Дневник императрицы

Ю Ин с тоской посмотрела на дневник. Это была последняя страница. "Из всех последующих лет, прожитых мною незаметно, ставших одной безликой серой массой и заставивших меня облачиться в броню всесильной императрицы, не знающей жалости и волнений сердца, мне запомнился лишь последний день. Тогда я пришла в тронный зал, где сидел мой сын, уже совсем взрослый и готовый принять на себя тяжёлую ношу обязанностей императора и, когда я присела рядом, спросил участливо, с заботой: - Матушка, почему я так давно не видел Вашей улыбки? Даже вчера, в день моей коронации, я читал в Ваших глазах любовь и гордость за меня, но улыбка так и не тронула Ваших уст. С тех пор как умер отец, Вас неотлучно гложет какая-то печаль... Но, будьте честны: Вы ведь не об отце грустите, а короле Ван Ю... - Аю, - поспешно перебила я, почувствовав, как земля уходит из-под ног. - Ты... - Я понял это уже очень давно. С нашей давней поездки я замечал многое, но был ещё мал, чтобы связать всё воедино. Ваши взгляды, слова, его доброта ко мне... - И ты... Ты осуждаешь меня? - тихо спросила я, почувствовав, что готова заплакать. - Судить за любовь? Как же я могу?! Вы, как и я и как любой из живущих, не властны над своим сердцем... За это ли судить? Мои глаза, подёрнутые-таки пеленой слёз, вновь загорелись гордостью за него. Смышлён и мудр не по годам, совсем как его отец... А мой мальчик, между тем, продолжал: - Иногда я думаю, как было бы прекрасно, если бы тот человек был моим отцом... Я всегда чувствовал в нём что-то своё, родное, не знаю, почему... И я видел бы Вас счастливой каждый день... Разве это не прекрасно? Матушка, почему Вы плачете?! Я впервые показала Пёлю свои слёзы. Это было сильнее меня, оковы, удерживающие сердце, раскрылись и с гулким стуком упали. - Он и есть твой отец, - сквозь слёзы прошептала я прежде, чем успела понять, что говорю. - Как... Что Вы сказали? - ошарашенно спросил мой мальчик, и я услышала в его голосе слёзы. - Он всегда любил тебя... Больше жизни... Когда-нибудь ты поймешь... Он плакал вместе со мной, а затем произнёс: - Так вот почему меня так к нему тянуло... Матушка... А чего он хотел больше всего на свете, кроме того, чтобы быть с нами? - Свободы для Корё, как ничего иного... - Что ж... Если это - единственное, что я могу сделать в память о нём, то господин канцлер подготовит указ сегодня же. Они ведь были друзьями... Теперь Байан расскажет... А Вы, матушка? Чего желаете Вы? - Только быть ближе к королю, Аю. Но это, увы, не в наших силах..." Чуть ниже другой рукой было приписано: "Я нашёл матушку год спустя в том самом уединённом домике в Корё, куда когда-то нас отвёз канцлер, за небольшим столиком рядом с этой тетрадью. Со стороны можно было подумать, что она просто спит, но её грудь не вздымалась, дыхание угасло. Я снова видел её лучистую, тёплую улыбку, по которой тосковал столько лет: она обрела, наконец, свободу, устремляясь ввысь, к тому, кого так всепоглощающе любила". ***** - Ну, вот, это всё, - закончила Ю Ин, вдруг смутившись. - Отличное выступление, победа будет твоей, - одобрительно кивнул Ким Хин. - У тебя очень хороший слог, тебе и правда книги бы писать, к тому же... - старик оборвал фразу на полуслове, резко побледнел и схватился за сердце. Ю Ин вскрикнула и вскочила с места, а Ён Сон уже звонил в больницу. - В этот раз все обошлось, - сообщил врач к огромному облегчению молодых людей. - Но если он будет и дальше так халатно относиться к своему здоровью и не обследоваться хотя бы раз в полгода, последствия могут быть очень плачевные. Вы уж проследите... - Проследим! - в один голос заверили оба. ***** Два года спустя. - Мы правильно сделали, что оставили малыша с профессором? Я волнуюсь, - делилась Ю Ин, садясь в машину. - Может стоило всё-таки нанять няню? - Не переживай так, - успокоил Ён Сон. - Ты же знаешь, для него нет большей радости, чем повозиться с правнуком. Он прямо помолодел, даже врачей посещает, не вредничая... И потом, мы ведь всего на один вечер... Между прочим, в день нашей первой встречи он тоже едва ли не силой вытолкал меня из дома. Теперь я ему благодарен. Ю Ин улыбнулась. - Пожалуй, ты прав. И развеяться действительно не помешает. Даже не верится, что Ён Ми и Чан Гу, наконец, помирились, и мы едем на их помолвку. - А твой папа? Он ведь тоже придёт не один? Ю Ин рассмеялась. - О, да. Помнишь, в его кафе когда-то был большой банкет, мы ещё помогали? Так вот, та именинница и папа в детстве дружили, пока её семья не переехала, а он её просто не узнал! Она мне это рассказала, когда я принесла рукопись романа об императрице в её издательство... Кстати, скоро пойдёт в печать второй тираж... Я рада за папу. Ему не должно быть одиноко. - Ты права. Кстати, ты знаешь, что придумали в издательстве? Сделать к книге новую обложку с нашими фотографиями с той съёмки. Звонили сегодня утром. - Правда? И что ты об этом думаешь? - Ну... Ты-то на императрицу похожа, а вот я от короля далёк... - Ничего подобного! Очень даже схож! Во всяком случае, для меня лучше всяких королей! - Знаю. Мы на месте, Ваше Величество. Готовы войти? - С тобой - куда угодно.