже не воодушевилась подобным предложением и вернула свой взгляд на блондина. — Сомневаюсь, что хоть кого-то выпустят из дома, — протянул Блейз. — Почему? — не понял Драко, подумав, что пропустил часть разговора. Забини смешно поморщился и недовольно пояснил очевидное: — После пропажи то студента? Еще нужны причины? Малфой пожал плечами и отвернулся к окну: не то, чтобы его не волновало происшествие в конце Турнира. Волновало и очень, всё волновало, что касалось Третьего Тура. Но говорить об этом не хотелось. Сведений ни у кого не было, профессора упорно молчали, что давало понять, что и они ничего не знают. Прибывшие авроры исследовали Замок, потом прилегающие территории, разговаривали с оставшимися чемпионами, а потом тоже пропали из виду. Почту перестали доставлять в Хогвартс, словно тот перешёл на осадное положение, поэтому предположения прессы тоже прошли мимо них. Но ещё несколько часов, и он окажется дома, а там уже станет что-нибудь более понятно. Отец, наверняка, что-то знает из Министерства. Тогда и можно будет всё обдумать. На платформе девять и три четверти он внезапно увидел только маму. Обычно его встречали оба родителя, держа марку семьи. Что ж, может быть, отца задержали дела в Министерстве как раз по поводу Диггори. Придётся подождать вечера, чтобы расспросить его. Когда Драко подошёл к Нарциссе, он еще раз коротко оббежал взглядом вокзал и неожиданно наткнулся на Поттера совсем недалеко. На этот раз он был один, быстрым шагом направляясь к арке, ведущей в маггловский мир. Словно уловив чужой взгляд на себе, он немного притормозил и обернулся одной головой. Инстинктивно выхватил Малфоя из толпы, который всё еще смотрел на него, и ответил на взгляд. Драко нерешительно сделал шаг в сторону, за Нарциссой, но так и не разрывая зрительный контакт, словно всё ещё ожидая какой-то реакции от Поттера на свою выходку. Но её, разумеется, не последовало. Он лишь неожиданно усмехнулся и, отвернувшись, быстро нырнул в Арку, исчезая за стеной. Уже взявшись за порт-ключ, чтобы перенестись домой, Малфой подумал, что в усмешке врага точно было что-то недоброе. Но что бы ни было, очередной год был окончен, их четвёртый курс.