Обреченные зависимостью

Сердце девушки колотило с неимоверной скоростью. Каждый стук отдавался звоном в ушах, заставляя ее сильно жмурить глаза. Затаив дыхание, она подняла свой взор на того, кого меньше всего сейчас хотелось видеть. Опять этот прожигающий взгляд. Опять этот мерзкий холод по всему телу. Опять эти предательские мурашки на шее выдавали ее страх перед ним. «Правильно, бойся меня» — звучал довольный голос парня в голове. Гнусное молчание давило на бедную девушку. Парень понимал это, однако продолжал испытывать Полину. Ее взгляд выдавал ее — она хотела убежать, провалиться сквозь землю, принять все за сон, испариться, лишь бы не находиться рядом с ним. Страх окутал своими волнами девушку, не давая ей сдвинуться с места, отчего еще больше ей хотелось выбраться из этих оков. Полина прекрасно понимала, что не обмолвиться парой словечек пришел парень, не спросить как у нее дела и даже не поприветствовать ее. Девушке было ясно, что этот визит не оставит после себя приятные впечатления. Но ей было не понятно одно, как он узнал, что она здесь учится? «Дура, Полина, такой человек может узнать все, что ему пожелается!» — прозвучало в голове девушки. Не успела она опомниться, как крепкие руки утащили девушку за лестницу, ведущую на второй этаж. Громкий крик вырвался из рта Полины от неожиданности, о чем она в следующую секунду пожалела, ибо ее рот жестко был прижат рукой. Затаив дыхание, Полина покорно замолчала, втайне надеясь, что парень ее отпустит. Но когда ее надежды исполнялись? Небрежно откинув девушку к стене, парень величественно навис над нею, словно огромная каменная скала, так же быстро, как прижал Полину к стене, заставляя ту тихо трястить от страха. — Я неясно изъяснился тогда или как? — четко выговаривая каждую букву, произнёс он, в тот момент как ледяной голос врезался Полине в уши, заставляя волну мурашек вновь окатить ее. Полина не могла посмотреть в его глаза, она знала, что сейчас они были черными как смоль. Она чувствовала, как горит ее тело от его взгляда, однако пыталась казаться равнодушной, что мало выходило. Теперь ее очередь молчать. Гробная тишина заполняла все пространство, заставляя девушку делать глубокие вдохи из-за нехватки кислорода. Руки парня сомкнулись на подбородке Полины, заставляя ту покорно смотреть ему в глаза. Как же ему нравились те, которые боятся одного лишь его взгляда. Он будто бы питался страхом этих людей, поглощая всю энергию своими черными глазами. — Я ведь по-хорошему хотел, — начал тот, в глазах которого пылал дьявол, — Хотя нет, я никогда не хочу по-хорошему. В любом случае я бы убил тебя, — глаза парня неодобрительно сверкнули. Сердце девушки будто ушло в пятки. Или под землю. А впрочем неважно, она уже ничего не чувствовала, лишь прокручивала в голове эту страшную фразу с его уст. — Знаешь, — парень приблизился к ней на максимальное расстояние, из-за чего их носы соприкоснулись, — мне даже будет жалко убивать тебя, малышка, — сердце Полины попустило удар. Может, он все-таки не так уж и плохой? Может он сжалится и отпустит ее? — Хотя нет, я пошутил, я все равно убью тебя, — оставаясь без единой эмоции на лице, продолжил темноволосый, — Ты жалкая, Полина, — выплюнул он, после чего, схватив девушку до невообразимой боли за запястье, вывел из-под лестницы. Страх не дал проронить девушки и слова, а в этот момент ей безудержно хотелось убежать туда, где он ее не найдет. А ведь она даже не знает его имени. Дико! Не знать как зовут того, кто сейчас убьет тебя. Убьет тебя. Но почему эта фраза не приносит столько страха, сколько эти страшные глаза? Почему из-за этой фразы не хочется провалится сквозь землю, как от этого ледяного голоса? Почему эта фраза не заставляет дико пульсировать тело, как его молчание? Выйдя из душного, как казалось девушке, здания, парень, дернув ее плечо до боли, направил в сторону черного затонированного БМВ. — Сядь в машину, — громко рявкнул темноволосый, заметив, что девушка остановилась возле пассажирной дверцы. Ответом ему послужило молчание, что выбесило парня еще больше, — Я что, неясно выразился?! Быстро села в машину или я ударю тебя! — подошедший парень буквально навис над Полиной, заставляя ту изрядно дышать. — Я не поеду, — медленно подняв голову, будто спрашивая у него разрешения, произнесла та. Эти слова окончательно добили парня, ибо в следующую секунду он резко потянул дверцу так, что та задела до боли бедро Полины. Схватив ее за плечи, он насильно закинул туда девушку, после чего настолько громко захлопнул дверь, что прохожие стали оборачиваться в их сторону. Тронувшись с места, парень достал сигарету, и поднеся ее к зажигалке и дождавшись пока край белой бумаги зажжется, начал втягивать в себя едкий дым, выдыхая белый смок через нос. Всю дорогу оба молчали. Полина смотрела на мелькающие за окном деревья, прокручивая в голове все то, что произошло сейчас с ней. Как же ей хотелось оказаться дома, даже рядом с отчимом ее сердце билось не так, как вблизи с этим парнем. И только сейчас блондинка позволила себе поближе рассмотреть его. Опять же взор ее был обращен на его глаза — сейчас они были темно-карие, с черными едва заметными проблесками. «Интересно, они у него чернеют только когда он злится?» — промелькнуло в голове Полины. «А какая разница, если сейчас он меня убьет?». Почему-то теперь эта фраза не приносила смех в душе, с каждой минутой этого осознания — а оно приходило к ней незамедлительно — паника нарастала, заставляя кровь по телу двигаться быстрее. «А может быть и к лучшему, что он убьет меня? Все равно жизнь моя не сдалась, возможно, там мне будет лучше» — мельком пронеслось в голове Полины, отчего она зажмурила глаза, дабы извлечь данную мысль из себя. Запах дорого парфюма, смешанный с сигаретным дымом в машине заставлял девушку глубоко вздыхать, внимая в себя такой странный и непривычный для неё запах. Может, непривычный он тем, что Полина на дух не переносила сигаретный дым? Однако смесь мужского парфюма не дал девушке допустить эту мысль. Такой странный запах, что неимоверно тянет тебя, заставляет вдохнуть глубже, будто наркотик. С мысли её выбил звук тормозящих колёс. Вновь страх окутал девушку, заставляя вернуться в реальность. — Выходи. Такое короткое и, казалось бы, простое слово, но сколько в нем холода? Сколько в нем отчуждения? Сколько в нем силы, что заставляет тело трястись от страха, а пульс учащено биться? Обычное слово, но с его уст оно становится таким устрашающим и таким громким. Полина, во избежания следующего конфликта, что несомненно постигнет её, неся за собой не самые радужные последствия, покинула машину, поспешно следуя за парнем. Что-то внутри заставило её поднять голову, о чем она в следующую секунду пожалела. Опять эти синие грязные стены, что заставляют мурашек пройти по позвоночнику. Все, что забывалось с таким трудом, побег и та проклятая ночь, вновь вернулось к ней. Каждый момент всплыл в её мыслях, разрешая страху все больше и больше поглощать себя. Шаги раздавались эхом по пустому коридору, заставляя Полину вздрагивать при каждом шорохе. «Двадцать семь, двадцать восемь» — считала про себя девушка, надеясь, что это успокоит её, как получалось всегда. Но сейчас даже это не приносило пользы безнадёжной Полине. Паника нарастала в её душе, сдавливая все органы прочными цепями, заставляя задыхаться от нехватки кислорода в душном здании. «Неужели это и есть мой конец?» — бушевал внутренний голос девушки. Нет, безусловно, она не была готова сейчас распрощаться со своей жизнью, даже с такой, как у неё. Дойдя до нужной двери, парень резко распахнул её, пройдя внутрь, что в последствии и повторила Полина. Небольшая комната, серые стены, холодный пол — первое, что предстало перед девушкой. Справа стоял стол, на котором лежало что-то, однако она никак не могла разглядеть что именно, ибо её прервал хриплый, до ужаса страшный голос. — Думала, что я не найду тебя? — тёмные пронзительные глаза впились в лицо девушки. — Надеялась, что все сойдёт с рук? — парень откинул девушку к стене, прижав всем телом, грубо схватив ту за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Олег не любил многословность. Действие — вот что было его коньком. Быстро и до конца. И даже сейчас, когда перед ним маленькая, незнающая всей жизни девушка, которая боится одного лишь его взгляда в свою сторону, у него не отнялось желание прибить её к чертям. Если бы не вовремя спохватившиеся друзья, они бы сейчас сидели за решеткой в лучшем случае, или в гробу, узнав бы об этом Кирилл. Она молчала. Снова и снова. Тишина давила на девушку, обрушилась на неё, не давая произнести и слова. — Не убежав ты раньше, я бы, возможно, не убил тебя, — сердце выпало из тела девушки. Парень приблизился к её лицу, прошипев, — я бы поиздевался над тобой, — резко отпрянув от неё, из-за чего та пошатнулась, выплюнул парень. — Что мне нужно было делать? — резко сказала Полина, подняв голову. Что-то пробудило её, заставило сказать это. Она должна была это сделать. Либо сейчас, либо никогда. — Что мне оставалось делать, если вы похитили меня, привязали проклятыми цепями к стулу, заставив пробыть так целую ночь. И я должна была после этого остаться, чёрт побери? Остаться и смотреть как вы меня убиваете, так?! — переходя на крик с каждым последующим словом, продолжала та. Горькие слёзы покатились по лицу девушки, заставляя захлебываться в них. Страшно. До боли страшно. Но ей необходимо было выговориться, как сделать последний вдох. Ей надоело молчать, надоело держать все в себе, надоело смотреть на то, как отчим издевается над ней, как все издеваются над ней. Тошно. Ей тошно от этого мира, от всего того, что с ней происходит. Она не выдержит, если снова будет молчать. В долю секунды рука парня сомкнулась на хрупкой шее Полины, не давая ей сделать и короткого вдоха. — Все сказала? А теперь слушай сюда, Полина, — процедил сквозь зубы парень, — не смей, слышишь, не смей больше никогда в жизни поднимать голос в моем присутствии, тем более на меня, — отчётливо произнося каждое слово, произнёс парень. Девушка, еле дыша через полуоткрытый рот, прохрипела: — Убей меня, ну же, ведь все так хотят моей смерти, — «откуда столько смелости появилось в этой строптивой девчонке?» — пронеслось в голове парня, однако хватку не ослабил, слишком зол был на неё. Хочет смерти? Пожалуйста. Он с превеликим удовольствием сделает ей такой подарок. — Олег, руки от неё убрал, — послышался злобный голос со стороны двери. Сердце девушки попустило удар. Оба повернулись в сторону двери. Олег, не убирая руки с шеи девушки, со злобой ответил: — Соболь, пошел нахуй, пока я и тебя не прикончил, — сквозь зубы прошипел темноволосый. Девушка, еле дыша, взглянула на того парня. Высокий русоволосый парень, сложивший руки на груди, со злобой смотрел на темноволосого. Первое, что бросается во внимание — его глаза. Такие яркие, будто излучают свет. Такого неестественного цвета, но такие чистые, будто настоящие, без застывшего льда в них. Совсем не как у этого парня. — Олег, выйди, нам нужно поговорить, — грубо ответил тот, бросая беглый взгляд на светловолосую, — Это строчно, — и вышел с комнаты. Олег, глубоко вдохнув, сказав ей, что он еще не закончил, грубо откинул девушку, отчего та упала на пол, вышел следом за Соболем. Полина, упав на четвереньки, начала безудержно хрипло кашлять, изрядно дыша. С каждым трудным вдохом все тело будто сковывало, заставляя девушку шипеть через безудержную боль. Шея дико пульсировала, а в горле стоял колючий ком, не давая девушки произнести и звука. «Чёрт бы его побрал» — проговорила про себя девушка, продолжая громко кашлять. — Что ты хотел? — холодно отозвался Олег парню, стоящему спиной к нему. Соболь тщательно быстро перебирал бумаги на столе, явно что-то ища. Резко повернувшись к Олегу, парень вытянул перед ним какой-то документ, чуть ли не крича: — Ты, блядь, хоть понимаешь кто она?! — вертя перед ним листом, продолжил Макс, — Перед тем как убивать кого-то, мог бы узнать, чья она дочь, твою мать! — часто дыша, яростно кричал друг Олега, — На, погляни, — просунув ему в руки документ, уже более спокойно говорил тот. — теперь ты понимаешь, кто она вообще такая? Олег, внимательно читая справку, которую вывел его друг, удивлялся все больше и больше. «Этого просто не может быть» — мысленно сказал он. Нахмурив брови, он поднял голову, глядя на друга. — Она дочь Алексея Морозова? — это не возможно. Просто не может такого быть. Олег не мог больше и сказать что-либо, ибо слов просто не находилось. — Именно, — согласился друг. — Представь, какого было моё удивление, когда я навел на неё справки. Я не верил до последнего, пока не пробил её в другом месте — но и там было сказано, что она родная дочь Морозова. Олег, — обратился Соболь к темноволосому, — не смей убивать её, она ценное оружие. А теперь, будь добр, дай мне поговорить с Полиной. Наедине, — Соболь вышел с комнаты, оставив друга переваривать информацию. Темноволосый снова взглянув на листок, держащий в руке. Морозова Полина Алексеевна. 17 лет. Первокурсница Экономического факультета им. Ломоносова. Кровная мать — Морозова Анна Ивановна. 37 лет. Погибла в следствии автокатастрофы в 2014 году. Кровный отец — Морозов Алексей Викторович. 42 года. Погиб вследствии автокатастрофы в 2006 году. После смерти мужа, Анна Ивановна вышла замуж за Маркова Александра Александровича в 2008 году. На данный момент Александр Александрович является опекуном Полины Алексеевны, так как других родственников в городе у неё нет. Кашель девушки прервался, когда в двери послышался стук, а затем и приближенные шаги. Она уже была готова встретить свою смерть. Того, от которого хотелось убежать на другую планету. Того, от взгляда которого сердце учащенное билось. Того, глаза которого сами за себя говорили «Бойся меня». Но каково было её удивление, когда подняв голову, девушка застала того русоволосого парня. Он предложил ей встать, протянув руку, однако девушка, отойдя на пару шагов назад, встала сама, опираясь на холодную стену. Пара ярких изучающих глаз впились в тело Полины, отчего та боялась пошевельнуться. Громкий кашель вырвался из груди блондинки, заставляя её схватился за рядом стоящий стол. — Полина, мне нужно с тобой поговорить, — начал парень, — присядем? — Максим указал на стулья, находящиеся вокруг небольшого стола справа. Девушка, все ещё нерешильно, направилась к столу. — Итак, начнём. Скажу сразу: я человек, который всегда говорит все в лицо, независимо от того, приятна ли это новость, или же нет, так что прошу не обижается на мои сказанные слова в свой адрес. Начнём с того, — парень сложил руки в замок, пристально разглядывая девушку. — чтобы ты знала: теперь твоя жизнь не будет спокойна. Просто прими это как факт. Знаешь, в ту ночь, когда ты увидела впервые нас, ты могла бы не звонить ментам, а пройти мимо, сохраняя при этом себе спокойную жизнь. Но, видимо, характер у тебя как у папочки, поэтому ты и решила бороться за справедливость, позвонив мусорам. Пожалуй, это было твоей главной ошибкой, — размышлял русоволосый. — Теперь ты должна понять, что твоя спокойная и размеренная жизнь на этом закончена. Ты стала свиделем убийства, а значит, и нашим сообщником, следовательно, теперь ты обречена. Если ты сейчас примешь все как шутку, а завтра убежишь в другой город, то не хочу тебя огорчать — мы найдём тебя везде, в крайнем случае — смерть тебе обеспечена. — с каждым последующим словом Соболя девушка проклинала себя за то, что тогда она решила позвонить в полицию. — С нами нельзя шутить, ты должна это понять. — несмотря на грубый голос, черты лица у парня были миловидными, что, безупречно, предавало парню некой доброты во взгляде. Тут же в голове всплыл образ темноволосого. Они как небо и земля: совершенно разные. «Неужели они друзья? Такое может быть? Злобный, грубый, холодный, тот, из-за которого тело самовольно покрывается миллионами мурашек, и этот спокойный, рассудительный, как кажется на первый взгляд, парень. Разве он в силе убить кого-то?» — спросила у себя Полина. — У меня будет к тебе вопрос. Но ты должна мне поклясться, что ответишь мне на него честно, несмотря ни на что. Итак, ты согласна? — помедлив, девушка все-таки кивнула. Может, он не такой плохой, как его друг? — Расскажи мне все, что ты помнишь об отце. — его вопрос выбил из колеи девушку. Зачем ему информация об её отце? — Зачем вам знать что-то о моём отце? Ведь его уже нет в живых, — хрипло заговорила Полина, все ещё изредка откашливаясь. — Понимаешь ли, я сейчас не могу тебе этого сказать, но право, будь уверена, что я тебе обязательно все расскажу когда придёт время. Просто ответь, что ты помнишь о нем? — Отца я помню плохо. После того, как он попал в автокатастрофу, мы с мамой жили вдвоём пару лет, точно не помню, на тот момент мне было пять лет, спустя время мама нашла себе другого, что был младше её на несколько лет. Воспоминания из детства у меня незначительные, их почти нет. Помню, что только я сразу не взлюбила отчима, так же, как и он меня, а после смерти мамы, — на этом слове голос у девушки и без того хриплый, вздрогнул, — он и вовсе начал презирать меня. — закончив рассказ, девушка вопросила себя: «И зачем я только рассказывают ему это? Ведь я его даже не знаю.» Но по размышлять ей не дал её собеседник. — Значит твой папа умер в автокатастрофе, так? — будто не веря, произнёс парень. — Именно. — А мать? Что с ней случилось? — Кажется, вы попросили меня ответить на один вопрос, касающийся моего отца, не так ли? — подняв правую бровь, прохрипела Полина. Соболь, усмехнувшись, покачал головой, пристально разглядывая лицо девушки. — И правда, копия отца, — тихо произнёс он, надеясь, что Полина того не услышит, однако это не прошло мимо её ушей. — Что вы имеете ввиду? Вы знали моего отца? — нотки тревоги прорезались в голосе. — Придёт время, ты все узнаешь, ангел. А теперь идём за мной, — встав со стула, ответил тот. Ангел? Такое странное слово, звучащее с его уст так мелодично. Решив не комментировать данное слово в её сторону, девушка поспешно направилась за Максом. Он не казался таким страшным, как его друг. Друг. А как зовут этого друга? Дурно! Она не знает даже его имени. Того, что чуть не убил её. В голове девушки никак не слаживались карты: разве такой человек, как Макс, может убивать? Разве он может навести дуло пистолета на человека? Разве эти чистые глаза могут передать тот холод, отчуждение, мысль о том, что хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть их? Как эти тёмные глаза. Вспоминая их, тело начинает пульсировать, заставляя пальцы рук трястись. Разве такое возможно? Как один взгляд может нести столько злой силы в себе? В этих мутных глазах буквально видно, что их обладатель намерен убить тебя. Разве таким можно быть? Разве можно пристрелить голову человеку, при этом не чувствовать тяжести у себя на сердце? Можно? Глупо, глупо, глупо! Как же хочется домой, продолжать жить как все, но ведь теперь она обречена, так? Ужасная мысль, которая давит с каждой минутой все больше и больше. Безысходность!