***
Я не люблю утро по нескольким причинам. Причина первая — необходимость вставать с кровати. Которая сегодня не актуальна. Почему? А потому, что проснулась я за столом. При последующем изучении выяснилось, что я умудрилась заснуть лицом на раскрытой тетради с конспектом, который стоил мне таких титанических усилий, что я даже не смогла дойти до постели после его завершения. Лицо моё пострадало, пусть и незначительно. А именно — на нём отпечаталась часть конспекта. А я думала, такое только в мультиках бывает. Причина моей нелюбви к утру номер два — необходимость куда-то идти. До выходных ещё далеко, так что меня ждала школа. Когда утренние сборы подошли к концу, и я увидела Рафаэля, я поняла, что спала не так уж и мало. Братец, имевший не слишком бледную кожу благодаря продолжительному проживанию на солнечном юге Франции, что служило причиной тому, что синяки под глазами у него обычно не были слишком заметны, сегодня выглядел так, будто сантиметра на три вниз промахнулся с нанесением теней. Наши мнения по этому вопросу совпадали. — Не смотри ты так, — фыркнул он в ответ на моё удивлённое выражение лица. — Я пытался сделать эти популярные «Смоки-айс», но у меня не получилось. Смывать же времени не было. Подавляя смех, я громко фыркнула и поспешила присоединиться к трапезе. Настроение моё немного улучшилось.***
Всю часть дня, которую я провела в школе, мне хочется взять и вычеркнуть из своей жизни, будто её не было. Если первые два урока (что странно, так как Шарлотта вновь одарила нас своим присутствием) прошли спокойно, то урок истории, третий по списку, глубоко меня потряс. Точнее, одно конкретное событие. Я уже поняла, что многие Хранители, в том числе и мистер Уитмен, были не слишком ко мне расположены. Кого-то из них я откровенно раздражала, кому-то просто не нравилась. Но суть не в этом. Бельчонок обратился с вопросом к Лотти. Что не было удивительным — всем в классе было известно, что она ходит у него в любимчиках, кроме того историю она знала безукоризненно. Шарлотта, всё утро бывшая чрезвычайно молчаливой подняла взгляд на мистера Уитмена. Обычных самоуверенных искорок в её глазах не было. Она была… в замешательстве? растерянности? Я сглотнула. Неприятно кольнуло что-то в груди. Отчего-то подумалось, что в том, что Лотти потеряла весь свой безупречный блеск, виновата я. Не получив ответа, мистер Уитмен окинул взглядом класс, остановившись на мне. Рассчитывал, наверное, что я тоже не смогу дать ответ, и тогда неудача Шарлотты не будет выглядеть так позорно, ведь я тоже успела заработать репутацию знатока истории. Проблема была в том, что я ответ знала.***
Почти с радостью села я в лимузин, как всегда ожидавший у школьных ворот после окончания занятий. Я попыталась отвлечься и поняла, что у предстоящей поездки есть ещё одно омрачающее обстоятельство — отсутствие Гидеона. Кажется, кое-кто прогулял институт. У дверей Темпла меня встретил нервный молодой человек. Рыжеволосый, плохо сложенный, с багровеющим лицом — мистер Марли, как он представился. По отсутствию мистера Джорджа и по тому, что присматривать за мной отправили недавно прошедшего посвящение адепта (молодой человек оказался не только нервным, но и словоохотливым… нет, болтливым!), я сделала следующие выводы: первое — случилось что-то из ряда вон выходящее, раз царит такой переполох, что все Хранители, занимающие высокое положение, заняты; и второе — меня в действительности ни во что не ставят. Хоть леди и не должны так выражаться, плюнув на пренебрежение окружающих, я отправилась на элапсацию в компании мистера Марли, стараясь отвлечься его бесконечной болтовнёй от неприятных мыслей.***
Слушать мистера Марли долго, мне, правда, не пришлось. Ксемериус, мой блестящий информатор, нагнал нас ещё в одном из хорошо знакомых мне коридоров. — Прежде чем я тебе расскажу последние события, обещай, что никуда не побежишь и не разревёшься, — в ответ на мой вопросительный взгляд выставил требования демон. Я сглотнула, понимая, что дело, кажется, серьёзнее, чем я предполагала. Однако я кивнула, соглашаясь. — И так, наш Алмазик во что-то влип в утреннем путешествии и самую малость покалечился, — что?! Гидеон?! — Так что сейчас толпа Хранителешек сидит и чешет репы, рассуждая о том, кто мог на него напасть. Ну, и ещё тебя обсуждают. Вот теперь я не просто беспокоюсь, мне откровенно страшно. «Малость покалечился» — если Ксемериус щадит мои нервы, то, боюсь, с Гидом действительно что-то серьёзное. Господи! И тот факт, что обо мне тоже зашла речь меня вновь перестал волновать. А ведь я честно собиралась собраться с силами и стать более собранной, сдержанной и внимательной. — Ты обещала никуда не бежать! — предупреждающе воскликнул Ксемериус, паря прямо напротив моего лица. Тяжело сглотнув, я продолжила идти вслед за Марли, думая, что меня ожидает ещё одна полуночная работа над заданием, потому как отвлечься от мыслей о состоянии Гида я не смогу. Спросить я тоже не могу. Не было тех, от кого я вскользь могла услышать новость — все Хранители сейчас в Зале Дракона, а казаться Марли ненормальной мне не хотелось. Всё таки имя семьи для меня не пустой звук. Не хватало только слухов, что племянница Магистра — сумасшедшая.***
По окончании элапсации, на которой мне всё-таки удалось немного заняться уроками, я вновь встретилась с мистером Марли. Его нервозность, кажется, только усилилась. Что передалось и мне. Я постаралась вслушиваться в его речь на обратном пути, надеясь, что он скажет хоть что-нибудь, за что я смогу зацепиться и получить таким образом возможность расспросить его о состоянии Гидеона. Надежды мои были напрасны, потому как он болтал на совершенно отвлечённые темы. О футболе, о том, какие пароли были в тот год, в котором я элапсировала. И ещё миллион нелепейших тем!!! И так не заслуживший приязни с моей стороны Марли начал меня откровенно раздражать. Внезапно мне в голову пришла гениальная мысль — мадам Россини! Вот кто точно не присутствовал на собрании, но наверняка был в курсе последних событий. Мне нужно только избавиться от своего конвойного и я узнаю, что случилось с Гидеоном. План мой был прост: я собиралась «отшить» Марли. Когда мы подходили к нужной мне развилке, от которой один путь быстрее приводил к выходу, а второй делал петлю к ателье, я разрушила планы мистера Марли на спокойное отправление меня домой. Резко повернувшись, я направилась в нужную мне сторону, не взирая на ступор своего провожатого. — Мисс де Виллер… — потрясённо промямлил он, — куда вы? — Я хочу зайти к мадам Россини, — как ни в чём не бывало ответила я. — Мне хорошо известно, что женщин на собрания Хранителей не допускают, значит, я найду её в ателье. И, не считая нужным пояснять ещё что-либо, я уверено направилась к своей цели. Ателье встретило меня уютными хлопотами: мадам подготавливала два наряда, характерных эпохе рококо. Камзол пестрых цветов и такое же яркое, идеально гармонировавшее с ним платье со множеством рюшечек-бантиков и прочего. Судя по всему, намечалось какое-то торжество в восемнадцатом веке, в противном случае нам с Гидеоном ни к чему такой роскошный вечерний туалет: одежда для встречи с графом была скромнее. — О! Лебьёдушка моя! — воскликнула мадам Россини, заметив моё появление. — А я так хотела устроить тебе сьюрприз, — женщина выглядела немного расстроенно, но быстро отогнала это чувство, заметив моё взвинченное состояние. Пока я шла от того места, где не самым вежливым образом рассталась с мистером Марли, у меня было время по новой накрутить себя из-за братца. Что с ним могло случиться такого, что подняло шум среди Хранителей?! — Мадам Россини, — взмолилась я, — что здесь случилось? Женщина посерьёзнела и неуверенно повела плечами. — Понимаешь, ма шер, на нашего львьёнка напали во время утренней элапсации по заданию графа. — Как напали? Кто?! — не думала, что спустя почти три с половиной часа после того, как я услышала о случившемся впервые, я буду с таким ужасом воспринимать данную информацию. — Тише, лебедушка, тише, — ласково произнесла мадам Россини, усаживая меня на пуфик и поглаживая по плечу. — Ты же понимаешь, собрание всего вньютреннего круга Хранителей просто так не созывается. Они разберются. Как ни приятна мне была попытка мадам Россини меня поддержать, я знала, что своим собственным словам она слабо верит. Хотя бы и потому, что считает большинство Хранителей, так же как и тётя Грейс, не больше чем кучей фанатиков, уповающих на Великого Магистра, о котором они знают лишь из хроник и со слов путешественников. Многие из нынешних Хранителей даже не принимают на прямую участия в жизни Ложи: их роль ограничивается экономическими сферами. Раньше же, чтобы стать Хранителем, мало было пухлого кошелька или умения правильно продавать свои умения. Всем ведь известно, насколько у меня плохие отношения с Джордано? Так вот, однажды мадам Россини рассказала мне, как именно он оказался в Ложе. Дело было вовсе не в происхождении или деньгах. Он провёл исследование, результаты которого были неугодны верхушке Ложи, — откопал он какие-то дневниковые записи ли ещё что-то в этом же духе — и решили Хранители взять его, чтобы в случае чего, язык не распускал. Контракт о неразглашении подписать обязан был как-никак. Возможно, я и не слишком справедлива. Возможно, мои слова не более чем снобизм девочки из хорошо обеспеченной семьи знатного происхождения. Но тем не менее я считаю себя в вправе так говорить, ссылаясь как на клевету на меня со стороны Джордано, так и на лучшую отговорку для подростка, сделавшего какое-то резкое заявление, — на свой подростковый максимализм. — Я только одного не могу понять, ма шер, — вздохнула мадам Россини. — Как ты догадалась? Я сконфужено опустила взгляд, не зная, что мне ей ответить. Не могла же я сказать, что вижу призраков и один из них информирует меня о том, что я пропускаю. Пусть и не слишком стабильно и часто исчезая из поля моего зрения. Да, похоже за четыре года нашего знакомства я успела ему надоесть. Когда-то давно Ксемериус был призван каким-то недомагом, став каменной фигуркой, украшающий водосток на фасаде одной из небольших церквей. Мы познакомились случайно. В то время дядя ещё находил время для прогулок с нами по городу. Хотя уже тогда всё сводилось к делам Ложи. Дело в том, что эта церковь, являющая довольно-таки старой, была своего рода «островком безопасности» для путешественников. Одна из исповедальных кабинок всегда оставалась свободной на случай, если путешественнику потребуется совершить обратный прыжок. Каким образом Ложе удалось установить договорённость с церковью мне до сих пор не понятно: с очень давних времён на нас устроили своего рода охоту. Это что-то вроде ещё одной табу-темы. Раньше существовал некий Флорентийский Альянс, близко связанный с церковью. Его основатель имел какие-то личные счёты с нашим Великим магистром и объявил нас демоническими порождениями, если не самими дьяволами. Церковь была не слишком интересна в плане архитектуры, но показалась мне довольно приятной. Я несколько раз обошла её изнутри и прогулялась вокруг неё. Тогда и состоялась наша с Ксемом первая встреча. Я услышала какие-то странный звуки. И кто меня просил пытаться выяснить, откуда они исходят? Я обнаружила создание, похожее то ли на летучую мышь, то ли на кошку. Вообще оно в тот момент показалась мне очень забавным и милым. Если бы не издаваемые им звуки. С трудом, но я всё же узнала один из самых известных хитов группы Битлз. Когда существо поняло, что я за ним наблюдаю, оно долго вилось вокруг меня, ужасно мешая и никак не желая понять, что я не могу с ним поговорить до тех пор, пока рядом другие люди. А именно в этот момент дядя вместе с Гидеоном позвали меня, чтобы отправиться в сторону дома. С того дня и на протяжении примерно двух лет Ксемериус почти неотступно вился вокруг меня, куда бы я не пошла: ждали ли меня занятия в Ложе, или речь шла о походе в гости к родственникам. Даже когда я уезжала к дедушке Гарри, мой маленький демон-гаргулья следовал за мной. Это иногда очень раздражало, ещё чаще мешало, но со временем я свыклась с его присутствием. И сейчас, когда он всё чаще и чаще пропадает, я начинаю думать, что без него мне очень одиноко и тоскливо. Хотя манеры у него далеко не светские, и порой от его выражений мне становится не по себе, он один знает обо мне всё и перед ним одним я всегда могла не стесняться своих эмоций — хотя бы и потому, что никто кроме меня самой его не видел и не слышал. Не знаю, на что списала мою задумчивость мадам Россини, возможно, она подумала, что тот, кому меня поручили, проболтался о неких проблемах; может она решила, что я просто забеспокоилась из-за нарушения привычного порядка вещей — этого я не знаю. Но главное — она не донимала меня больше никакими вопросами. А вот у меня к ней была ещё парочка. Несколько минут спустя я, поблагодарив мадам Россини (я действительно была ей очень благодарна), направлялась к кабинету доктора Уайта. По словам мадам, Гид должен отдыхать там. Коридоры Темпла всегда были для меня чем-то необъяснимо родным. Таинственностью, которой они были наполнены, я жила и дышала. И сейчас, став причастной к ней не только как наследница одной из посвященных семей, но как главное доказательство того, что все эти разглагольствования на тему о спасении человечества не пустая болтовня (по крайней мере мне хотелось так думать в этот самый момент). Перед дверью в кабинет я немного задержалась. С того момента, как я решилась задать вопрос о месте нахождения Гидеона, я ни секунды не сомневалась, что должна тут же броситься к нему. Сейчас же мне казалось, что всю свою уверенность я растеряла где-то по дороге. Прислушавшись, я не уловила никаких признаков человеческого присутствия. Первой моею мыслью было, что Гидеон может быть на собрании. В следствие чего по венами моим разлился праведный гнев. Он пострадал из-за какой-то их очередной миссии, а они вместо того, чтобы дать ему восстановиться, прийти в себя, заставляют сидеть в Зале Дракона. Со злости я резко дернула ручку, решив, что от этого всё равно никакой пользы не будет: доктор Уайт всегда запирал свой кабинет. Дверь неожиданно поддалась, и я на короткий момент потеряла равновесие. Чудом удержав дверь, чтобы она не ударилась со всей силы, с которой я её дёрнула, о стену, я несмело заглянула внутрь. На узком диване в углу кабинета лежал Гид. Мне в голову пришло, что стоило бы устыдиться своих недавних мыслей о Хранителях, но стыд почему-то так и не пришёл. Так что я просто подошла к брату и присела на корточки рядом с ним. И всё-таки Гидеон был очень красивым. Даже не смотря в его потрясающие зелёные глаза, это было очевидно. Во сне все проблемы, раздумья, которые отражались в выражении его лица, во взгляде, будто исчезали и оставляли лишь умиротворение. Я невольно улыбнулась — кажется, с самого моего дня рождения мы не оставались один на один. Прошло несколько дней, но сейчас я понимаю, чего мне так не хватало. Душевного равновесия, возникающего в его присутствии. Я осторожно погладила его по щеке кончиками пальцев. Юноша недовольно поморщился. Кажется, я его разбудила. Он открыл глаза, поморгал несколько раз и посмотрел на меня, пытаясь сфокусировать взгляд на моём лице. — Привет, — голос его звучал чуть хрипло, но как-то нездорово. Не как после сна, а как когда очень хочется пить. — Привет, — я всё ещё не убирала руку от его лица, мягко скользнув по виску на лоб убрав непослушные волосы. Гидеон слабо улыбнулся на мои махинации и привстал на локтях. Он оглянул кабинет, и я убедилась в своей догадке, когда он стал сверлить графин с водой и стакан, стоявшие на столе доктора Уайта. Когда с моей помощью Гидеон удовлетворил потребность в воде, мы сели вместе на диване, и просто сидели рядом. Он поглаживал меня по волосам, а я почти дремала в объятьях одного из самых родных для меня людей. — Гвенни, — позвал он меня. — Мм? — сонно промычала я. Сейчас мне не хотелось с ним говорить. Не хотелось задавать ни один из тех вопросов, которые крутились в моменты отсутствия каких-то определённых задач в моей голове нескончаемым вихрем. — Кажется, мне стоило бы объяснить своё поведение, — голос его едва заметно дрогнул. Но мне не хотелось обращать внимание на это. Я чуть отстранилась, серьёзно посмотрела брату в глаза и тихо сказала: — Ещё несколько часов назад я бы очень хотела тебя послушать, но сейчас самое главное, это то, что ты в порядке и ты рядом. Парень слабо улыбнулся и поцеловал меня в лоб.***
Мы просидели так ещё какое-то время. Затем нашу идиллию разрушили мистер Джордж, доктор Уайт и дядя Фальк. Последний и рассказал мне, зачем нужны те роскошные наряды, увиденные мною в ателье. Оказывается, Великий Магистр передал распоряжение, по которому нам с Гидеоном предстояло посетить бал в поместье Пимпельботомов. Мы будем элапсировать туда под именами Пенелопы Грей и виконта Баттома. Миссия назначена на ближайшее воскресенье.