Полымя

      Гарри сидел в темноте чулана под лестницей. Глаза успели привыкнуть к темноте за те два дня, что он провёл здесь, и он видел всё почти как при свете дня. Он попал сюда во время одного из многочисленных наказаний, которым его подвергали в детстве. Добро пожаловать домой, Гарри.       Поттер успел только мельком увидеть тётушку, которая с криками захлопнула дверь его маленькой тюрьмы. На посмертный рай это было мало похоже, разве что убийством своей подруги он заслужил место в аду. Однако потом он догадался, что всплеск магии, не без помощи «жертвенной» крови Джорджа, перенёс его в прошлое. Он нашёл магический откат единственным трезвым объяснением. Гарри не знал точно, в какой именно год перенёсся: в его чулане не было календаря. Точно мужчина, точнее, мальчик, знал лишь одно — ему ещё не исполнилось одиннадцати. Возможно, совсем скоро придёт письмо из Хогвартса. По крайней мере мальчик очень на это надеялся. Ещё одну жизнь в доме Дурслей он больше не вынесет. Если ему лет восемь, нужно было придумать способ выбраться отсюда, не привлекая внимание его семьи использованием магии. Не хотелось разбираться с Дамблдором и министерством раньше положенного.       А пока что он сидел во тьме, заставляя игрушечного солдатика парить перед ним с помощью беспалочковой магии, которой он ради любопытства занимался последние пару лет. Иначе ему было бы сложно принять груз лордства. Когда истощились его последние магические силы, которых было совсем мало в таком юном теле, Гарри свернулся калачиком на матрасе и уснул, думая о том, что он остался совсем один лицом к лицу со своим будущим. Нужно было всё изменить. Повторять ошибки — верх глупости.       Его разбудил звук открывающегося замка. В голове промелькнула мысль, что в этот раз наказание не было очень уж длинным. Дверь чулана отворилась, но за ней стояла не Петунья. Их было трое. В скупом свете парящего в воздухе огонька он разглядел кудрявые волосы, которые могли принадлежать лишь одному человеку и которые он узнал бы из тысячи.       — Гарри, выбирайся отсюда, только тихо, — голос и правда её. Гермиона Джин Грейнджер.       Поттер живо поднялся с потрёпанного и местами дырявого матраса и вышел на подрагивающий свет наколдованного подругой огонька. Всё-таки огненные заклинания всегда давались ей просто блестяще. У открытой входной двери их поджидали оглядывающиеся по сторонам близнецы Уизли.       — Нам нужно убраться отсюда. Я знаю место, — сказал Гарри, протягивая руки Гермионе и Джорджу. Когда Фред ухватился за свободную ладонь брата, они аппарировали на детскую площадку, недалеко от которой шесть лет назад дементор чуть не поцеловал Дадли.       Она была пустынна. Летний ветер гонял брошенную кем-то ярко-жёлтую обёртку и раскачивал ржавые качели. Гарри присел прямо на траву и жестом предложил друзьям сделать то же.       — Гермиона, мы нарвались на магический откат, — сказал Поттер.       — Да. Гарри, я подумала о том же, — задумчиво протянула девочка, которой на вид было лет десять, — Магический откат случается при чрезвычайных стрессовых ситуациях у очень сильных волшебников с особенными способностями, — пояснила она для ничего не понимающих близнецов и кивнула на Поттера, — Правда, я не встречала ни одного описания, где волшебник переместился бы на двенадцать лет в прошлое и при этом взял с собой ещё кого-то. Надеюсь, что никто не узнает о нашем случае, не нужно привлекать ненужного внимания. Это нам сильно помешает.       — Какое сегодня число?       — Шестнадцатое июля. Твой день рождения ещё впереди, — усмехнулась Гермиона.       — Но… — начал Фред, — Гермиона, что ты имеешь в виду под «сильно помешает»? Что мы собираемся предпринять, будучи детьми? Гермиона сдвинула брови и между ними образовалась знакомая горизонтальная складочка.       — Я так понимаю, Джордж тебе уже всё рассказал про не очень радостное будущее?       Фред поджал губы и кивнул.       — В общем и целом. Наши родители предали вас с Гарри ради денег, власти и покровительства Дамблдора, Рон вытягивал из тебя магию, — правда, я не знаю, как это возможно — а Джинни стала наследницей состояния и лордства Гарри. Многие погибли, но мы победили Волдеморта.       Гарри метнул на Джорджа быстрый взгляд. Что же, видимо, Уизли решил не рассказывать брату, что тот не пережил битву за Хогвартс. Скорее всего, так даже лучше — незачем пугать ребёнка, если есть возможность изменить его будущее.       — Всё так и было. Но нам вовсе не нужно жить по тому же сценарию. Вы двое уже учитесь на Гриффиндоре, так что сможете следить за Роном и Джинни, а нам нужно держаться от них как можно дальше. Желательно оказаться на другом факультете. Шляпа должна учесть наши пожелания. Также у меня есть подозрения, что на нас воздействовали при помощи зелий ещё в школе, поэтому нужно раздобыть артефакт, выявляющий зелья, и вообще держаться от Дамблдора и его лимонных долек за версту. И, самое главное, Гарри, — она повернулась к другу и обхватила его плечи ладонями, сильно их сжав, — тебе нельзя оставаться с Дурслями. Помимо очевидных неприятностей, там за тобой присматривает миссис Фигг, а значит — и Дамблдор. Я думаю, тебе лучше остаться в моей семье: так нам будет легче контактировать. Если не удастся уговорить маму с папой, — тут её губы дрогнули в улыбке, — я смогу помочь им принять верное решение при помощи магии.       Гермиона уже быстро ориентировалась в сложившейся ситуации. Им многое предстоит пережить вновь, но теперь они будут делать всё более обдуманно. А самое главное — вместе.       — Гермиона, всё это, конечно, хорошо, но как ты собираешься это провернуть? Нельзя же просто выкрасть меня из дома и заставить твоих родителей прятать меня. А ещё есть миссис Фигг. Она наверняка заподозрит неладное, если я перестану мелькать у дома Дурслей. Все на минуту замолчали, пытаясь найти выход из положения.       — Думаю, твою соседку мы возьмём на себя, — задумчиво протянул Джордж. Она может, например, споткнуться об одну из своих любимиц и упасть. Ударится головой и потеряет часть памяти, — Гарри в шоке уставился на него, — Что ты смотришь на меня, как сурок на гиппогрифа? Я не собираюсь её калечить, просто наложу Обливиэйт, и старушка станет профнепригодным шпионом. Фред ухмылялся, сидя рядом с братом. Всё-таки он чёртов гений.       — Хорошо, сделаем по-твоему, — Гарри задумался, покусывая нижнюю губу, — Гермиона, а что если обратиться в соцопеку? Меня, конечно, отправят в приют на какое-то время, но если твои родители изъявят желание меня усыновить в тот же день, когда я туда попаду, проблем возникнуть не должно.       Грейнджер на секунду почувствовала укол ревности, всё-таки она только-только вновь обрела семью и ей не хотелось делить её с кем-то. Но она сразу же подавила в себе это. В конце концов, у неё нет никого ближе Гарри, к тому же она сама предложила мальчику жить в её доме. Гермиона решительно кивнула и огляделась в поисках таксофона.       Таковой нашёлся рядом недалеко от детской площадки. Гарри помнил телефон социальной опеки на зубок, потому что в детстве ему не раз приходило в голову обратиться за помощью. Однако маленький Поттер снова и снова отметал эту мысль. Оказаться в детдоме хотелось ещё меньше, чем пребывать под опекой невыносимых родственников. Шансов, что его, довольно большого на тот момент ребёнка, усыновят, было довольно мало: потенциальные родители всегда склонны принимать в семью совсем маленьких детей, чтобы те не знали, что они приёмные. В общем-то его не так часто избивали и наказывали. Да, его не особо вкусно кормили, но у него была крыша над головой и относительная свобода.       Гермиона странно посмотрела на друга, когда тот без запинки продиктовал ей номер, но уточнять не стала. Зачем делать Гарри ещё больнее. Совсем скоро этот кошмар кончится.       — Гарри, тебя случайно не били в последнее время? — решила спросить Грейнджер пока слушала монотонные гудки.       Поттер не чувствовал в своём теле боли, но решил на всякий случай осмотреть себя на наличие следов. В области рёбер и живота желтело несколько уже заживающих синяков.       Гермиона кивнула своим мыслям и отвернулась, чтобы не видеть синяков. К горлу подступил ком. Неужели никому не было до Гарри дела?       — Здравствуйте, — начала она, услышав на другом конце провода усталый женский голос, — Мне кажется, моего одноклассника избивают его опекуны, — пауза, — Да, я увидела синяки, когда он переодевался на физкультуру, — ещё одна пауза, подлиннее, — Нет, это не похоже на синяки от падения. Скорее на следы от сильных ударов. Многочисленных. Да, конечно. Тисовая улица, дом четыре. Помогите ему, пожалуйста. Он мой друг и он такого не заслуживает, — очередная пауза, — Спасибо, приезжайте быстрее. Гермиона повесила трубку.       — И что? — спросили близнецы в один голос.       — А сейчас, Гарри, мы запрём тебя в чулане.       Друзья оставили Гарри с обещанием уговорить родителей Гермионы принять его. Он не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок на продавленном матрасе. Работники социальной службы не заставили себя долго ждать. Чуть рассвело, раздался дверной звонок. Гарри услышал злобное сонное ворчание дяди Вернона, а затем его грузные шаги по скрипучей лестнице. Дурсль открыл дверь.       — Здравствуйте, я могу Вам чем-то помочь? — голос удивлённый, видимо, весь сон как рукой сняло. Гарри лежал, стараясь не шевелиться.       — Мы хотели бы видеть вашего племянника, — послышался прохладный женский голос.       Дальше всё закрутилось невероятно быстро. Дурсли остались в гостиной под присмотром мужчины с серьёзным взглядом и трехдневной щетиной, а женщина лет тридцати пяти привела Гарри в комнату Дадли. Она попросила его рассказать, как ему живётся в этом доме и не бояться, что потом последует наказание. Женщина, её звали Меридит, была довольно приятной, но какой-то отстранённой. Поттер не мог её винить: лучше не вникать в каждый отдельный случай, иначе можно сойти с ума. Гарри кратко описал свою жизнь в доме родственников, не давя на жалость и не вдаваясь в неприятные подробности, а затем показал свои синяки. Этого было достаточно. Мередит и её хмурый помощник забрали его в приют до дальнейшего разбирательства.       Дурслям впаяли огромный штраф. Они не сели в тюрьму благодаря помощи влиятельных знакомых и наличию Дадли, которому, разумеется, никогда не доставалось. Гарри было, по большому счёту, всё равно. Главное, он смог вырваться. Мальчик не желал родственникам зла: они просто боялись того, чего не понимали, и не горели большой любовью к нему с самого начала.       За те несколько дней, что Гарри пробыл в приюте, он старался не привлекать внимания и не общаться с другими детьми. Работники были уверены, что из-за его возраста и необщительности мальчику придётся остаться в приюте до совершеннолетия.       — Гермиона, ты уверена, что это хорошая идея? — Джонатан Грейнджер смотрел на свою десятилетнюю дочь как-то неуверенно, — Джин, а ты что думаешь по этому поводу?       Женщина нервно перебирала свои длинные волнистые волосы, не решаясь ответить что-то определённое.       — Не знаю, милый, — сказала она тихо, — Мы с тобой задумывались о втором ребёнке, но думали, что он будет наш, родной. Это очень сложный выбор и большая ответственность. Что, если мы не справимся?       Гермиона сидела вместе с родителями за обеденным столом их небольшой, но светлой кухни. Завтрак давным-давно остыл. Девочка не решалась вмешиваться в разговор. Она уже высказала свою точку зрения, теперь дело за родителями. Всё же не ей придётся содержать и попытаться полюбить чужого ребёнка. Грейнджер тайком скрестила пальцы под столом. Её магловские привычки навсегда останутся с ней.       — Джонатан, мне кажется, стоит для начала взглянуть на детишек. Нас же никто не торопит и не заставляет принимать это решение. А вдруг мы почувствуем, что кто-то из них — наш?       Мистер Грейнджер взял руку жены в свою и легонько сжал её, улыбаясь. Его всегда поражало, сколько любви и тепла в этой женщине. Он готов был сделать всё, чтобы она была счастлива, даже завести с десяток детей, своих и приёмных, лишь бы с её приветливого лица не сходила нежная улыбка.       — Гермиона, ты кого хочешь, братика или сестричку?       — Братика! — Уверенно ответила девочка. Она уже даже знает, какого именно, а отследить, куда увозят Гарри, было несложно.       Уже на следующий день после разговора о брате семейство Грейнджеров в полном составе ступило на порог детского приюта. Пока родители общались с директором, Гермиона отыскала Гарри. Мальчик не ожидал, что подруга прибудет так скоро.       Мистер и миссис Грейнджер уже собирались было взглянуть на детей, когда заметили, что Гермиона сидит с незнакомым черноволосым мальчиком в дальнем углу общего зала и о чём-то шушукается. Родители девочки переглянулись.       Джин Грейнджер никогда не думала о приёмных детях, со здоровьем у неё всё было в порядке. Но когда она увидела интерес в глубине изумрудных глаз мальчика-одногодки своей дочери, ей захотелось защитить его от всего мира, спрятать под своим крылом и сделать самым счастливым ребёнком на свете. Женщина посмотрела на своего мужа с мольбой в глазах, и тот всё понял без слов. Он уже не сомневался, что сегодня обрёл сына, о котором мечтал.       Мужчина отошёл к директору приюта и обговорил с ним свой выбор. Оказалось, что мальчика зовут Гарри Поттер, ему вскоре должно было исполниться десять, а ещё его били и морили голодом родные дядя и тётя. Процесс оформления документов занял ещё какое-то время, но поскольку супруги Грейнджер имели постоянную высокооплачиваемую работу, свободное место для приёмного ребёнка, подобающие жизненные условия и счастливую дочь, никто не посмел им отказать. Тем более, старшим детям очень редко выпадала такая удача.       Тридцатого июля одна тысяча девятьсот девяностого года Гарри Поттер переступил порог своего нового дома рука об руку с той, которая давно стала его сестрой.       — Милый, — сердце пропустило удар. Гарри показалось, будто к нему обратилась его родная мама, — Твоя комната находится напротив комнаты Гермионы. Наша с Джонатаном — слева от твоей. Мне сейчас нужно начинать готовить ужин, Гермиона тебе всё покажет, правда, солнышко? — Гермиона с энтузиазмом согласилась, — Если тебе вдруг что-то понадобится, не стесняйся, спрашивай, а я постараюсь тебе помочь.       Джин Грейнджер улыбалась невероятно тепло, карие глаза, точная копия глаз Гермионы, излучали спокойствие и заботу. Захотелось обнять её крепко-крепко, но Гарри сдержался и ограничился скромным «Спасибо, мэм». С его губ чуть не сорвалось «мам». В груди поселилось странное светлое чувство. Вроде бы взрослый уже человек, ждал своего собственного ребёнка, но именно этой материнской заботы ему всегда и не хватало. Защиты, покровительства. Любви.       Гермиона потянула его за руку в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Она толкнула дверь в комнату слева по коридору. Его новоприобретённая спальня была не слишком большой, с покатым балочным потолком, зелёным ковром с длинным ворсом, мягко обнимающим ступни, и огромным панорамным окном. В ближнем углу стояла кровать, скромно прячущаяся за пологом, рядом письменный стол с зеркалом, а напротив — платяной шкаф и книжные полки, пока ещё пустующие. Заполнять шкаф и полки пока было нечем: у него никогда не было ничего своего.       — Гарри, добро пожаловать! — Воскликнула Гермиона.       — Спасибо, подруга. Не могу передать, насколько тебе благодарен. Ты спасала мою шкуру десятки раз и вот делаешь это вновь. Я… — Поттер — новые родители разрешили ему оставить свою фамилию в память о погибших маме и папе — запнулся, не в состоянии передать словами всех эмоций.       — Я знаю, Гарри. Я тоже счастлива, — улыбнулась девочка, — Но сейчас нам нужно обговорить дальнейший план действий.       Гермиона с размаху прыгнула на мягкую постель Гарри, а тот как-то скованно присел рядом. Всё было в новинку.       — Что ты предлагаешь?       — Думаю, нам нужно встретиться с близнецами, а потом отправиться в Гринготтс.       — Зачем нам идти в банк? Не рановато ли покупать всё для школы?       — Нет же, глупый! Ты не подумал о том, что тебя и близнецов могли уже начать пичкать разными зельями? Единственные, кто смогут помочь разобраться, — гоблины. Они будут держать язык за зубами и сделают своё дело толково. Поттеру ничего не оставалось, как поражаться продуманности подруги. Действительно, если бы не она, Гарри давно бы пропал.       — А что потом? — спросил Гарри. Сложно было планировать свою жизнь на годы вперёд, когда боишься даже шагу ступить и не наткнуться на шпионов Дамблдора.       — Потом нам нужно учиться, Гарри. И не смотри на меня так! Нам явно не доставало знаний и внимательности в прошлый раз. Ты же не хочешь ту же жизнь по второму кругу?       — Нет, — потупил Гарри взор. Гермиона была в своём репертуаре: книги были ответом на все вопросы. Может, она всё-таки всегда была права, когда втолковывала им с Роном о важности учёбы.       — А сейчас, я покажу тебе мой мир, — улыбка сестрёнки была настолько искренней, что Поттер не смог её не вернуть.