Скоро будет солнечно

Балы в замке короля Леопольда всегда производили на Реджину тягостное впечатление. И этот бал был одним из таких. Огромное количество гостей, имена которых она даже не пыталась запоминать, богато убранные столы и оркестр. И еще — сплошная ложь, лицемерие и фарс, а в эпицентре всего этого — ее муж, король Леопольд, со своей ненаглядной дочуркой Белоснежкой. Реджина наполнила свой кубок вином и отпила, наблюдая за тем, как Леопольд водит свою дочь по залу и представляет гостям. Усмехнувшись, она отпила еще немного. Ее, свою жену, Леопольд всегда представлял сухо и вскользь, как какую-то не очень ценную вещь. Но на балах Реджине всё равно приходилось появляться, статус обязывал. К счастью, гостям дела до нее не было, и в большинстве случаев Реджина просто сидела в уголке и методично напивалась, а потом уходила пораньше, сославшись на головную боль. Но в этот вечер все пошло по-другому… В очередной раз осушив бокал, Реджина пробежалась взглядом по гостям и чуть не поперхнулась. Одно из лиц показалось ей смутно знакомым. Черные как смоль волосы, голубые глаза… Только не он! Она моргнула, решив, что ей мерещится. Но нет. Он оказался реален. Они встретились взглядами. В следующий миг Леопольд внезапно отделился от толпы гостей и, подозвав к себе черноволосого гостя, направился к ее столу. Реджина всполошилась, отодвинула пустой кубок подальше и поднялась. Король Леопольд протянул ладонь в сторону гостя и, взглянув на нее, промолвил: — Реджина, это посол короля Георга. Киллиан Джонс. Он поклонился. — Он к нам по делу, — продолжил Леопольд. — Просил вашей аудиенции. Реджина усмехнулась, а Джонс, поклонившись еще ниже, учтиво проговорил: — Имею честь познакомиться с вами, ваше величество. Можно пригласить вас на танец? — Киллиан быстро перевёл взгляд с Реджины на Леопольда, тот едва заметно кивнул, и только тогда Киллиан протянул ей руку: — Прошу. Оркестр играл мелодичное подобие вальса, когда Киллиан вывел Реджину на середину зала и, вложив ее ладонь в свою, положил другую руку ей на талию. Она, посмотрев ему в глаза, насмешливо спросила: — Посол? Серьезно? Киллиан ответил просто: — Мне нужен был повод, — он начал вести в танце. — Хотелось увидеть тебя. Сделав пару кругов, Реджина едва не упала, но Киллиан успел ее подхватить, и она засмеялась. Джонс подозрительно взглянул на нее: — Реджина, что с тобой? Ты пьяна? — Я выпила немного вина, — Реджина вцепилась в его руку и снова захихикала. — Не пей больше, пожалуйста, — Джонс улыбнулся. Они закружились. Реджина была благодарна Киллиану за то, что он не давал ей упасть, ведь танцевала она, мягко говоря, не очень. Когда она в очередной раз чуть не сбила стол с закусками, он не выдержал: — Может, стоит пройтись? — Стоит, — ответила она, оглянувшись на Леопольда и Белоснежку. — Пошли в сад. Огромная яблоня, стоящая посреди сада, источала чудесный аромат: тягучий и сладкий, как мед. Все статуи и скамейки в саду были увиты остролистом по случаю бала. Когда они опустились на скамейку, Киллиан снял веточку остролиста с деревянной спинки и спросил: — Ты помнишь легенду про это растение? Конечно, Реджина помнила. Легенду про остролист Киллиан рассказал ей в далеком детстве с таким восторгом и трепетом, что, вспомнив это, она невольно улыбнулась. История про двух враждующих братьев, Дуба и Падуба, которые символизировали собой зиму и лето, всегда была для нее большим, чем просто сказкой. Она взяла из его руки остролист и прикрепила к платью. Киллиан расплылся в улыбке. — Так кто же господствует сейчас, сэр Джонс? Дуб или Падуб? — улыбаясь, спросила Реджина, прекрасно зная ответ. Тот посмотрел на остролист на ее плече и торжественно изрек: — Дело идет к декабрю, так что, ваше величество, несомненно Падуб. Будто вы и сами не знаете. — Это очень смешно, но в детстве я считала, что эта сказка про тебя и твоего брата Лиама, — засмеялась Реджина. Киллиан взял ее за руку: — Кстати о Лиаме… Он здесь неподалеку. Ждет… Э… Как бы сказать? — Джонс замялся. — В чем дело? — Не буду ходить вокруг да около, — Киллиан встал со скамьи и, все еще держа ее за руку, опустился на одно колено. Оторопев, Реджина пробормотала: — Что ты делаешь? Это предложение? Я замужем! Джонс расхохотался: — Это не то, о чем ты подумала! Короче, леди Реджина, согласитесь ли вы сбежать со мной на корабле моего брата? — его голубые глаза засветились надеждой. От удивления Реджина смогла выдавить только одно слово: — Куда? — Как можно дальше отсюда. Туда, где нас не найдут! — Ты понимаешь, что несешь?! — Реджина вырвала руку. — Я не могу! Киллиан поднялся. Несколько секунд они буравили друг друга взглядами. — Это не твоя жизнь, — глухо проговорил Джонс, подойдя ближе. — Зачем ты пришел? — Реджина почувствовала его дыхание у щеки. — Только за этим? — За чем же еще? — голос Джона звучал над самым ухом, успокаивая, вселяя надежду. — Ты не виновата, Реджина, — он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Этого хотела Кора, не ты. Только не ты. Подумай. Киллиан хотел было убрать руку, но вдруг Реджина схватила его за запястье и прошептала: — Я согласна. В ту ночь королева Реджина пропала, исчезнув без следа в темноте, словно сгинув с лица земли. Но сама она обрела нечто большее — свободу. Утром следующего дня корабль с развевающимися парусами отплыл от берегов королевства, а на скамейке в саду так и осталась лежать одинокая, поникшая веточка остролиста — символ силы и начала чего-то нового…