Дневник императрицы

- Ну, скажи, что ты придумал! - в очередной раз взмолилась Ю Ин, едва не подпрыгивая от нетерпения. - Не могу, - загадочно улыбнулся Ён Сон. - Иначе, какой же это сюрприз? Потерпи ещё немного. Машина ещё четверть часа плавно катила по шоссе и остановилась у фотостудии. Молодые люди прошли в уже знакомый Ю Ин зал, где когда-то она видела фотосессию капризной модели. Сейчас в помещении была только одна небольшого роста девушка, которая, как вспомнила Ю Ин, занималась макияжем модели. Увидев вошедших, она с радостной улыбкой бросилась им навстречу. - Ён Сон, наконец-то! Я уже давно вас жду. Всё готово! - Привет, Ми Ра, - ответил Ён Сон, улыбаясь в ответ. - Ты помнишь Ю Ин? - Конечно, - прощебетала Ми Ра. - Красавица, мне даже не придётся долго стараться с макияжем, нужно совсем немного. - Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? - спросила польщённая Ю Ин. - Ты ей не сказал? - округлила глаза Ми Ра, а затем продолжила: - Тогда я покажу! Она взяла Ю Ин за руку и повела в дверь в углу зала, за которой оказалась просторная гримёрка. - Вот, - девушка указала Ю Ин на большой стол. - Несколько нарядов 14 века, носимых монаршими особами при императорском дворе. Спасибо местному театру и частной коллекции госпожи Па... Она дала мне украшения, очень строго наказав беречь их, как зеницу ока. Ты ведь исследуешь эпоху императрицы Ки? Погрузись полностью, примерь это, стань ею! А Ён Сон всё снимет. Будет здорово, такая фотосессия... Я помогу тебе одеться, сделаю нужную причёску и накрашу. Готова? Несколько минут Ю Ин переваривала информацию, глядя то на наряды, то на маленькую девушку, то на Ён Сона. Затем она подошла к нему и крепко обняла. - Ты устроил всё это для меня? Спасибо... Я даже не мечтала... - Готова стать императрицей? - подмигнул он. - Готова! Сорок минут спустя Ю Ин с трудом узнала своё отражение. Из зеркала на неё прозорливо смотрела строгая, властная женщина, просчитывающая все свои действия наперёд и не терпящая возражений. Съёмка началась. Дрожащая на первых кадрах, скоро вошла в образ. Наконец, последний наряд был отснят, и Ми Ра собралась было помочь снять его, но была остановлена Ю Ин: - Подожди. Я видела там ещё один костюм... Синий. Мужской. Снимись, пожалуйста, со мной в нём, - попросила Ю Ин, умоляюще глядя на Ён Сона. - Ты ведь сможешь сделать несколько снимков, Ми Ра? - Смогу, но они не будут такими идеальными... - Всё равно... Пожалуйста. - И чей образ я должен примерить? Императора, надо полагать? - Нет. Короля Ван Ю. Я объясню потом. Ён Сон пожал плечами, но спорить не стал. Сначала последовали кадры, где они просто стояли рядом. Затем Ю Ин взяла его руки в свои. Затем обняла и закрыла глаза. Что чувствовала императрица, обнимая того, кого любила, и с кем была разлучена? Сердце забилось чаще, по телу пробежало приятное тепло. Ю Ин не хотела отпускать. Не могла. - Пойду выпью кофе, - сообщила Ми Ра, щёлкнув ещё раз, и выскользнула из комнаты. - Что с тобой? - с тревогой спросил Ён Сон, когда Ю Ин, наконец, отстранилась. - Ты плачешь? - Нет... Я люблю. Поцелуй был ей ответом. Страниц в дневнике оставалось всё меньше, а Ю Ин никак не хотела скоро расставаться с ним, поэтому в этот вечер прочла немного. "Напряжение между мной и Будашири нарастало с каждым днём. Моё растущее влияние и безграничное расположение императора раздражали её с каждым днём всё больше, но она всё ещё не нашла способа меня уничтожить и продолжала оставаться приторно-вежливой, являя собой идеальный образец ядовитой лицемерки. Однажды она призвала меня к себе и сладко проговорила: - Вы отлично воспитываете сына, гвиби Ки. Учёность принца растёт не по дням, а по часам. Однако, вот незадача: на тебя-то он хоть немного похож, а вот на государя - ни единой чертой, не внешне, не характером. Странно, не правда ли? На миг земля ушла из-под ног, мне с трудом удалось сохранить хладнокровие. - В чём Вы меня обвиняете, Ваше Величество? - спросила я, прищурившись. - Обвиняю? Нет, почему же. Я хочу показать тебе кое-что. Идём со мной. Я подчинилась и вскоре мы очутились в крохотной комнатушке, служившей бельевой. - Подними глаза! Я снова подчинилась и невольно вскрикнула: высоко под потолком была подвешена моя верная Хон Дан. - Мне пришлось здорово попытать её, прежде чем она рассказала правду. Как ты думаешь, гвиби Ки, кто умрёт первым: ты или твой возлюбленный Ван Ю? А может, ваш приплод? Гнев, смешанный с болью, обжёг меня сверху донизу, но я не могла дать ей понять, что загнана в угол. - Первой умрёте Вы, - металлическим голосом произнесла я. - Император вот так же повесит Вас за гнусную клевету. Ваши доказательства мертвы. - Но написаны её рукой вот здесь, - хмыкнула Будашири, показывая бумагу. - Готовься умыться кровавыми слезами! Она обернулась и пошла прочь. Я в панике оглянулась и, заметив у стены в подставке пустой факел, подбежала и несколько раз ударила её по голове. Она сразу обмякла и упала. Убедившись, что она не дышит, я осторожно обошла лужу крови и пошла прочь. "Прости меня, Хон Дан, - с горечью думала я, не скрывая слёз. - Прости и не плачь там. - Ты отомщена". Император был ошеломлён смертью Вдовствующей Императрицы и очень подавлен. - Ты имеешь к этому какое-то отношение? - спросил он вечером того же дня. - Что Вы говорите, Ваше Величество? - нахмурилась я в ответ, сделав вид, что подобные подозрения для меня оскорбительны. - Вы ведь знаете, что мы были в добрых отношениях с Её Величеством, никогда не ссорились... Нам нечего делить! - Да... Да, ты права, прости, - виновато забормотал Тогон, но я и не думала останавливаться: - И к тому же, мою придворную даму тоже убили! У неё не было ни одной причины сделать с собой такое по доброй воле! А что, если настоящей целью злодея была я? Что тогда? Последнее предположение раздавило его окончательно и больше он не произнёс ни слова. Расследование поручили самому канцлеру. Я встретила его через неделю после тех тяжёлых событий, и у нас немедленно завязался разговор. - Господин канцлер, приветствую Вас. - Ваше Высочество, - Байан сдержанно поклонился. - Мне передали, что Вы меня искали. У Вас какой-то вопрос? - Да. Как продвигается расследование? Вы нашли убийцу? Байан окинул меня долгим, внимательным взглядом, словно взвешивая, стоит ли говорить, а затем медленно произнёс: - Боюсь, мне не удастся сдвинуть это дело с мёртвой точки. Если откроется правда, она унесёт с собой ещё много жизней, а этого я не хочу. На моём лице застыл немой вопрос, на который тут же последовал ответ: - Это ведь Вы убили императрицу за то, что она выведала правду о происхождении принца Аю. Я понимаю Вас, как мать, Вам не оставили выбора, и не могу судить за это. - Но... Если Вы всё знаете, почему молчите? И... откуда? - едва слышно испросила я. - Я несколько лет наблюдал, как Аю растёт, и понимал одно: Ван Ю, вылитый Ван Ю. Они даже морщатся похоже, улыбаются одинаково... И когда я упоминал в разговорах принца, глаза короля всегда загорались любовью и теплом, которые он не мог скрыть. Почему молчу? Помните, Вы однажды сказали мне о двух огнях? Я снова между ними. Теперь это мой император и мой друг. Когда-то я отпустил Вас с тогда ещё принцем, но понимаю, что ошибся в нём. Тогон - тюфяк, который бредит лишь Вами и забыл о своём долге императора. Это я на самом деле управляю страной. Возможно, придёт время и меня смените Вы. Он же приведёт страну к краху. Я не могу допустить этого, так же, как ваших казней. То, что происходит между Вами и Ван Ю... Это то, чего мне, старому вояке, не суждено было испытать, но что внушает мне огромное уважение. Вы не можете быть вместе, но храните друг друга в сердцах... Разве это не прекрасно? - Господин канцлер, - спросила я со слезами на глазах, - неужели Вы никогда не любили? Он слегка улыбнулся одними уголками губ и, помедлив, ответил: - Во времена границы нас застал очень мрачный час. Проклятые тюрки вывели из строя наших лошадей во время нападения на их лагерь и я вместе с несколькими своими людьми был посажен в клетку. Я знал, что не вынесу такого позора, его смоет только моя кровь. Тогда к клетке подошла женщина в доспехах, укутанная в меха, и предложила мне присягнуть на верность их проклятому вождю. Было очень странно видеть её здесь, в гуще боли и смерти, однако её это, похоже, не смущало. Я грубо отказал ей, сказав, что предпочту смерть бесчестию, и неизвестная, приказав мне готовиться к кончине, ушла. Тогда нас и спас Ван Ю, разбив перед этим тюрков наголову. Я не нашёл её ни среди мёртвых, ни среди живых, но её образ до сих пор со мной, в мыслях и снах. А твоё место - в Корё, рядом с Ван Ю. Я придумаю, как устроить это. Пусть ненадолго, но ты вернёшься домой. Не сдержавшись, я подошла ближе и крепко обняла его. Несколько мгновений спустя он тоже неловко сомкнул руки. Отец! - воскликнула я и почувствовала новый прилив слёз. - Мой отец..."