Судьба

Должно быть, я умерла прошлой ночью и проснулась в аду. Может у меня был приступ паники во сне и я задохнулась? Может инфаркт? Или даже инсульт? Это был просто единственный логичный ответ, который я могла придумать в данной ситуации. За все мои годы жизни, я никогда не думала, что проснусь в объятиях человека, который меня гнобил без угрызений совести целых шесть лет в школе, того человека, который называл меня грязнокровкой. Почему, черт возьми, он был в одной постели со мной? И почему он называет меня так ласково? — Гермиона, милая, перестань кричать. Ты что собираешься разбудить соседей?— пробормотал Драко, все еще сонным голосом, двигаясь ко мне поближе. — Не приближайся ко мне! — запаниковала я, отпрянув как можно дальше от него. — Тебе снова приснился кошмар? Милая, иди сюда, все хорошо, — успокаивал он, протягивая мне свою совершенную паучью руку. — Возвращайся в постель. — Кошмар? Ты издеваешься? Да что здесь происходит? — крикнула я, выпрыгивая из кровати. — Какого черта ты в моей постели, Малфой? — Мал… чтооо? Гермиона, что с тобой? — его идеальная бровь поползла вверх. — Как это случилось? Боже мой, только не говори, что ты опоил меня в мою брачную ночь! Где Рон? Что ты сделал с ним? Если между нами что-то было прошлой ночью, клянусь, я была не в себе. Что ты сделал со мной? — я требовала ответы, размахивая руками над своей головой, как ненормальная. — Черт, где моя палочка? — Рон? Только не говори мне, что ты мечтала о нем этой ночью? — бледный мужчина рассмеялся. — Вот почему ты такая странная? Гермиона, мне конечно жаль, что твой рыжий дружок так беспокоит тебя, но я думал, мы уже во всем с тобой разобрались. Почему ты думаешь о нем так много в последнее время? — Мне кажется, что у меня есть веские основания думать о нем! — возразила я горячо. — И почему это я не должна? — Хорошо, — он вздохнул. — Ты же знаешь, я не это имел в виду. Я понимаю, вы были хорошими друзьями, но, дорогая, как я уже говорил, мы это проходили много раз и я думал, что мы давно закрыли эту тему. Я знаю, что он очень беспокоит тебя в последнее время своим поведением, но он опомнится. С ним всегда так. Тебе не стоит из-за этого волноваться. Он встал с кровати, и я шарахнулась. Я никогда не видела Драко Малфоя без рубашки, и поэтому поспешно отвернулась. Спокойно Гермиона, дыши глубже. Думай рационально. Кого я обманывала? Я уж точно не могла рационально думать! Бывший слизеринец Драко Малфой стоял передо мной полуголый, и я проснулась сегодня с ним в обнимку в одной постели! В этом уж точно не было ничего рационального! — Малфой, ради Бога, ты не мог бы надеть рубашку? — рычала я, продолжая пятиться от него подальше, и старалась, как могла, отвести глаза от его обнаженного тела. — Да что это с тобой? — поинтересовался он, ухмыляясь, и бросил на меня странный взгляд. — Замужем за мной в течение одиннадцати лет и ты все еще в восторге от моей неотразимой внешности? Я собиралась возразить на его ехидные высокомерные замечания, но запнулась, было такое чувство, как будто мне только что дали пощечину. Что он только что сказал? — Замужем? — я чуть не захлебнулась от потрясения, все раздражение как рукой сняло. Он что был под кайфом? Или же он совершенно умом тронулся? — Что ты имеешь в виду? Мы женаты? — мой голос дрожал. — Ха-ха, очень смешно, — саркастически прыснул Драко, и его серые глаза лукаво блеснули. Как будто я шутила. — Малфой, не действуй мне на нервы. Что, черт возьми, тут происходит? — во мне кипела ярость, еще немного и польет через края. — Знаешь, я действительно хотел бы знать то же самое, дорогая, — сказал он немного взволнованно, и шагнул ко мне с протянутой рукой, будто пытаясь меня успокоить, он покачал головой и спросил. — Гермиона, что происходит? Ты не заболела? Мое имя с комфортом слетало с его губ, как если бы он называл меня так миллион раз, но я застыла в шоке. — Конечно я чувствую себя больной, Малфой. Я только что проснулась в постели с тобой, — в моем голосе зазвучала сталь. — Итак, спрашиваю тебя еще раз. Что ты сделал со мной прошлой ночью? Его брови взметнулись вверх, и он ухмыльнулся, подмигнув мне. — Э-э, ну много чего, уверен, ты все помнишь. — Нет, я ни черта не помню, и я очень устала от твоих игр! — крикнула я отчаянно.— Я хочу, чтобы ты сказал мне немедленно, что происходит, что произошло прошлой ночью и почему я проснулась с тобой в постели? Потому что я понятия не имею, что, черт возьми, здесь творится! Вдруг, я начала плакать. Что все-таки вчера случилось? Я не могла ничего вспомнить. Было очевидно, что мы не в Норе, а Рона нигде не было видно. Что произошло после того как я опустилась на подушку рядом со своим мужем прошлой ночью, что пошло не так? Должно быть Малфой сделал что-то ужасное со мной и скорее всего с Роном тоже.  — Я ничего не могу вспомнить, — рыдала я. Драко стоял в шоке, как если бы он получил оплеуху. — Может мне позвать Памелу? Принести тебе воды? — обеспокоенный, он подошел ко мне и снова протянул руки, каждое движение отдавало изящностью. Его теплые ладони легли на мои плечи и, поглаживая, утешали. Я вздрогнула и попятилась назад от этих прикосновений, отталкивая его. — Не трогай меня! — вскрикнула я пронзительно. — Какого черта? Что с тобой, Гермиона? Ты ведешь себя как сумасшедшая! — Держись от меня подальше! — я ревела навзрыд. — Я буду кричать, клянусь, я закричу. — Гермиона! — зарычал он, снова схватив мои плечи и начал грубо меня трясти, будто пытался вытряхнуть все потроха. — Что происходит? — Я ненавижу тебя! — вдруг взорвалась я, сердито ударив его по лицу. — Верни меня к Рону, немедленно! Он отшатнулся назад, как если бы я ударила его чем-то тяжелым. Взгляд вдруг стал мутным, его серые бездонные глаза метали ледяные молнии, бледные щеки покраснели, а губы образовали жесткую тонкую линию. Он выглядел обиженным, как если бы мои слова каким-то образом ранили его. Когда он заговорил, голос дрогнул, а тон был грубым, как будто он изо всех сил пытался выдавить слова. — Так вот к чему все это? Уизли? Знаешь что, мне надоела вся эта белиберда. Я должен идти на работу. Я попрошу Памелу осмотреть тебя, как только ты успокоишься. Что касается Уизли — мы обсудим это позже, когда я вернусь домой. С этими словами он схватил брюки, лежащие у подножия кровати, и белую рубашку, которая валялась на стуле перед туалетным столиком. Наспех оделся, бросив напоследок недовольный взгляд, пересек комнату и распахнул дверь спальни. — С юбилеем тебя, — прорычал он, а затем внезапно захлопнул дверь. Юбилей? Что он имеет в виду? Моя голова была готова взорваться на миллион крошечных осколков. Где я находилась? Где был Рон? Почему я проснулась в одной постели с Малфоем? Почему он был так добр ко мне? И почему он сказал "с юбилеем"? Может я проснулась в каком-то параллельном измерении, где Драко Малфой был хорошим парнем, и у нас — не побоюсь этого слова — интрижка? Это было уже из ряда вон. Я не могла даже представить себе такое, поэтому я толкнула эту мысль из головы прежде, чем она смогла там осесть. Должно быть, он что-то сделал со мной. Опоил меня, или как-то принудил, возможно, даже применил ко мне обливиэйт. Я давно перестала недооценивать то, на что люди были способны. Но это похоже не имеет сейчас особого смысла. Драко Малфой никогда не был злонамеренным по отношению ко мне достаточно, чтобы причинить вред. Мы спасли его в Хогвартсе. Его семья была помилована министром магии. И я просто не могла поверить в то, что Малфой желает причинить мне боль. Так почему же я здесь? Вместо того, чтобы копаться в моей странной новой реальности, я набросила на себя черный атласный халат, лежащий на стуле, и обернула его вокруг моей талии. Именно тогда я и увидела свое отражение в зеркале. Мои щеки были выше, как будто я улыбалась больше, чем обычно. Моя кожа, которая когда-то была бледная-бледная, подкрасилась слегка бронзой, как если бы я была на солнце чаще. И мои волосы! Они были определенно другими. Не было больше тяжелых непослушных кудрей, хотя осталась небольшая прежняя плавучесть, которая заставляла волосы блестеть. Цвет был сочно-шоколадный с переливающимися нитями золотистого меда. Я потянулась к голове и подняла одну прядь, а потом резко отпустила. Она свалилась мне на плечи и поплыла дальше до середины спины. Волосы были длиннее, чем я когда-либо могла мечтать. Они были очень красивыми. Я была очень красивая. Действительно. Я никогда не была так уверена в своей внешности. Самооценка у меня всегда была довольно низкой, и мне не очень нравился мой внешний вид. У меня были кривые зубы и вьющиеся, неконтролируемые, чересчур взлохмаченные волосы. Мне приходилось долгое время носить брекеты и мальчики всегда смеялись надо мной. Но сейчас. Мое тело было стройным, сильным и красивым. И еще я была старше. Я по-прежнему выглядела молодо, но в отражении на меня смотрела явно не девушка девятнадцати лет. Как будто кто-то прибавил мне несколько лет за ночь. Я оторвалась от зеркала и, распахнув дверь, вылетела в коридор. Здание, конечно, было не сравнить с Норой. Это был лабиринт из коридоров, на стенах которых висели картины французских импрессионистов. Я остановилась перед парадной лестницей из полированного вишневого дерева, которая уходила спиралью вниз и упиралась в темно-зеленый ковер. Большой, сверкающий канделябр висел над потолком и ловил обрывки солнечных лучей, бросая отблески на деревянные полы фойе. Потом я увидела портрет. На нем был изображен Драко Малфой с его серебром светлых волос и серыми глазами, одетый в дорогую черную мантию с красной розой в ее переднем кармане. Рядом с ним была… я. Одна моя рука обвила руку Малфоя, наши тела стояли слишком близко друг к другу, а другая лежала на плече светловолосого мальчика. Его волосы были чуть темнее, чем у Драко, а глаза были карими и с вьющимися золотистыми ресницами. Мальчик был красив и просто поразительно походил на Малфоя в юношестве, несмотря на то, что он был еще совсем молод. Высокие скулы четко выделялись на лице, делая его особенно красивым. Молодой Казанова. У мальчика горел озорной, лукавый огонек в глазах, который напомнил мне до жути Драко. Он сидел рядом с другим мальчиком, который мне напоминал кого-то очень знакомого. Меня. У мальчика были густые и вьющиеся каштановые волосы, немного длиннее, чем мне бы того хотелось, но все-таки он был очень милый. В отличие от другого мальчика он то ухмылялся, то хмурился. Юноша с каштановыми волосами был ниже и моложе, его серые глаза скрывали очки, нос обсыпали мелкие веснушки. Что за черт? Я пробежала оставшуюся часть лестницы, тяжело дыша. Мне пришлось остановиться. Я должна была найти выход из этого дома и срочно найти Рона, Гарри или кого-нибудь из Министерства. Я была в плену? У меня не было волшебной палочки и я не помнила как я оказалась здесь. Мои мысли в панике рассеялись, когда я внезапно услышала смех. Я последовала за голосами, входя в сверкающую черным гранитом кухню совмещенную со столовой. Там были широкие окна от пола до потолка, из них открывался вид на огромный и славный сад, у которого, казалось, не было границы. В комнате было тепло и очень уютно. На каминной полке стояли фотографии. Среди них была фотография моих родителей, еще на одной красовались Люциус и Нарцисса Малфой, далее стояла довольно большая фотография семьи Уизли. При ближайшем рассмотрении я поняла, что это больше, чем просто семья Уизли. На фото был Гарри, он стоял, обняв Джинни, которая выглядела достаточно большой и была беременная. Рядом с Джинни стоял Рон. Я пристально вгляделась в картинку. С ним была не я, а темноволосая красотка с миниатюрными чертами лица, улыбаясь, она смотрела на него с нежностью. Я болезненно сглотнула. Это не может быть реальным. Ошеломленная, я доковыляла до окна и выглянула в сад. Я сразу заметила источник смеха. Два мальчика, которых я узнала по картине, гонялись друг за другом по саду. Вдруг я услышала женский голос, она призывала ребят к себе. Они подбежали к женщине, которая была высокой и стройной с очень кудрявыми медными волосами и зелеными глазами. Одета она была в джинсы и зеленую кофту, на поясе фартук. — Пора завтракать. Ох, если ваша мать узнает, что вы играли в саду без ее разрешения, она будет в ярости, — сказала женщина, и я была, мягко говоря, удивлена ее густому южному акценту. Женщина провела мальчишек в кухню через заднюю дверь, и сказала. — Скорей садитесь. Когда женщина увидела меня, стоящую там посреди столовой, и глядящую на нее, будто меня шибанул по лицу огромный мул, она начала извиняться. — Мне очень жаль. Я сказала им, чтобы они держались подальше от вашего сада, но вы же знаете этих мальчишек, они никогда не слушаются, — сказала она, смеясь. — Простите, кто вы? — спросила я. — Мама, да это же Пэм? — сказал блондин, появившись в поле зрения. — П-Пэм? — я заикалась. — Мама? — Мамочка? Почему тебя это так смутило? Она ведь наша няня. Няня? Я задумалась. Боже мой. Эти дети называют меня мамой. Я мать? Когда? Как? Кто мой муж? Нет. Этого не может быть! — Гермиона, вы в порядке? — спросила «Пэм», подошла ко мне и усадила меня на стул. Прежде чем я смогла ответить, дверь, которая, как оказалось, ведет в гараж, распахнулась. К моему огромному облегчению, в холле предстало знакомое лицо. Джинни. Но она выглядела старше, а ее огненные волосы стали на несколько оттенков темнее, чем были раньше, и теперь обрезаны под стильный Боб-каре. За ней плелась молодая девчушка с длинными рыжими волосами, заплетенными в косички, и изумрудными глазами. Около ног у нее красовался маленький мальчик с головой, полной черных как смоль волос. Кажется, ему было около двух лет. — Здравствуйте, дети! Тетя Джинни приехала! А ну идите сюда, я вас поцелую! Я смотрела на свою лучшую подругу, не зная что делать, рот открылся нараспашку. Она повернулась ко мне и блестяще улыбнулась. — Хей, доброе утро, миссис Малфой! Ты выглядишь… — и она замолчала, глядя на мое лицо. Я закончила фразу за нее. —Ошарашено?