А на седьмой день не было дождя

Я помню всё, произошедшее в ту ночь, Его лицо в крови и саже. Ему никто не смог помочь; Ни волшебство и ни молитвы даже.

Пролог. «Если бы Гарри остался жив, каким бы он был сейчас» - в который раз поймала себя на мысли Гермиона, заходя в старую комнату впервые за долгие пятнадцать лет. Она окинула её взглядом и вздохнула, то ли от облегчения, то ли от разочарования. Родители ничего здесь не трогали. Всё внутри небольшой комнатки говорило о прошлом. Гермиона медленно обошла помещение, словно узнавая заново давно знакомые стены, присела на кровать, заглянула в полупустой шкаф. Воспоминания беспощадной волной захлестнули её. Это тревожило и радовало одновременно, ведь она приехала сюда именно за тем, чтобы хоть на короткое время окунуться в дни, когда была той самой Гермионой Грейнджер, подругой Гарри Поттера и Рона Уизли. Как незаметно годы унесли её оттуда, навсегда закрыли двери к прошлому… Женщина любовно прошлась пальцем по корешкам некогда любимых книг на полке. И ни одной пылинки! Родители соблюдали порядок даже во время её отсутствия. Они всегда ждали её домой. Сердце сжалось. А она так долго отказывала им в визите. Она бы и не приехала вовсе, если бы не странное мазохистское желание хоть на короткое время вспомнить забытое с таким трудом. Как старательно она бежала от этого. После смерти Гарри, она даже не стала заканчивать школу, и уехала домой, к своим родителям магглам. Всё случилось настолько стремительно, что тогда ещё юная, Гермиона не сумела и не захотела ничего больше обдумывать и навсегда покинула волшебный мир. Но даже родной дом тяготил её страшными воспоминаниями. Поэтому вскоре она нашла приемлемую маггловскую работу и переехала в снятую комнату, так далеко от родных мест, как могла. Жизнь не удалась. Эти неспокойные мысли роились в её голове, мешали просто существовать. Гермиона жила, будто в полусне, каком-то странном забытье. Произошедшее походило на глупую шутку. Как могла лучшая ученица своего курса вдруг взять и всё бросить, полностью отказаться от волшебства?! Гермиона с трудом понимала теперь, зачем она так поступила, зная, что Гарри от этого самопожертвования всё равно не вернётся. В комнате было тихо, очень тихо. Подобная тишина обычно не успокаивает, а настораживает. Гермиона сжала накрахмаленную ткань простыни в кулаках, будто это могло помочь ей не плакать, унять клокочущее рыдание внутри. Слёзы сами текли по щекам. «Только бы родители не услышали и не поднялись сюда…» - крутилось в голове – «Что они подумают, когда увидят меня в таком состоянии? Сразу поймут, как плохо мне на самом деле». Родители считали, что их дочь не ошиблась в своём выборе, думали, что она счастлива. Гермиона же отчаянно старалась не дать им повода для сомнений. Женщина вытерла слёзы рукавом блузки и приблизилась к своему любимому большому круглому зеркалу на стене. Сдёрнула с него накидку и взглянула на себя. Глаза покраснели, тушь размазалась и потекла. «Гермиона, у тебя какой-то не здоровый вид…» - пронеслось в голове. Она смежила веки и представила Гарри, таким, каким всегда его любила; вечно растрёпанным, в наспех наброшенной мантии со школьной сумкой наперевес и с горящими зелёными глазами. Позади него воображение подрисовало сонную физиономию Рона со следами от подушки на щеке – «Ну мы пойдём уже на завтрак или нет? Не забыли, что у нас сегодня первой парой стоит?» - Зельеварение, – улыбнулась Гермиона. - Какое зельеварение? Разве ты не закончила учиться? Женщина вздрогнула от неожиданности и с непривычки: - Да это я так, не обращай внимания – ответила она зеркалу. - Опять мечтаешь? – лукаво засеребрилось оно. – Столько лет уже прошло, а ты не меняешься. - Скажешь тоже. Волосы вон, уже седые. Гермиона запустила руки в каштановые кудри и взглянула на себя. «Совсем чуть-чуть седые, да пара морщинок, вот здесь и вот здесь…» Она провела пальцем по одной особо заметной, между бровями. «Гарри часто говорил, чтобы я не хмурилась, говорил, что морщинки будут, как у его тёти Петунии, а я отмахивалась. Наверное, сейчас так и есть. И под глазами опять синяки. Помнится, Рон имел неосторожность высказываться по этому поводу, говоря, что я сущая ведьма, когда не высплюсь из-за очередной книги. Гарри всегда смеялся…» Гермиона тряхнула головой, чтобы отогнать внезапно материализовавшийся смех Гарри, такой живой и настоящий; даже мурашки побежали по спине. - Молодец, что приехала, - вдруг сказало зеркало, слегка исказив её отражение. А Гермиона всё не могла принять однозначного решения по данному вопросу. День первый. Первое, за долгие годы, утро в родном доме, встретило Гермиону, не криком мамы, зовущим на завтрак, а серым небом и проливным дождём. «Вчера весь день собирался» - приметила она и, завернувшись в одеяло покрепче, проспала до обеда. Вечер наступил быстро, наверное, просто потому, что не заканчивался весь день. Гермиона принялась разбирать свои старые вещи и впервые за много лет взяла в руки волшебную палочку. Та сразу признала хозяйку, выпустив пару золотистых искорок. Следующими были книги, в большинстве своём, по школьной программе. На самом дне одной из коробок она нашла пакет, а в нём совсем новую «Историю квиддича», которую она не успела подарить Гарри. Сразу вспомнилось, как она мучилась, выбирая подарок на его восемнадцатый день рождения, в итоге купив очередную книжку про спортивные мётлы и популярные команды. Сейчас переживания по поводу не оригинальности подарка казались совершенно ничтожными. Квиддич Гермиону не интересовал, и она не знала, что теперь делать с этим ярким подарочным изданием. К горлу подкатил предательский всхлип, и она поспешила убрать книгу обратно в пакет. В шкафу, ещё со школьных дней, сохранилась одежда, которую она носила в последний Хогвартсовский год. Мантии: обычная чёрная, парадная серебристая, и утеплённая для зимы, серая юбка, джемпер, белая блузка, полосатый гриффиндорский галстук и большой уютный шарф… Появилось нестерпимое желание надеть эту старую одежду, вдохнуть, вобрать в себя каждой порой кожи то, что ещё осталось на ткани, снова почувствовать себя восемнадцатилетней. Ведомая внезапным порывом, Гермиона поспешно сбросила с себя одежду и принялась деликатно, осторожно, почти фанатично облачаться в школьную форму. Многое уже сидело не так свободно и даже в натяг, но для неё было удивительно, что даже спустя столько лет она до сих пор может это надеть. - Ничего не говори – пригрозила она зеркалу, начав разглядывать себя. Если не считать те пятнадцать лет, что отделяли её от Хогвартса, то она вполне могла бы сойти за гриффиндорскую студентку, выглядевшую немного старше своих сверстниц. - Хм, а я неплохо сохранилась – с улыбкой сказала Гермиона и повернулась к зеркалу другим боком. Странно как-то стало на душе. Непонятное волнение, то ли из-за подозрительного молчания болтливого зеркала, которое вечно говорило всё, что думало, то ли из-за усилившегося ветра за окном, никак не покидало её, и Гермиона решила воспользоваться способом, который не подводил. Обычно, когда она волновалась, то просто погружалась в изучение своих любимых предметов. Вдохновлённая подобной идеей, женщина удобно устроилась на кровати с учебником по нумерологии для седьмого курса. Приятно было вновь вспомнить те чувства, которые просыпались в ней, стоило только взять интересную книгу. Приятная тяжесть и шуршание страниц быстро успокаивали, а столбики цифр на них завораживали и уносили от реальности. Вот уже и не слышны раздражающие стуки капель об оконное стекло и завывающие порывы ветра… Гермионе снился сон, в котором снова лил ненавистный дождь, кровавыми струями стекающий с чёрного неба. Разлетающийся искрами и пузырящийся на камнях, ливень, словно живой, бился о стены башни, на вершине которой она стояла. «Опять Астрономическая» - мелькнуло в затуманенном сознании. Вдали ещё виднелся кусочек красного закатного неба. Здесь всё было красным, и она не могла понять, почему. Только в голове не переставая пульсировала мысль, что Гарри умер. Она ясно осознавала это, хотя и понимала, что умер он далеко отсюда. Не отрываясь, она заворожено смотрела, как красную полоску на горизонте поглощают и скрывают мрачные чёрные тучи. Она точно знала, что всё кончено и Гарри не вернёшь, но почему-то всё стояла и стояла не двигаясь. Потом как будто включили звук, и она услышала шум дождя и оглушающие раскаты грома, а потом ещё кое-что. - Гермиона, - неслось над ней, огибало башню замка, растворялось в дожде, - Гермиона, пойдём со мной… Она невольно напряглась. Шёпот пронизал её до самых костей. - Гермиона, - продолжал зазывать голос. Голос, знакомый до боли. Только он мог так произносить её имя… Внезапно она почувствовала руку на своём плече. Как по волшебству исчезли завывания ветра и шум дождя, а Гермиона осознала, что уже не спит. В реальности дождь успел кончиться, но её до сих пор кто-то трепал за плечо. - Гермиона, Гермиона, пошли со мной. Ну проснись же, Гермиона! – шёпотом восклицал всё тот же знакомый голос из сна и женщина подумала, что просто ещё не до конца проснулась. С трудом разлепив глаза, она смогла разобрать только смутный силуэт человека перед собой. Было слишком темно. - Кто здесь? – вздрогнула она, чувствуя, как адреналин вливается в кровь. В темноте вдруг ослепительно ярко вспыхнул свет и она наконец смогла разглядеть незнакомца. Не веря своим глазам, Гермиона вся подобралась и отползла к изголовью кровати, к тумбочке, пытаясь рукой нащупать свою палочку. Перед ней сидел маленький, взъерошенный мальчишка в очках. На лбу, некрасиво выделенный тенью, отчётливо вырисовывался молнияобразный шрам. В руке он сжимал свою палочку, на конце которой горел уже не такой ослепляющий сейчас свет. - Прости, что разбудил Гермиона, но это очень важно. Пойдём со мной, - сказал Гарри и, улыбнувшись, добавил – Пожалуйста. При этих словах он вскочил с кровати и исчез где-то в темноте. - Скорее, пожалуйста. Пойдём, - умоляюще прошептал он издалека. Теперь были слышны лишь его шаги. Они удалялись вниз по лестнице. Гермиона быстро сбросила с себя оцепенение и бросилась вслед. Она настойчиво отгоняла от себя любые мысли и просто следовала за странным незнакомцем. Было совершенно непонятно, как он проник в дом, и откуда знает её имя, но мысли о том, что это настоящий Гарри, Гермиона никак не могла допустить. Она нырнула в темноту прохладной августовской ночи, и последовала за маленькой тенью худенького мальчишки, который вёл её неизвестно куда по пустым дорогам неприветливого города. Гермиона уже успела запыхаться, школьная мантия, которую она так и не сняла, развивалась позади и мешала бежать быстрее. Собрав все свои силы, она сделала рывок и схватила шустрого мальчишку за плечо. Он сразу же остановился и вопросительно уставился на Гермиону. Несколько долгих секунд женщина не могла отдышаться и когда наконец заговорила, голос звучал хрипло и не походил на её собственный. - Куда ты меня ведёшь? И действительно, куда? Они пробежали несколько кварталов и теперь стояли на неизвестной ей улице. Сонный Лондон не выдавал никаких признаков жизни. - Как куда? – совершенно искренне удивился он, и Гермионе стало не по себе. - Разве ты забыла, что нам с тобой надо передать Норберта друзьям Чарли… Он замолчал на середине фразы, видимо заметив неописуемую смесь страха и удивления на лице Гермионы. - Мальчик, ты что? Это шутка такая? – голос задрожал, и она не решалась больше ничего сказать. Противоречивые чувства переполняли её. - Гермиона, ты забыла? – он прищурился, пристально вглядываясь ошарашенной женщине в глаза, и ей показалось, будто сейчас он видит на её месте кого-то другого. – Мы с тобой должны… - Да, да. Это ты уже говорил. Спасти Норберта. - Точно, – он лучезарно улыбнулся, потом ещё раз оглядел Гермиону с ног до головы, словно у него вдруг возникло чувство, что он мог обознаться, развернулся и уже на бегу как бы заметил: – Рон ведь не может, ты же знаешь… И исчез за углом. Гермиону это его упоминание Рона добило окончательно и странная «шутка» совсем перестала нравиться. - Эй, мальчик, погоди, - выйдя из оцепенения, сдавленно крикнула она. Но странного, похожего на Гарри, паренька и след простыл. Она завернула за угол, где всего минуту назад скрылся незнакомец, и оглядела слабо освещённую улицу. Что по одну, что по другую сторону, далеко впереди, не было ни души. Гермиона почувствовала, как страшно замёрзла. В ботинках хлюпала вода: когда она успела так промочить ноги? Вокруг не было абсолютно никого, только слабый ветер играл листьями на немногочисленных деревьях, а неяркий фонарный свет озарял дорогу. Гермиона представила, как она выглядит сейчас: запыхавшаяся, с бешеными глазами, да ещё и в странной одежде не по размеру (и возрасту, кстати), одна, посреди улицы. И ей, почему то, стало жутко. - Может я наконец сошла с ума? – тихо спросила она пустую, чужую улицу, и от собственного голоса вдруг побежали мурашки по коже. Леденящий порыв ветра вывел её из ступора и женщина, не чуя земли под ногами, бросилась домой.