***
Рэй не был ни совой, ни жаворонком. Он рано вставал и поздно ложился. Сегодняшний день не стал исключением. В пять тридцать утра Торо уже спускался вниз, дабы испить утреннего кофе и, стоит ли говорить, что последнее, что он ожидал увидеть, это полулежащего на столе спокойно дремлющего Майки. — Майки? — негромко спросил он и заправил за ухо Уэя прядь непослушных волос, которые хаотично спадали ему на лицо, на что тот только пробурчал что-то нечленораздельное. Не то что бы Рей воспринял это как призыв к действию, но через минуту он уже нёс на руках парня в его постель. Майки лишь умиротворенно посапывал ему в грудь, неосознанно прижимаясь к источнику тепла. Положив Уэя на кровать, Торо невольно залюбовался умиротворенным лицом парня. Манящие к себе полураскрытые губы цвета лепестка нежной чайной розы, полупрозрачные, едва подергивающиеся во сне веки, обрамленные пушистыми длинными ресницами… Он был так спокойно прекрасен, что Рэй, ни разу не эстет, в течение нескольких минут просто не мог отвести взгляд от сопящего чуда, которое уже обнимало подушку-единорога. В какой-то момент ему даже показалось, что он совершенно не против сейчас оказаться на месте этой игрушки. Каким-то чудом, переборов неадекватное желание лечь рядом с Майки, Рэй снова спустился вниз, искренне надеясь всё-таки выпить свой кофе и приготовить завтрак. К восьми утра он пролистал лету на фейсбуке, пригубил несколько чашек крепкого напитка и решил, что сейчас самое время начать приготовления к еде. Вскоре после этого на раскаленную сковороду вылился первый половник жидкого блинного теста, а ещё через несколько минут первый, бесконечно ароматный, тонкий, почти прозрачный блин опустился на тарелку и был смазан кусочком свежего сливочного масла.***
Разбуженный ранним перезвоном кухонной утвари и бесконечно чудесным запахом Майки вышел из комнаты. Пол приятно холодил стопы. Парень потянулся и уверенно зашагал к лестнице. Пройдя по ней несколько метров, Уэй замер. Он никогда не видел, чтобы Рэй готовил. По правде говоря, последний месяц они питались исключительно тем, что могли заказать из близлежащих ресторанов. Ни о какой домашней еде не шло и… К чёрту еду. Его интересовала отнюдь не она. Майки интересовал сам Торо. Такой расслабленный. В линялых джинсах и старой грязно-белого цвета футболке. Как давно он стал рассматривать его не только как друга? В его голове вдруг всплыл тихий, успокаивающе-нежный, бархатный голос Рэя. Горячие руки, которые стискивали его в своих аккуратных объятьях всякий раз, когда он норовил расплакаться… Такие ласковые, что в них хотелось раствориться. Все те ужасные дни, когда его Джи был в коме, он следовал тенью за ним. Внезапно он стал неотъемлемой частью его жизни. Такой же необходимой, как воздух. Кажется он… влюбился? Осознание этого пришло совсем неожиданно. Но сразу же многое объяснило. К примеру навязчивые сны, мечты… Майки встряхнул головой. «Рэй просто хороший друг. Куда лучше, чем ты. И вообще. Как не стыдно мечтать о том, что он… Неважно! В конце концов он не похож на человека, которому нравятся парни!» — с этой мыслью он продолжил свой путь на кухню.***
Казалось, что устроить вечеринку-сюрприз втроём неимоверно сложно. Особенно, когда один из вас злой Боб, а остальные в тайне кидают друг на друга томные взгляды. Но как оказалось, что всё довольно просто. Заранее купленный алкоголь и приготовленные закуски в мгновение ока заняли нужные позиции на столах, а шары, предназначенные для более эффектного поздравления, были отданы в руки (по две штуки, оранжевый в левую руку и чёрный в правую) всем приходящим гостям, под чутким контролем Боба. Осталось лишь дождаться именинника. Дальше все пошло как по маслу. Но Майки всё равно нервничал. Тонкие кисти басиста были спрятаны в широкие рукава бежевого свитера, а длинные пальцы сжимали фужер, наполовину наполненный игристым вином. Ему все не верилось, что все нормально. Что Фрэнк и гости довольны. Что на столах все еще полно еды и выпивки. Что в конце концов все ладят друг с другом. Вдруг рядом с ним раздался знакомый голос: — Все хорошо? — парень обернулся и увидел перед собой мягко улыбающееся лицо Рэя, чьи непокорные кудрявые волосы были собраны в хвост-пучок. — Я всё ещё немного переживаю… — он замялся и принялся разглядывать свои ноги. Пытаясь скрыть невесть откуда взявшийся легкий румянец. — Пойдём, постоим немного на улице? А? — Торо провел рукой по волосам, приглаживая надоевшие волосы. — Давай, — Майки немного робко улыбнулся и опустошил в секунду опустошил бокал. — Я готов. Через пару минут они уже стояли на крыльце их коттеджа. И молча разглядывали необыкновенно чистое звездное небо, облокотившись на деревянные перила. Вдруг Рэй нарушил тишину: — Майки? — басист оглянулся. — Что? — Если я скажу тебе кое-что… Обещаешь не… — Я люблю тебя, —тихо сказал парень, поднимая полный надежды взгляд на Торо, и добавил чуть громче: — очень. Как только Рэй сообразил что к чему и попытался сказать о том, что хотел сказать то же самое, Майки снова заговорил. — Я знаю, это странно, а, может, и глупо. Но, думаю, ты должен был знать это… Я понял это… Понял, что хочу, чтобы ты в с е г д а был рядом… — одинокая слеза скатилась по его щеке. Теперь он понял, что только что наговорил своему лучшему другу. Вдруг стыд пересилил жажду взаимности. Он уже хотел было открыть дверь и со всех ног бежать в свою комнату, или прямо здесь провалиться сквозь землю, но когда его рука потянулась к дверной ручке, Рэй будто бы оттаял. — Стой! — наверное, он сказал это чуть громче, чем следовало… — Ты мне тоже нравишься! —настал черед Уэя замереть и подумать о том, не послышалось ли ему. Торо взял запястье парня и резко притянул его к себе. Аккуратно, так, будто в руках у него вещь из тончайшего фарфора, он коснулся горячих искусанных губ Майки своими. Совсем невесомо, как бы боясь спугнуть. Оцепенение вдруг сошло. Тонкая рука басиста выскользнула из его хватки и обвилась вокруг шеи Рэя. На этот раз Уэй перехватил инициативу. Он начал поцелуй робко и несмело, но вскоре Майки понял, что от него требуется, и вложил в него максимум чувств. Он прильнул всем телом к с в о е м у чуду, не переставая бояться, что это лишь очередной сон. — Я люблю тебя, — шепнул младший в губы гитаристу. — И я тебя.