Подлецу все к лицу

(слов 355) Хруст снега под ногами ненароком напоминает, что в холодильнике пусто, и следует заскочить в магазин. Я так и делаю, покупаю продукты, не забыв про пятизвездочный коньяк… А он как раз возле моего дома – топчется, пытаясь не отморозить зад. Я подхожу, и мы пару минут обоюдно молчим, прежде чем войти в подъезд. Я достаю ключи, боясь, что связка звенит слишком громко, сую в замочную скважину… Мы заходим на кухню, я разгружаю пакеты. Он сидит на табурете, наблюдая за мной. Его пристальное изучение моей спины напрягает. Я закрываю холодильник и разворачиваюсь. - С чего начнем? - Да, с коньяка, с чего же еще! Я словно этого и ждал, чувствую облегчение, и ставлю бутылку на стол. Пока мы пьем, он рассказывает, как ему удалось улизнуть из-под внимания Волкова, да и всех остальных. Всех и какой-то девицы, которая в разгар вечеринки успела к нему присоединиться. Сказал, что забыл покормить кота… - Что так и сказал? – смеюсь я, закусывая горючую смесь квашеным помидором. - Да, - улыбается он в ответ, - а она, прикинь, повелась! Я киваю, зная, как это – вестись на его слова. Сам повелся, глазом не успев моргнуть! Не прошло и полгода, как я перебрался из своей вечно холодной постели в его самурайское логово… Коньяк плавно начинает доходить, отгоняя чувство неловкости, придавая уверенность. Мы дома, одни, никто не увидит и не узнает. Я подхожу к нему и наклоняюсь к его лицу. Он тоже захмелел. Темные глаза в каком-то нечетком ореоле, но все такие же внимательные и добрые. - Ну, целовать будешь, или что? – мявкает он, и сам ко мне подается. Я закрываю глаза. Он обхватывает руками мою шею, нежно посасывая мой язык. Целоваться он умеет, это да. Но я все же отстраняюсь, предлагая допить коньяк. Он ухмыляется, но не возражает. Я сажусь обратно. - Ох, Андрюха! – ухмыляется он, как довольный сытый кот. – Какие же мы с тобой подлые!.. Я не спрашиваю, что он имеет в виду, я разливаю коньяк по рюмкам. Мы снова чокаемся и пьем. Потом будет ночь, и его горячие объятья. А утром в офисе мы еще раз пожмем друг ругу руки, делая вид, что почти незнакомы, но медовый вереск коснется от его взгляда к моему.