Welcome to the future

Россия, наши дни

Волшебство и сказка закончились в тот момент, когда Слава и Света прибыли к месту назначения. Их встретил ветхий деревянный дом на окраине города. Он казался жалким скрюченным стариком, просящим милостыню. Крышу и стены не пощадило время. Труба отклонилась в сторону, будто приветствуя новых жильцов. Наверное, здесь ничего не менялось лет этак двести. Кругом непролазный лес, плохие дороги и практически полное отсутствие нормального транспорта. Единственное, что могло радовать в этом богом забытом месте, это свежий воздух и обилие зелени в летний период. За три года комы, которые по «ту сторону» сжались до отвратительно коротких нескольких дней, жизнь в реальном мире стала тошнотворно-неприятной: повсюду мусор, грязные улицы, хамоватые прохожие, постоянные дожди, лютые холода и синоптики никогда не попадающие в свои же прогнозы. С тех пор как молодые люди переехали, прошел год с небольшим. Со Светланой они даже стали пытаться «строить отношения». Правда, Слава скорее от безысходности, а девушка — от нечеловеческой любви, в прямом смысле этого слова. Еще до того несчастного случая она была влюблена в юношу. А сейчас, почти изжившее себя чувство, вспыхнуло в ней с новой силой и постепенно переросло в болезненную привязанность, которую девушка упорно принимала за любовь. Ей почему-то и в голову не приходило, что молодой человек смотрит на неё совсем по-другому — как на друга, и что таким образом он выражает свою признательность за поддержку, не смотря на согласие называть ее своей невестой. Все это время, что они прожили вместе, Славе казалось, что Света не совсем психически здорова, раз так маниакально привязалась к нему и полюбила не его настоящего, а вымышленный образ, который себе нафантазировала. Но даже разногласия и недопонимания иногда возникающие между ними, не помешали Светлане заботится и ухаживать за ним. И она все настойчивей просила молодого человека все забыть и жить дальше не смотря ни на что. И Слава все чаще ловил себя на мысли, а вдруг случившееся с ним, действительно было всего-навсего плодом его воображения, и Света умело подыграла ему? Что ж, значит психушка плачет по ним двоим давно и навзрыд. Безграничная тоска, серость и обыденность жизни тяготила и разрушала Славу. Чтобы не свихнуться от одиночества и бездействия юноша пошел работать. Он устроился на лесопилку. О какой-либо другой работе (офис, или что-то лучше) не могло идти и речи. Чтобы человек пилил и валил деревья не обязательно знать его биографию, достижения и документы. За окном неистовствовал страшнейший буран. На кухне тусклым желтым светом горела лампочка, о чем-то тихо бубнило радио, на плите медленно закипал алюминиевый чайник. «...Сегодня в столице зафиксирована самая низкая температура за последние пятнадцать лет. Сильные ветра и обильный снегопад принес нам холодный атмосферный фронт. Такая погода продержится еще...» — взволнованным голосом вещала юная девица с экрана старого телевизора. Он был включен просто для фона, чтобы на нервы не действовала обычно угнетающая тишина. Честно говоря, Славе было все равно, что там за окном, хоть всемирный потоп. Юноша пытался разобраться в происходящем. Почему именно он? Да, его закинули обратно, как он когда-то и хотел. Вроде все вернулось на круги своя. Но только он никому в этом мире не нужен. Ни родителей, ни друзей. Осознание этого факта отзывалось болью в сердце. Держа во рту незажженную сигарету, он задумчиво трепал пояс махрового халата, который был накинут на тело для дополнительного тепла. Слава прикрыл глаза и перенесся в прошлое. *** Как бежит время! Вот уже два с половиной месяца прошло с тех пор, как они приехали в эту глухомань и поселились в развалюхе, которая, позже, стараниями его подруги, приобрела более-менее обжитой вид. Через местную биржу труда Света нашла временную, и, как она сама выразилась, «дохленькую» работенку, чтобы они могли на что-то существовать. Она работает за двоих, потому что Мстиславу с трудом удается не то что есть и двигаться, но и вставать с кровати. Тоска по демону снедала молодого человека, часто мучали кошмары, просыпаясь от которых, он обнаруживал себя стоящим у окна и смотрящим вдаль. Не слышать его голоса, не видеть, для него это было мучением. Иссякли все силы душевные и физические. Каким бы странным это не казалось, но он успел свыкнуться со своим интересным положением и с мыслями о том, что со временем пришлось бы его как-то объяснять. Из-за мучавшей его тошноты пару недель он не мог нормально есть. Лишь жевал можжевеловую веточку, которую отломил с куста, растущего рядом с домом, пил ромашково-васильковый чай и лизал кусок обалденно вкусного мела, который он заставил Свету купить в строительном магазине. «Я стану папой». Как же это звучит... Быть родителем — это дать ребенку счастье. И он с нетерпением ждал этого дня. Последнее время он просыпался от неясной тревоги, вдруг обнаруживал, что футболка задрана кверху, пузо оголено, а ладонь сама собой лежит на нем в защитном жесте. Порой забывшись, шептал своему, еще нерожденному, карапузу всякие глупости и даже что-то тихо напевал ему. Золотце мое, как же я тебя жду. Периодически мысли уплывали в сторону и он конкретно «зависал». С рассеянной улыбкой поглаживая свой живот, думал о том кто у него родится, как назвать малыша, будут ли они с Ксентусом спорить о том кто из нас должен вставать к ребенку по ночам. В такие моменты Света поглядывала на него как на умалишенного. Как-то вечером даже услышал как она тихо бубнила себе под нос: что все это бред; такого никогда не может быть, просто потому что не может; что она, вероятно, совсем свихнулась если ведется на это; и что со всем этим надо определенно что-то делать. Я старался не обращать внимание на подобные вещи и был благодарен Свете за ее поддержку: она зарабатывала нам на жизнь, терпела мои выкрутасы (что было странно даже для меня самого), как могла поднимала настроение, заставляла нормально питаться, напрочь убрала из моего рациона соль и добавила больше трав, следила за тем чтобы я пил разные укрепляющие чаи, витамины. Не смотря на всю свою толерантность, она так и не смогла свыкнуться с тем, что ее друг (парень!) — носит ребенка. Но, как бы я ни пытался отыскать информацию о себе новом — ничего нет. Надо было ещё тогда изучать ту странную книжонку, а не устраивать постельные марафоны. В очередной раз, проснувшись от приступа паники я даже не успел понять, что произошло. Жар и лихорадка разрывали все тело. В попытках сползти с кровати я свалился на пол. Пытаюсь отдышаться и встать, но боль не дает подняться с колен. Живот скрутило в очередном спазме. Вот я еще стою на ногах, но уже через несколько секунд оказываюсь снова лежащим на ковре, а подо мной растекается что-то темно-красное. В это мгновение мне казалось что разверзся ад. Последнее что помню, возле меня испуганно мечется Света и как-то виновато, беспомощно смотрит в мою сторону. А после, потерял сознание. Очнувшись, долго не мог понять что произошло и где я. Несколько минут тупо пялился в потолок. Пару раз моргнул, пытаясь сбросить с себя противное ощущение оцепенения. Повернув голову на бок, увидел свою подругу. Девушка дремала, сидя на табуретке рядом с кроватью. Лицо ее казалось осунувшимся: под глазами четко залегшие тени, а между бровями — глубокая морщина как от страдания или раскаяния, придававшая ей еще более скорбное выражение . Попытался встать, но тут же упал обратно на подушки, застонав от боли. «Черт! Такое ощущение, что меня разобрали и собрали заживо». Все тело ломило. Мои движения и скрип кровати разбудили Светлану. Дернувшись, она моментально оказалась рядом. Не поднимая на меня взгляд, она взяла за руку и пробормотала: «Слава богу, ты очнулся! Лежи, не вставай, я сейчас принесу воды». Что-то в ее действиях заставило меня нахмуриться. Не дал ей уйти, и схватил за край кофты. Чуть поднявшись на кровати, придвинулся ближе к лицу Светы. По-прежнему избегая моего взгляда, она произнесла: «У тебя была лихорадка. Ты находился в беспамятстве несколько дней. Я отпаивала тебя настойкой». Я сглотнул. И правда, во рту было ужасно горько. Облизал сухие губы и прохрипел: «Что произошло?» На что Светка лишь искоса взглянула на меня, покачала головой и сильней нахмурилась. В голове пронеслись разные мысли. Мгновение, и меня накрыло осознание. — Я потерял... малыша... По тихим всхлипам рядом с собой, понял - это правда. Казалось, сердце в груди перестало биться. В легких не осталось кислорода. Время будто застыло в воздухе. Вселенная замерла. Исчезли все шорохи и звуки. Прикрыл глаза, положил руку на свой, теперь уже пустой, живот. — Это все из-за тебя... Хватаю ртом воздух. Дышать. Дышать... Глаза покраснели от сдерживаемых слез; но наружу не вырвалось ни единого звука. Повернул голову. Посмотрел на Свету. Она сидела возле меня, держала за руку и плакала. Снова закрыл глаза. Кто там сказал что мужчины не плачут? У меня нет желания просыпаться. Больше никогда. Теперь нет смысла жизни. *** Внезапно раздался резкий стук, заставляя Славу испуганно вздрогнуть. Открыв глаза он увидел, что это всего лишь ветка рябины ударила по стеклу. Мотнул головой, тряхнул плечами — за окном все так же завывал ветер, раскачивая деревья, белыми мухами кружил снег, а между искусанных губ по-прежнему оставалась незажженная сигарета. Длительное время после случившегося Мстиславу казалось, что он сходит с ума. Каждую ночь снился Ксэнтус. Его голос, дыхание, нежные прохладные пальцы... Просыпаясь, молодой человек шептал себе, убеждал, что произошедшее не может быть выдумкой однозначно. Все это настолько добивало и без того обессилевшего Славу, что с каждым днем ему все сильнее хотелось вздернуться на том самом поясе халата, который он перебирал из вечера в вечер. И однажды нервы почти сдали... Он не полез в петлю, нет. Просто приложил холодное лезвие ножа к шее, туда где пульсировала венка, но... Но так и не смог нажать по-сильнее, чтобы завершить начатое до конца. Лишь слегка поцарапал кожу. Он трус и слабак... Достаточно времени прошло, прежде чем молодой человек полностью осознал — он несчастно одинок. Однако жизнь вносит свои коррективы. И теперь Слава желал только одного — не чувствовать. Чтобы как-то жить дальше, для себя он решил принять произошедшее с ним как болезнь. Но даже это не помогало. И измучившись, он начал прикладываться к бутылке. Светлана ничего не говорила по этому поводу, а лишь недовольно морщилась. Да и что бы она сказала? Он выкуривал по две пачки дешевых сигарет, напивался до отупения и ложился спать. Но и это не приносило покоя. Алкоголь способствовал лишь головной боли, а работа — усталости тела, приходя с которой, юноша валился с ног и засыпал без мыслей и сновидений. Раннее утро. В потемках добрался до кухни. Это не составило большого труда. За год периодического пьянства, Слава изучил и ощупал все поверхности этой деревянной развалюхи настолько, что мог бы передвигаться по ней и с закрытыми глазами. В стареньком шкафу нашел непочатую бутылку. Открывая ее, неловко махнул рукой и снес со стола тарелку с остатками вчерашнего ужина. Та с грохотом упала на пол. На звук разбитой посуды выползла зевающая Светлана, вроде как его невеста. Почему вроде? Все просто. Слава теперь не мог понять как к ней относиться. Почему он согласился остаться в доме, после того что она сделала? Почему согласился чтобы она осталась? Может старался избежать одиночества? Он и сам не знал... А может, все к лучшему. Этот мир не для таких детей... Когда Светлана готовила свои укрепляющие взвары, она добавляла туда траву, которая имела абортивные свойства. Об этом девушка призналась жениху почти сразу. Считая, что так будет лучше всем. Взъерошенная копна волос, щетина на впалых щеках, синяки под глазами, замызганный спортивный костюм под плешивым халатом - таким увидела юношу Света, когда вышла на кухню. Гора окурков так и не выкинутых с прошлого раза, прожженая скатерть. Бегло окинув взглядом представшую перед ней картину, слегка нахмурившись, девушка спросила: — Твою ж... Слав, ты снова нахлебался? Тебе нужно прекращать пить. Но ответом ей послужила тишина. Лишь однажды он вспылил, наорав на Светлану: «...Ты! Я разве просил тебя тащиться за мной? Просил остаться? Заботиться? Хоть слово сказал? Нет! Ты сама это выбрала! Зачем ты появилась в моей жизни? Как мне теперь жить дальше? За что??? Ненавижу!..» Сейчас же он не то что разговаривать, видеть ее не может. Все что они сделали было неправильным. Из-за своей глупой ревности Света погубила их всех — и его, и нерожденное дитя, и саму себя. Молодой человек молча прошел мимо, оделся, вышел из дома и отправился на перевал. Гудели бензопилы, ревели бульдозера и корчеватели пней. Падали деревья. Рабочий день близился к концу. Очередной бесполезный бессмысленный день. Слава сидел на пеньке и пустым взглядом смотрел на заходящее солнце. Низкие клочковатые тучи кружились в замысловатом танце между верхушками деревьев. По крайней мере снизу казалось именно так. Хмель выветрился и теперь ужасно болела голова. А еще чертовски хотелось курить. Чтобы как-то пережить... На горизонте показалась чья-то фигура. Приглядевшись, молодой человек понял, что это младший напарник из его бригады, Тихон, который сейчас с истошными воплями мчался в сторону делянки. — Волки! Там волки! Волки! Спасайтесь! Они бегут!!! — испуганно орал парнишка. Он несся, буквально перелетая через кусты, спотыкаясь, скатываясь кубарем, приземляясь почти на спину. Он постоянно трусливо оглядывался назад, не переставая бежать. Приподняв в изумлении бровь, Слава встал с пенька. Какие такие волки? За все время работы на лесопилке никаких животных, кроме диких зайцев, да парочки белок он ни разу не видел. — А ну, быстро все спрятались в вагончики! Живо, живо! — гаркнул бригадир в рупор. Работающие в панике побросали инструмент, трактористы закрыли кабины. Все замерли в тревожном ожидании. Тяжелый внимательный взгляд в спину заставил Славу невольно зябко поежится. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кому тот принадлежит. Это еще один новичок, который появился буквально две недели назад. Столько ненависти было в его глазах, когда он смотрел на него! А ведь они даже и парой фраз не перекинулись, не то чтобы тесно соприкасаться. По крайней мере молодой человек не помнил, чтобы между ними возникали какие-то терки*. Что за ерунда? Но сейчас не следовало задумываться об этом. Не смотря на предупреждения бригадира, обещания скорой расправы, грозные пассы руками, Слава остался на месте. Он ждал. Смерть это будет или нечто иное – ему было абсолютно плевать. Солнце медленно заползало за горизонт, озаряя снежные макушки деревьев огненно-золотым блеском. Около десятка черных, как смоль, волков рванули вниз, практически догоняя бегущего впереди парнишку. С невероятной ловкостью и быстротой они спускались с пригорка. Однако, делали это так, будто ждали еще кого-то. Внезапно, надвигаясь медленно, словно грозовое облако из-за горизонта, к ним присоединился еще один. Сердце юноши замедлило, а затем ускорило свой бег. На лице отобразилось неясное волнение. Он попытался рвануть на вершину холма, но внезапно встал как вкопанный. Этого не может быть... Стая оказалась на делянке довольно быстро. Они оббежали молодого человека и стали ломиться в вагончики рабочих, будто отвлекая всех от чего-то важного. Но самый здоровый из них, остался одиноко стоять возле кромки леса. Слава издал приглушенный жалобный стон от увиденного. Это даже не догадка! Не было никакого сомнения. Это он! Точно он! Такие родные черты: мощное поджарое тело, черная лоснящаяся шерсть, как лед голубые глаза, в которых плясали огоньки закатного солнца. Волк опустил морду, вильнул хвостом и через мгновение скрылся. Что? Быть не может!? Слава остался стоять в недоумении. Остальная стая так же стремительно исчезла, как и появилась. Слава точно знал, что на него смотрели глаза Ксэнтуса. Только вот, возможно ли это? Юноша забрался на холм, но никого не увидел. К черту все! Надо бежать. Это первый и, возможно, единственный шанс найти того. Но почему тот не забрал его с собой? Из-за свидетелей? Вопросы, как огромный гудящий рой пчел, распирали голову изнутри. Слава не стал заканчивать смену. Не обращая внимания и на отборный мат бригадира и на напрягающий, полный обвинения, тяжелый взгляд в спину, он наспех собрал вещи в вагончике и без оглядки пустился домой. Там, наскоро побросав все нужное в дорожный мешок, ничего не объяснив Светлане, он ломанулся обратно в сторону чащи. Ноги сами несли все дальше вглубь леса. На каждом шаге он по колено проваливался в рыхлый снег, лицом натыкался на ветки. Сердце выпрыгивало из груди, губы обветрились, щеки покрылись легким инеем. Однажды, он посмотрел свои старые фото, которые Света почему-то не выкинула. А потом в окне их избушки увидел свое размытое изображение. Сравнение было не в лучшую сторону: тело как у человека пережившего лагерь очень строгого режима, потухшие глаза, лицо, заросшее растительностью, сутулая спина. Со стороны даже мог кому-то показаться призраком. За этот год он постарел, как минимум лет на десять. Встречаться в таком виде с Ксэнтусом не хотелось, но какая теперь разница? Его демон здесь! Практически ночью вымотанный Слава добрался до небольшой пещеры. Он заприметил ее еще в первые месяцы своего пребывания в этом захолустье, когда в задумчивости зашел глубоко в лес. Уже тогда промелькнула мысль – нужно было сразу уходить от мира. Послать куда подальше и работу, и Светлану, и весь мир. Так легче. Разжег костер. Тепло огня ласкало застывшие от мороза пальцы. Расстелив тюфяк, прилег... Снова встал. Тревожные мысли не давали спокойно сидеть на месте. Немного согревшись, юноша прошел ко входу пещеры и, невыдержав, истошно взвыл, выкрикивая на исходе имя демона. Где же он? Почему не приходит? Время шло, усталость брала свое. Организм требовал сна. Первое время молодой человек еще пытался бороться, но в конце концов не выдержал. Глаза стали слипаться, голова то и дело опускалась к груди. Пара минут, и юноша провалился в сон. Очнулся Мстислав от странных шорохов. Приоткрыв глаза, на входе в пещеру он увидел: — Медведь! Молодой человек за всю свою жизнь никогда не видел таких медведей, по крайней мере так близко. В холке тот был наверняка около трех метров! Зверь тяжело мотнул головой, недовольно зафырчал и стал медленно придвигаться к Славе, периодически принюхиваясь. Юноша сначала испугался, потом разозлился. Во рту вновь появились знакомые ощущения прорезывающихся клыков. Адреналин ударил в кровь, тело стало трансформироваться. Одежда оказалась лишней: штаны и куртка начали трещать по швам. Но из-за определенных последствий, он ослаб и трансформация давалась ему очень тяжело. Тем временем, зверь несся на Славу: если последний не обратится сейчас, то хозяин леса проломит голову волку одним взмахом лапы. Огромная туша неслась по каменистой крошке, которая осыпалась на пол, она трещала и отлетала в сторону. Добравшись до вервольфа, хозяин леса вцепился ему в лапу и, не выпуская из пасти, стал рвать плоть. Миг — и юноша лежит на спине под тяжелой тушей. Медведь шире раскрыл окровавленную пасть и стал вгрызаться в плечо и шею своей жертвы. Животные очень часто используют этот трюк, не оставляя добыче ни малейшего шанса. В этот момент, раздался оглушающий вой который отвлек его. Медведь отвалился от юноши, вскидывая передние лапы в воздух. Из-под полуприкрытых ресниц Слава увидал на входе ту самую стаю и волка. Каким-то образом они нашли его и сейчас выманивали из пещеры разъяренное животное. Говорят, что перед смертью человеку может привидеться все что угодно. Прикрыв глаза, хрипя от боли и ужаса, Слава понимал, что сейчас настанет конец. Он перестал бороться. А еще он подумал, что умереть вот так совсем не плохо. Тогда, возможно, он попадет обратно в тот мир, где снова увидит своего демона. Если же нет, он желал лишь одного, чтобы весь этот кошмар закончился. Жизнь без Ксентуса напоминает лишь жалкое ее подобие. Это больше чем просто желание видеть его. Намного больше. Через несколько секунд Слава упал голый ничком на холодные камни. Секунды спустя теплые руки подхватили его. Через силу вдыхая холодный воздух, он будто сквозь туман пытался разглядеть спасителя. Осторожное касание накрыло его губы. Когда глаза все же удалось распахнуть, то он увидел перед собой два горящих желтых глаза. — Я прошу тебя, держись. Слышишь? Только держись, мой омега, — напряженно шептал демон, оглаживая и бережно прижимая к себе юношу. Его пепельные волосы спадали на лицо Славы и быстро меняли цвет из-за обилия вытекающей крови. — Пожалуйста, не умирай... Я не смогу без тебя... Я прошу, только не уходи... Прости... Адель, пожалуйста прости меня! Я не должен был... Если бы я... Но эти слова молодой человек уже слышать не мог. Его сознание поглотила тьма.