Игрушка Ким Ханбина

Юра сидела на скамейке перед больницей, из которой вот-вот должны были выписать Бобби. Вообще, он должен был выйти уже полчаса назад, но, видимо, нарочно тянет время, тем самым раздражая девушку. Пак поправляет подол белого платьица, а после в очередной раз смотрит на время, проклиная, как только можно, Чживона. И тут же, как будто мысли прочитав, выходит сам Ким-гребаный-опоздун-прибью-когда-подойдешь-Дживон. Улыбаясь во все тридцать два, он «подлетает» к скамейке и садится рядом. На лице еще остались небольшие следы синяков, но Бобби это не заботит. Внутри парня разрывает от желания так же начистить морду Ханбину, да только он обещал его друзьям и Юре, а обещания Бобби сдерживает. На следующий день, когда Дживон попал сюда, к нему пришли Чжунэ и Донхек, хоть первый и выглядел так же «дружелюбно», как Ханбин, но извинялся за друга вполне спокойно, а второй уже просил Бобби не принимать никаких мер, мол, Киму и так сейчас хреново, а это напрочь убьет парня. Но руки все еще сжимались, при каждом воспоминании. За все те дни, что Дживон пролежал в больнице, он сильно сблизился с Юрой, которая, чувствуя вину перед парнем, навещала его каждый день. Она приносила ему конспекты, объясняла новые темы, рассказывала все, что происходило в универе, да и не только, и сама для себя не заметила, как нашла в этом парне нового друга. Она уже спокойно могла набрать номер Бобби посреди ночи и начать о чем-то так оживленно с ним разговаривать, когда ей не спалось, а Виен не брала трубку. За такими разговорами она не замечала времени и иногда даже спать ложилась только под утро. Они могли обсуждать совершенно все, даже такие темы, о которых стыдно упоминать. Но почему-то Юра не стыдилась и не боялась. Чживон стал для неё таким же другом, как и Виен. По крайней мере, так считала она. - Чживон, сколько можно собираться? Мне что, по-твоему, больше нечем заняться, кроме как сидеть тут и ждать, пока ты наконец-то соберешься и соизволишь выйти? - не скрывая своё недовольство, кричала Пак. А Бобби только улыбнулся еще шире, так что его глаза совсем сузились. Пак с самой первой их встречи обратила внимание на уникальность парня. Ведь Бобби не отличается какой-то красотой. Просто в нём есть какой-то свой шарм. То ли его маленькие, узкие глаза, которые становятся в разы меньше, когда тот улыбается. А может, его невероятно острые скулы, от которых девушка не могла оторвать глаз. А возможно, его большие передние зубы, за счет которых он напоминал ей кролика, и это безумно нравилось девушке. - Да ладно тебе, хочешь мороженое? – спрашивает парень. - Хочу, но за твой счёт, - хитро улыбается и, быстренько встав со скамейки, направляется к воротам. Ким всё-таки купил ей мороженное и, прогулявшись по городу ещё немного, проводил до дома. Уже завтра Чживон вновь будет сидеть на парах рядом с Пак и докучать ей во время записывания важных конспектов. Но, если честно, Юра скучала по Чживону. *** «Не хочешь погулять?» - приходит смс на телефон Виен, и она пальцами, дрожащими от радости и переполняющего её волнения, набирает короткое «Хочу». Сердце с бешеной скоростью отбивало ритм, пока она ждала ответного сообщения от Юнхёна. «Собирайся, я скоро буду» - Кан с бешеной скоростью помчалась в ванную. Скорее заново умываться, краситься, а потом к шкафу. Отбрасывая неподходящие, по её мнению, вещи в сторону, она пыталась подобрать что-то нужное. Хотя она даже сама не знала, чего хотела. - Надеть рваные джинсы с кожанкой? Нет, это только оттолкнет его. Может, что-то миленькое? Фу, подумает еще, что я какая-то недалекая, - перебирая вещи, разговаривала сама с собой Ви. - Нашла! Перед парнем стояла довольно милая девушка, в обыкновенной белой майке, заправленной в светлые джинсы, в белых кедах и кардигане цвета молочного шоколада. Немного подкрученные волосы разлетались на ветру, попадая в лицо, что невероятно бесило девушку. Спрятав дрожащие руки в карманы кофты, она подошла ближе к Юнхёну. - Идем? - улыбаясь, проговорил Сон. На улице похолодало, прохладный ветерок проникал сквозь тонкую ткань. Они зашли в небольшую кафешку, и, усевшись около окошка, Юнхён неуверенно спросил: - Хочешь чего-нибудь? - Чаю, - так же неуверенно отвечает Кан. Горячий напиток согревает все внутри, и Ви уже перестает кутаться в свой кофте и оттягивать рукава, дабы согреться. Юнхён заказывает пару пончиков и протягивает один девушке. Ей ещё немного неловко находиться в его обществе, хоть это и не первая их прогулка. Юнхён уже звал девушку гулять пару дней назад, но всё так быстро закончилось. Девушка расстроенная шла домой одна, так как он уехал по срочным делам, но обещал загладить свою вину. И вот сейчас они сидят в теплом кафе, попивая чай с пончиками, и Виен, неаккуратно откусывая пончик, оставляет у краешка губ сахарную пудру. А Юнхён, сам того не осознавая, тянется к её лицу. Пальцем проводя по губам, убирает все. Глаза Кан тут же приобретают неестественно большие размеры. - П-прости, - бормочет девушка и, сорвавшись с места, уходит прочь из кафе. Сама не понимает, зачем она это делает, ведь так хочется, чтобы он ещё раз прикоснулся своими теплыми пальчиками к её губам, чтобы так же провел по ним. От одних воспоминаний о его пальцах на её губах у Кан бешено бьется сердце, а щеки пылают. Хорошо, что на улице темно и не видно её смущенного лица. - Ви, подожди, - кричит Юнхён, пытаясь догнать девушку. Она не хочет сейчас попадаться ему на глаза, но в то же время хочет всегда быть рядом. Такое двоякое чувство. Ей просто неловко перед ним, она так сильно смущена. - Что случилось? - спрашивает только что подошедший к девушке парень. - Ничего, - быстро проговаривает она и, отвернувшись, идет в сторону дома. Юнхён молча провожает, даже не пытаясь что-то спросить по дороге. Но ему бы хотелось стать ближе к Ви. Сегодня он хотел пригласить ее в кино, но, видимо, ещё не время… - Скоро у Ханбина намечается ещё одна туса, не хотела бы прийти? - стоя у подъезда, спрашивает Сон. - Не знаю, - Виен закусывает губу и смотрит в пол, не зная, как побороть своё стеснение. - Ладно, я буду ждать, - Юнхён уже готов уйти, но Кан, развернув его к себе, целует в щеку и шепчет «спасибо». Лицо вновь краснеет, и она скорее скрывается за дверью подъезда, оставляя ошарашенного парня в одиночестве. *** - БОББИ, - орёт Ханбин так, что, кажется, даже соседи слышат. - ВЫХОДИ, МУДАК! На улице уже стемнело, а на часах давно за двенадцать, но Ханбину ведь плевать. Он пьяный настолько, что еле стоит на ногах, а сам пришёл к Бобби. Долго ждать не приходится, и вскоре Чживон выходит, накидываясь на парня. Он толкает его, и тот, не сдержав равновесие, падает на асфальт, но так же быстро встает. - Чего припёрся? - сжимая кулаки, с желанием скорее двинуть Ханбину, рычит Ким. - Хён, тебе было больно? - Бин смотрит ему прямо в глаза с такой же ненавистью. - Ну тогда, в кафе. - Биай, - Чживон так раньше называл парня, когда-то давно, - уходи. - Мне тоже больно, - Ханбин замахивается, но бьет в ограду. Разбивает костяшки и кровь стекает, капая на холодный асфальт. - Прямо сейчас. Мне так чертовски больно, а ты не понимаешь. Какого черта ты вообще перевелся в этот универ? Ненавижу тебя, слышишь? НЕНАВИЖУ! - опять орёт младший Ким. - Тебе надо проспаться, иди домой, - Чживон разворачивается, намереваясь уйти от пьяного бывшего друга, но тот останавливает. - Не приближайся к ней, - голос Ханбина срывается и парень уже не может кричать. Да и не хочется. Ему уже ничего не хочется. С появлением Бобби у Ханбина всё идет не так. Ханбина всё чаще посещает чувство одиночества и ненужности. - Давай она сама решит, кому к ней приближаться, а кому идти к чертям собачьим, а? И, кажется, туда-то ты и пойдешь, - Чживон ухмыляется, но эта ухмылка скорее напоминает оскал, от которого мурашки пробегают по позвоночнику. - Ублюдок, - Ханбин, резко засунув руки в карманы джинсов, уходит прочь от его бывшего лучшего друга. Когда-то, всего-то пару лет назад, эти парни были "не разлей вода". Вместе тусили, даже сочиняли реп и выступали на крохотных сценах клубов. Пока Бобби случайно не застукал друга в постели со своей младшей сестрой. Сколько бы Чживон ни уговаривал её не общаться с другом, та никак не слушалась. Для неё Ханбин был тем самым первым, а она для него - очередной. Сестренка Бобби, Чжиён, обладала ангельской внешностью: небольшие припухлые губы, узенькие, но красивые глаза, как и у брата, ровненький носик и длинные, густые темные волосы. Она, окончив школу, вместе с семьей уехала в Америку, но Бобби не смог продолжать там обучение и решил вернуться в родную ему Корею. Чживон готов был убить друга, когда тот бросил его сестру, а ведь он знал, что так и будет, предупреждал. Да, Бобби и сам иногда использовал девушек на одну ночь, но он никогда не кидал их таким образом, как это делает Ханбин. Даже обращался Чживон с ними иначе, более нежнее и ласковее, нежели грубый Биай, которому всегда было плевать на всё и всех. Чживон послал своего друга, а тот быстренько нашел замену. Только Биай никогда не мог открыться им так же, как открывался Чживону. Его единственный и настоящий друг. Ему не хватает его. Ханбин хотел бы сейчас выпить с другом, поныть ему в плечо, как его всё достало и как ему не хватает его верной девочки. Как ему хочется дать ей что-то большее, но он не может, а возможно, просто не умеет. Ханбин не может сказать ему, как был счастлив увидеть друга спустя столько времени, сколько раз он по пьяни хотел ему написать. Да, он сам понимает, что подло поступил тогда, как последняя скотина. Воспользовался влюбленной в него маленькой девочкой и бросил её. Он даже не представляет, как ей было больно тогда слышать те слова от него. Как она прорыдала неделю в своей комнате. Как ей было тяжело. Ханбин даже не догадывается. Он не представляет, в кого он превратил маленького ангелочка Ким Чжиён. Увидел бы он её сейчас - никогда бы не подумал, что эта яркая, эффектная и такая раскрепощенная девушка - та серая мышка, что бегала за ним когда-то. Во всем виноват только он - Ким Ханбин. *** Ханбин не приходит уже неделю в универ, и Юра начинает волноваться за парня, хоть и не желает этого показывать. После всех занятий, которые сегодня закончились позднее, чем обычно, она набирается смелости и едет к парню домой. Сама не знает, что на неё нашло. Она стоит у калитки дома, не решаясь позвонить в домофон, дабы попроситься войти. Руки дрожат, то ли от волнения, то ли от холода. Всё внутри смешалось. Прикусив губу, она всё-таки нажимает на звонок калитки и, услышав знакомый, такой поникший и грустный голос, просит войти. Ханбин стоит в коридоре в домашних штанах, растянутой черной футболке, волосы взъерошены, а на лице усталость, синяки под глазами, взгляд пустой. Он такой спокойный, каким никогда не был. Ким проходит на кухню, заваривая стакан с чаем, а девушка, всё ещё в шоке, что сам Ким Ханбин решил за ней немного поухаживать, покорно ждёт свой чай. - Спасибо, - говорит Пак, когда кружка оказывается прямо у рук, а Ханбин садится напротив. Парень берет небольшое печенье и откусывает его, и почему-то эта картина кажется Юре приторно милой и одновременно такой естественной. - Зачем пришла? - как всегда прямо говорит он, даже не смотря на неё. - Ты не ходишь на занятия, и я… - Волновалась? - закончил за неё парень. - Ты такая странная, Пак Юра. И действительно, она слишком странная. Она даже не понимает, почему вообще волнуется о нём, ведь решила для себя, что с ним всё кончено, что он больше ничего для неё не значит. Но почему она продолжает думать о нём и навещает его? - Я немного приболел, скоро вернусь, - ухмыляясь, смотря на печенье в своих руках, говорит Ханбин. - Оппа, - несмело произносит она, Ханбину нравилось, когда она раньше его так называла, - прости за те слова, я была чересчур груба. - Да какого черта она говорит? Ведь считает иначе. В окно попадает яркий свет фар, и Ханбин, вздрогнув, как будто оживает. Выключив свет, он схватил Юру за руку и ведёт её куда-то наверх. Закрывается в своей комнате и, нервно расшагивая вдоль, пытается найти место, куда бы её спрятать от родителей, так не вовремя вернувшихся с банкета. - Залезай в шкаф и сиди молча. - Юра слушается, ведь и сама не слабо испугалась, хоть и не понимает, почему такой парень, как Ханбин, прячет девушку в шкафу. Спустя минут пять в комнате слышится топот, а потом парень начинает мило беседовать с какой-то женщиной, напоминающей его маму. То, как спокойно и ласково он разговаривает с родственницей, трогает Юру, но она не позволит Ханбину опять воспользоваться ею. Вскоре женщина уходит и девушку выпускают из шкафа. - Что это было? Неужели твоя мама считает, что её сынок весь такой невинный? - с искренним удивлением спрашивает Юра и видит знакомую улыбку. Ханбин тянет девушку на себя и та падает рядом на кровать. - Я скучал, - он проводит большим пальцем по её губам и, притянув за талию, целует. Так нежно, как Юра никогда с ним не чувствовала, и этот поцелуй действует словно гипноз. Ей даже нравится. Она ловит себя на мысли, что ей не хочется прерываться, но резко появившаяся в дверном проеме мать Ханбина, кажется, думает иначе.