Пароль: одержимая или эффект зверя

      — Вы уверены, что нас никто не может слышать?       — В доме больше никого нет, кроме нас с дочерью, — непонимающе ответила женщина, заинтригованная загадочностью тона молодого человека.       — Это не ответ, — сухо заметил Учиха, просверливая хозяйку недоверчивым взглядом.       — Нет… Никто не может слышать, — с неким смущением произнесла женщина, но, забыв о нём в следующую же секунду, после настороженно добавила: — Я уверена.       — Хорошо, — одобрительно кивнул брюнет. Переводя свои удивлённые глаза то на тебя, то на Итачи, госпожа Ямада начала проникаться сомнениями в правильности того, что сейчас происходит — ну, наконец-то!       — Откуда вы? — согнав с лица миловидную улыбку, женщина впервые за всё это время показалась тебе серьёзной. Остановившийся на тебе её взгляд выдавал те подозрения, зародившиеся относительно твоего постоянного молчания.       — Из селения Камня, — непробиваемо соврала ты: на задании никогда нельзя говорить правду, ведь каждый встречный — потенциальный враг, ты всегда помнила это.       Женщина не могла объяснить себе этого, но почему-то, когда говорить начинала ты, она испытывала нечто наподобие страха… Что-то пугало её в этом нетипичном женском голосе. Тело покрывалось мурашками, и чувствовалось, как сердце замедляется — расслабляющий эффект холода, вызывающий паническую дрожь внутри, но успокаивающий кровь, медленно останавливающуюся в жилах.       — Предмет нашего разговора требует предельно строгой конфиденциальности. В первую очередь, это в Ваших же интересах, — пояснил Учиха.       — Пожалуйста, спрашивайте. Я ношу благородную фамилию и мне нечего скрывать, — величественно ответила женщина. Она видела, что лидирующую позицию в паре занимает парень, а его дипломатичность и деликатность внушали ей уважение.       — Я рад, что нам удалось понять друг друга, — со сдержанным одобрением продолжал брюнет. — Теперь ничто не мешает перейти к… — неожиданно Итачи осёкся. Что-то произошло.       Настороженная резкой осечкой голоса шиноби, ты быстро повернула голову в его сторону. Немое удивление отразилось на твоём лице от того, что ты видела… Он никогда не показывал прежде, но сейчас даже у тебя слабо кольнуло где-то в груди. Т: «Не к добру это…» И вправду… Слегка склонив голову вниз, Учиха настойчиво тёр глаза.       — Что-то не так? — обеспокоенно спросила хозяйка.       — Нет… простите… — Итачи поднялся со своего места. Не отрывая руки от глаз и ничего не объясняя, брюнет, молча отошёл к окну неподалёку. Ты видела, как его пальцы подозрительно сильно вдавливались в глазницы, растирая верхние веки, и странное предчувствие завладело всем твоим нутром, хоть ты и не подала вида. Однако всего одна лишь его мучительно наклонённая к груди голова говорила сама за себя.       — Вам плохо? — уже более настойчиво произнесла женщина, начиная всерьёз волноваться.       — Нет, не обращайте внимания… Всё в порядке, продолжайте, — нукенин говорил твёрдо и успокаивающе, как он обычно умел в нужных ситуациях, но эта ширма — и Учиха сам знал это — подействует исключительно на хозяйку.       — Хорошо, — невнятно выговорила она. — Раз вам точно ничего не нужно…       — Госпожа Ямада… — женщина внезапно вздрогнула. — Простите, но у нас и так мало времени, поэтому давайте вернёмся к нашему разговору.       Всё… это уже не смешно. Так же неожиданно, как начинает звучать твой голос, в ту же секунду появляется распространяющееся чувство скованного ужаса. Женщина перестаёт себя контролировать, и поведение её буквально беспричинно становится неестественным.       — Да, да… конечно, — натянув фальшивую улыбку для тебя, с придыханием ответила та.       — Сколько у вас детей? — в лоб задала вопрос ты, не тратя драгоценное время на вводные слова. Хозяйка немного опешила. Её изумлённые глаза, с укором вопрошающие: «А это-то здесь причём?», уставились прямиком на хладнокровную тебя.       — Аюми — моя единственная дочь.       — Не удивляйтесь моему вопросу, но Вы уверены в этом? — всё также спокойно продолжала ты. Тут уже у госпожи Ямада глаза на лоб полезли от возмущения.       — Что вы имеете в виду? — поражённая подобной наглостью, женщина нахмурила брови. Поняв, что ты всё-таки поторопилась с вопросом, ты не отступила, а решила идти напролом до самого конца. Ты уже давно ощутила своё влияние на эту женщину, по тому, как она смотрит на тебя, как говорит с тобой, так что, без сомнения, следует ковать железо, пока горячо. Но, видимо, Учиха считал иначе.       — Прошу Вас простить моей напарнице её бестактность. Вы должно быть, неправильно нас поняли, — Учиха повернулся лицом к собеседницам. Т: «Да что с ним?» Брюнет знал, что здесь нужно действовать деликатно, но твой вопрос относился не столько к его поведению, сколько ко вновь увиденному… В его глазах ты заметила, как к бездонным чёрным зрачкам протянулись ярко-алые капилляры. Но за всё это время ни единого даже тишайшего стона — поразительное самообладание.       — Всё гораздо серьёзнее. Вспомните, семнадцать лет назад, когда Вы ещё не были замужем, у вас родился первенец… Это была девочка? Низкий, требовательный голос шиноби, раздался как молния среди ясного неба, но, кажется, ответ уже был не нужен. Женщина ошарашено смотрела на молодого человека. Её губы что-то невнятно нашёптывали. Не до конца сама понимая, что происходит, ты уже ожидала, что она вскочит и заорёт что-то вроде: «Да как вы смеете!!» Ещё бы! Не каждый день аристократку обвиняют в незаконном деторождении до замужества — это позор чистой воды и большое чёрное пятно на всей репутации, но ничего подобного не последовало. В благородных семьях учат скрытности с раннего детства, умение контролировать себя для них важно не меньше, чем для шиноби, правила хорошего тона — кодекс, а профессиональная ложь — навык. Учиха обучался этому с момента рождения, а ты приобрела как жизненный опыт.       Ещё совсем недавно растерянная женщина успокоилась и приятно улыбнулась — это и поразило и насторожило тебя одновременно. Левой ладонью нащупав рядом небольшой раскладной веер, госпожа ловко скрыла за ним половину лица. Твои зрачки приняли форму едва расширенной спички, голова автоматически отклонилась от вертикали на 5 — 6 градусов. В отличие от Итачи, располагавшегося за спиной женщины, ты, выжидая и внимательно отслеживая каждое мельчайшее её движение, лишь умножала свои подозрения. Улыбка, скрытая тонкой материей веера, фальшивая, но настолько правдоподобная… Одним получасом позже ты будешь знать, от кого унаследовала умение не привязываться к людям и самую страшную бесчеловечность, на которую когда-либо было способно живое существо.       — Отвечайте на вопрос. Это была девочка? — холодно повторил брюнет. Было видно, что он хочет добавить ещё что-то, но очередное жжение в глазах заставило нукенина смолчать и резко беззвучно выдохнуть. Внезапно слух шиноби уловил слабый миловидный смешок. Голос хозяйки поменялся на сладко-приторный.       — И кто вам такое сказал?       — Вы утверждаете, что, будучи ещё незамужней, я вступила во внебрачную связь с мужчиной и незаконно родила ребёнка? — с наигранным удивлением поразилась женщина, в конце речи звонко притворно рассмеявшись. Вы с Учихой ежесекундно пересеклись взглядами.       — Именно так, — коротко ответил брюнет.       — Да что такое? — наивно продолжала хозяйка. — Сначала вы представляетесь путниками, затем начинаете задавать какие-то странные вопросы, что вообще на самом деле происходит? Я не понимаю…       Почти детский, обескураживающий голос владелицы дома ровным счётом не подействовал ни на кого.       — Что ж, в одном Вы правы, нам пришлось солгать по поводу нашего истинного положения, и насчёт этого мы приносим Вам свои извинения, — казалось, хозяйка была довольная маленькой победой и словами привлекательного молодого человека. Ему удалось отвлечь её и немного успокоить относительно вашего мнимого разоблачения. Хм, ничего не скажешь, Учиха ловко свивал свою паутину. Преступник обязан действовать по заранее продуманному плану, если хочет добиться успеха, импровизация брюнету категорически не импонировала, как собственно и её страстный поклонник в лице чересчур импульсивного блондина-пиротехника. Хотя на последнего ему скорее всего было просто пофиг, но вернёмся…       — У нас есть некая информация о Вашей дочери, — не останавливался Итачи. Веер неожиданно застыл в руках женщины.       — Вы… что-то о ней знаете? — недоверчиво протянула последняя. «Не может быть!» — пронеслось у неё в мыслях. И: «Вот ты и попалась». Всё внутри в одну секунду перевернулось вверх дном, в голову резко ударил сильный напор крови, готовой потечь через нос, глаза цвета тины загорелись странным стальным огнём.       Т: «Так эта женщина… Эта женщина, без сомнения… и есть моя мать?!..» Лёгкое головокружение, как последствие, но вместо радости ты ощутила другое чувство.       — Хай, — внезапно ответила ты. Учиха слегка напрягся: твои реплики не входили в его план, но сейчас уже трудно было что-то испортить, он хитростью уже добился признания. Тем временем ты продолжала…       — Повторюсь, мы знакомы с ней, — тембр твоего голоса чуть заметно дрогнул. — Наша родина, действительно, Селение, скрытое в Камнях, и мы ведём судебное дело Вашей дочери.       На этот раз женщина искренне удивилась, Учиха тоже, причем, ничуть не меньше. И: «Что она задумала?»       — Ваша незаконнорождённая дочь обвиняется в предательстве деревни и тесном сотрудничестве с одной известной преступной организацией, — ровно говорила ты, кожей ощущая всю степень горькой иронии. — Также не исключено, что она была причастна к покушениям на нескольких Каге, так что, как минимум, ей светит пожизненное. Наша задача заключается в поимке сообщников, и, как всеобще известно, если пока нет никаких вариантов, первое подозрение всегда падает на родственников убийцы. А знаете… на очереди Вы первая.       Тот непривычный, фамильярный тон, которым ты говорила, подкреплялся поразительной уверенностью в каждом слове, стойкостью и непроницаемостью. Постепенно Учиха начинал понимать, зачем ты сейчас говорила всё это. Он видел спокойную оболочку, но глядел сквозь неё. Без сомнения, девушка, о которой шёл разговор, и которую ты так беспринципно приговорила к смертной казни, на самом деле, находилась среди трёх собеседников. От того, что ты сейчас на себя навешала, ноги могли бы покоситься у кого угодно, и Итачи уловил во всём этом тонкий психологический ход. Женщина не должна знать, что её дочь в действительности добилась грандиозных успехов в чужой стране, став во главе спец-отряда, пользовалась благосклонностью самого Третьего Хокаге и работает в тайной полиции Конохи, а также по совместительству является полноправным членом наводящей на весь мир ужас организации Акатсуки. Чересчур яркий контраст. И: «Хм, отыгрыш. По неизвестным причинам эта женщина бросила свою дочь. Рене давит на психику, чтобы заставить её пожалеть об этом, какими бы вынужденными не были те причины. Жестоко…, но справедливо. Она пытается вынудить мать раскаяться в том, что, отказавшись от неё, та свела дочь на преступный путь». Т: *мысленно зло ухмыляясь* «Пусть почувствует эту разъедающую боль в полной мере…». И: «Я не одобряю этот метод, но это уже не моё дело.»       — Что скажете? — воспользовавшись моментом, когда женщина печально опустила глаза, с вызовом в голосе произнесла ты. Все чувства женщины были написаны у неё на лице.       — Я знала… что этим кончится…       Полная твоя победа. Нормальной и адекватной реакции тут просто не может быть, когда ты получаешь то, что хочешь, в твоём случае это — раскаяние. Краешки губ то расплывались, то снова быстро сходились, так как женщина печально опустила голову, видеть этого она не могла. В твоих глазах читалась открытая усмешка, плечи начали отрывисто, ритмично подрагивать — тело охватила слабая нервная судорога. Ты упивалась раскаянием этой женщины, хотела встать и дико рассмеяться, как сумасшедшая. Никогда такого с тобой ещё не было раньше. Испытать подобное в начале пути своего семнадцатого года жизни — спасибо Вам, Итачи-сан, это самый лучший подарок! Жаль, что твоя новоявленная сестричка Аюми этого не видит, очень жаль, хотя если б она пришла, ты бы, наверное, уж точно не сдержалась. Сейчас ты поистине торжествовала.       Учиха предпочёл не вмешиваться. Да уж не так он представлял себе встречу дочери с матерью, хотя шиноби и предполагал, что ты возжелаешь мести, но чтобы настолько — нет. Вдова Ямада не входит в ваше задание, она лишь так, лёгкое отклонение от намеченной цели, поэтому всю её дальнейшую судьбу нукенин решил доверить тебе и не вмешиваться. Ты бы могла просто убить её, но это было бы чересчур опрометчиво. До сих пор ты многого не знаешь: как попала в Коноху? Почему мать избавилась от тебя? И наконец, кто твой настоящий отец? Уйти из этого дома с кровью на руках, так ничего и не узнав — верх глупости, поэтому стоит ещё немножечко потерпеть и доиграть свою роль до конца ради правды, ради будущей жизни, ради себя, в конце концов. Но вдруг…       — Я знала… — слабым голосом зашипела женщина, тихо нервически посмеиваясь. Неожиданно голос её начал крепчать, и сорвался. Усмешка резко застыла у тебя на лице, мускулы дрогнули.       — Я знала…. знала, что это отродье пойдёт на виселицу!       Ухмылка стёрлась с твоего лица, глаза резко расширились, так что ты даже не успела скрыть этого, но в ту же секунду быстро сузились до куда меньших размеров, чем были прежде. Т: «Неужели… Неужели мне могло показаться? Она назвала свою дочь отродьем?! Меня? …»       Красиво свисающие вниз чёрные волосы нервно сотрясались от приглушённого смеха. Голова женщины стала медленно подниматься… Медленно… Стало страшно… Мучительно медленно… Всё тело напряглось, как струна. И первое с чем столкнулся твой стойкий, напряжённый взгляд, были её беззаботно закрытые глаза, чуть видневшиеся из-за густых тёмных локонов. На губах затесалась спокойная миловидная улыбка — ты в конец отказывалась понимать происходящее. Т: «Почему она улыбается?» Костяшки пальцев правой ладони, которой ты едва опиралась на стол, до боли вдавились в гладкую поверхность. Ты внезапно ощутила сильную пульсацию в висках и кроме того, не найдя поддержки в брюнете, по непонятной причине отвернувшегося к окну, слабую, мелкую дрожь.       — Вы не можете подозревать меня как сообщницу, — как-то лёгко и просто ответила женщина. — Я абсолютно не причастна к её воспитанию, больше того я и дочерью-то её своей не считаю. Разве можно обвинять ещё совсем молодую, несведущую девушку в её мелких ошибках? Это простительно, тем более в наше-то время, — и вдова снова добродушно засмеялась.       — Вы сейчас о себе говорите?       — Да, конечно, а о ком же ещё? Тогда я была слишком молода и легкомысленна! — словно довольная собой, рассмеялась госпожа Ямада, в очередной раз приветливо улыбнувшись, но в то же время, как будто слегка оправдываясь.       — Пожалуйста, — задумчиво и ошарашенно произнесла ты, — расскажите…       — О, это давняя история, мне тогда было не больше вашего, хотя, может быть, чуточку постарше, — задорно начала женщина. Т: «Специально пытается казаться беззаботной… Но эта лёгкость, с которой она говорит… режет. где-то вот здесь…» — делая вид, что отряхиваешь, ты осторожно одёрнула плащ в районе груди.       — Ну, хорошо, хоть и неприлично старой вдове рассказывать о своих прегрешениях, — лукаво сказала хозяйка, открыто шутя по поводу своего возраста, — вам, уж так и быть, я расскажу. Как я уже говорила, давно это было, лет двадцать прошло. Тогда я ещё носила другую фамилию и спокойно жила в нашем старинном семейном поместье, недалеко отсюда, ещё при живой матери, отце и сёстрах, — при слове «матери» ты вздрогнула. — Да-а, хорошее было время… если бы не одно обстоятельство, — внезапно лицо рассказчицы сделалось хмурым и еле слышно, так что ты едва смогла услышать, она торжественно прошептала. — Начали поговаривать, что… будет война.       — Десять с лишним лет назад Страна Молнии воевала с Конохой, — холодно вмешался брюнет.       — Именно. Но в то время, будучи ещё совсем молодой девушкой, я не до конца понимала значение этого ужасного слова и жила вместе с сёстрами в своё удовольствие: каждый день — праздник, что ни час — развлечение, и как раз в тот момент пошли слухи, что в страну приехал замечательный фокусник, великолепный иллюзионист! — ты насторожилась. Учиха, и до того слушавший очень внимательно, полностью обратился в слух. Женщина продолжала: — Молва о его искусстве быстро облетела весь город, тогда, естественно, и я решила сходить, — «Искусстве?.. Неужели искусство ниндзя?» — пронеслось у тебя в голове. — Стоит ли говорить, что слухи не соврали? — романтично задала риторический вопрос женщина. — С первого же взгляда он похитил моё сердце… В период расцвета моей молодости я считалась первой красавицей, где проживала, поэтому неудивительно, что между нами двумя завязались отношения не совсем официального характера. Это было естественно, но не думаю, что вам было бы интересно выслушивать все подробности, к тому же они чересчур личные и не для посторонних, — она снова мило рассмеялась, делая особый акцент на последнем слове и принимаясь вновь обмахиваться веером — дурная привычка всех светских дам. — Скажу лишь, что это был потрясающий мужчина. Вы немного напомнили мне его, — нежно обратилась вдова к Итачи. — Жаль, что мы с ним принадлежали к разным кругам, и было вполне справедливо, когда в нашем обществе его называли чересчур бедным, хоть он и неплохо зарабатывал на своих представлениях. Но это не помешало мне тогда полюбить его, и неудивительно, что в скором времени я забеременела…       — Расскажите побольше о нём, — неожиданно для присутствующих твой нейтральный голос бесцеремонно нарушил сентиментальную речь. Учиха и сам хотел просить об этом, но из осторожности передумал. Тебе же такая дерзость была простительна, и хозяйка дома лишь мягко, тепло улыбнулась.       — Нельзя передать словами то чувство, которое я каждый раз испытывала рядом с ним, — её веер медленно замер, а голова жалостливо наклонилась вперёд, точь-в-точь так же, когда говорят об умерших. — Спокойствие, тепло, защита — все эти слова недостойны его… Я не смогу описать.       — Как он выглядел? — не унималась ты.       — Это был эталон мужской красоты, хоть и говорят, что для каждой женщины есть свои идеалы. Высокий, статный молодой человек, он был старше меня. Шатен. Признаться, я часами могла не отрывать от него взгляда… Но были у него и свои странности, например, иногда скажет нежно: «Прости, мне идти нужно», и я долго его не видела, и он никогда не объяснял, куда уходил.       — Как его звали? — с трудом выдавила ты из себя. Слышать об отце и до сих пор не знать его имени…       — Простите, — ты удивлённо вскинула бровь, — я поклялась больше никогда не произносить это имя…       — Отчего же? — слегка иронично заметила ты, мысленно проклиная эти дурацкие сантименты.       — Я недорассказала… Мы всегда встречались тайно, поскольку полунищий иллюзионист не был достойной партией для наследницы благородных предков, а после того, как я узнала, что беременна… — голос женщины резко понизился и дрогнул, — жизнь наша превратилась в ад.       — Первым делом вы захотели избавиться от ребёнка? — предположил Учиха, наконец, подходя к самой сути.       — Верно, — спустя некоторую паузу, ответила вдова. — Я хотела не дать ребёнку появиться на свет, но Он был против, — с каждым последующим словом речь госпожи Ямады становилась всё более спокойной и привычной. В некоторых местах порой даже появлялась та знакомая натянутая беззаботная улыбка, происхождение и причины которой ты даже не бралась объяснить. — Тогда между нами словно пробежала чёрная кошка, он отказывался понимать ситуацию и того позорного положения, в которое меня ставит это незаконное материнство. Я даже в одно время предлагала ему бежать вдвоём, но…. он отказался. Сказал, что не может покинуть селение — я находилась на грани. Возненавидев его, ребёнка и себя за то, что связалась с этим ничтожным человеком, я решилась сделать аборт, но он опять же отговорил меня. Всё ещё находясь под огромным влиянием, я поддалась его мольбам: сразу после родов отдать новорождённого ему и забыть обо всём, что было для своего же блага. С трудом скрывая беременность от родных, на месяц раньше положенного срока мне пришлось явить на свет это проклятое дитя — девочку, как вы и сказали, и последовать указаниям её отца: я отдала ребёнка. То был последний день нашей встречи, больше я никогда не видела ни его, ни этого маленького отродья. Теперь я понимаю, что если бы не это маленькое создание, которое я вынашивала, каждый день желая ему смерти, ничего подобного бы не случилось, а всё было бы как прежде, он бы не перестал любить меня больше этой глупой случайности, и когда-нибудь мы бы бежали вместе, я бы настояла на своём, но эта маленькая тварь родилась раньше, помешав нашему счастью, сделав из своего отца упрямца и однолюбца… Хотя порой я думаю, что он правильно поступил, забрав к себе эту будущую уголовницу. Представьте, если бы я появилась с ней дома — уму непостижимо! — и она снова звонко рассмеялась, подытоживая этим печальный рассказ об «ошибках» молодости. Своей историей она надеялась посмешить гостей, но ни Учиха, ни тем более ты, не смеялись.       — И что же было потом? — заинтересованно спросила ты.       — Потом я вышла замуж за богатого, состоятельного человека, родила вторую дочь Аюми и прожила спокойно несколько лет, а потом началась война, — равнодушным приятным голосом отвечала женщина. — Она забрала всех, кого я знала, кроме меня и дочери. Не удивляйтесь, за столько лет я научилась говорить об этом спокойно. Но повторюсь… о Нём я больше никогда ничего не слышала.       В данный момент ты прибывала в незнакомом тебе ранее состоянии. Услышав о себе столько «комплиментов» от матери, ты испытывала смешанные чувства, и, воспользовавшись установившейся паузой, устало прикрыв глаза, неожиданно полностью расслабилась. Теперь ты гораздо большее о себе знаешь… « Хм. Значит, я — тварь, отродье и проклятое существо, да?..» — хаотично крутилось у тебя в голове. — «Интересно…» Незаметно ни для кого ты беззвучно ухмыльнулась. «И она улыбалась, когда говорила это…» Странно, но это и вправду забавно. Внезапно резко у тебя закололо в сердце, и ты вынужденно раскрыла глаза, опустив тяжёлый взгляд на грудь.       — Неужели это всё же больно? — тихо прошептала ты, но никто не расслышал, хотя Итачи понял и без слов.       — Простите, Вы что-то сказали? — задорно поинтересовалась женщина, пристально смотря на тебя. Ты в ответ лишь медленно подняла на неё свои выразительные и насмехающиеся глаза и холодно смерила равнодушным взглядом.       — Извините, — неожиданно вмешался брюнет. — Последний вопрос: в какое время года прошли роды?       — В начале осени, да вот как сейчас примерно…. Хм-м. — женщина задумалась, словно усмотрев в этом какое-то предзнаменование.       — Спасибо, теперь мы узнали всё, что было нужно, — сдержанно, как всегда, поблагодарил Учиха, бросая в твою сторону неоднозначный взгляд, одновременно оценивая ту степень влияния, которую оказал на тебя только что озвученный рассказ. Видя, что внешне всё в порядке, он хотел сдвинуться со своего места, но очередное болезненное ощущение в глазах заставило его лишь вновь зажмуриться. Брюнет отвернулся, не желая демонстрировать свою физическую слабость, противостоять которой в данный момент он был просто не в силах.       — На улице ещё идёт дождь, оставайтесь у нас на ночь, — добродушно предложила женщина, поднимаясь. — Надеюсь, вы убедились в том, что к этой преступной девчонке я не имею никакого отношения, разве только, что я её биологическая мать, но ведь это пока ещё не карается законом, верно? Ха, ха… Ах да, пока не забыла… За то, что я рассказала вам о единственном позоре своей жизни, — Т: «Она называет меня позором…» — не могли бы вы выполнить одну мою просьбу? Когда ей будет вынесен приговор, уведомите меня.       Итачи молча кивнул.       — Нам пора, — холодно обратился он к тебе, но внезапно в передней послышался шум, выведший тебя из размышлений. Ты быстро обернулась.       — Держи его!! — неожиданно, выломав дверь, в комнату вломились несколько крупных, здоровых мужчин. Впереди всех стоял низенький противный на вид человечишко с гнусной ухмылкой, нагло указывая пальцем на Итачи.       — Хе, хех, теперь не уйдёшь!..