Как Гарри за вампиром охотился

      Утро начиналось так же, как и всегда, с крика тёти Петуньи: - Вставай, несносный мальчишка, бекон уже на сковороде, пригляди, да смотри, чтобы ничего не подгорело!       Подгорело? Да будь воля Гарри, он бы съел этот бекон ещё до того, как он опустился на сковородку. Как объяснил дедушка, так и проявлялось наследие нага и ещё около года уйдёт на то, чтобы научиться контролировать превращение и сдерживать инстинкты. Гарри вновь сглотнул слюну, сдерживаться становилось всё труднее. Крик дяди Вернона, призывающий его в гостиную, был для него райской музыкой, прервавшей пытку.       - Иди сюда, мальчишка!       Гарри отправился на зов, и его место у плиты заняла тётя. Когда Гарри вошёл в гостиную, первое, что он увидел, это обычный почтовый конверт, весь обклеенный марками.       - Это что такое?! Что?! Я тебя спрашиваю!       - Конверт, наверное.       - Конверт? Конверт! Тогда почему здесь чертова куча марок?!       - Ну, не знаю, может, шло издалека? – спокойным голосом предположил Гарри.       Немного успокоившись, дядя спросил ещё раз, но уже значительно тише: - Так это точно не тебе?       - А от кого оно?       Кое-как откопав адрес, дядя прочёл: - Семья Уизли. Ты знаешь таких?       - Нет, понятия не имею, кто это.       - Но здесь написано твоё имя? – проговорил дядя, вновь заводясь.       - Да мало ли Гарри Поттеров в Великобритании проживает? Я точно не знаю такой фамилии.       - А адрес! Здесь написан наш адрес! – всё-таки победно осклабился Вернон.       - Описка, - без тени эмоций выдал Гарри.       - Ладно, - проговорил дядя, сдаваясь, - тогда выброси это в мусор.       - Непременно, дядя. Я могу идти? – спросил Гарри, сжимая в руке конверт.       Письмо он прочёл вечером того же дня, и выяснил, что, либо Уизли тронулись умом, либо действовали так, чтобы наверняка вывести из себя дядю, ну, или тётю, тут как повезет. А когда вечером прилетела сова с посланием от Рона, Гарри вообще выпал в осадок. Холодея, он представил себе эпичную картину: «Семья Уизли вызволяет Поттера из заточенья». Хотелось закричать: «Люди, вы что, специально?! Мне же сюда следующим летом возвращаться!!!».       Бросив все текущие дела, Гарри сел строчить ответ, где настоятельно просил не приходить, говоря, что приедет к ним сам на «Ночном рыцаре».       Собрав свои вещи, он вызвал автобус в воскресенье, как и обговаривалось, но не вечером, а утром. Долетели до «Норы», что называется, с ветерком, и, если бы Гарри не наложил полог тишины, то кондуктор с водителем пополнили бы свой словарный запас на пару десятков выражений от взбешённого портрета. И вот, когда автобус выплюнул его на лужайку перед домом, Гарри натянул мантию-невидимку и неслышно проскользнул в дом, наложив предварительно на багаж чары отвлечения внимания.       Первой он встретил Гермиону. «Интересно, а она ещё мой друг, или нет?» - Успел подумать парень, но ровно до того момента, как подруга задала свой вопрос, обнаружившемуся на диване, Рону.       - Ну и долго Гарри ещё будет копаться? Каждый год заставляет себя ждать. Надоел уже.       - Успокойся, Гермиона, он ведь ясно написал, что приедет после обеда. Весь кайф нам с близнецами обломал, придурок. Я подслушал, что Фред с Джорджем хотели испытать свои новые приколы на его кузене, вот было бы смеху, а так они опять на мне эту гадость будут испытывать. Зато этот надутый индюк весь такой, со всех сторон положительный, решил и здесь выпендриться. Как и всегда, впрочем.       - Ну, не скажи. В конце прошлого года, например, если бы не я, его бы уже оборотень давно сожрал и переварил.       Гарри офигел. «Кхм, а ничего, что если бы не он, Гермиона бы даже не догадалась с дороги этого самого оборотня убраться?! Стояла столбом и пыталась, так сказать, облегчить профессору Люпину задачу!»       Перекинувшись ещё парой ничего не значащих фраз, Гермиона и Рон вышли из комнаты. Друзьями назвать этих людей у Гарри просто язык не поворачивался.       Следующая комната, которую он посетил, принадлежала близнецам. Оттуда Гарри вышел слегка задумчивым. Явных негативных эмоций его личность у близнецов не вызывала, но и позитивно настроенными они не были. Это можно было выразить одним словом – никак. Близнецам он был нужен только тогда, когда им это было выгодно, но утешало Гарри то обстоятельство, что близнецы и в общении с ним этого особо не скрывали. Эти юркие изворотливые личности очень даже могли пригодиться, разумеется, в чисто деловых отношениях.       Джинни обнаружилась на кухне, так же, как и её мама. От их мечты – заполучить такую выгодную партию, как Поттер с сейфом, полным денег, у Гарри волосы зашевелились даже в подмышках.       «Как?! Этой соплячке лет меньше, чем мне потом за неё дадут! Какая, к дементорам, свадьба?! Совсем с дуба рухнули?! Чего-чего они мне в чай намешают?! Амортенция?!»       Сейчас дедушкино воспитание не прошло даром. Для Гарри такое слово, как амортенция, не осталось неизвестным. Зельеварение дедушка, хоть и не любил, но знал на отлично, а вот о чарах и трансфигурации мог рассказывать дни и ночи напролёт. От Гарри он не отстал, пока любимый внучек не выполнил все домашние задания и не перечитал все учебники за прошлые курсы. С дедушкой было легко и, хоть он и язвил, по поводу и без, но на вопросы всё равно отвечал, и вскоре Гарри на язвительные комментарии просто перестал обращать внимание, а на некоторые реплики вполне достойно отвечал.       Поняв, что ничего нового он здесь больше не узнает, Гарри поспешил на улицу, к припрятанному в кустах чемодану. В этом самом чемодане лежала одна интересная вещица, которую дедушка настоятельно рекомендовал забрать из сейфа. Ну, как настоятельно рекомендовал, если настоятельной рекомендацией можно было признать фразу: - Внучек, не будь дурнем, надень колечко и топай спокойно куда хочешь. Колечко нагреется, если ты в рот всякую каку будешь тащить. Справедливо рассудив, что, если Дурсли за столько лет ему яду в тарелку ни разу не насыпали, то и сейчас не будут заморачиваться, а посуду мыть неудобно будет, Гарри колечко спрятал и забыл. И вот сейчас, выбравшись из дома и вытащив сундук, он в мгновение ока откопал это колечко и надел на палец. Сразу же на душе стало спокойнее. Спрятав мантию и подхватив сундук за ручку, Гарри, тяжело вздохнув, направился к дому и робко, не выходя из образа ребёнка-сироты для пользы дела, постучал в дверь.       Всё было как обычно: шум, радостные, а кое-где и восторженные, вопли: «Гарри приехал!», но теперь Гарри замечал и то, на что по какой-то причине, раньше не обращал внимания. Как кривится Рон, бросая злые завистливые взгляды в его сторону, как закатывает глаза Гермиона, будто делая одолжение, общаясь с такими тупыми существами, как оценивающе осматривают его близнецы, и насколько расчетливые взгляды кидают на него Джинни и Молли.       За столом Гарри зависал над каждым куском, чутко отслеживая реакцию артефакта, колечко работало исправно, но единственное блюдо, в котором не было этой чёртовой амортенции, были жареные крылышки, и, глядя, как эти самые крылышки с астрономической скоростью исчезают у Рона во рту, Гарри догадывался – почему. В конце концов, признав тщетность попыток поужинать сегодня, Гарри симулировал расстройство желудка и умчался в туалет. Вернувшись в комнату Рона, он обнаружил на тумбочке склянку с зельем, в котором, конечно же, было далеко не лекарство. Ругаясь про себя всеми словами, подслушанными у дедушки, Гарри вернулся в туалет и с чистым сердцем вылив эту отраву, раза три для верности спустив воду. Вернувшись в комнату и поставив пустой флакон на тумбочку, он завалился спать. Мистер Уизли сказал, что подъем будет очень рано.