My darling

Купание в ледяной воде негативно отразилось на моём здоровье, как физическом, так и магическом. Я обзавелась больным горлом и кашлем, с которыми не могли справиться зелья, а также сильной усталостью, схожей с многонедельным недосыпом. Чтобы хоть как-то возместить причиненный ущерб, я целыми фунтами ела мятную карамель и не выходила из запретного леса. Перчатки и зимняя мантия не спасали от февральского холода и пронзительного ветра, который стремился отделить кожу от костей. Ноги то и дело проваливаются в глубокий снег, даже водоотталкивающие заклинания не спасают от холода в пальчиках. Пока старшекурсники отходили от длительной попойки в честь лидерства Поттера и Диггори, а младшие курсы проедали карманные деньги в магазине сладостей, освобожденная от обязанностей надсмотрщика, я могла спокойно гулять по Запретному лесу, естественно, не удаляясь вглубь, а прогуливаясь лишь по окрестностям. Как же я удивилась, увидев троих, известных всем учителям по регулярной мигрени учеников, которые направлялись дальше от деревушки, следуя за огромный и облезлым псом. Нет, не псом, может волком или метисом, но больно страшным и потрепанным. Пережив то же, что и они, я в жизни не пошла бы никуда за неизвестной собакой! Вредным червячком закралась мысль, чтобы по-тихому уйти и забыть, что видела их, но я быстро отмела эту мысль. Я должна заботиться о своих учениках. Повторяя эти слова, словно мантру, и сжав в руке старенький электрошокер, я следовала за детьми, прячась за деревьями. Северуса хватит удар, если он узнает об этом. Можно было бы окликнуть их, но горло слишком болело, или выбежать к ним, но пёс мог наброситься на меня. Дети слишком быстро пересекли каменный склон и скрылись в пещере, прилично опередив меня. Неприлично выругавшись, я взобралась по камням и тихонько зашла в тёмную пещеру, изнутри освещаемую лишь светом палочки, который увеличился, когда я приблизилась. — Вот же черт! — мой крик прервал разговор учеников и сбежавшего преступника. В итоге две палочки были направлены на меня, а я не отводила взгляд от обветшалого мужчины. Он был больше похож на скелет обтянутый кожей, чем на представителя одного из самых богатых семей магической Британии. Он выглядел ещё хуже, чем год назад, когда я обрабатывала его раны. Борода была неровно обрезана, волосы висели по обе стороны от головы, а тюремная роба с мантией разносилась. Лишь блеск в глазах выдавал в этом существе человека. — Знаешь, Блэк, ты сейчас вполне походишь на аристократа. Одежда из натуральных материалов, запах немытого тела, странная прическа и куриная нога в зубах. Поттер, Грейнджер, немедленно опустите палочки, пока я не пожелала вам чего-нибудь плохого. А вы, мистер Уизли, могли бы и зажечь свет, если не собирались защищаться. — Лапушка! — Блэк развел руки, явно намереваясь обнять меня, но я быстро спряталась за спиной побледневшего Поттера, который успел спрятать палочку. — Ты стала меня бояться, лапушка? Я верил в гриффиндорсккую храбрость, которая теплится в тебе. — Я не настолько храбрая, чтобы приблизиться к тебе достаточно близко. Без обид, Блэк, но от тебя несёт как от помойки. Боюсь, что меня стошнит. Уизли издал короткий смешок, но тут же заткнулся, заметив на себе негодующий взгляд гриффиндорки. — Прости, лапушка. Если бы знал, что твоя прелестная ножка ступит на порог моего скромного жилища, то искупался бы в озере и вычесал всех блох. — Сириус изобразил что-то наподобие реверанса и отошел к пакету, из которого виднелись остатки еды. Так вот, почему я видела младшего Уизли сегодня утром у гостиной пуффендуя. Он совершал набег на кухню. — Это очень мило, правда. Дети подкармливают сбежавшего преступника или бродячую собаку, но вы хоть представляете, что произойдёт, если хоть кто-то узнает? А ещё хуже, если бы об этом прознала Скиттер? — как можно более осуждающе, я посмотрела на каждого ученика по отдельности. — А как ты сюда попала, лапушка? Неужто хотела меня увидеть? — слова прерывались на чавканье и стоны удовольствия. Желание приложить моего милого друга с высоким напряжениям к тощему телу бывшего преступника стало невероятно сильным, когда Сириус в очередной раз назвал меня лапушкой. — Меня интересовало, куда следуют трое самых проблемных учеников, — спрятав в мантию шокер и достав пачку сигарет, я решила покинуть их. — Вижу, что я лишняя на этом празднике жизни, поэтому поспешу удалиться. — Лапушка, свет очей моих, — несмотря на моё недовольное лицо, Сириус приблизился ко мне, и взял меня за руку. Хотелось вырвать её, чтобы избежать жирных прикосновений. — Мы так давно не виделись, а ты спешишь меня так скоро покинуть? — Именно, мой друг, — я всё-таки вырвала руку и закурила сигарету, выдыхая дым в лицо довольного мужчины. — А ведь я скучал по тебе. Не было и ночи, чтобы видение с тобой не посещало моих снов. Хорошо, что на улице слишком холодно, и мои щеки уже красные и не смогут покраснеть сильнее. — Я понимаю, что гормоны бьют через край, но сдерживай свои позывы. Тут дети, всё-таки, — которые, к слову, молча и с интересом следили за нами. — Мисс Рид, а вы уверены, что вы маггла? — со смехом поинтересовался Рон, заставляя мое сердце замереть. — Может у вас есть дальние родственники вейлы? Фред такую же чепуху несёт периодически. Только он ещё и целует вашу колдографию. Я натянуто рассмеялась, пытаясь скрыть неловкость. Мне не нравилось, когда обсуждали мою личную жизнь, а тем более в таком ключе. Тем более, когда в одном предложении связывали меня и Фреда. После приснопамятного поцелуя, Фред даже не смотрел в мою сторону, переключив всё внимание на темнокожую подружку. Возможно, он перегорел, как я и рассчитывала, а может и попросту не вспомнил об этом наследующее утро. Всё складывалось замечательно, вот только сердце сжималось с такой болью, что было трудно мыслить и даже дышать. — Думаю, мистер и мистер Уизли не обрадуются тому, что вы рассказываете про них такие сказки, — Рон уже было хотел возразить, но я вовремя перебила. — Таким образом вы не только компрометируете своего брата, но и унижаете меня, как учителя и женщину. — Рон! — мисс Грейнджер весьма болезненно ударила юношу в плечо, от чего тот покачнулся. Самодовольная улыбка была лишней на моём лице, но я могла её себе позволить. — Мистер Блэк, не скажу, что рада была повидаться, но мне действительно пора уходить. Пока ваши блохи не сменили место жительство. — Лапушка, у тебя слишком острый язычок. Я бы с удовольствием занялся укрощением такой красотки как ты. Красотки, ну конечно. С красным носом, слезящимися глазами, в вязанной шапке и поистине толстой мантии. Я больше похожа на чучело, чем на женщину, не говоря уже о красавице. — Иди поешь, Блэк, а то смотреть на твои ребра, да ещё и в такой холод, больно. А вы, ребята, не задерживайтесь. Я всё-таки покинула столь странную вечеринку, не желая втягивать себя в эту шалость. В мире магии я поняла одну простую истину: меньше знаешь — крепче спишь. Или дольше живёшь, в нашем случае. Я рассматривала аккуратное колечко, украшенное синим сапфиром и десятком светлых камней. Кольцо переливалось на свету и отбрасывало солнечных зайчиков на стены моего кабинета. Седрик немного нервно постукивал пальцами по столу и пускал дым от моих сигарет вверх. Моё общество пагубно повлияло на мальчика, приучив его к такой дряни, как никотин. — И что ты хочешь от меня услышать? Кольцо красивое, никто не сможет с этим поспорить, — я хотела примерять украшение, но отбросила это желание, вернув кольцо в деревянную коробочку. — Ты уверен в своём решении, Седрик? — новая доза никотина приятно обжигает нёбу и горло. Нет, магия на такое не способна. — Я люблю её. А она меня. Свадьба лишь вопрос времени.- Парень пожал плечами и улегся на свою любимую парту возле меня, подложив подушку под голову. — Не пойми меня неправильно, но вы ещё слишком молоды. Чжоу вообще лишь пятнадцать. — Шестнадцать, — выпустив дым из лёгких, поправил меня чемпион. — А смысл ждать? Это мой последний год в Хогвартсе, хочу быть уверен, что все будут знать, что она моя. — Да вы собственник, мистер Диггори, — со смехом выдала я, оглядывая уже спокойного друга. Такая черта характера в Седрике была для меня открытием. — Послушай старую и опытную женщину, подожди немного. — Ты не старая. Про опыт судить не буду, потому что ты рассказываешь слишком похабные шутки для девушки, — я хотела ударить студента по свисающей коленке, но он вовремя убрал её, заранее догадываясь о моей реакции. — Я и так собираюсь подождать. Предложение я сделаю сразу после того, как получу кубок чемпиона. — Я имела ввиду, подождать пару лет. Любовь никуда не денется. Выбрасываю окурок и присаживаюсь на скамейку у самой головы Седрика. Чуть морщусь, когда пытаюсь сесть удобнее. Вчера я довольно сильно травмировала бедро, когда отрабатывала оборонительные заклинания в кабинете отца. В мази мне было отказано, чтобы в полной мере прочувствовать силу магии. Прочувствовала я её до самых костей. — Чем тебе так не нравиться Чжоу? — Как тебе сказать, она слишком миловидна и легко поддаётся обаянию. Я боюсь, что она окажется ветреной женой. И ты рискуешь жизнью на каждом испытании ради её улыбки и благосклонности. Это очко не в её пользу. — Не ревнуешь ли ты, Кло? — Диггори явно забавлялся надо мной, делая последние затяжки. — Хотя, я тебя не осуждаю, я действительно неотразим, — Седрик скосил на меня свои серые глаза, ожидая бурной реакции. — Я тебе говорила, что ты необычайно скромен? Но да, в какой-то степени я тебя ревную. Ты хочешь отдать себя другой женщине и лишишь меня едва не единственного друга. Это было правдой, истинной. Маглы, которых раньше я считала близкими друзьями, давно позабыли обо мне, а Римус давно не писал мне и не отвечал на письма. Остался лишь Седрик. Милый и добрый Седрик. — С чего ты взяла, что мы перестанем дружить? Это бред, — Седрик громко фыркнул и нахмурил темные брови, которые так сильно выделялись на бледном лице. — Я же женщина, дрогой, если ты не заметил. Это нормально, если женщина пытается отвадить других женщин, от своего мужчины. Устранить возможных соперниц, так сказать. Мне до одурения захотелось закурить ещё одну сигарету, но за новой пачкой пришлось бы идти в комнату, а прерывать такой разговор не хотелось. Седрик протянул мне руку, согнутую в кулак, оставив полусогнутым лишь мизинец. — Я хочу поклясться, что на нашу дружбу ничего не повлияет. Ни Чжоу, ни твой возможный муж, которого я одобрю, ни все темные силы не смогут нас разделить. Сказано это было слишком серьёзным тоном, чтобы я могла рассмеяться. Осталось лишь мягко улыбнуться и протянуть Седрику свой мизинец, скрепляя руки и клятву. — До конца? Пуффендуец сел на парту лицом ко мне, не разрывая рук. — До конца. Это шутка, нелепица и не имеет никакой силы. Но это простое событие согрело моё сердце. Может, всё не так уж и плохо. Бессонная ночь давала о себе знать, норовя закрыть уставшие глаза. Странно, но страха не было, лишь странная апатия. Даже сигареты не приносили должного удовольствия, хотя я изъяла у старшекурсника импортную пачку с настоящим табаком. Снаружи то и дело ходили студенты, которые не успели занять лучшие места и пытались выбить себе место хоть с минимальным обзором. Земля ещё не прогрелась, несмотря на дату, после зимы и неприятно холодила мои ноги, но вставать с земли не хотелось. Еще вчера, когда только закончили возводить арену, я нашла для себя небольшой тайник и пряталась под трибунами, скрытая от всех гобеленами с гербами всех трёх школ. Несмотря на всю мрачность лабиринта, особой опасности там не было. У акромантулов были удалены ядовитые железы, у мантикоры удалили жало и надели невидимый намордник, разум нунду будут контролировать. Со всеми тварями проделали подобные действия. Дамблдор даже поставил на лабиринт ментальную защиту, чтобы я не влияла ни на что. В спину ударило что-то тонкое и твердое, опрокидывая меня на траву, отчего и руку тут же обжигает боль. Какого черта? — Я быстро отучу тебя дымить, гаденыш! — скрипучий и не совсем ровный голос заставил меня замереть на месте и перестать очищать ладошки от грязи. — А, это вы, мисс Рид. Не признал вас. — Не говорите, что слишком расстроены по этому поводу, мистер Грюм, — я специально не называю его профессором, как и он меня. Вытерев ладошки о штаны, я гордо выпрямилась перед бывшим аврором, чтобы он более не возвышался надо мной. К счастью, он был лишь на пару сантиметров выше. — Не в моих правилах бить женщин. Один глаз смотрел прямо мне в глаза, а второй «бегал» вверх вниз, отвлекая меня своим осмотром. Он может что-то видеть этой стекляшкой? Прячу руки в широкие карманы мантии. Не хватало, чтобы он увидел, как дрожали мои руки от его взгляда. — И вы руководствуетесь лишь своими правилами? Не думаю. Сверху раздался крик ликования, а значит кто-то из чемпионов появился на арене. — Я бы с удовольствием с вами поболтала, но мне пора. — Идите, мисс Рид, не задерживайтесь. Сегодня вершится история, — и хрипло рассмеялся, демонстрируя пожелтевшие зубы. Я пару раз обернулась, пока шла к улице и заметила, как Грюм делает очередной глоток из фляги. Может тоже стоит выпить, чтобы этот мужчина меня так сильно не пугал? Вся трибуна была забита студентами, часть которых скрывалась за мотивирующими плакатами. Поправив пуффендуйский шарф на плечах и пригладив мантию, я кивнула некоторым своим барсучкам и последовала к Поттеру, который стоял ближе всех. Рядом с ним стоял высокий рыжий юноша, или даже мужчина, с длинными волосами, завязанными в хвост, и пухлая женщина, с такими же рыжими волосами. Неужели это Уизли? — Я надеюсь вы выспались, мистер Поттер. Здравствуйте, — я почтительно кивнула женщине и юноше, которые во все глаза принялись меня рассматривать, а после сосредоточила внимание на нервном и бледном юноше. — Д-да, профессор Рид. Всё хорошо, — Гарри неуклюже зарылся руками в волосы, приводя их в ещё больший беспорядок. — Ты выучил отталкивающие чары, которые я выделила для тебя в книге? — я не знала, что можно обсуждать при зрителях и как можно подбодрить маленького героя. — Да, конечно. У меня получается два или три, — сказано это было настолько неуверенно, что я вообще засомневалась, открывал ли он тот учебник. А зря, он из личной коллекции его декана, только она не захотела в открытую поощрять своего студента подобным образом. Грубый звук тромбона заставил меня вздрогнуть и поморщиться. Не вижу смысла играть, если нет возможности, уж лучше было бы заколдовать инструменты. Немного натянуто улыбаюсь Гарри и иду в сторону Седрика, возле которого описывает круги Диггори-Старший. Мужчина был необычайно горд за сына и если бы не толпа, то прямо сейчас загнал бы его в лабиринт. Может, у меня действительно слишком пессимистичный настрой? — Здравствуйте, мистер Диггори. Как ты себя чувствуешь, Седрик? — я осмотрела его внешний вид, подмечая слишком красные щеки и легкую кофту, пусть и в патриотичных цветах. Мантия могла бы послужить дополнительной защитой, в случае чего. — Всё замечательно! Седрик готов! Правда, сынок! — вместо сына прокричал Амос Диггори, чем ещё больше смутил сына. — Мистер Диггори, — я проигнорировала его отца, — помните, что ваша жизнь и здоровье намного важнее кубка. Вы уже победитель, — старший хотел мне возразить, но я продолжила говорить. — В случае реальной опасности не бойтесь выпустить сигнальный огонь. Это не будет означать, что вы слабее другие, скорее покажет, что вы умнее. Помимо родового кулона в виде вороны, на моей шее висел и обычный четырехлистный клевер, выполненный из обычного железа, даже краска местами стерлась. Я купила его десять лет назад на свои первые карманные деньги. До ужаса банальное для меня украшение, но я его любила. С легкостью снимаю с себя простую веревку, на которой и висел кулон, даже не морщась от холодных рук, и протягиваю его Седрику. — Не нужно, мисс Рид, — староста пытается отказаться, но я насильно вкладываю его ему в руку. — Нужно. Мне так будет спокойнее, — юноша кивает и наклоняется ниже, чтобы я могла сама надеть на него своё украшение. Символ удачи быстро прячется под желто-черной кофтой. — Чемпионы! Прошу подойти ко мне! — в центр арены вышел профессор Дамблдор, и все чемпионы, оставив сопровождающих, подошли к нему. Думаю, мне пора на учительскую трибуну. Несмотря на веселую атмосферу среди учеников, среди учителей было настолько сильное напряжение, что не хватало лишь молний. Мадам Помфри не могла сесть и стоять на месте и лишь расхаживала вдоль ограждения. Мистера Грюма постоянно дергало, Хагрид тихонько что-то бормотал, не отрывая взгляда от лабиринта, отец не выпускал из рук палочку, а Макгонагалл отбивала пальцем на колене странный ритм, будто кошка отбивает хвостом. Помимо тумана, который окутал лабиринт, и черных облаков над ним, десятки черных воронов летали на трибунами и местом испытания, добавляя мрачности. В воздухе то и дело отражался блеск от заклинаний. Красные, желтые, зеленые, фиолетовые искры освещали темную дымку. Первой выбыла из состязания мисс Делакур. Удивительно, как ей хватило сил выпустить красный сноп искр. Отец вынес из лабиринта бессознательную девушку, костюм которой был почти полностью окрашен в красный цвет. Также кровавые полосы исполосовали её ноги и руки. Мадам Максим, которая вначале причитала о «слабой» студентке, когда увидела маленькое тельце на руках зельевара, разразилась рыданиями, увидев её состояние. Вторым из соревнования выбыл мистер Крам, который самостоятельно вышел из лабиринта. Трибуна разразилась криком, поняв, что внутри остались лишь представители нашей школы и победа за Хогвартсом. Гнетущая тишина последовала за криками, когда Грюм объявил о нападении на студента Дурмстранга и подтверждении его империусу. Мантия Виктора также была в крови, мне оставалось лишь гадать, сколько же крови пролили двое моих студентов. Прошло слишком много времени, более двух часов, когда было принято решение отправить двух профессоров внутрь лабиринта, на поиски студентов. Меня в этот маленький отряд не взяли, оставив на арене у входа в лабиринт. До боли в легких хотелось закурить, но несколько сотен детей останавливали меня от этого. А отойти от арены хоть на пару метров я не могла. Не хочу пропустить их возвращение. Из тумана показалась одна весьма странная фигура. Я уж было подумала, что это одна из тварей решила выйти наружу, но за спиной раздался звон оркестра, и Гарри Поттер, который был этой самой фигурой, рухнул на колени. Рядом с ним лежал Седрик. Вокруг звучали крики радости и чудные стишки, а после тишина. Может это была тишина на арене, а может лишь в моей голове. Я не помню, как преодолела расстояние до участников и также упала на колени. — Нет. Нет. Нет. Нет. Нет, — стеклянные глаза Седрика не мигая смотрели вверх, а легкие не могли сделать ни одного вдоха. Гарри преграждал мне доступ к груди, повторяя какой-то бред на подобии «не мог». Довольно грубо, я оттолкнула Поттера в сторону, чтобы услышать биение сердца, которое давно остановилось. Седрик, как же так. Было так больно вздохнуть, а воздух был просто необходим легким. Сбоку присел Корнелиус Фадж и навел палочку на горло моему старосте, но ничего не последовало. — Дамблдор… он мертв, — нет, он врет, он просто врет. Фадж всегда врёт. — Седрик Диггори! Мёртв! — Что за чушь вы несёте? Помогите ему! Сейчас же! — я прокричала это прямо в лицо Фаджа, притянув того к себе за ворот мантии. — Иначе окажешься на его месте! Меня попытались оттянуть от тела, но я ожесточенно отбилась. Больно, как же больно. Седрик не мог меня бросить. Это просто шутка. Он же обещал быть моим другом! До самого конца! Поттера оттащили от тела, давая мне больше пространства. — Мне жаль, мисс Рид, — над ухом раздался голос Дамблдора. — Сюда бежит мистер Диггори, вам необходимо отойти от тела. Тела! Он назвал лучшего своего студента телом! Чертового чемпиона! — Вылечите его! Сделайте хоть что-то! Вокруг собралась толпа, с сожалением и интересом рассматривающая нас. Недалеко на коленях плакал мистер Диггори. Миссис Диггори пустым взглядом смотрела на сына. Это выглядит больнее слёз. Тяжелая рука легла на моё плечо. — Мы ничего не можем сделать. Магия бессильна в таких случаях. — Бессильна? Магия бессильна? Тогда зачем она нужна? Какой прок? Какой прок, я спрашиваю, от вашей хваленной магии, если она не может спасти ребенка? Юношу, у которого вся жизнь впереди? — и мысленно добавляю: «Проклинаю вашу магию». Ответа не следует. Дамблдор не решается ответить. Отбрасываю очередную пару рук, уже с яркими веснушками, и наклоняюсь к Седрику. Чуть приоткрыв рот, под недоуменный гомон толпы, делаю два выдоха в рот с холодными губами. Упор руками в грудь и тридцать толчков. Два выдоха в легкие Седрика и еще тридцать толчков. Может больше, а может меньше. Я не знаю. Всхлипы мешали считать. Я старалась, так старалась, а Седрик не реагировал. Это сон, страшный сон. Жилистые руки Каркорова обвились вокруг меня, оттаскивая от Седрика. Краем глаза я заметила кулон на его шее. Клевер не принёс ему удачи. Шум и ужас помогли мне дойти, а может добежать, до своего кабинета без лишних вопросов. Тело разразилось тягучей болью, когда я просто упала на пол, не в состоянии выстоять и минуты. Руки сбиваются в кровь об деревянный пол, а под ногти заходят занозы. Физическая боль перебивает эмоциональную, хоть на пару мгновений. Таких болезненно сладких мгновений. Неужто такова цена престижа? Славы? Почета? Когда силы закончились, я просто плакала. Всё не должно было закончиться так, не должно. Неприятный холодок прошелся по лицу от сквозняка, а пространство разрезал звук шелестящей мантии. Молча мою голову поместили на колени, а на спину легла рука, успокаивающе поглаживая. В нос ударил знакомый запах трав и дыма. Никто бы больше не дал мне то, что нужно. Отец монотонно гладил спину одной рукой и волосы другой, совсем как в детстве. — Может это и к лучшему, — спокойно проговорил отец, не отвлекаясь от дела. — Как? Как ты можешь так говорить? — руки сжимают до боли ткань его штанов, что не требует особых усилий, учитывая их плачевное состояние. И я имею ввиду руки. Боль должна утихомирить приступ агрессии. Никто не должен говорить так о Седрике. — Ты слишком мала и наивна. Наступили темные времена, снова. В детстве я смог тебя огородить от мира, хотя бы немного. Сейчас я этого сделать не смогу, как бы не хотел. Это не первая смерть и не последняя. Теперь у тебя будет время научиться справляться с этой болью. — А ты научился? — глаза жгло от пролитых и тех, что только готовы были пролиться, слез, а тело клонило в сон от переизбытка эмоций. Но так страшно засыпать. Страшно увидеть сны. Увидеть там его. — Нет. Но я научился жить. И выживать.