А на седьмой день не было дождя

День седьмой.

…И когда ты полюбишь кого-то больше, чем себя, перед тобой откроется чёрная дыра, звенящая пустота...

Утро разбудило Гермиону на удивление ярким солнцем. Она потянулась на просторной кровати, наслаждаясь прикосновениями чистых простыней к обнажённой коже. Во всём теле поселилось какое-то неведомое напряжение. Женщина огляделась вокруг, заранее зная, что Гарри уже не обнаружит, и стала вспоминать. Она думала о сладком запретном плоде, о любви, которая незаслуженно ей досталась… Гермиону вдруг поглотило отвращение к себе, к тому, что она сделала. Теперь она винила себя за порочную слабость, за то, что не смогла сказать ему «нет». Всё это казалось обманом с её стороны: вместо того, чтобы помочь разобраться, она помогла ему запутаться. И что теперь? Перспективы её пугали. Она очень сильно изменила естественное течение событий его жизни. Ведь в той реальности, в которой когда-то существовала она и в которой до сих пор живёт он, подобное не случилось бы никогда. В той реальности, которая завершит своё существование сегодня. И она ничего не сможет сделать. Гермиона отправлялась на вокзал почти неохотно. Ей казалось, что поездка уже не имеет никакого смысла. Она сидела в одном из пустых купе красного поезда до Хогсмида и пыталась не думать. Разные мысли, одна тяжелее другой, уже несколько часов не переставали атаковать её. За окном проплывали зелёные поля, забрызганные пятнами солнечного света… Впервые за пятнадцать лет она снова ехала в Хогвартс. И впервые за столько дней стояла хорошая погода. Гермионе казалось, что сама природа над ней насмехается, обманывая своим недолговечным светом, словно напоминая о её собственных обманах. Ей вспомнился Гарри, его открытость и доверие, его мягкий шёпот и горячие, липкие от страсти, объятья, в которых она вчера уснула, наконец ощущая себя счастливой. Но сколько запретов пришлось нарушить во имя этого счастья! Она просто бросилась в омут, заполненный вопросами, неясными тенями прошлого и звуками дождя… Когда состав остановился на пустынной станции деревушки, на Гермиониных часах было уже около пяти вечера. Она, от чего-то, торопилась, будто с окончанием этого дня должна будет кончиться и вся её жизнь. Абсурд! Вокруг было почти неестественно тихо и от этой благостной тишины хотелось спать. Всего через какой-то час солнечный свет скроется в мягкой поволоке надвигающихся сумерек. Не успела Гермиона сойти на платформу, как из туманных мыслей её грубо вырвал звонок мобильного. Не нужно было быть телепатом, чтобы догадаться, кто это. Конечно, она совсем забыла о своём обещании позвонить родителям. - Гермиона? – раздалось в трубке. - Да, мама. Прости, что не позвонила раньше, но я только что приехала в Хогсмид, - автоматически принялась оправдываться она. - У тебя там всё в порядке? - Да, всё прекрасно. - Послушай, тебе тут звонили, то есть… как это там у вас называется? Через камин… Твой друг, Рон, кажется. Что-то больно защемило в груди. - Он очень просил тебя связаться с ним. - А ты сказала ему, куда я уехала? - Да, прости, дочка, пришлось. Он был взволнованный, что ли. Неспокойный такой, как будто не в себе. Словно призрака увидел… Хотя, для вас это дело привычное… Женщине невольно подумалось, что Гарри решил навестить и старого друга тоже. Это делало историю ещё запутаннее. - Алло! Гермиона, ты слышишь меня? - Да, да. Извини, я просто задумалась. - А у вас точно ничего не случилось? - Точно, мама. Я ума не приложу, что там у Рона могло стрястись. Может, случайно встретился с чердачным упырём? - Ты о чём? - Ни о чём. Это я так. Шутка. - Всё никак не привыкну, что ты снова вернулась в магический мир… Тогда я передам ему твой номер, если он опять позво… ну, ты поняла. - Да, конечно, передай, - с лёгкостью согласилась она. Если он только дозвонится. - А когда ты приедешь? - Не знаю. Слушай, давай потом поговорим, а то у меня зарядка кончается, - снова приходилось выдумывать липовые отговорки на ходу. Просто, она действительно не знала, когда вернётся. И вернётся ли вообще. - Как, не знаешь?! Ты обещалась не больше двух дней, а сегодня уже… - Всё, пока мама. Странное поведение Рона заняло мысли Гермионы, пока она мерно чеканила шаги до деревни по вытоптанной, пропитавшейся дождевой влагой тропе. Теперь ей снова пришлось встретиться с прошлым. Ничего в старом добром Хогсмиде не изменилось, будто и не прошло столько лет. Странно, как время хранит эти места, жаль, что оно не хранит так людей. Она шла мимо старых домиков и с теплом вспоминала каждый из них. А ведь кто-то до сих пор ходит в эти забегаловки и магазинчики, ждёт выходных, как праздника. Особенно третьекурсники. Память услужливо подсовывала картинки минувших дней, когда она и сама была такой. Гермиона шла, вдыхая давно забытый воздух, пропитанный, кажется, чем-то совершенно особенным, присущим только этому месту. Тени вокруг оживали и медленно увеличивались в размерах, напоминая о том, что день пошёл на убыль. Вскоре показались верхушки Запретного леса. Гермиона прошла всю небольшую деревушку насквозь и теперь приближалась к месту, где должны были быть старинные ворота, ведущие на территорию древней школы волшебства. Такой же древний лес вокруг дороги настороженно молчал, сгущая тени. Атмосфера почти искрилась от этой настороженности, опасливо предостерегающей, заставляющей напрягаться каждую мышцу. Сама Гермиона ещё в школьные годы уяснила для себя, что ходить даже вдоль Запретного леса в одиночку, не стоит. Но сегодня был особый случай. Женщина ускорила шаг, прижимая сумку поближе к телу. Впереди что-то замаячило. Сначала неясные контуры вскоре стали формировать перед глазами удивлённой Гермионы две полуразвалившиеся колонны с погнутыми ржавыми воротами. На них висела такая же ржавая табличка с надписью «Осторожно! Опасная зона. Не входить». Ошарашенная и сбитая с толку, Гермиона принялась лихорадочно оглядываться по сторонам. Куда не брось взгляд, везде был непроходимый лес. Гигантские деревья стояли по бокам, словно молчаливые стражи. Сильный порыв ветра сорвал с недвижимых ветвей пару мёртвых листов и унёс их в сторону деревни. И тут внутри у Гермионы всё словно сжалось. Ей стало страшно от последующих за этим мыслей, жар крови немедленно разлился по телу. А ведь в деревне никого нет! Она пуста, как всё вокруг, на много-много миль вокруг… И нигде никаких признаков волшебства! Гермиона аккуратно толкнула ворота, но те лишь жалобно скрипнули. Ещё один порыв ветра прорвался сквозь крону деревьев, заигрался в волосах, принёс с собой запах сырости и мха. Паника медленно, но верно сходила на нет. «И не удивительно, что я не могу войти на территорию, ведь тут всё заперто на лето» - успокаивала она себя. Мысли текли через голову, как призраки, всё время ускользая. Ощущение страха то набегало, как волна, то, бессильное против аргументов, исчезало. Гермиона стояла и не знала, что делать. Вся любимая история Хогвартса вылетела из головы вместе с осенним ветром пятнадцать лет тому назад. Теперь она собирала информацию по крохам. Радовала только одна более или менее здравая мысль про особую защиту замка и его окрестностей от магглов. Но она-то не маггл. Хотя… была им на протяжении многих лет. Неужели путь в Хогвартс теперь закрыт для неё навсегда?! Дурные фантазии о том, что школы вообще уже не существует, она сразу же отбрасывала куда подальше, но чем дольше стояла в неведении, тем сложнее это получалось. Неужели, она больше никогда не увидит своей школы, места, где прошло столько счастливых незабываемых дней?! Нет, это совершенно невыносимо! Гермиона развернулась и быстро зашагала назад. Ещё не понимая, что делает, она просто чувствовала, что должна куда-то идти, но вскоре остановилась. Лес снова затаился, наблюдая за ней, гадая, что она будет делать дальше. Женщина лихорадочно искала что-то в сумке. Нашарив волшебную палочку, она вернулась к недвижимым воротам. - Алохомора! – воскликнула она, больше просто ради попытки, не ожидая от простейшего заклятья ничего дельного. Полупрозрачный лучик, похожий на солнечный зайчик, отделился от кончика палочки и ударился в ворота, растекаясь по ржавым прутьям. Почти стыдясь своей совершеннейшей не квалифицированности по части волшебства, в котором раньше была чуть ли не лучшей, Гермиона уже хотела было применить более сложное заклинание, как вдруг услышала голос. Он звучал откуда-то сверху, постоянно меняя своё направление, относимый ветром и, потому, еле различимый. - Алохомора тут не поможет. - Спасибо, Гарри, я и так знаю, - процедила она, почти уверенная, что он не услышит. А это был именно его голос. - Помог бы лучше! – выкрикнула она, оборачиваясь и ища его глазами. Немного озадаченно вертя головой, она не сразу обнаружила небольшую фигурку в небе, которая быстро приближалась. Ему, без сомнения, было семнадцать. Он всё ещё выглядел младше своих лет, но довольно развитая мускулатура рук говорила сама за себя. Он лихо соскочил с метлы, в слегка показушной манере проведя рукой по взъерошенным волосам. Зелёные глаза задорно сияли за блестящими стёклышками очков. - Спасибо тебе за подсказку, Миона. Весь год ждал, когда наконец смогу тебя отблагодарить. У Гермионы подкосились ноги, и она еле сумела удержаться в вертикальном положении. - В смысле? – насторожилась она. - Теперь всё реально исправить. Никаких смертей больше. Ты просто гений! Мне бы только не забыть… - он нахмурил брови, изображая задумчивость. - Ты уж постарайся, Гарри… - от сердца отлегло, и Гермиона смогла улыбнуться. Но в душе всё же, беспокойно заворочалось неприятное предчувствие. Такие серьёзные перемены в прошлом явно очень сильно повлияют на будущее, её будущее. И, кто знает, в какую сторону. Но ведь Гарри будет жив! А больше ничего не надо… Остальные мысли быстро улетучились, оставив в голове только странную пустоту. Подсознание Гермионы кричало об опасности, но присутствие Гарри необъяснимо влияло на неё. А когда его тёплая рука легла Гермионе на плечо, в голове остался только какой-то горячечный бред. Взгляд колдуна гипнотизировал незащищённый после стольких лет простоя магической силы разум. Гарри неуловимо изменился после вчерашнего вечера, словно был уже давно не тем Гарри, которого она знала. Непоправимый механизм уже запустил свои шестерёнки, и она почти слышала их щёлканье в его шелестящем шёпоте. - Ты хотела попасть в Хогвартс? – спросил он, почти дотрагиваясь губами до мочки её уха. «Да куда угодно» - почти вырвалось у неё, но она ограничилась кивком, уже скованная неуместной страстью. - Ну, тогда залезай, - скомандовал парень, отстраняясь и подходя к зависшей в воздухе метле. – Конечно, в саму школу мы вряд ли попадём, потому что, как я понял, сейчас ещё только август. - Угу… - Гермиона почти не узнавала себя. Она совсем раскисла от его мимолётных прикосновений. - Осторожно, - он помог забраться на гладкое древко, после чего вскочил сзади, прижимая её к себе. В мановение ока они уже парили в небе, а старые ворота остались маленькой точкой далеко внизу. - Держись покрепче, - чётко проговорил он в ухо. Его ладони казались такими большими на фоне маленьких ручек Гермионы. Он аккуратно и правильно распределил их по древку метлы. Ветер трепал волосы, которые, без сомнения, мешали Гарри. Но он молчал, наслаждаясь любимым занятием – полётом. Гермиона и сама радостно взвизгивала каждый раз, когда Гарри резко менял направление и уводил метлу вниз или вбок. Всё вокруг казалось ей на удивление прекрасным. Какое-то время они летели, и Гермиона не видела под собой ничего, кроме верхушек деревьев и тропы, извилисто уходившей вдаль. Но вскоре её взору предстала весьма живописная картина старого, полуразвалившегося замка. Не успела она охнуть, как Гарри начал стремительно снижаться и развалины приобрели знакомые очертания. Гермиона с облегчением вздохнула. Они сумели преодолеть защитный барьер, и Хогвартс предстал перед ними во всей красе. Ей сразу же стало немного стыдно за свои мысли и опасения, что школа, возможно, уже вообще не существует. Ну, конечно же, существует! Она и сама когда-то говорила, что заведение просуществует ещё, как минимум, несколько десятков столетий, прежде чем что-то изменится. Вслушиваясь в мелодию ветра у себя в ушах, они миновали чёрное зеркало озера и оказались над Хогвартсом. Гарри, словно, игрался, вихляя между многочисленными башнями, обходя их с разных сторон, наслаждаясь скоростью и одобрительными возгласами Гермионы. А она чувствовала себя такой же семнадцатилетней, как он, забывая, что Гарри – только мираж, который неизбежно исчезнет. Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, хотелось навсегда остаться в объятьях Гарри, чтобы вечно слушать шелестящий голос ветра, пить безграничную свободу полёта и не ощущать земли под ногами. Гермиона больше не боялась высоты, не боялась упасть со скользкой метлы. Они взмывали в окрашенное закатом небо, чтобы затем стремительно рвануть к лесным макушкам, прикоснуться к ним ногами. Иногда из чащи с жалостным вскриком вылетала парочка другая перепуганных птиц и Гермиона смеялась, как ребёнок. В один из многочисленных взлётов, Гарри увёл свою метлу так высоко, что Хогвартс скрылся за пеленой холодных облаков. Неожиданно в сумочке, которую Гермиона плотно прижимала к боку локтем, что-то запищало. Гарри дёрнулся от неожиданности, но вовремя успел выпрямить чувствительную «Молнию». - Кажется, это мой телефон, - прокричала она, чувствуя, как встречный поток ветра быстро уносит её слова. - Ничего себе, мы настолько высоко, что даже Хогвартсовская магия здесь не действует! Трубка, действительно, надрывалась в писке. Кто-то настойчиво пытался дозвониться. - Наверное, это Рон, - снова прокричала она, поворачивая голову в сторону Гарри. - Что? – выкрикнул он в ответ и его голос, не успев достичь слуха, растворился позади. Наконец выудив трубку из сумки, забитой всякой мелочёвкой, Гермиона всмотрелась в дисплей. Вызов всё ещё продолжался. - Ты можешь лететь чуть помедленнее, а то я ничего не услышу… Гарри неожиданно резко снизил скорость, и телефон безоговорочно среагировал на этот манёвр - выскользнул из руки. Блеснув на прощание, дисплеем, он скрылся где-то под облаками. Пронзительного писка больше не было слышно. Понимая, что сотовый уже бессмысленно искать, Гермиона всё же подала Гарри знак на снижение. Спустя минуты они оказались на траве перед главным входом в замок. Жутко кружилась голова, но огромные дубовые двери Хогвартса женщина признала сразу. - Ты что собираешься его искать? – заискивающе улыбнулся Гарри. - По твоей интонации можно судить, что это уже бесполезно. Он ухмыльнулся и, Гермиона даже не успела должным образом среагировать, притянул её к себе. Казалось, он истосковался, потому что его губы так ненасытно впились в неё, что перехватило дыхание. Из-за переизбытка эмоций и чувств подкашивались ноги, а лицо сразу предательски запылало. - Жаль, что у нас так мало времени, - проговорил он, почти на одном дыхании, отпуская пошатывающуюся Гермиону. Она проследила, куда устремился его взгляд. Небо успело окраситься в оттенки красного и фиолетового, мягко разливая неземной свет по каменным стенам Хогвартса, чуть игриво дотрагиваясь до их лиц последним солнечным теплом. Сердце больно сжалось. Гермиона посмотрела на Гарри, обводя взглядом его силуэт, всё ещё устремлённый в сторону заката. Нет. Прошлого не изменить. Она смотрела на него, в каждую секунду ожидая сама не зная чего, просто осознавая, что видит его в последний раз. Пришло время прощаться. Она подошла ближе и уткнулась лицом Гарри в грудь, обвивая его руками, прижимаясь к нему настолько близко, насколько это возможно и закрыла глаза, наслаждаясь его ответными объятьями. Он снова еле ощутимо, успокаивающе гладил её по голове, проводя ладонью по всей длине волос. Сейчас он был живым, живым на несколько часов, живым только для неё одной. Она знала, что не забудет его никогда, никогда больше не сможет жить нормально. Его горячие тонкие пальцы едва уловимо гладили по лицу, глаза исследовали её, словно тоже пытаясь запомнить этот миг. Там, в их изумрудной глубине, светилась странная, осознанная, непередаваемая грусть. - Гарри, я… - Гермиона хотела сказать, возможно, самые важные слова в жизни, но Гарри безмолвно приложил палец к губам и повёл её к метле. Больше не вымолвив ни слова, они поднимались над землёй. Теряя последние крохи самообладания, Гермиона чувствовала, как слёзы обжигают щёки и как тут же исчезают, сдуваемые ветром. Она не знала, куда Гарри везёт её, и ей было всё равно. Они облетели замок, заглядывая в тёмные окна, почти касаясь каменных стен руками, покрасовались в зеркальном отражении озера, сделали дугу над лесом и, казалось, будто под ногами разверзлась зеленеющая морская пучина. Гермиона понимала, что это её последний полёт. Совершив прощальный круг над Хогсмидом, заполнившимся немногочисленными тёмными точками вышедших на вечернюю прогулку волшебников, они возвращались к замку. - Давай ещё немного посидим, - сказал он, подлетая к одной из башен. Гермиону вдруг охватил какой-то неосознанный страх на уровне инстинкта. Самая высокая башня Хогвартса с недавнего времени стала пугать её. Они мягко приземлились на открытую круглую площадку: здесь студенты когда-то сдавали экзамен по Астрономии, вглядываясь в такие близкие отсюда звёзды, рисуя небесные карты на оценку… Теперь не было чёрной ночной тени и звёздного света, было только красное сияние уходящего солнца. «Я могу больше не проснуться для тебя» - словно говорило оно и Гермионе показалось, будто она опять попала в один из своих ночных кошмаров. - Что с тобой? – Гарри быстро заметил испуг на её лице. Она не знала ответа. В голове, практически в прямом смысле, всё ещё гулял ветер, мешая собраться мыслям. Гарри взял её за руку и подвёл к каменному бордюру. Далеко внизу простилалось озеро и лес, зелёные равнины и горы на горизонте, там, где светилось зловеще красное солнце, блестящее и драгоценное, как рубин. Разум Гермионы словно просыпался, подавая какие-то еле уловимые сигналы. Она посмотрела на Гарри – в его глазах мерцало кровавое отражение заката. Ей, почему-то вспомнился Рон и его странное поведение сегодня. Наверное, это всё же он звонил. Без сомнения он. Если бы не рывок Гарри, она смогла бы поговорить с ним. Что же такое важное он хотел сообщить ей? Она ещё раз взглянула на недвижимо застывшего Гарри. Кровавый закат на Астрономической башне… Всё вдруг стало ясно. В голове словно воскрес, зазвучал отчаянный голос Рона: «…ей всегда казалось, что Гарри ожил. Помню, как она рассказала мне однажды, что Гарри приходил к ней по ночам. Тогда-то я сразу должен был сообщить родителям, что моя сестрёнка свихнулась! Может, у тебя то же самое, а?!» Джинни покончила жизнь самоубийством не просто так…Что же я наделала?! Мягко, так, чтобы Гарри не почувствовал никакого изменения в её поведении, Гермиона отстранилась от него. - Гарри, давай спустимся вниз, - как можно более спокойно сказала она, уже понимая, что это всё равно ничего не сможет изменить. - А зачем? Разве тебе тут не нравится? – ответил он, даже не удосужившись оторвать взгляд от полыхающего всеми оттенками красного неба. - Я… боюсь высоты. Давай спустимся, прошу тебя. Гарри резко развернулся, и Гермионе показалось, что он сумел разобрать предательские панические нотки в её голосе. - Что случилось, Миона? От его ласкового голоса закружилась голова. Проклятье времени! Как она могла так опрометчиво откинуть это предположение, даже не рассмотрев его как следует! А ведь в её книгах была чёткая и исчерпывающая информация по данному вопросу. Конечно же, Джинни покончила с собой не просто так, и совершенно ясно становилось теперь - она сделала это из-за Гарри. Что бы Рон там не говорил, он был прав - его сестра сошла с ума. Только это и спасло её от неминуемого заточения во времени. В противном случае, проклятье завершило бы свой ход, и Джинни стала таким же призраком во времени, как Гарри. Тогда они бы поменялись местами и… Гарри смог остаться в живых, не умереть тогда… Но это если бы Джинни рассказала ему про то, что случится. Во всяком случае, Джинни явно не рассказала. В отличие от неё самой. - Тебе плохо? Гермиона, да что с тобой такое?! – Гарри мгновенно оказался возле неё, придерживая и аккуратно опуская на холодный каменный пол. - Ты прав, Гарри… Я умру, так же как Джинни. Теперь мы с тобой прокляты. - О чём ты говоришь?! Прокляты? У тебя, наверное, бред, ты вся горишь! Гарри был отчасти прав. У Гермионы действительно был необъяснимый жар, но вряд ли она бредила. - Это твоё проклятье, Гарри. Скажи мне, ты снился Джинни? - Да откуда я знаю, снился я ей или нет! К чему ты клонишь?! - Ну, хорошо, а Джинни снилась тебе? Он отчего-то зарделся. - А какое это имеет отношение к… - Понимаешь… - по телу Гермионы пробежала судорога. - Посмотри на мои руки! Гарри дёрнулся, и ошалело уставился на руки Гермионы. Они мерцали и медленно теряли чёткость. - Что происходит? - Кажется, мы меняемся снами… Теперь я буду спать и видеть тебя, Гарри. - Ты шутишь? Это невозможно! - Я тоже так думала, - сказала она, из последних сил пытаясь сохранить хладнокровие. - Как я могу тебе помочь? – заметался он. - Я не знаю, Гарри. Просто мне не надо было говорить про твоё будущее. Я изменила время и теперь… - Гермиона вытянула полупрозрачные руки, будто показывая, что «теперь». Солнце уже скрылось за горизонтом, оставляя после себя темноту. На другом конце неба высыпали звёзды. - Я скоро должен проснуться, - сказал он, больше самому себе, чем ей, - всё будет хорошо. Я не стану ничего менять и ты не умрёшь. Гарри опустился на колени рядом с ней, пытаясь ощутить одну из исчезающих рук Гермионы. - Нет! – воскликнула она, - Делай так, как я сказала! Ты понял?! – свою последнюю дилемму она решила не раздумывая. Её жизнь в любом случае ничего не стоила без него. Он вскочил и принялся метаться по круглой площадке башни, зачем-то пытаясь открыть запертую дверь, ведущую вниз. Ещё одна жуткая судорога заставила Гермиону болезненно сжаться на полу. Теперь её связь с Гарри будет вечной, навсегда… Перед глазами забегали мурашки, казавшиеся белым снегом. - Гарри, помоги мне, - слёзы мешали говорить, - помоги мне встать. - Да, да. Давай. Я отвезу тебя в Хогсмид. Там всегда много хороших волшебников, они помогут тебе. Он аккуратно поднял Гермиону, тело которой медленно исчезало. - Нет Гарри. Я знаю, тут уже ничего не изменить. Ты только не дай мне исчезнуть. - Но как? Что надо сделать, чтобы это прекратить?! – теперь в его глазах читался идентичный её собственному неудержимый страх. Теперь он должен был помочь ей, прежде чем тоже исчезнет в параллельном мире и перекроит их будущее. - Убей меня. - Что? - Убей меня, пока у меня ещё есть тело! – прокричала она, чувствуя, как жуткое онемение растекается по ногам. Гарри замер, словно поражённый молнией, для того, чтобы в следующий момент кинуться к забытой на полу Гермиониной сумке. - У тебя есть волшебная палочка? Должна быть! Гермиона, не молчи! Только не молчи, говори! А я сейчас что-нибудь придумаю… Он лихорадочно вытряхивал из сумки Гермионины вещи. По каменному полу раскатились серебряные и бронзовые монетки, весело позванивая и напоминая ей шум дождя, которого не хватало сейчас. Так хотелось пить, хоть пару капель… - Не надо, Гарри. Ты ничего не сможешь. - Нет! Я знаю одно заклинание… - он резко замолчал, посмотрев на подругу. - Я устала, Гарри. Он подошёл к ней и неловко обнял. Палочка гулко стукнулась об пол и откатилась в сторону. - Прошу…, - слабо взмолилась она, пытаясь дотронуться до его груди с желанием отстранить от себя. Но руки больше не слушались. Он закусил губу, отходя, словно избавляя от дальнейших мук. Она хотела сказать «спасибо», но не смогла. Зрение совсем помутилось, и она уже с трудом могла разобрать Гарри. Белый снег перед глазами скрывал всё. Гермиона откинула голову, наслаждаясь прохладой ветра и запахами ночи, которые ещё могла ощущать её кожа. Она закрыла глаза, вспоминая всю свою жизнь, мимолётно пролетевшую, как листки календаря. Где-то в глубине сознания замелькали красочные образы детства, безграничное счастье от осознания того, что она волшебница, множество планов на будущее, забытых желаний, лица знакомых и друзей. Дальше этих воспоминаний она пыталась не погружаться, понимая, что должна сейчас сделать и чего не сможет сделать, если вспомнит лица родителей или посмотрит на Гарри ещё хоть раз. Нужно только оттолкнуться от пола посильнее и тогда она сможет преодолеть мешающее ограждение. Нет, слишком высоко. Сил совсем не осталось и тело почти исчезло. Практически невозможно было теперь опираться на призрачные руки. Времени не оставалось даже для того, чтобы убить своё физическое тело, умереть один раз и навсегда. Просто, она не хотела так, как Гарри, бродить бессмертным призраком, превратиться в кусочки чьих-то воспоминаний. Если она не покончит с этим прямо сейчас, то будет мучиться, как он, не зная, где она, что с ней, почему всё это произошло. И Гарри не сможет ей помочь, потому что просто забудет эту страшную сказку. Гермиона крепко зажмурилась, делая решающий рывок, чувствуя, как её тело пускается в полёт. Совсем чуть-чуть, очень быстро. Только бы успеть... Она не хотела видеть этой тьмы внизу, в которой вот-вот исчезнет. Ей казалось, что сердце уже не сможет сжаться сильнее, чем сейчас, но она ошибалась. Знакомые тёплые ладони дотронулись до неё, чтобы потом крепко схватить, притянуть к себе, зажать в объятьях. - Нет, нет… - шептал Гарри, удерживая её, спасая из цепкой черноты, простилающейся вокруг башни, скрывающей за собой землю далеко внизу. Гермиона покорно замерла, прижимаясь к нему, чувствуя, как по телу разливается успокаивающее тепло. Он гладил её по спине, зарываясь пальцами в волосах, прижимал её голову к своей груди. Он мог брать её руки в свои, целовать мокрые щёки и ощущать вкус кожи, не обращая ровно никакого внимания на то, что её тело уже бесплотно. Женщина с интересом посмотрела на своего спутника. Даже уткнувшись носом ему в грудь, она могла видеть звёздное небо за его спиной. Странно, с какой лёгкостью она приняла тот факт, что теперь они оба были в одинаковой ситуации, превратившись в призраков времени. Гермиона больше не могла ощущать ни ветра, ни каменного пола под прозрачными ногами. Они с Гарри просто больше не существовали в привычном пространстве, зависнув где-то в параллельном мире, в мире снов, несбыточных желаний и беспокойных духов. Зато теперь она снова мерно дышала в его объятьях, чувствуя себя его частью, чувствуя себя счастливой. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы смириться. С её губ рвались слова благодарности, ещё одно «спасибо», но молчание сейчас было дороже. - Мы что-нибудь обязательно придумаем… Смерть – это не выход. Она подняла к нему своё лицо, вглядываясь в призрачные, но всё ещё зелёные глаза. - Что теперь будет, Гарри? – она говорила и не узнавала своего голоса. - Ничего. Мы просто вернёмся… Гермиона хотела спросить, что он имел в виду, но этого не понадобилось. Сумка, которая осталась лежать на полу, исчезла без следа, как будто её там вообще не было. Небо чуть посветлело, потом покраснело и она увидела, как солнце засияло над горизонтом. Словно в обратной перемотке, небо розовело, потом голубело, для того чтобы через пару мгновений потемнеть, а затем снова окраситься во все краски дней, пасмурных, снежных, осенних и летних… Многих-многих дней, которые, казалось, ушли без возврата. А теперь вдруг возвращались. Гермиона сидела на полу, в объятьях Гарри и смотрела во все глаза, не смея оторваться или даже моргнуть. Вот снова день и чёрные точки внизу бегают, суетятся, чтобы тут же исчезнуть. А потом ночь, туманное утро, белый снег и осенние листья, первый дождь и лучи света. Всё это пережить заново, всего за несколько минут… С её телом тоже происходили изменения. Она почти ощущала, как седина уходит с волос, как кожа на лице становится упругой и молодой, как всё наливается энергией… Необъяснимый жар ушёл, больше ничего не болело и слёзы давно высохли на щеках… Гермиона посмотрела на Гарри, улыбнулась ему в ответ вновь семнадцатилетняя, вновь молодая, думая, надеясь, что всё самое страшное кончилось, что время вылечило, сделало, как надо. А вокруг них продолжали сменяться дни, крутиться времена года в безумном хороводе. Они не знали, сколько лет успело пролететь, пока они вот так сидели, прижавшись друг к другу. Можно было подумать, что прошло всего несколько минут, таких особых минут, которых всегда мало для влюблённых, которые всегда хочется продлить на года… Гермиона словно очнулась. На какой-то непонятный миг ей показалось, что она задремала. Гарри всё так же стоял рядом. - Ну что, пойдём. А то, если нас поймают тут, даже сам Дамблдор не поможет. Гермиона мотнула головой, выбрасывая оттуда странный туман, чувствуя, как сознание мгновенно проясняется. «Что это со мной сегодня?» - мимолётно подумала она, беря Гарри за руку. - Я так рада, что мы избавились от Норберта! Только не говори Хагриду, ладно.