А на седьмой день не было дождя

Эпилог.

«Мы что-нибудь обязательно придумаем… Смерть – это не выход».

Она строчила конспекты на самом нудном уроке в жизни. Но даже осознавая всю скуку и медлительно-вялое течение отведённого времени, она бы никогда не призналась, в том, что это действительно так. Ведь даже бесплотные привидения, а особенно, если это учителя, заслуживают уважения. Она оглядела залитый солнечным светом класс. Мистер Бинс продолжал монотонно бубнить, обращая ровно ноль внимания, на то, что никто его не слушает. Одногруппники занимались чем угодно, только не тем, чем надо. Не говоря уже о конспектах. А потом ведь будут просить у неё! Ну вот, например, Рон – претендент номер один. Вместо того чтобы хоть немного задействовать свои мозги, он играет с Гарри в гляделки. Она раздражённо пихнула парня в бок. Рыжий скорчил недовольную рожицу и снова отвернулся. Как раз вовремя для того, что бы увидеть порхающую над ним записку. Девушка перехватила взгляд Гарри, безмолвно выражая своё отношение ко всему происходящему. Но он только лукаво улыбнулся ей в ответ и уткнулся в свой пергамент, шкодливо пряча глаза. Перо Рона быстро выводило ответ на записке друга. Весь забрызганный чернилами, но весьма довольный собой, парень отточенным движением закинул её на соседнюю парту. Гарри вздрогнул, но быстро поймал свой трофей. Мистер Бинс неожиданно остановил непрерывный поток слов, чем невольно заставил некоторых учеников вспомнить о своём присутствии, но через минуту продолжил в том же духе. Гарри с Роном переглянулись и снова уткнулись, каждый в собственный листок. Она продолжила писать на запредельной скорости, не прекращая при этом наблюдать за соседом. Рон покусал перо и принялся выводить какие-то буковки на почти чистом пергаменте: «Р.У. +…» , но заметив её взгляд, мгновенно прикрыл их рукой. Она придала себе независимый вид. Рон загнул краешек так, чтобы девушка не видела, и продолжил писать свои секреты, которые её, конечно же, ничуточки не интересовали. Ну, ещё бы! Неужели лучше заниматься такой ерундой, чем слушать интереснейшую лекцию про… Она уставилась на свой испещрённый аккуратными буковками свиток, силясь выудить из памяти название темы. Неожиданно, что-то клюнуло её в затылок. Это была очередная записка Гарри. Не медля ни секунды, девушка крепко сжала трепещущий листок в кулаке. Рон очумело уставился на неё, потом на отчаянно жестикулировавшего Гарри. Повернувшись к ней, он протянул ладонь, приподнимая брови. Девушка замотала головой и сунула клочок бумаги к себе в сумку: паршивец так и стремился вырваться на волю и ей пришлось захлопнуть его в одну из книг. - Да ладно тебе, Гермиона! Отдай, - прошипел Рон. - Не отдам и конспект не дам. И не проси! И Гарри не дам. Так ему можешь и сказать. - Ну Гермиона! Грохнул колокол, созывая на обед и девушка гордо выпрямилась, вставая и скатывая свой исписанный свиток прямо перед носом скуксившегося Рона. Быстро запихнув перья и баночку с чернилами в большую школьную сумку, девушка первая покинула вмиг проснувшийся и галдящий во все голоса класс. Она, отчего-то торопилась к себе в спальню. Радуясь, что никого в ней не застала, девушка кинула сумку на кровать, на ходу раскрывая нужную книгу. Записка не преминула выскочить из плена страниц и вспорхнуть к самому потолку. Девушка почему-то думала, что Гарри не зря закинул это сообщение так, чтобы она поймала его быстрее Рона. Воспоминания о Гарри подгоняли её залезть на кровать в попытке дотянуться до зависшего над ней клочка пергамента. Но тот, словно издеваясь, сорвался с места и затрепыхался в другом конце комнаты. - Вот мерзавец, а ну иди сюда! – вскричала она, приготавливая волшебную палочку. - Ты с кем это тут, Гермиона? Неужто парня привела? - Ага, а он тебе в руки не даётся! – послышались смеющиеся голоса. «Только вас здесь не хватало!» - подумала девушка, хмуро поглядывая на вошедших соседок. - А вот и не угадали, - бросила она, желая напомнить про заколдованную лестницу, которая не пропустила бы сюда ни одного парня, но решила ограничиться малым. - Не в настроении? Ну так бы и сказала! – игриво надула губки одна из девушек, но тут же расплылась в улыбке, углядев затаившуюся записку под потолком. - Ах вот, что ты ловишь! От кого же? Девушка замялась, подбирая такой ответ, чтобы вмиг лишить интереса любознательных подружек. - Да так, ни от кого. Я сейчас быстро её изловлю. Просто тренировала чары левитации и… - Не умеешь ты врать, подруга! Уж кому-кому, как не тебе знать всё про чары левитации… Гермиона отчаянно пыталась объясниться, но девушки уже не слушали. Забыв про магию, они скакали по кроватям, пытаясь выловить неуловимую и шуструю записку. «Хорошо же Гарри её заколдовал» - подумала она, вмиг порозовев от воспоминаний о нём. - Помогай, Гермиона! Заходи справа! Наконец поймав пергамент, девушки принялись разворачивать бумажную птичку. Пытаться помешать подругам, было уже совершенно бесполезно, и она присоединилась к общему буйству. Маленький клочок был исписан убористым почерком, который, без сомнения, принадлежал Гарри, попеременно перемежаясь с размашистым – Рона. Девчонки хихикали и не давали ей прочесть. - Дев…Ну отдайте! – молила она. - Вот это да, Миона! Мы от них такого не ожидали! – залились смехом они, отдавая помятую записку и скрываясь за дверью. - Смотри, не опоздай, а то наши мальчишки-проглоты всё съедят! А потом попробуй, заставь домовиков готовить для тебя специально. Ты же сама за свободу, права и равный рабочий день… Последние слова звучали уже с лестницы. Выслушав постепенно затихающие шаги и взрывы смеха, девушка наконец решилась бросить взгляд на записку в руках. «Рон и Гермиона сидят на дереве и це-лу-ют-ся…» - было цинично выведено недрогнувшей рукой Гарри. Гермиона цокнула языком от негодования, вспоминая незадачливый эпизод летом в Норе. «Заткнись, Гарри» - было набросано ниже, и Гермиона немедленно подписалась бы под каждым словом. «Сначала любовь…» - продолжал Гарри, словно ничего не замечая. «Прекрати, Гарри!» - отчаянно выводил Рон. «…А затем и свадьба…» «Гарри, я серьёзно!» Она и не заметила, как губы расплылись в улыбке. Всё-таки она любила их обоих. Ниже была ещё одна, последняя фраза и снова почерком Гарри: «Ну скажи ему, что я прав, Гермиона! Не зря же вы сидите сейчас вместе! Кстати, раз уж читаешь, не могла бы ты дать свой конспект? - Нахал! – воскликнула Гермиона, неизменно улыбаясь и вглядываясь в маленький ухмыляющийся снитчик, нарисованный Гарри вместо обычного смайлика. - Привет, Джинни. Не видела Гарри и Рона? - Нет, а что? – сестрёнка Рона, такая же рыжая и конопатая, как всё семейство Уизли, сидела в общей Гриффиндорской гостиной. - Может в главном зале? Они всегда везде опаздывают. - Нее. Только не на обед! – отмахнулась Гермиона. - К тому же, я там их не видела. - Не знаю даже. Да ладно, сами найдутся! Вот увидишь. - Конечно, найдутся, куда они денутся, - улыбнулась подруге Гермиона. Единственно верное место, где она не побывала и куда почему-то очень не хотела идти, была спальня мальчиков. Если Гарри с Роном не на улице или не у Хагрида, то они, безусловно, засели в спальне и придумывают очередной «финт Вронского» к ноябрьскому матчу против Слизерина, совершенно забыв про то, что у них сегодня ещё три урока. На винтовой лестнице, ведущей вглубь башни, было тихо и пусто. Казалось, что все вымерли, ну, или матч со Слизерином перенесли на сегодня… Неожиданно в глаза Гермионы словно песка насыпали. Девушка еле удержалась на ногах. Когда она наконец смогла что-то различить среди множества белёсых мурашек, к ней на встречу шла Джинни. Тело как-то неприятно задеревенело и плохо слушалось. «Странно, только что была внизу…» - пронеслось в голове. - Джинни, как это ты...? – начала, было, она, но прервалась на полуслове. Рыжеволосая неуловимо изменилась, казалось, даже повзрослела. Она прошла мимо, и Гермионе на миг показалось, что они вот-вот столкнутся, но ничего не произошло. Джинни взмахнула копной огненно-рыжих волос и скрылась за поворотом. Решив разобраться с этим позже, девушка поспешила наверх, настроенная на долгий изматывающий подъём, но лестница кончилась быстро. Она шла по незнакомому коридору со множеством дверей, ощущая, как мягко пружинит ковёр у неё под ногами. «Странно (ещё и ещё раз странно), когда это они успели обзавестись таким ковром?» - невольно думала она, автоматически ища среди неизвестных дверей ту, за которой, как она подразумевала, должны были находиться её друзья. Одна из них была слегка приоткрыта. По всей вероятности, Джинни вышла именно отсюда. Ну, значит… Гермиона толкнула дверь, заглядывая в хорошо освещённую прямоугольную комнату. Прямоугольная! Девушке казалось, что она спит. Спиной к ней стоял Гарри, всё тот же Гарри, но он внезапно стал чужим, необъяснимо изменившимся. Он склонился над детской кроваткой и что-то тихо напевал. И эта мелодия, такая знакомая… Кружение в танце, разноцветные мантии: алые и синие, серебряные и зелёная… Он, словно почувствовал постороннего за спиной. Когда он повернулся, на лице его сияла знакомая улыбка. Ах, сколько раз она мечтала прикоснуться к этим губам, сделать так, чтобы он улыбался только для неё. Но он улыбался не ей, ожидая увидеть кого-то совсем другого. Краденные улыбки, запретные, манящие, сладкие, как мёд… Вместо радости на лице вдруг появился испуг. Гарри, её Гарри, он никогда не смотрел на неё так. Сердце защемило, сначала сладостно, затем неведомая доселе боль какого-то смутного осознания всего произошедшего нахлынула на неё, накрыла с головой, задушила и разбила, как хрупкую куклу из фарфора. Шесть дней дождя, самая высокая башня Хогвартса, кровавый закат… Зачем ты остановил меня тогда?! Лучше умереть… Миллион фарфоровых осколков, кусочков её сердца… Лишь бы это был сон. Только бы проснуться, скорее проснуться.