Бличедрабблы

Хисаги, Ичимару, 350 слов Пирожное было большим, белым, воздушным, и Шухей замер над ним, поневоле задержав дыхание. Вот красотища-то!.. И, наверное, тает во рту… Шухей едва не замурлыкал в предвкушении неземного удовольствия. Конечно, следовало быть осторожным. Шухей воровато огляделся по сторонам, но никаких знакомых в кондитерской вроде бы не было. Тихо, словно о чем-то неприличном, он попросил девушку за прилавком завернуть ему пирожное. Минуты через две она протянула ему кулек. Он расплатился, взял сверток… и в этот момент у него над ухом пропели: — Ай-яй-яй-яй-яй! Хисаги-кун! Ты любишь пирожные? Шухею не надо было оборачиваться — только один человек на всем белом свете подкрадывался так незаметно, так не вовремя, и к тому же говорил с кансайским акцентом. — Ичимару-фукутайчо, — сердито сказал он. — Так неожиданно встретить вас в таком месте! — жизнерадостно запел Ичимару. — Неужели настоящие самураи едят сладкое? А как это согласуется с кодексом бусидо? Там где-то сказано, что каждый, не съевший пирожного в день, обязан сделать сэппуку? Шухей раздраженно вздохнул. Он по опыту знал — Ичимару может продолжать в таком духе еще очень долго. А отвечать ему Шухей не умел. Его спасли. Раздался женский визг; люди шарахнулись от прилавка, что стоял у противоположной стены, в разные стороны. Шухей резко развернулся, ища несуществующий меч, но Ичимару, как всегда, оказался быстрее. — Пристрели, Шинсо! Шухей открыл рот. Обычно эту фразу Ичимару произносил с едва заметной ленцой в голосе. Сейчас же он ее даже не проорал — провизжал, как нервная девица. Что-то шмякнулось на пол почти у самых ног Ичимару; когда Шинсо втянулся обратно; лейтенант пятого отряда ахнул, шарахнулся назад, споткнулся и упал бы, если бы Шухей его не подхватил. Лицо Ичимару, обычно белое, в цвет шухеева пирожного, сейчас было каким-то сероватым. А у его ног лежала большая крыса, пронзенная насквозь. Хозяин лавочки немедленно кинулся к ним, извиняясь на все лады; Ичимару махнул рукой, и оба синигами вышли на улицу, причем лейтенант буквально цеплялся за Шухея. Снаружи Ичимару наконец выпустил его воротник. Шухей улыбнулся — он чувствовал, что настал его час расквитаться за все. — Ичимару-фукутайчо, неужели вы боитесь крыс? — как можно более ласково спросил он, с удовольствием наблюдая за тем, как лейтенант не улыбается. — А как же это согласуется…