Обреченные зависимостью

— Ну, как она? — грубый голос, принадлежащий русоволосому обратился к только что вошедшему Олегу. — Переживет. — обладатель темных глаз усевшись на стул взъерошил волосы. Соболь с Громом знали — он зол. Эта привычка была у Олега с детства. — Видимо, сильно она тебя взбесила, — хмыкнул Гром облокотившись на подоконник. В комнате повисло молчание. — Как она отреагировала на это? — намекая Олегу на ребенка, спустя некоторое время спросил он. — Разрыдалась как последняя истеричка, проклиная меня всеми нелестными словами. — ответил темноволосый, глядя как Соболь собирается покинуть помещение. — На мой взгляд, твое наказание было слишком тяжелым для девчонки. Ее детская психика может не выдержать этого, как и... — парню не дали закончить, грубо перебив: — Плевал я на это, она заслужила и понесла за это свое. Жалеть ее, и тем более обеспечить менее трудное наказание, я не намерен. Она слишком много себе позволяет, и будь уверен, что если бы ты не встрял тогда, в комнате, я бы задушил ее. — сверкнув глазами, вынес Олег, Соболь лишь кинул на него осуждающий взгляд, направляясь к девчонке. — Давай, блядь, еще ты скажи, что я не прав! — гневно смотря на Грома, сказал он. — Успокойся, я не собирался ничего говорить, — спокойно отреагировал Андрей, — просто в следующий раз вспомни, кто ее отец и сделай выводы. — добавил он, продолжая испепелять его глазами. Звук захлопывающейся двери заставил девушку поднять красные от слез глаза, Соболь посмотрел на нее — бледное лицо исказилось из-за недавнего ужаса, тело тряслось от изнеможения и лишь красные глаза ярко выражались на фоне лица. Он видел — она боится. Боится всего, что происходит вокруг, словно загнанная в угол мышь. — Уходи, — глухо сказала она, глядя в пол. По-прежнему сидела на коленях на холодном полу, по-прежнему закрывала лицо руками рыдая от ужаса, по-прежнему задыхалась, давясь солеными слезами. Парень промолчал, присаживаясь рядом с ней на корточки. — Я отвезу тебя домой. — Не надо, оставьте меня в покое, — не поднимая головы, ответила она. Силы иссякли, не хватало их чтобы плакать, снова биться в истерике и проклинать их всех. Ничего не осталось. Она устала. — Я сказал пойдем. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело поэтому вставай, я отвезу тебя. — обессиленная девушка подняла взгляд на место, где еще десять минут назад лежал ребенок. Но сейчас его там не было. Широко распахнув глаза, она в ужасе спросила, где малыш, на что Соболь ответил, что пока она билась в истерике, ребенка вынесли. Наверное, глупо сейчас было поверить в это, но Полине сейчас не оставалось ничего другого, как сделать это. Ей надоело думать обо всем, она так желала оказаться дома, где никто не станет донимать ее так, как это делают здесь. Лишь звук бьющегося дождя о стекло было слышно в машине. Тишина повисла в воздухе, словно никого и не было. Слезы уже давно перестали литься из голубых глаз, уступая место глухой боли и пустоте в душе. Изредка Соболь поглядывал в сторону Полины, дабы удостовериться, что с ней все в порядке. Но в каком же ужасе она была. Не на миг не покидала ее та картина, все время стояла перед глазами, от которой так хотелось избавиться. Ненависть бушевала в ней, словно ураган, поселившись в ее сердце. Как же в тот момент она желала Олегу той же смерти, что понес невинный ребенок. В уголках глаз вновь начинают скапливаться слезы, заставляющие девушку часто моргать, дабы снова не расплакаться в истерике. — Не испытывай ненависть к Олегу. — начал Соболь, внимательно следя за дорогой, — Я понимаю, что тебе сейчас крайне неприятна эта ситуация, но ты должна знать, что тебе еще повезло. — усмехнулся тот, заставив Полину взглянуть на него, — Ты отделалась еще легким способом по сравнению с другими. — С какими другими? — нахмурилась Полина. — Ну, не одна же ты переходила нам дорогу, — кинув мимолетный взгляд на нее, продолжил, — ты, можно сказать исключение. Знаешь, что делал Олег с такими как ты? — услышав лишь молчание в ответ, он продолжил, — он попросту их убивал. — увидев расширенные глаза девушки, поспешно закончил, — ты бы была одной из таких, если бы не одно «но». — Что за «но»? — растерянно спросила она. — Пока тебе этого не обязательно знать, ангел. — уйдя от ответа, Соболь продолжил внимательно следить за дорогой. — Это связанно с моим отцом? — вновь нахмурилась она, втайне надеясь услышать отрицательный ответ. — Я же сказал, всему свое время, хватит задавать глупые вопросы. — раздраженно ответил он, видимо, ему не нравилось то, что Полина клонила разговор в сторону ее отца, ведь о его прошлом она ничего не знает. «И пусть лучше не будет знать» — пронеслось в голове Соболя. Девушка замолчала, ибо понимала, что вызвала агрессию со стороны парня, который считался самым адекватным из всех троих. Возможно, она бы и дальше выпрашивала у него подробности, но усталость волной охватила девушку не давая ей сил говорить. — Хм, я крайне удивлен, — вновь разрезал тишину парень, что заставило непонимающе взглянуть девушку на него. — я думал на меня обрушится шквал вопросов по поводу того, какой Олег конченный придурок без чувств и души, — усмехнулся Соболь. — А зачем задавать вопросы, ответ которых и так ясен, — тихо ответила она, поудобней расположившись на сидении. До ее дома им оставалось еще минут двадцать минимум, ведь ее квартира находилась в центре Москвы, а база — за городом. — И что же тебе ясно? — удивленно произнес парень. — Он просто бесчувственное существо, готовое убивать каждого второго ради самоудовлетворения. От таких людей всегда веет холодом, в их взгляде можно распознать равнодушие одновременно со злостью. Мама всегда говорила мне обходить таких людей, — горько усмехнулась она, — но, видимо сверху решили поиздеваться надо мной. — Иногда, ангел, наши мысли могут быть обмануты и ошибочны, — до этого внимательно слушающий ее Соболь ответил ей. — Не делай выводы о человеке по первому впечатлению. Запомни, внешние показатели не дают нам права судить о внутренней стороне человека. К примеру я, вот каким ты меня видишь? — усмехнулся Соболь, мельком взглянув на смущенную Полину. — Ну, ты кажешься самым адекватным из всей своей свиты. — растерянно вынесла она. — Вот видишь, а на самом деле самый адекватный из нас знаешь кто? — увидев вопросительный взгляд Полины, продолжил, — Олег. — вновь его губы тронула усмешка. — Если это шутка, то она была не смешной и глупой, — вздернула правую бровь девушка, недоуменно поглядывая на собеседника. — Ты сама это поймешь, ангел, придет лишь время, — шепотом произнес себе под нос русоволосый, надеясь, что та этого не услышит.

***

— Итак, основы права вы выучили, чему я, собственно, очень рад. — седоволосый преподаватель поглядывал на первокурсников, мысленно отсчитывая минуты до окончания пары. — Теперь можете быть свободными, — поглядев на часы, оповестил он. Сокурсники радостно взвыли — осталась одна пара. Бегом направившись в раздевалку, они поспешно начали переодеваться — полтора часа физкультуры было для них, пожалуй, самым легким предметом в ВУЗе. — Иван Алексеевич сейчас опять будет докапываться до меня, — взвыла от досады Катя. — «Катерина, я не понял, почему это мы без формы? — брюнетка пародировала голос преподавателя. — или «Не потрудитесь ли вы мне объяснить, с какой стати на физкультуру я разрешал носить джинсы?». Старый тупоголовый идиот. — зашнуровывая кроссовки, продолжала бубнить девушка. — Да ладно тебе, Кать, не такой уж он и тупоголовый, — расчесывая волосы, встала на защиту преподавателя Полина. — Я не поняла, ты вообще на чьей стороне? — сузила глаза девушка. — Между прочим, тебя он тоже недолюбливает, — засмеялась брюнетка, вызвав уничтожительный взгляд со стороны своей подруги. POV Полина — Ребят, тут небольшая накладка произошла, — начал Иван Алексеевич, когда первокурсники построились, — так как Сергей Викторович, мой коллега, а по совместительству второй преподаватель физкультуры будет отсутствовать некоторое время, с нами будет заниматься четвертый курс. — тут в зал влетело двадцать человек, сопровождаемые криками, смехом и нелестными словами в адрес друг друга. — А вот, кстати и они. Так оболтусы, быстро в строй! Перевожу взгляд налево и встречаюсь взглядом с темными глазами. Сердце вновь сковывает боль и страх. Я так отчаянно пыталась забыть тот злочастный день, а теперь все полетело к чертям. Колени подкосились, а внутри все до дрожи сжалось, я не могла поверить — он учиться там же, где и я. Моргнув пару раз, в надежде, что мне все же показалось, я вновь посмотрела туда — парень уже отвел взгляд в другую сторону. Снова мерзкое чувство пробирает меня до костей, но я пытаюсь не подавать виду. Нарочно не смотрю в его сторону, делая вид, будто бы здесь его нет. Спустя сорок минут усердного бега и разминки, преподаватель дал распоряжение становиться парами и отрабатывать броски мячом. Встав напротив Кати, я попыталась кинуть мяч прямиком ей в руки, но, я вам не говорила что баскетбол стоит первым в списке ненавистных мне игр? — Твою мать, Морозова, тебя кто учил мячи кидать?! — держась за лоб кричала Катя. Мигом подбежав к ней, я пыталась хоть как-то помочь ей, однако она прямиком направилась в кабинет медсестры со словами, что простит только в том случае, когда у нее в руках будет молочная шоколадка. Я лишь закатила на это глаза, назвав его вымогательницей. Глубоко вдохнув, я села на скамейку рядом с преподавателем. Но лучше бы я этого не делала. — Я не понял, Морозова, ты чего тут задницу просиживаешь? — вкратце рассказав ситуацию с Катей, тренер засмеялся, назвав меня криворукой, сказав брать пример с четвертого курса, на что я лишь закатила глаза. — я вижу, с баскетболом у тебя отношения не сложились, — усмехнулся Иван Алексеевич, — ну что же, значит будем учить навыкам баскетбола. Олег, иди сюда, — преподаватель поманил пальцем темноволосого. Широко распахнув глаза, я начала заикаться: — Иван..Алексеевич, может не надо? Я вполне нормально могу поработать со своими однокурсниками. — умоляюще взглянула я на него. — Не волнуйся, Полька, Олег у нас самый лучший баскетболист всего университета. Вот это я понимаю парень, за все мои двадцать пять лет работы здесь, ниразу не встречал такого умелого парня. Я уверен буквально через неделю, ты у меня будешь закрытыми глазами мяч в кольцо забрасывать, — подмигнув мне, преподаватель хлопнул мне по плечу подталкивая меня в сторону только что пришедшего парня. Пока Иван Алексеевич давал поручение мою новому «тренеру», я не осмеливалась поднять взгляд, пока тот сам не окликнул меня, вынудив посмотреть в его темные глаза, которых я до боли боялась. — Встань в стойку баскетболиста, — холодно отозвался Олег, но увидев мой недоуменный взгляд, раздраженно фыркнул и показал, как мне требуется встать. Повторить его движение с пятого раза у меня все-таки получилось однако радоваться этому я не могла, пронзительный взгляд не давал мне сделать лишнего движения. — Кидать мяч нужно либо одной рукой, под углом девяносто градусов, вот так, — пояснял парень, который стоял сзади меня, держа мои руки с своих. Спиной чувствовала его тело, что отдавалось жаром во мне. От его прикосновений по телу проходил электрический ток, что заставлял моих мурашек вновь появиться на пояснице и шее. И каждое его движение отдавалось страхом во мне. Чем ближе он, тем яснее я вижу картину убийства, ни на миг напряжение не покидало меня, я тряслась в его руках, хотя так отчаянно пыталась скрыть это. — Ты можешь хоть раз нормально что-то сделать? — раздраженно проговорил Олег, когда мой мяч во время броска выскользнул из-под рук. Ни разу со времи нашего совместного учения я не произнесла и слова. Наверное страх не давал вымолвить что-либо, заполняя собой каждую клетку моего тела.

***

— Так, на сегодня достаточно, — крикнул Иван Алексеевич, — можете быть свободны. Олег и Полина, подойдите сюда. — дополнил он после того, как остальные поспешно покинули зал. — Полина, через неделю сдача нормативов, если ты не хочешь, чтобы твой аттестат был испорчен тройкой, тебе придется поработать. Сейчас вы остаетесь и дорабатываете, ясно? — преподаватель оглядел обоих. — Иван Александрович, я сейчас не могу остаться, мне нужно идти на дополнительные, — тихо проговорила Полина, глядя в пол. Безусловно, никаких дополнительных не было, однако перспектива сейчас находиться вдвоем с Олегом вынуждала соврать преподавателю. — Морозова, мне плевать на твои дополнительные, — нахмурился мужчина, — работайте, — кинул он перед тем, как скрылся за дверью зала. «Отлично, буду заниматься баскетболом с убийцей» — ворковал внутренний голос девушки. — Знаешь, меня не забавляет сейчас твое присутствие, так что если хочешь быстрее оказаться дома, то перестань делать дыру в полу, и наконец начни работать, — рыкнул парень, заставляя девушку мигом поднять свой взгляд на него. Парень обошел ее, пристроившись сзади нее, вновь взял ее руки в свои, командуя, — держать мяч нужно на уровни груди, вот так, — удостоверившись, что та держит его правильно, продолжил, — отдавать пас нужно так, чтобы твои локти были прямыми, — крепче схватив ее руки, Олег показал как нужно это делать. Не передать словами, как яро девушка сейчас хотела оказаться дома. Непривычная для нее близость парня, которого она боялась всеми фибрами души, заставляла пульс учащенно биться. Нет, читатель, не от великой любви к нему, или симпатии дрожит она перед ним, гнусное чувство сдавливало ее тело и пробирало до костей. Сердце вновь заколотило от страха, руки непроизвольно затряслись, заставляя девушку держать мяч из последних сил. — Ты можешь уже, блять, сосредоточиться? — раздраженно прошипел он у нее над ухом спустя двадцать минут, все еще продолжая держать ее руки, показывая правильные движения. — Ну извини, я просто не привыкла просыпаться каждый день с мыслью о том, что на моих глазах убили ребенка, — выпалила Полина на одном дыхании, зажмурив глаза от предвкушения того, что сейчас будет. А она знала, что Олег это просто так не оставит. В миг она была прижата к холодной белой стене, что отдавало мурашками по спине. Прижав голову к стене, по обе стороны которой покоились руки парня, она глубоко вдохнула, ожидая удара по лицу. Злой пронзительный взгляд прожигал девушку, заставлял его сковываться от страха. Тяжело дыша, Олег медленно приблизился к лицу девушки, оставляя между ними пару ничтожных миллиметров. На своих губах она чувствовала, как жгло его опаляющее дыхание смешанным с сигаретным дымом. — Малышка, ещё одно слово с твоих уст, и ты будешь извиваться подо мной, в то время как я буду трахать твой рот, усекла? — грозно процедил парень сквозь зубы, заставляя девушку ещё больше вжиматься в стену. — Ты меня начинаешь порядком бесить, тебе не кажется, что ты начала позволять себе слишком много? — максимально приблизившись к ней, грубо вопросил он, врываясь глазами в её душу. Она боялась. Её тело тряслось под ним, он чувствовал это. Он знал, что один его взгляд вызывает неподдельных страх её; знал, что она проклинала его сейчас. Знал, потому что видел ужас в её глазах. И был доволен. Он должен был сделать так, чтобы она боялась его до дрожи. И у него вышло. Молчание обрушилось на обоих, заполняя собой каждый угол спортзала. Давящая тишина угнетала девушку, заставляя её слушать собственный стук сердца. Полина понимала — сейчас лучше промолчать. Промолчать и сделать вид, что ничего не было. Но разве это возможно? Как бы она не пыталась выбросить из головы тот проклятый день, в тёмных глазах она вновь видела ту картину, заставляющую все тело содрогаться от страха. — Свободна, — грубо кинул Олег, давая девушки пройти, чем она сразу воспользовалась. Одним своим видом эта блондинка выводит его из себя. Заставляет руки сжиматься в кулаки, а жевалки ходить ходуном. «Мерзкая и глупая идиотка, ничего не знающая о жизни.» — раздавался внутренний голос Олега. Кто она такая, чтобы поднимать на него голос и противиться ему? Лишь при её только виде руки норовятся сомкнуться на её бледной шее, и если бы не пришедший в тот момент Соболь, девушка, Олег был уверен, уже гнила в холодной мерзкой земле. Наспех переодевшись, Полина поспешила покинуть здание университета, с непривычной для неё в последнее время радостью. Осень семенила по улицам города, листья кружились плавным танцем в воздухе, тёплый ветер развивал белые локоны девушки, щекоча невидимыми руками бледную шею. Глубоко вдохнув Полина поспешила в сторону дома — сегодняшний день явствено утомил её. Пытаясь не думать о сегодняшнем дне девушка отвлекалась на все, что происходило вокруг — смотрела на проходящих мимо людей, детей, которые играли в песочнице, вспоминала таблицу умножения. И у неё почти выходило, пока она не заметила идущих за ней подвыпивших парней. — Куда мы так спешим? — запястье девушки было перехвачено в тот момент, как она готова была броситься прочь. Сердце вновь неприятно заколотило, в тот момент как рой мурашек пришелся по её телу. — Отпустите, — грубо отрезала она, надеясь, что это даст им отпор. — А ты смотри, какая непослушная попалась, — усмехнулся один, глядя на свою свиту. — Надо бы тебя проучить, — прижав её к себе, из-за чего девушка поморщилась от неприятного запаха водки и перегара, — но для начала я бы хотел кое-что тебе предложить, — достав что-то в кармана, он протянул девушке маленький прозрачный пакетик. Подняв ошарашенный глаза на мужчину, не в силах что-либо сказать, она хотело было оттолкнуть его, как тот предугадвши её действия, прижал крепче к себе, заставляя Полину вздрагивать от страха. Внутри все заныло от безысходности: до ужаса очерственело чувствовать страх изо дня в день. Слёзы вновь подступали к глазам, норовясь выйти наружу, но девушка до последнего терпела. — Детка, попробуй, — положив пакетик в руки девушки, прошептал он. Опустив взгляд, девушка ужаснулась — белый порошок был виден слишком хорошо через прозрачный пакетик. Затуманенный мозг отказывался воспринимать всю реальность происходящего, ровно как и слышать противный звук резко тормозящей машины. Все синхронно повернулись в сторону — водитель поспешно направлялся их сторону. — Полина, немедленно выброси это, — прорычал темноволосый, словно на маленькое проказнившееся дите. Впрочем, им она сейчас и являлась. Словно по команде, девушка, продолжая испепелять взглядом пришедшего, резко выбросила содержащее секунду ранее у неё в руках на землю. — Хвала Богам, неужели это Олег? — засмеялся один из тех, поглядывая на разъяренного парня, — Каково мое удивление встретить здесь именно тебя. Хм, я полагаю, вы знакомы? — задумчиво поднес руку к подбородку он. — Что ж, интересно-интересно, — мужчина стал размеренными шагами ходить вокруг Полины, которая до сих пор тряслась от страха и ужаса. — А знаешь кому ещё это будет очень интересно? — хитро хмыкнул он, прошипев в лицо Олегу. — Ещё одно слово и ты будешь гнить в земле вместе со своими дружками, — отчеканил каждое слово темноволосый, прожигая глазами лицо бывшего друга. Подойдя к девушке, которая все ещё стояла с распахнутыми глазами, замертво вцепившись ногами в пол и больно схвативши за запястье, парень повел её в сторону машины. Та, не произнося и слова, села в машину, все ещё дрожа от страха, что намерено не хотел покидать тело девушки. — Значит у нашего Олега появилась подстилка, — хмыкнул мужчина, смотря вслед машине. — Что ж, пожалуй это что-то новое, — сверкнув чёрными глазами, незнакомец скрылся за поворотом со своей свитой. — Ты хоть можешь пару часов без приключений обойтись? — раздраженно рыкнул парень, крепко сжимая руль автомобиля, выворачивая его в сторону дома девушки. Сильнее вжимаясь в кожаное сидение, девушка отвела взгляд на мелькающие за окном деревья. Наверное мой читатель, не только мы поняли, что в последнее время в жизни Полины поубавились яркие краски, на замену им пришли холодные тёмные тоны. — Идиотка, ещё и наркотики в руки, блять, взяла! — кинул на неё злой прожигающий взгляд, — А что не сразу в рот? — Они, они сами положили мне его, — всхлипнула девушка. Вновь страх и боль поглотили её душу, заставляя лишь тихо литься слёзам от безвыходности. Дурманящий запах сигаретного дыма и мужского одеколона ударил по носу, заставляя прикрыть блаженного глаза. Но даже здесь Полина не смогла этого сделать, страх прочно засел у нее в голове. Хочется выть от досады, проклинать свою никчемную жизнь, кричать в пустоту, лишь бы больше не переживать весь этот ужас. Догадки трогают её ум, что скрывают от неё и почему её жизнь стала настолько трудной. Трудной в том, чтобы просыпаться каждый день с мыслью, что ты — причина смерти маленького ребёнка. Трудной в том, чтобы молиться каждый вечер о завтрашнем спокойном дне: без слез, без криков, без страданий и страха. Но этот мир — игра, и правила здесь жёсткие. Отчим уже наверняка выпивший, ждёт её прихода, чтобы вновь поставить синяки на чахлой бледной коже. И даже сейчас, когда она едет домой, внутри все сжимается — она не хочет возвращаться туда. Но кто дал право на слово семнадцатилетней девчонке? — Если в следующий раз захочешь так же быстро распрощаться с жизнью, я могу устроить это тебе собственноручно, можешь не беспокоиться. — холодно отозвался он, в тот момент как девушка вновь удивилась: как быстро меняется его настроение. Минуту назад он был готов убить, а теперь холодно и равнодушно сообщает о том, что презирает её. А впрочем, ей плевать. Звук тормозящин шин вывел Полину из раздумий, и она поспешно вышла из машины, не сказав ни слова, направляясь домой, где её ждал разъяренный отчим. Она не понимала, зачем Олег помог ей в тот момент как готов лишь поспособствовать её смерти. Но знала точно — явно не из благих дел. Она не верит, он не может попросту помочь ей. И, пожалуй, она права. Не стоит читатель, говорить о том, как отчим издевался над Полиной после её прихода. Удар за ударом, и она вновь сидит в ванной, в тот момент как за дверью слышатся проклятия и желание долгой смерти. Нет, не было уже тех горьких слез, что тревожили её душу, лишь пустота бушевала в сердце. Разве есть смысл в её жизни? Наверное... Но какой? Так отчаянно хотелось верить, что смысл твой рядом. Есть жить ради кого — ведь это называют смыслом? POV Полина Мама. Мне так сильно не хватает тебя, не хватает твоих тёплых рук, что обнимали меня каждый вечер, перед сном, помнишь? Твоего родного запаха, что пахнет... Домом, таким теплым, как твои руки, не хватает твоего нежного голоса, что читал мне сказки перед сном. Помнишь, мама? А я все помню. Но почему-то, от этого становится только больнее. Знаешь, внутри что-то до боли сжимается, заставляя меня выть от безысходности, когда я вспоминаю твою улыбку. Тебя нет. Знаешь, казалось, внутри меня все оборвалось, когда я увидела в последний раз тебя. Будто сердце вырвали, заставив истекать кровью; так адски больно и неприятно, что твою душу кто-то потревожил. Но с каждым осенним днём я все больше и больше понимаю, что во мне держится одна невидимая нить, она будто не даёт мне рухнуть, заставляет держаться из последних тяжких сил, даёт веру в себя и надежду на что-то лучшее. Но знаешь, сейчас я в этом не уверена. Столько дерьма в моей жизни появилось, я не в силах поставить себя на ноги. А знаешь что ещё? Иногда дождливыми ночами, я думаю, что вот эта невидимая нить — надежда на то, что ты жива, что ты где-то рядом, я будто чувствую это. И знаешь, я начинаю истерически смеяться с этой глупой мысли, а потом — плакать.