***
Эдо Тенсей относился к редкому типу Тенсей ниндзюцу - возрождающих техник, вроде тех, что использовал Орочимару или придумала Старейшина Суны Чие. Последняя, правда, не использовала ее, так как, говорят, техника обменивала жизнь на жизнь. Старушка мечтала вернуть сына, но опоздала. Противостоять обаянию Итачи сложно, особенно во время сражения с внуком. Чие многое рассказала о своем прошлом, о прошлом Сасори. Тенсей ниндзюцу относились к разряду запретных именно из-за постулата "жизнь за жизнь", то есть отнимали так много энергии, что практикующий шиноби, как правило, не выживал. Поэтому старались не использовать или модифицировать техники на частичное применение, чтобы хватало чакры. От Второго Хокаге по Эдо Тенсей осталось всего три свитка. Тсунаде сказала, что это все найденное по технике, но не упомянула о малом количестве информации и ее разрозненности. Тобирама методично и дотошно расписал все условия, необходимые для воскрешения мертвецов, но ни слова о том, как пришел к таким выводам. Лишь черновики, наброски, обрывки фраз, как будто он подхватывал мысль раньше, чем она изливалась на письмо и додумывал ее уже без фиксирования. А, может, он сделал это специально, чтобы никто не повторил опытов. В любом случае три свитка, один из которых с техникой самого призыва, а два других с хаотичными автографами Второго Хокаге. Но нельзя не признавать, что он был чертовым гением, этот Тобирама Сенджу. Получив доступ к расширенному списку печатей Узумаки, он не ограничился привычными взрыв-тегами и барьерами. Нет, его интересовали пространство и другие миры, в частности миры призывов. Животные могли стать незаменимым оружием, дающим огромное преимущество на поле боя. Своими размерами или техниками, предрасположенностью к той или иной стихии. Тобирама рассмотрел все. В то время животные подписывали мало контрактов, при условии, что считали случайно загремевшего к ним по неосторожности шиноби достойным называться партнером кого-либо из них. Как правило, обитатели иных планов были гордыми созданиями, к каждому виду требовался разный подход. По аналогии с мирами призывов и контрактами, животными иных планов Тобирама рассмотрел человеческие души. В битвах умирали лучшие из лучших, но даже так они все равно оставались воинами селений. Так почему бы не попросить у них помощи снова? Ведь после смерти, души людей попадают в отдельное измерение, называемое Чистым миром. - Наруто, не хочешь чаю? - Аоба протянул кружку. - Ты уже шесть часов сидишь здесь. Может, передохнешь? Узумаки покачал головой. Сил оторваться от исследований Второго не было. Очень уж интересно наблюдать, какими извилистыми, непредсказуемыми путями шел гениальный человеческий разум. Ведь никто не сомневался, когда говорил, что не осталось шиноби, сравнимых с братьями Сенджу и Мадарой Учиха. Разве что Каге, но ведь они не могут заткнуть собой все дырки на фронте. В это мгновение, смотря на почерк Второго, словно прикасаешься к прошлому, к человеку, от которого захватывает невольное восхищение. То, как он понимал фуиндзюцу, привносил нечто новое... Словно сам был чистокровным Узумаки, его рассуждения характерны для исследователя, прагматичного ученого, а не бойца. Тем сильнее восторг, когда вспоминаешь, что и воителем Тобирама был великолепным. Одним из лучших. Корабль не штормило, на море царил полный штиль, солнечный и сверкающий синей глубиной. Поэтому Узумаки выбрался с бумагами наружу, так как в каюте становилось душно, несмотря на открытый иллюминатор. Чтобы не унесло свитки, приколол их кунаями, поставил легкий барьер, дабы не намочило солеными брызгами. Гая нещадно мутило, практически все время он проводил перевесившись через ограждение, освобождаясь от принятой пищи. Аоба с Ямато ему сочувствовали, но ничем помочь не могли. Поэтому таскали крепкий чай, корень имбиря на пососать - лучшее подручное средство от расстройства желудка - и играли в карты. Конечно, карты - это грех шиноби, но кто об этом узнает? Тем более, ни о каких деньгах речи не шло, играли на желания. Кукарекающий Аоба и мини-статуя Тсунаде приятно радовали глаз и слух. Вдали от Деревни, на ограниченном пространстве корабля война казалась выдумкой, всего лишь сказкой. У них еще оставалось время, прежде чем донесутся первые отголоски грома сражений. Итачи выходил на связь дважды в день. Они с Наруто призывали одного и того же ворона, с которым передавали записки. Наруто еще посылал пищевые и медицинские печати, которые успевал делать, когда хотел отвлечься. Узумаки бросил взгляд на сосредоточенно пыхтящих клонов. Один занимался практическим освоением сен-чакры, то есть пытался собрать ее из окружающего мира, а два других корпели над печатями и свитками. Теневое клонирование обладало теми же умениями, знаниями и навыками, что и хозяин. Вопрос состоял лишь в количестве чакры, но ее пока что Наруто не жалел. В свою очередь, клоны могли обучить своего хозяина, вернее, передать ему технологию и систему, которую использовали в тренировках для достижения успеха. Сливаться с природой Наруто пока что не умел, но от него не убудет, если клон попробует нащупать ниточку природной чакры. Всего-то надо соблюдать тонкий баланс духовной и физической энергии, впустить в себя силу мира... Так это объяснял Джирая. Вздохнув, парень вернулся к свиткам. В тайниках Водоворота осталось слишком много сведений, найти там можно при условии, если знаешь, что искать. Наруто забрал все, что смог обнаружить по техникам возрождения, призыва и запечатывающим высокого уровня. Эдо Тенсей создана на основе техники призыва. Чистый мир воспринимался отдельным, закрытым, планом, а души, населявшие его, как призывные животные. Мир животных связывала с миром шиноби нить контракта, подтвержденная кровью заключившего его ниндзя. Если тот хотел вызвать животное, должен был создать особую печать и вложить в нее чакру. Чистый мир связывался с миром живых кровью умершего человека, ведь он живет здесь, а жил там, обладает там и там телом. Какая разница, что одно из них - духовное? Ему всего лишь надо придать физическую оболочку. В подтверждение этого шел генетический материал, в любом количестве и качестве, хватит пары капель. Затем человеческая жертва - существенное отличие от стандартного контракта с животными. Тут включается правило всех возрождающих техник высокого уровня - жизнь за жизнь. Хочешь кого-то вернуть - плати. Душа возрождаемого должна находиться только в Чистом мире. Если она запечатана в любом другом месте, ее невозможно призвать. Это означает, что Хокаге в войне участвовать не будут. Четвертый отдал свою душу Шинигами за печать на клетке Лиса, Первого и Второго запечатал Третий по той же цене. Обстоятельство не может не радовать. Наруто бы с удовольствием встретился и поговорил бы с отцом, объяснил ему, что нельзя запечатывать демона внутри новорожденного сына и ожидать, что к нему будут относиться хорошо. Не папаша, а ходячее подтверждение теории, что идеалисты долго не живут. Однако вряд ли призванные придут ради беседы. В мозг каждого вводился кунай с приказом, который полностью стирал личность мертвого, делая его идеальной марионеткой. По сути Эдо Тенсей ничем не грозил применявшему технику, однако разовый расход чакры велик. На каждый призыв. Его должен выполнять шиноби с огромным резервом. Либо долго копить силу, чтобы затем использовать ее по назначению. У Обито есть сила биджу, Кабуто гениальный ученый. Возможно ли, что он каким-то образом переработал Эдо Тенсей и усовершенствовал его? Все может быть. Тобирама знал только один способ прекратить действие техники - отмена самим применяющим. Под шаринганом, шантажом или еще как, но в случае смерти шиноби техника продолжала работать. Не, Уши, Сару, Тора, Татсу - печати прекращения. Нынешние противники, скорей всего, спрячутся где-нибудь, где достать их будет проблематично. Значит, надо каким-то образом придумать, как остановить ходячих мертвецов. Желательно как-нибудь дистанционно, чтобы не приближаться к ним. Наруто из уроков мировой истории навскидку мог назвать пяток имен, которых сам бы возродил, если бы применял Эдо Тенсей. В их мире часто используется поговорка: "Паранойя - лучший друг шиноби". Шиноби да и гражданские смеются так над теми, кто не может перестать спать с кунаем под подушкой даже в родной Деревне и повсюду расставляет печати. Ветераны и джонины не мешают молодежи веселиться, так как знают: лучше перебдеть, чем недобдеть. Если отбросить все мелкие запечатывающие техники, остаются только внеранговые фуин, с которыми обычно идут на биджу. Наруто почесал подбородок. У него странным образом волосы не росли нигде, кроме головы и паха, ну, хоть бриться не надо, а то видел он, как изгаляются сопровождающие с кунаями. Цепи чакры. Лучшего средства против биджу не придумали. Узумаки сумели перенести природные способности на бумагу, сделав похожие по действию печати. Где-то он видел подобное. Наруто порылся в свитках. В Конохе Архив делился на секции по рангам, каждый ранг - по цели назначения той или иной техники. Узумаки не заморачивались и ограничились только целью, полностью полагаясь на благоразумие потомков. Ну, или на их инстинкт самосохранения, который, как бы ни закатывали глаза на темпераментный водоворотный клан, присутствовал у всех красноголовых. Сен но Рикью. У каждого типа энергии есть свои слабые места, любая стихия уязвима перед какой-то другой, поэтому Узумаки включили в данную печать иероглиф преобразования чакры. Энергия пользователя сначала проходила через нее, становясь нейтральной, почти природной, а затем уже принимала форму мощных цепей, которые парализовывали жертву, а тех, кто касался этих цепей, бил электрическим разрядом. Природные цепи Узумаки превосходили по мощности, однако не каждый член клана мог создать цепи, а через печать они становились доступны практически каждому. Да, расход энергии, конечно, большой, но зато... Если ускорить действие и парализовать саму чакру противника... затащить куда-нибудь. Теперь Наруто понимал энтузиазм Второго и Орочимару. Исследование сокровищ прошлого, шаг за шагом приближение к заветной цели - созданию чего-то принципиально нового... Это будоражило воображение. Свитки зашуршали, Наруто искал печать, которая позволила бы ему найти место и способ сохранения тел призванных Эдо Тенсей. Парализовать мало, нужно еще уберечь от повторного призыва. Среди многочисленных разработок клана он нашел печати специально для владеющих техникой нарисованных зверей. Коши Тантан. Древняя пословица, как нельзя лучше характеризующая клан Узумаки. Смотреть как тигр с неприятельской бдительностью. Не подпускать никого, а если и подпустить - то на расстояние удара. Быть готовым ко всему, не бояться затаиться или отступить. Всегда быть готовым к борьбе. Не верилось, что клан с подобной идеологией мог погибнуть в одночасье, рассеяться по миру. Обидно. Но такова людская природа. Узумаки завидовали многие, их техники желали заполучить все Страны мира. В любом случае, лучше не думать, чтобы не расстраиваться. Наруто облокотился на мачту, погрузился в изучение техники. Чай давно остыл и слабо покачивался в такт движению корабля по крохотным волнам. Кто-то зажег фонарь - неужели уже вечер? Наруто хлюпнул холодным напитком, достал из печати одеяло. Ну, и что, что не болеет, это не означает, будто ему не может быть холодно! Печать предполагала прорисовку зверя, который нападал на противника и утаскивал его в свиток. Противостоять невозможно - прикосновение зверя парализует жертву. Однако есть существенный недостаток. Печать высвобождает негативные эмоции, которые необходимо обязательно сдерживать. Чего не наблюдается в искусственных цепях чакры. Что если соединить эти два фуина? Прорисовать цепи, которые бы утаскивали жертву, на которую направлены, внутрь свитка. Но тогда нужно проработать "вход" и "выход", направление, назначение, преобразователь... Наруто прикусил кисточку и принялся разбираться в вязи печати. Любой фуин - это цепочка связанных друг с другом определенным способом иероглифов. Каждый имеет свою суть, определенное количество точек соединения. Если не знать их все, не закрепить правильно, печать попросту не сработает. Наруто замучился учить их все во время своей отсидки в Узушиогакуре. Зато после этого так легко понять, что имела в виду Тсунаде, говоря, что фуиндзюцу у него в крови. У Узумаки какой-то определенный склад ума, они заточены иначе, нежели другие шиноби. Как Хаширама направлен на мир, так Узумаки направлены на саму суть вещей, природу символов и крови. Целая система, где каждый иероглиф играет свою роль. Наруто выделил кусок, отвечающий за преобразование, за оживление рисунка. Так как техника рисованных зверей доступна только Саю, нужно сделать так, чтобы печать сумели активировать и другие люди. А вот открыть свиток сможет только он. Наруто решил сделать допуск к "выходу" по крови, чтобы избежать проблем. Ни цепи чакры, ни рисованные звери не выпускали свою добычу без разрешения того, кто создал и использовал фуин. Как правило, это был один человек. Но что мешает поставить малю-усенькое ограничение, не разрешающее жертве покидать свиток. Делая самостоятельный или принудительный выход посторонним человеком невозможным. Наруто вертел символы и так, и этак, приноравливался, переливал чакру снова и снова. Кажется, на них нападали пираты. Или не нападали? В любом случае, волноваться не о чем, ради такого Гай забыл про морскую болезнь и попросту отпинал наглых гражданских, даже не открывая врат. Правда, потом снова свалился, схватившись за живот, но дело было сделано. Окружающему миру в лице своих коллег Узумаки был доступен только частично. Его чуть ли не пинками отгоняли от свитков и бумаг, заставляя призывать ворона и отправлять Итачи. Не то Хокаге... Да, Тсунаде лучше не злить.***
- Наруто, поешь... - Радиус действия близкий, а надо средний как минимум... - Узумаки сосредоточенно грыз кисточку. Аоба вздохнул, подцепил палочками кусок гриба и поднес ко рту чунина. Тот сидел лохматый, весь в чернилах, с безумным видом, покрасневшими от недосыпа глазами. Даже три его клона смотрели на создателя с долей жалости. Внутри бушевал Кьюби, обеспечивающий джинчурики бесперебойную подпитку. А то ведь свалится с ослабленным организмом накануне войны. - Ам... а если сюда вписать ограничитель... нет, нужно замкнуть контур другим способом... мням-мням... - Второй Орочимару? - подошел к ним Ямато. - Скорей второй Гай, - со вздохом констатировал Аоба. - Та же степень энтузиазма, граничащая с фанатизмом. Наруто слышал надоедливое жужжание над ухом, но отмахнулся от него. Они не понимали, просто не понимали, каково это - полностью отдаваться любимому делу, погружаться с головой в исследование не только прошлого, но и настоящего. А особенно греет душу осознание пользы работы для всех, не только для Наруто лично, но и для Тсунаде, Какаши, Гая, Рока, да вообще многих Стран... Лучше присобачить преобразователь сюда... Наруто не верил собственным глазам. Цепочка была завершена, первый свиток с окончательно доработанной печатью. Осталось только проверить, но и без этого Узумаки не сомневался в результате. Слишком много сил отвел на проверку и перепроверку написанного. Средней толщины свиток, примерно в метр длиной, по краю листа были выписаны иероглифы, а параллельно длине шли прорисованные до мельчайших подробностей цепи. При активации они станут реальными и утащат жертву в свиток, запечатав его. Существенно помогло то, что начинал работу Узумаки не с нуля. Основные точки уже были известны, параметры заданы. Однако все равно он мог по праву гордиться собой - разобрать фуин на составляющие и собрать из частей нечто новое, с совмещенным результатом тоже мозги надо иметь. Надо только попробовать, испытать. И остальным заодно расскажет!***
Коноховцы настороженно смотрели на избившего огромного кальмара мужчину с внушительным мечом за спиной. Тот что-то писал в маленькой зеленой книжице, когда... - Капитан Ямато, Аоба-сан, Гай-сан! - дверь распахнулась, чуть не слетела с петель и отпружинила обратно, мстительно устремившись в лоб источнику грубого обращения. Однако Наруто уже выскочил на палубу, счастливый до невозможности, а потому на новых действующих лиц внимания не обращавший. - Смотрите! Свиток легко раскатался у ног джинчурики, Наруто хлопнул рукой, подавая чакру... Из свитка вылетели тонкие алые цепи, опутали Ямато и утащили внутрь. На бумаге проступил схематично рисунок мужчины в обмотке из цепей. Наруто надкусил палец, как при призыве, снова ударил по какому-то символу, и мужчину выплюнуло обратно. Потрясенного произошедшим. - У меня получилось! - Наруто радовался как ребенок, готов был обнимать весь свет. Кира Би не сразу понял намерения странного парня, а когда догнал, было уже слишком поздно - парень висел у него на шее, тряс за плечи и радостно вещал что-то о прорыве, успехе и о том, как ему приятно познакомиться. После чего свалился в подставленные руки клона и... засопел, уткнувшись носом в теневой воротник. Трое полных суток без сна под воздействием чакры Девятихвостого сказались на Наруто плачевным образом.