Без названия

Ночь 3. — Госпожа, нам лучше уйти отсюда, — будил меня осторожный шепот Яха. Не желая просыпаться от того покоя, постигнутого во сне, я все же открыла глаза и тут же оказалась в реальности: вокруг раздавались голоса, шум моторов, чья-то ругань, — ничто из этого не располагало не только к продолжению сна, но и к спокойствию. — Где мы? – Единственно, что пришло мне в голову. Было темно, я полагаю, солнце только-только зашло, но вокруг все светилось от белых, желтых и красных огней. Наверняка это из-за машин, так сильно гудящих. Кажется, у меня обострилось восприятие. — Мы на границе. И скоро придет наша очередь. Нам лучше раствориться, чтобы остальные смогли проехать. — Верно, — заметила я, судорожно соображая, что же мне сделать. Взлететь? Куча непосвященных людей сразу же заподозрят неладное, да и люди, подвозившие меня, были слишком добры, чтобы подставить их под такой огонь. – Выйдем. Здесь неподалеку должны быть организованы уборные? — Биотуалеты? Как много ты узнала из их памяти? — Достаточно, чтобы найти отмазку для чего угодно, — улыбнулась я. – И совсем скоро заговорю по-русски. — Мы выйдем, хорошо? – Спросила я громко, чтобы водители услышали. Хо посмотрел на меня с водительского сидения, переглянулся с Саей, которая пожала плечами, и сделал непонятный жест плечом, который, кажется, говорил: "Идите, кто мешает?". Я улыбнулась им, помахала рукой, словно прощаясь, и вышла, взяв Яха за руку. Мы действительно пошли в сторону уборных. Откуда я знала, что они там стоят? Я говорила, что у меня обострилось восприятие, и этот обильный запах... Мы наткнулись на небольшую очередь, которая в основном состояла из мужчин. Наверняка водители каких-нибудь фур, или еще чего, на чем они перевозят продукцию и контрабанду в другие страны? Кто их знает. Все посмотрели на нас, я мило и глупо улыбнулась, снова взяла Яха за руку и отвела в сторону. — Думай, тупая голова, — шепотом ругалась я на себя. Мы отошли на изрядное расстояние от дороги, чтобы шум несколько притупился, а свет уже не мешал наблюдать за звездами. Хотя, вон они, эти бормочущие в полусне автомобили, сигналящие; уставшие люди, перебранивающиеся между собой за то, кто раньше в очереди; ссоры с таможенниками из-за того, что кто-то неправильно заполнил документы; мирное посапывание и громкий храп из автомобилей и автобусов с туристами – все это и много другое и составляли шум таможни. Который, как я уже сказала, приглушился. По каменной насыпи кто-то шел, шурша своими тяжелыми ботинками. Я пристально вгляделась в ночь и увидела человека, либо потерявшегося, либо пытающегося как-то проникнуть на ту сторону. Но так близко к дороге это было бы не возможно, поэтому, скорее всего, он и удалялся в темноту. Да, идти вдоль тоже было огромной ошибкой. — Вы намереваетесь пересечь границу? – Полюбопытствовала я. Человек судорожно обернулся. По шороху одежды можно было понять, что он тут же собрался, чтобы спросить уже ровным голосом, без испуга: — А фы порицейский? – С явным акцентом произнес незнакомец. — Нет. Но кто я относительно вас будет от вас же и зависеть. — Фы так гофоррите, сровно можжете ррешить мою судьбу. — А что, если это действительно так? Говорите, вы хотите сбежать, у вас не к кому возвращаться? — Оттута фы уззнари? – Я просто почувствовала, как его глаза расширились в некотором страхе. Да, я немного словила зрительных образов из его головы, но это же просто телепатия, я не выуживание слов из его головы. Я не стала отвечать ему: я просто бросилась на него, чтобы напитать себя кровью. Бесполезные знания и навыки, мысли и воспоминания впитались вместе с ней. Чтобы никто не поверил в нападение вампира, я разорвала его шею и сделала еще несколько укусов на руках и ногах, чтобы решили, будто это нападение животных. Кто здесь водится? Без понятия, но, думаю, что-то такое большое и страшное должно быть. Я навела на его тело чары, чтобы никто его не видел, пока невозможно будет определить, отчего же он умер. Я схватила Яха, взяв его одной рукой за талию, и, произнеся "Ну, держись", взмыла в небо. Надеюсь, я двигаюсь достаточно быстро, чтобы меня не заметили не только с земли, но и с воздуха и космоса. Да, я уже знаю о том, что там существует. Хотя все равно большую часть всего-всего на свете еще не узнала. Эх... — Госпожа, Вам не кажется это несколько радикальным? – Произнес мне дрожащим голосом Ях. — Каким? – Улыбнулась я. – Нет, это вполне нормально. Только много мне так не полетать. К тому же, мы договорились: на "ты". Или не договорились? В общем, теперь точно. — Я не о полете, я о человеке там, возле дороги. — А. А ты хотел полетать? Главное: не смотри вниз. — Но вы убили человека, не задумываясь, — не унимался парень. — Послушай, я недавно услышала идею, словно люди – это болезнь на коже земли. Одним больше, одним меньше. Каждый день умирает огромное количество людей. Что еще будет значить еще один из толпы? — А если так будут думать все ваши сородичи? — Не говори глупостей, их не может быть так много. К тому же, по настоянию нашей госпожи, мы обязаны прятаться во мраке до скончания веков. — Сейчас такое время, что идет мода на становление вампиром. Понимаете? Все хотят ими быть. Вас ищут. — Знаешь, есть такая шикарная техника: хочешь, чтобы в вас никто не верил? Распространись как вирус по всей художественной литературе, музыке и кинематографе. Кстати, я бы очень хотела увидеть кино. Попадем в цивилизованный мир, ты мне сразу же что-нибудь покажешь, понял? — Эээ, хорошо, госпожа, — и он умолк, прекратив все дебаты. Откуда я все это знаю? Кажется, последний этот человек все же был несколько полезен. Только... он уже умер. Я подошла к Яху и наклонилась, чтобы обнять его. Заметно было, как он подавливал в себе желание отстраниться, из-за этого он был больше похож на столб, нежели на живое существо. Он испугался, пульс стал стучать чаще. Парень не мог понять, что здесь происходит, и тогда я пробормотала: "Держись крепче", — и взлетела. Не знаю, куда и зачем, я просто летела к морю, за него. Почему-то мне казалось, что это будет отличной идеей. Через некоторое время я увидела землю, скорее всего остров. Выступ был больше всего похож на голову кота в профиль. Мне стало дурно, и я решила, что пора бы где-нибудь здесь остановиться. В отдалении светился порт. Я остановилась на песочном пляже, поставила Яха на землю, а сама рухнула в темноту. — И часто с ней такое случается, — было первым, что я услышала. Незнакомый мужской голос. Он и Ях о чем-то бормотали где-то там, сверху, а я тонула в темноте и тишине. — Вообще, я ее не так давно знаю, — оправдывался мой "сын". Вот идиот, нет бы легенду поддержать, чтобы жить проще было. Так нет. Люди всегда так делают, им нравится усложнять себе жизнь. – Но не должно было бы случаться. — Кхм, — ответил незнакомый. Кстати, очень красивый голос, я редко такое говорю, или говорила?, о ком-либо. Интересно сколько я могла бы так лежать, чтобы слушать, и испытывать свою маленькую радость? – Ну, не пойдет так. Просыпайся, — сказал он и дотронулся до моего лица. Я бы думала, что мне дадут пощечину, но он просто приложил ладонь к щеке. – Я уже знаю, что ты здесь. — Что меня выдало? – Пробормотала я, открывая один глаз. — Наверное, улыбка, — ответил мне обладатель замечательного голоса. Вопреки ожиданиям, он был красив, еще красивее, я имею ввиду. Немного тонкое лицо, с острым подбородком и выделенными скулами, обрамленное темными завивающимися волосами до плеч. Голубые выразительные глаза, немного заостренный нос, тонкие губы. Мой маленький идеал. Кажется, я засмотрелась, потому что он засмеялся и сказал, — я всякое видел, но не бывало так, чтобы у кого-то при взгляде на меня рот открывался, — он снова коротко хихикнул и поднялся с корточек. Оказалось, моя голова лежала на коленях Яха, и он водил по волосам, словно успокаивая меня, или себя, может быть. Я встряхнула головой, пытаясь вернуться в свое тело, после постижение вселенских тайн через повешение... то есть, любования человеческой красоты. Я присела рядом с Яхом, скрестив ноги, наподобие побитого лотоса. Мы все еще были на песочном пляже, где я и упала. Волосы были перепачканы и спутаны. — Эх, кажется, матушка-Земля очень хочет, чтобы я прибралась на ней, — бормотала я, собирая волосы в косу, — так и норовит всякий раз заставить меня подметать. Я бы продолжила негодовать, бурчать и прочим образом прятать свое смущение, но человек подошел ко мне и протянул руку, предлагая встать. Я бы, может быть, покраснела, если бы это было видно в свете луны, звезд и далеких огней человеческих домов. Приняв его руку, я почувствовала, что она достаточно холодна, чтобы быть человеческой. Я встала, смотря в глаза незнакомца теперь с подозрением. Теперь я смогла разглядеть его с ног до головы: он был не выше меня, ну, может на несколько сантиметров и обгонял, одет был в костюм, словно сшитый по нему, из тяжелой, на вид, темной ткани. Из-под пиджака выглядывала голубая, подчеркивающая цвет глаз, шелковая рубашка. Тонкий галстук был украшен серебряной брошкой. Вместе со мной, словно привязанный, сразу же поднялся мальчик. — Кто ты? – Спросила я незнакомца. — То же я хотел спросить и у вас, — ответил он. Я продолжала смотреть. – Кажется, недоверие ваше ко мне может быть оправдано. – Молчание. – Вы ведь никогда не представитесь первыми, верно? — Сиа, — сказала, как отрезала. — Я полагаю, мы оба знаем, кто мы. Правда, обычно я ощущаю себе подобных. Мы ведь оба вампиры, не так ли? — Кто знает, — продолжала я свою волну недоверчивости. — Я Хью. Второй в местном клане вампиров после основателя. И никогда я не видел здесь незнакомцев, не говоря уже о том, что я знаком почти со всеми, кто мог бы быть настолько сильным, чтобы скрывать свою сущность. Кто вы, странные незнакомцы? — Отведи меня к главному. Там я решу, стоит верить тебе или нет. – Как же мне не нравится таким тоном разговаривать с таким красавцем, но ничего не могу с собою поделать: когда я не верю, это стихийно. Хью молча поклонился и пошел вперед. Мы прошли по улочкам, мимо порта, мимо всего оживления, которое здесь царило: Хью вел нас по слабоосвещенным участкам, словно боялся света, или не хотел показываться. Честно говоря, я тоже сейчас не хотела бы показываться: испачканная, с пятнами крови на кроссовках... Кхм, вот неряха, как же я так умудрилась-то? Он открыл какую-то грязную, зацарапанную и разукрашенную милыми граффитистами металлическую дверь и жестом предложил мне войти первой. Меня тут же облапил человек в черной одежде, больше похожий на немного уменьшенную версию великана. Он такой огромный, что я даже не перечила. Кажется, охранник. Убедившись, что я безвредна, что, конечно же, не верно, он пропустил меня, вероятно, приступив к исследованию Яха. Когда мальчик подошел ко мне, он потирал руки, и пытался отряхнуться, словно бы великан его испачкал. — Проходите вперед, — сказал Хью, указываю на другую тяжелую металлическую дверь. Никто не собирался ее открывать, по-видимому, посему я сама решила это сделать. Отлично смазанная, она не издала ни звука, когда я ее открыла. Но она выпустила звуки изнутри: какой-то скрежет металла по стеклу, только так я бы охарактеризовала звуки, издаваемые из недр помещения. Между тем, передо мной была огромная лестница, ведущая глубоко-глубоко вниз, где уже должна была начинаться темнота, но там мерцали огни: то красный, синий, зеленый. В такт музыке, если это можно назвать музыкой, сменялись оттенки и тени. – Вообще-то, эта дверь очень тяжелая и обычный человек, тем более девушка, никогда бы ее не открыли, — заметил за моей спиной вампир. Я глянула на него из-за плеча и начала спускаться. Каменные ступени были высокими. Когда мы подошли к мерцающему свету, Хью хлопнул в ладоши, и стал вдруг светло и тихо. Никакой темноты, разбавляемой редкими отблесками, только красивый приглушенный свет. Никакого скрежета, и стуканья, со странными голосами, нереальными для людей, только тишина со звуками скрипки на фоне. Конечно же, глаза всех присутствующих, их злость, интерес, негодование и удивление обратились на нас. И сдается мне, не на Хью они смотрели. — Братья и сестра мои, — сказал он так громко, что я была удивлена, на что может быть способен этот милый голос. Или здесь акустика такая? – Прошу поприветствовать вас гостью в наших краях, — он поклонился, указывая на меня. Все прочие поклонились и ему тоже. Публика, должна заметить, была разношерстной: вон какой-то чудак, шрамированный, словно бы ему проводили вскрытие, а вот девушка в корсете и короткой юбке. Все темные, странные, с интересными и забавными прическами разных цветов. С кучей металла в теле или просто красивых. – Однако, она не решилась представиться. Кто может знать о ней, о Сие? Пошел шепоток, присутствовавшие переглядывались, пожимали плечами и обращали к нам свои взгляды. — Никто не знает? – Снова заговорил Хью. По лицам остальных было видно: никто. – Что же, простите за беспокойство. Продолжайте. – Он снова хлопнул, и скрежет с темнотой вернулись, а присутствовавшие продолжили то, на чем их прервали: кто-то танцевал, кто-то целовался, кто-то вскрывал кому-то вены или просто перегрызал шею, один вообще разгромил человеку грудную клетку и продолжал слизывать кровь с его органов. По лицу человека было понятно: он ничего не чувствует. Присутствовавшие люди ничего не понимали. Обычный случай гипноза. Эх, братья и сестры? Никогда вы не умели веселиться. Все равно слишком гуманны. И Хью повел нас дальше: каменные коридоры, освещенные факелами, почему-то, не проводили более шума из, как я поняла, клуба для вампиров. Коридор расширился и началась огромная винтовая лестница, а по стенам – углубление в стенах, с гробами. Кажется, здесь они спят. Это было похоже на огромный колодец, по стене которого вниз вела лестница. С другой ее стороны, между тем, зияла темнота. Было страшно смотреть туда. Мы спускались все дальше и дальше, и темнота справа наконец— то стала светлее: там кто-то наконец зажег одни-одинокую свечу. — Кто потревожил меня? — раздался громкий голос. Он принадлежал вампиру с длинными черными волнистыми волосами, в красных одеждах. Не знаю, как это называется, даже. У него было очень умное лицо, его взгляд был бы пронзающим, если бы я была меньше и слабее. Он сидел за столом, опираясь лицом на переплетенные пальцы рук. Весь его вид выдавал величие. — Позвольте мне узнать кто вы и сколько вам лет, — не смогла я скрыть скепсиса в своем голосе. — Зачем мне говорить об этом незнакомке? — Может, когда вы представитесь, представлюсь и я. — Почему я должен представляться первым? – Он разъединил руки и положил их на стол, откинувшись на спинку стула. — Ибо мое представление может лишить вас дара речи, я полагаю. Вам ведь не более полторы тысячи лет, не так ли? — Хм, верно. Мне действительно полторы тысячи лет. Полагаю, ты могла бы определить возраст любого из здесь находящихся и будешь права, сказав, что я старейший. Меня зовут Верден. Теперь, я жду твоих слов. — Я почти уверена, что мне никто не поверит, поэтому, — я провела рукой перед собой, взывая к ветру. Затушила свечу и заставила воздух вокруг себя светиться слабым, синим светом. – И устроила маленькое представление. Меня зовут Сиа Морана Маат Иса Бастет. Правда, длинное имя? Поэтому предлагаю вам звать меня просто Сиа. Мне более тринадцати тысяч лет, хотя я сама об этом плохо помню, на самом деле. Вспомнились лишь события из Древнего Египта, кхм. – Молчание. – Да ладно, можете уже говорить, я закончила представляться. Ой, — я убрала свечение вокруг себя и шевельнула рукой, зажигая свечу обратно. – Простите. В мерцающем свете был виден испуг на лицах вампиров. Я наверняка перестаралась со своими фокусами. Меньше нужно народ пугать, на самом деле. Молчание. Напряжение росло. Их страх начинал покалывать кожу. — Да ладно вам, не убивать же я вас пришла, — глаза вампиров были широко раскрыты, пульс откуда-то появившийся, стучал в сонных артериях. Молчание. — Прекратите уже. Я вас предупреждала. А вот Ях не боится, верно, Ях? – Я повернулась к нему. Его пульс стучал не медленнее, нежели у Хью и Вердена. – Ях! – Воскликнула я, начиная злиться. Детский задор и милые интонации пропали из моего голоса. От моего обращения к нему, мальчик подпрыгнул. Он поклонился и сказал: — Да, моя госпожа. Я одарила его пощечиной: — Ты не раб! – Воскликнула я. – Я воспитывала силу воли у твоего прародителя, а теперь мне нужно маяться с тобою? Ях! Что случилось? Куда пропал мальчишка, который радовался от возможности вести со мной игру в дочки матери? Куда пропал наследник моего человеческого рода? Хей! — Госпожа, — пробормотал мальчик и упал на колени. Слезы потекли из его закрытых глаз, Ях наклонял голову, чтобы это было не заметно, но у него слабо получалось. — Я же ничего страшного не сделала, ты видел куда ужаснее, — я опустилась рядом с ним, обнимая мальчика. Я гладила его волосы, мерно раскачиваясь в такт неслышимой ни для кого, кроме меня, мелодии спокойствия. — Сила ваша... – шептал он. — Твоя, — исправила я его твердо. — Твоя сила... она выходит из-под контроля. Не знаю, что это было... но пока было свечение в воздухе, перед глазами пролетали образы... образы агонии людей под пытками. Госпожа, — шепот срывался на крик. Крик, который получается, если смешать шепот страх, отчаяние, боль и визг. – Госпожа, не знаю, что это было... но знаю, что пытки проводили вы... ты, — он поднял на меня глаза, и в них было то же, что и в шепоте. Я несколько секунд глядела на него, а затем прижала к себе, продолжая раскачиваться и гладить его. — Все будет хорошо, никто тебя пальцем не тронет, Ях. – Шептала я ему на ухо. – Не помню, что я там делала, но с тобой точно ничего не случиться. Все будет хорошо, Ях. — В-вы... ведь мучили их без гипноза? – Спросил Верден дрожащим голосом. — Да. У каждого свое хобби, глава местного клана вампиров. Извините, за эти картины, не собиралась я этого делать. Когда летаешь, такое случается. Особенно если плохо есть. — Вы ведь убиваете тех, на ком кормитесь? — Ну, хватит. Обращайтесь как к равной. Я тут не власть к вам захватывать пришла, я случайно вообще на ваш пир заглянула. — Ответь на мой вопрос, Сиа, — сказал Верден более твердым голосом. Он начал приходить в себя, это радует. — Да, я убиваю тех, на ком кормлюсь. Бывали, конечно, исключения. Но не после того, как я проснулась в этом вашем времени. А что вы делаете? — Лично у меня есть добровольцы. Они живут вместе с нами в этом, — он обвел рукой "колодец", — нашем доме. Как и у многих из нас. — Люди? Живут вместе с вами? — Все верно. Но это необычные люди. У большинства из них редкая группа крови. И, поскольку они могут быть связаны кровными союзами с кем-нибудь из нас, они могут жить дольше, или столько же, сколько их хозяева, у них быстрее залечиваются раны и восстанавливается кровь. Ях ведь так же связан с вами кровным союзом? — "С тобой", ты хотел сказать. Весь его род был связан со мной, это верно. Эх, хорошо вы живете, — пробормотала я последнее. Я продолжала успокаивать Яха. Всего 16 лет, увидеть пытки. Которые я проводила. После поездки на восток... Это очень плохо. Снова молчание наполнило "колодец". Я без понятия, как иначе назвать это место. Хью присел рядом со мной. В его глазах не было ни испуга, ни осуждения. — Вам обоим, верно, нужно вымыться, поесть, найти одежду и место для отдыха. Так? – Я кивнула. – Как давно ты пробудилась? – Его голос был ровным и успокаивающим, а глаза смотрели мягко, словно бы он был облаком, в которое я погружалась. — Это третья ночь с того момента, как я не сплю. — И ты уже так много знаешь об этом мире? – Удивился Верден. — Кхм... вообще-то знания приходят с кровью. Разве у вас не так? – Вампиры переглянулись. — Это утерянное знание наших прародителей, — ответил Верден. Как и управление стихиями. — Второму я вас не обучу, а вот первое будет полезным. Но позже. – Я поглядела в глаза Хью. – Ты прав. Нам нужно вымыться, поесть и переодеться. Хотя, второе относится только к Яху. Мальчик приходил в себя, страх отпускал его из своих объятий. — Пойдем, я вас провожу, — Хью встал и протянул мне руку. Я приняла ее после некоторого колебания, и поднялась вместе с Яхом — он вцепился в меня мертвой хваткой. — Пойдем, золотце, — шептала я ему, потом еще что-то, и еще. Пытаясь успокоить его, пока Хью вел нас по откуда-то появившемуся коридору под лестницей. — Здесь одна огромная ванная, вы можете принять ее по очереди, или, если хотите, вместе, — Хью пожал плечами. — Ты что! – Воскликнула я, негодуя. — Хорошо-хорошо, — улыбнулся он, — я ведь сразу хотел предложить воспользоваться ширмой. Комнату можно спокойно разделить надвое с ее помощью. — С-спасибо, так будет лучше, — промямлила я. Хью открыл дверь и из комнаты повеяло влагой и теплом. — О, приготавливать не нужно, — усмехнулся он. В комнате, между тем, никого не было. – Вот, — Хью задернул тяжелую непрозрачную темную штору со всех сторон от ванны и между ее изгибами. – Пожалуйста, я принесу какую-нибудь одежду, а вы тем временем расслабитесь здесь. Вот, — он положил рядом с ванной полотенца и вышел. — Как ты? – Обратилась я к Яху. — Уже лучше, спасибо, — сказал он и пошел за одну из ширм. Так, в молчании, мы влезли в воду. Единственное что я оставила, был рубиновый кулон. Вода была мягкой и приятной, запах пены был нежным, цветочным переливом. Скорее всего, что-то весеннее. Слышалось только дыхание Яха и ропот воды, когда кто-нибудь из нас двигался. Тишина, но не было напряжением. Скрипнула дверь, и голос Хью сообщил: — Я думаю, вам подойдет эта одежда. Надеюсь, она еще и понравится. Он приподнял штору и подошел ко мне. Я не двигалась, лишь бы не отогнать пену от себя. — Вообще-то, я не считаю это нормальным, — сказала я, не смотря на Хью. — А я не считаю, что ты сама справишься со своими волосами, — ответил он и присел на край ванны. — Даже если так, я бы предпочла, чтобы мне помог Ях. — Ях, — обратился к нему вампир. Когда тот отозвался, он продолжил, — как ты себя чувствуешь? — Достаточно хорошо для того, чтобы вас слушать, достаточно плохо, чтобы вообще иметь возможность двигаться. — Но твой голос тем не менее тверд и спокоен, — заметила я. — Хорошая попытка, да? — Голос его казался более веселым, нежели был раньше. – Я помогу госпоже, Хью. — Видишь, — посмотрела я в глаза вампира. – Здесь не нужна помощь, спасибо. — Что ж, — он хлопнул себя по коленям и плавным движением поднялся. Он выглядел немного расстроенным, или обиженным. – Тогда я пойду поищу что-нибудь поесть Яху. Что бы ты хотел? — Хмм, наверное, еду... – протянул мальчик. — А именно? — Съедобную... — Резонно, — улыбнулся вампир и вышел. Через некоторое время Ях вылез из воды и проговорил: — Сейчас, несколько мгновений и я займусь твоими волосами, госпожа. Я же ничего не ответила и продолжала сидеть, не шевелясь. Ях приподнял штору и подошел. Когда я посмотрела на него, то увидела, что ему досталась рубашка большая на несколько размеров, нежели ему подошла бы, поэтому мальчик закатал рукава выше локтя. Она была сине-красно-зеленой и клетчатой, так забавно выглядела, словно он парень-фермер, первый на деревне. Джинсы более шли ему, нежели рубашка, были светло-синими, потертыми. Ях оставался бос, хотя, я почти уверена, Хью принес еще и что-нибудь из обуви. Мальчик присел на край ванны, как до этого вампир, и принялся ухаживать за моими волосами. — Верно заметил Хью, — его голос разбавил тишину и журчание воды, — ты сама никогда бы не справилась с ними. — Мне обычно помогала Сара, она жила со мной... — Я знаю о ней. Родители рассказывали истории о тебе, как сказки перед сном. Они уже начинали считать, что это легенда, вымысел, придуманный их родителями, переставали верить в твое существование, пока их однажды из-за этого неверия не постигла болезнь крови. Так они и умерли, успев сказать мне лишь что ты все-таки существуешь. — Да, весьма интересно. Люди, какими бы они ни были, не верят в то, о чем им рассказывают другие и в то, что не видели сами. Остальное время мы провели в молчании. Ях вытер мои волосы и расчесал их обсидиановым гребнем, сплел в косу. — Теперь не намочи их, а то после будет труднее. Выйдешь из ванны, можешь расплести, чтобы высохли быстрее. — Это все равно займет несколько часов, — пробурчала я. – Я как-то даже хотела обрезать их, но Сара очень сопротивлялась, говоря, что я должна беречь такую красоту. Мы не часто с ней расходились во мнениях, поэтому я согласилась оставить их. — Это было отличным решением, — улыбнулся парень и вышел. Я посидела в воде еще пару минут и решила, что уже достаточно отдохнула, чтобы можно было просто думать о хорошем. Но о хорошем не думалось: ведь по пустыне где-то бродит сумасшедший лич, жаждущий, зачем-то, моей смерти. Кажется мне, я помню его, да, это Илия. Не пойму только, как он смог проснуться. Кажется, какой-то неразумный некромант решил попрактиковать свои навыки там, где ни кому не сможет повредить, и повредил самому себе: уверена, Илия убил бы того, кто его возвратил бы к жизни, хотя... разве можно назвать это жизнью? Он страшнее и ужаснее вампиров теперь, он же... нуждается не столько в крови, сколько в жизнях тех, кого выпивает до дна. Только так он сможет поддерживать себя от разложения. Без силы некроманта, которого он поглотил, скорее всего, он создаст на своем пути немало мертвых деревень, наподобие того, что мы видели. Что он задумал? — Сиа, — громко сказал Ях. — А, что? – Встрепенулась я. — Ну, наконец, в который раз уже тебя зову. Думал, что ты там уснула, чего доброго. — Не нужно волноваться, все равно я не утону, сам знаешь. — Не умею. — Спасибо, — проговорила я и вышла из воды. Плитка была скользкой, из-за чего я чуть не упала, но схватилась за штору прежде, чем вода отправила меня к полу. На полу лежало несколько полотенец и одежда на них. Мне досталась более красивая, нежели Яху, но все равно... это же мужские брюки и рубашка? Черные джинсы были несколько шире, чем хотелось бы, но кожаный ремень с заклепками спасал положение. Рубашка была белой, из легкой ткани, с большим количеством оборок на рукавах и воротнике. Выглядело очень красиво, и так как-то... по-французски, наверное. А вот обувь явно была женской: не думаю, что мужчины додумались бы носить нечто настолько неудобное, на высоком каблуке, с какой-то глупой розочкой на застежке. Благо, она слишком мала, а джинсы слишком длинны, чтобы ее не было видно. Как и посоветовал Ях, я расплела волосы, рубашка тут же стала влажной. Ничего не поделаешь, придется теперь мучится некоторое время... Я вышла из-за шторы и увидела, что Ях стоит, скрестив руки на груди, прислонясь спиною к стене. Больше никого и ничего здесь не было, кроме как зеркала во всю стену, с которого на меня смотрела еще более высокая девушка, чем было ранее. Мокрые волосы казались темнее и длиннее, чем были, карие глаза смотрели как-то устало, весь мой вид выдавал желание покоя и отдыха. Вошел Хью и, увидев, что мы уже собраны, сказал: — Пойдемте, я приготовил немного перекусить, — он перевел взгляд с Яха на меня, — обоим. — Перекусить? – Хмуро спросил мальчик. – Я есть хочу, а не перекусить... — Пойдем, — усмехнулся Хью, — уверен, что того, что там есть, будет достаточно, чтобы удовлетворить даже самый жуткий голод. Мы прошли по коридору. Их, оказалось, было очень много. То темнее, то светлее, то каменная дверь, то деревянная, то рок доносится из-за них, то классика. Кажется, здесь живут самые разнообразные характеры. В одном из темных закутков мне померещились красные глаза и послышался голос: "Еще вернется мое время, еще вернется". Я обернулась к Хью и спросила: — Вы что-нибудь говорили? — Нет, — было мне ответом. Когда я посмотрела обратно, там уже ничего не было. Наверное, померещилось. Мы повернули в светлую часть коридора, потом еще раз на право, и еще раз. Сколько же здесь лабиринтов и как они ориентируются? Я бы уже несколько раз заблудилась, не говоря о том, чтобы вообще найти здесь что-нибудь, пусть даже выход. Дверь в эту комнату была деревянной, наверное, дубовой, с небольшим окошком вверху. Стекло было разноцветным, на фоне желтого был странный вариант узора цветка: веточка, с большим количеством цветов, словно прилепленных к ней. Я поглядела на вампира, и он прокомментировал: — Это гладиолус. Символ нашего клана. Означает меч, твердость принципам. По-разному рассматривают. — Весьма интересно, — заметила я. Хью открыл передо мною дверь, и меня встретила вереница запахов: это все-таки была кухня со столовой. Пол был покрыт паркетом, стены оформлены красной тканью с золотыми разводами. Несколько люстр из хрусталя и позолоченного металла были похожи на россыпи свеч. Стол был огромным, не менее чем на двадцать персон, выполненный из стекла основе из дерева с резными ножами. Стулья идеально подходили к столу, обивка была красной, велюровой. На столе было огромное количество разнообразных яств... кажется, Яху будет болеть живот, если он сможет съесть хотя бы четверть. — Проходите, — говорил Хью. – Сиа, — он указал на одно из мест, — присаживайся. Вампир подвинул мне стул, помогая усаживаться. — Все это замечательно, но, как и что, и зачем я буду есть? – Спросила я. Ведь и в самом деле, какой смысл в том, чтобы приходить в столовую, если не нуждаешься в человеческой еде? Хью улыбнулся, глядя на меня, и громко сказал кому-то, обернувшись: — Агни, подойди сюда, гостья не желает долго ждать. В комнату вошел молодой парень, не многим старше Яха. У него была светлая кожа и золотистые кучеряшки, устраивающие хаос на голове, торча в разные стороны, и светлые-светлые невинные голубые глаза. Он выглядел таким... нуждающимся в защите, что я, посмотрев на Хью, в негодовании и непонимании приподняла одну бровь. — Ты предлагаешь мне полакомится этим милым мальчиком? – Спросила я. — Все же лучше, чем снова пить кровь оберегаемого тобой мальчика. Я думаю, ты уже это делала. — Да, мне нужны были его знания. — Вот видишь, — улыбнулся Хью. Вот веселый, откуда в нем столько оптимизма? То ли жизнь без солнца не лишила его солнечной жизни, то ли слишком хорошо ему жилось. – И не сопротивляйся, — шепнул он мне на ухо. В это время Агни подходил, он робко опускал глаза и смотрел в пол. — В каких условиях вас держат здесь, — обратилась я к человеку. — Наверное, в качестве рабов, — пробормотал с набитым ртом Ях, который, оказывается, уже начал подчищать запасы еды наших гостеприимных собратьев. — Приятного аппетита, — сказала я ему со скучающим видом, и изменила свое лицо на доброжелательно-заинтересованное, когда снова поглядела на Агни. – Так вот, если ты собираешься кормить меня, то должен делать это по своей воле. Ненавижу слабовольных существ. Парень поднял на меня глаза, встретился со мной взглядом, и быстро опустил их, рассматривая, кажется, весьма интересный узор паркета. — Если не так, то я убиваю. Нет никакого наслаждения в том, чтобы принуждать кого-то. Оно есть лишь в охоте или добровольности. В первом случае испытываешь весь страх жертвы, всю его агонию, и это добавляет свой вкус, во втором же питаешься удовольствием добровольца, и это преумножает твое собственное удовольствие. Рабы же безвкусны, в них ничего нет, кроме пустой покорности своим хозяевам. Это скучный способ. Агни смотрел на меня теперь с интересом. Кажется, он, как и Хью, смотревший так же, никогда не знал о чем-то подобном. Что же, кажется, современных вампиров нужно воспитывать. Почувствую себя многодетной матерью, а что еще остается? Наблюдать за этой слабостью? Ни за что! — Так что ты решил, Агни? — Ты такими речами можешь запугать кого угодно, Сиа, — сказал Ях и отпил из серебряной чаши какого-то, кажется, вина. — А ты там не слишком охмелеешь, сынок? – Спросила я его. — Неа! – Весело отозвался он и продолжил уплетать яства за обе щеки. Как хомячок. Человекоподобный. Правда, у людей совсем не щеку увеличиваются от большого количества еды... ну да ладно, пусть сегодня его желудок отпразднует какой-нибудь свой тайный праздник. Понятный только ему из всего мира. — Так, что ты решишь, милый Агни? Он стал на колени передо мною и прошептал: — Моя кровь – ваша кровь. — По своей воле? — Да, госпожа. — Еще один! – Простонала я. – Как можно? Я вас принуждаю что ли? — По своей воле примкну к вам, моя госпожа, — ответил он. — Если тебе позволят, — я поглядела на Хью. — Он ужин для прочих, — пожал плечами вампир. – Он слабый, никому не нужен здесь. Полагаю, никто не будет против, чтобы он перешел под твое руководство. Не знаю, кто его хозяин, но, думаю, кем бы он ни был, он побоится противостоять тебе. Здесь все побоялись бы, на самом деле, — усмехнулся парень. — Да, наверняка. Я бы тоже побоялась: я ведь еще не знаю всех своих способностей. А теперь, поднимись с колен, Агни. Ибо весьма скучно пить жизнь тех, кто ее ни в грош не ставит. – Парень поднялся, как я и сказала, но стоял неподвижно. – Присоединяйся к Яху, я думаю, вам интереснее будет есть вместе. Только кровавых битв вооон за тот тортик не устраивайте – все равно целиком ни в одного из вас не влезет. Я усмехнулась, и Агни, кажется, немного перенял моего настроения, и улыбнулся в ответ. Они о чем-то заговорили с Яхом, но я их не слушала, погружаясь в мир раздумий. Что же планирует делать наш лич? И что планирую с ним делать я? Ведь так или иначе, это противостояние. И, что самое интересное, он, бывший человек, теперь будет против рода людского. А моим сородичам ведь нужны люди, хотя и каждый из нас будет преследовать свои цели, но все равно... ведь забавнее, когда о тебе не знают, ты появляешься, и они начинают верить не только в тебе подобных, но и во все, что когда-либо они сами себе придумывали. Моя маленькая война за выживание. Этот Илия... он же перебил пол страны, в которой я жила, прежде чем я смогла с ним расправиться. А теперь он наверняка перебьет полпланеты... и тут станет совсем скучно. Что мы будем делать без людей, их вечной фантазии, мыслей, идей, творений и изобретений? Они же... такие интересные! Вампиры на это уже не способны: они, пережив всех близких им некогда, становятся в конечном итоге скучающими персонами, и единственное развлечение можно найти лишь в наблюдении за человеческим родом. — Эх, снова пропала где-то наша гостья, — сбил меня голос Хью. Оказалось, он сел рядом со мной и наблюдал за мной, подперев лицо рукой, то есть зеркально относительно меня. — Уже здесь, — проговорила я и осмотрелась: за столом появились прочие вампиры, а во главе, недалеко от меня, сидел Верден. — С возвращением, — сказал глава. – Мы все присоединились к вам, каждый со своим "подопечным" рад приветствовать в наших краях такого редкого вампира, как вы, Сиа. — Очень приятно, — ответила я. – Вы уже знаете, что Агни захотел перейти под мою опеку? — Да. Это несколько неожиданно, и одновременно с этим весьма предсказуемо: вы располагаете к себе. — Я уже просила обращаться ко мне на "ты" или это мне приснилось? – От этих моих слов Верден коротко улыбнулся и поднял бокал: — В этих бокалах чистейшая кровь редкой группы. Угощайтесь. — В таком случае, нам нужен тост, — заметил Хью и, глядя на меня, сказал: — Когда в мире не остается места для надежд, всех богов низвергают с небес, а дьяволов лишают трона преисподней, появляется кто-нибудь, кто светит холодным далеким светом, не смотря на всю свою возвышенность или падкость. И когда в мире нужен кто-нибудь, кому не все равно, он обязательно появится. Давайте выпьем за тех, кому не все равно, и в особенности за нашу гостью, которая явилась этим холодным далеким светом. — Что за ерунда, — пробормотала я себе под нос, пока остальные выпивали за что-то странное. – Не понимаю, что здесь происходит, — продолжила я, и залпом опустошила бокал. – Фу, какая гадость! – Попыталась я сказать как можно тише, но все равно, Верден меня услышал. — Что не нравится гостье в этом угощении? – Спросил он. — Кровь рабов. Она ужасна на вкус. Вся это покорность, безысходность и болезненность их душ, или сознаний, как вы предпочитаете говорить... как вы этого не чувствуете? – Вампиры глядели на меня в замешательстве. – О, Госпожа, здесь все намного хуже, чем я думала! Вы получили бессмертие, но не способны испытывать удовольствие от него. Ужасные судьбы, братья и сестры мои. – Я встала. – Я помогу вам обрести ваше маленькое кровавое счастье. И я не буду, — продолжила, глядя в глаза Хью, — светом надежды. Ях, я надеюсь, ты, наконец, наелся. — Ага, — ответил он, откинувшись на спинку стула. — И опьянел, — заметила я угрюмо. — Ага, — хмыкнул мальчик, и на его лице появилась огромная улыбка. — Пойдем, тут тоскливо. Агни, ты тоже пойдешь со мной. — Куда вы направитесь? – Спросил Верден. — Ну, сперва я поброжу по коридорам, а затем, быть может, найдя какое-нибудь тихое, никому не нужное местечко, скручусь клубочком и подремлю. Хотя я и не умею отдыхать во сне... — Хью, проводишь ее? — Не думаю, что она согласится, — ответил вампир. Я кивнула ему головой в знак благодарности и вышла. Через некоторое время молчание прервал Агни: — Расскажите мне о бессмертии, госпожа, — робко звучал его голос. — Что о нем рассказывать? Сначала ты живешь, испытываешь себя, пробуешь все на свете... А затем медленно, но верно стареют и умирают те, кем ты дорожил, с кем делил радости и горести. А затем умираешь медленно сам, и не остается ничего, кроме вечности. Ночь за ночью одно и то же, ничего нового, ничего старого. Все обычно и необычно одновременно. — Сиа, а ты помнишь, как ты стала вампиром? – Поинтересовался Ях. — Нет. Ты же сам знаешь, я не помню почти ничего. Более того, я вообще не уверена, была ли я когда-либо человеком, — я усмехнулась, — но это вряд ли, верно? Но это не важно. Я бы не хотела никого обрекать на вечность. Знаешь, как было тоскливо в те времена? В Египте? Вокруг все, кого ты знаешь, постоянные советы им раздавай... Да, единственным развлечением были поездки на Восток, или еще что-нибудь в этом роде. Тоскливо было. Сейчас должно быть много интереснее, верно? — Ага, — весело ответил Ях. – Сейчас существует много всего. Тебе понравится. — Вот как. Агни, ты знаешь какое-нибудь спокойное местечко здесь? — Да, — коротко ответил он и молча повел нас по коридорам. Темные, светлые, освещенные факелами или свечами, электрическим светом или без света вообще, сменялись двери, повороты, закоулки. Страшный лабиринт, никогда не любила лабиринтов: мне все время не везло, и я в них запутывалась. Тогда, в злости, я начинала ломать стены и идти все время вперед... со мной не любили ходить по лабиринтам, это верно. Из одной из комнат донесся звук флейты. Агни, похоже, шел именно туда. Дверь была белой, и, кажется, не деревянной, а мраморной. Глупо, наверное, такое создавать, но они это сделали. Ручка так же была из мрамора, с золотым оформлением: по ней растянулся золотой гладиолус. Они здесь, кажется, всюду. Агни открыл дверь, и глаза на мгновение ослепли от света: казалась, вся комната из него. Все здесь было белым: мраморный пол, драпировка на стенах, горы подушек, музыкальные инструменты и даже вон тот незнакомец с абсолютно белым волосами и в белом костюме, бледный-бледный. — Ой, кажется, мы случайно забрели в Антарктиду, — сказал Ях, закрывая глаза. – Только там несколько холоднее. — Добро пожаловать, — проговорил незнакомец в белом. Или новый знакомец? Когда глаза немного свыклись с освещением, я разглядела его. Хм, здесь есть кто-нибудь некрасивый, или я попала в свой маленький идеальный мир, который люди обычно называют Раем. Выразительное лицо, выступающие скулы, острый подбородок, мягкие серые глаза, брови с этим приятным глазу изгибом, тонкие губы... Интересно, они все на самом деле такие красивые, или у меня после долгого сна притупилось зрение, показывая только самое лучшее? — Доброе утро, — ответила я. — Утро, — усмехнулся незнакомец, отложил флейту и поднялся. – Если вы ищете немного уюта и спокойствия, то Агни привел вас именно туда, куда вы хотели. Если я вам помешаю, я уйду. — Нет, пожалуйста. Поиграйте немного. Я очень люблю звуки флейты. Незнакомец поклонился и сел обратно. Агни прошел дальше: за занавесками был небольшой мягкий подушечный хаос. Это немного напомнило мне Египет, поэтому я почти сразу же рухнула в эту гору. Из-под меня тут же донесся пронзительный "мяу" и выбежала кошка. — Ох, простите меня, госпожа, — сказала я, обращаясь к белому, пушистому и разъяренному существу. Она остановилась и вопросительно поглядела на меня — хотя шерсть по позвоночнику все равно стояла дыбом, хвост начинал двигаться медленнее. – Да-да, именно к вам я и обращаюсь, милейшее создание. — Ее зовут Аида, — подсказал из-за занавесей незнакомец. – А меня, между тем, зовут Лука. — Я... – начала я представляться. — Сиа. Я знаю. Про тебя нынче даже стены говорят. — Кто знал, что можно получить такую славу, ничего не делая, — я уже легла удобнее, и игралась с Аидой. Она, по-видимому, забыла свою на меня обиду за то, что я ее потревожила. — Разве ничего не делая? — Да, ничего. Я просто появилась здесь, познакомилась с Хью, будучи в обморочном состоянии, с Верденом, плохо контролируя свои силы, и увидела его приближенных, которые... способны, да, которые способны пить кровь рабов. Она же просто... отвратительна! В это время Ях рухнул в подушки рядом со мной, обнял какую-то одну и... уже сопел. К нему подошел серый пушистый кот, обнюхал, и свернулся рядом. Агни же так и стоял, не шевелясь. — Чем именно она тебе не нравится? – Лука приподнял занавеску и заглянул в наш уголок. Ну, уже в наш уголок. Кажется, мы украли у него кусочек Рая. – Агни, как тебе новая госпожа? — Как мать, — пробормотал Ях сонно-сонно и совсем отключился. — О, значит, ты действительно так великодушна, как о тебе говорят, — Лука придвинул к подушкам маленький пуфик и сел на него. — Агни, почему бы тебе не проявить инициативу и не расположиться где-нибудь здесь так, как пожелала бы твоя душа? – Не обращала я внимания на замечание Луки. — Он живет здесь с рождения, не думаю, что он скоро оклемается от того отношения, которое получал. — Все равно ведь придется, коли решил присоединиться ко мне. — Если бы ты захотела, то могла бы без проблем собрать на своей стороне всех здешних, вампиров и людей. И с легкостью захватить власть над всеми неживыми. — А зачем? – Я посмотрела на Луку. – И что будет дальше? Править толпой бездарей, обучать их чему-то? В чем смысл? — Ты жила так долго и так и не нашла смысл? — Много всего было: то для любви, то для защиты, то для войны... Смысл ради смысла. Постижение вселенских тайн. Если это сделать, чем будут заниматься люди? Что станет с ними, если они найдут все, и все постигнут? Они просто пропадут. Перестанут существовать. Ибо может так оказаться, что мир – это иллюзия, которые они создают каждый сам для себя. Хотя, в некоторой степени, так и есть. Агни прилег немного поодаль от меня и Яха, серый кот, было, переметнулся к нему, потом оглянулся, и лег между ними. — А ты все постигла и все нашла? – Не успокаивался с вопросами Лука. — Для себя – нет. И не хочу, на самом деле. Это будет слишком грустно. — Вот как, — протянул он и вышел из уголка подушек, принялся снова играть. "Еще вернется мое время", — снова послышалась мне. Интересно, что это. А потом как всегда окажется, что просто еще одна галлюцинация прокралась в мою голову из сна. — Агни, — подозвала я к себе мальчика. — Да, Сиа, — он поднял голову с подушек. Во взгляде его была покорность. — Хмм, одно радует, другое нет. Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — протянул мальчик, положил голову на подушку и смотрел из-подо лба. — А духовно? – Немой вопрос на его лице заставил меня вздохнуть. – Ничего, отдыхай. – А про себя подумала: "Как же я хочу есть". Совсем изголодалась ото сна. Тоскливо. – А, впрочем, согласишься ли ты поделиться кровью? — Как пожелает моя госпожа. — Хм, значит, нет. Можешь спать. — Но... — Отдыхай, кому говорю. Скоро, кажется, солнце взойдет. — Откуда вы знаете? – Удивленно посмотрел на меня мальчик. — В действительности, все вампиры должны это чувствовать. Но... они разучились. А у меня есть милый амулет, благодаря которому, я это чувствую. Весьма забавно, да? – Я покрутила рубин в руках. – Символ жизни и процветания, символ смерти и страданий, красный, как кровь, камень в оправе солнечного металла. Не помню, когда мне его сделали, кто мне его, быть может, подарил, или у кого я его купила. Совсем ничего не помню. Совсем ничего. — Сиа, — прошептал Агни. – Я знаю, что такое голод и к чему может привести жажда... — Честно, я сегодня уже питалась. — А потом летала, — перебил меня голос Яха. — А ты вообще спишь, — бросила я ему немного рассержено. — Сплююю... пшш... – и снова засопел. Удивительная способность – быстро засыпать и просыпаться. Как у кота. — Это сильно изматывает, согласна. Но, так или иначе... Отдыхай, Агни. И я тоже... быть может, смогу отдохнуть.