My darling

Будучи нескладным подростком, я ощущала нехватку мужского внимания. Были тому причиной шрамы на теле, прыщи на лице или асоциальность, которую я наблюдала у главного мужчины в своей жизни. Ближе к юности и когда гормоны победили мальчишескую нескладность и наградили меня лёгкими формами — я начала интересовать противоположный пол. Тогда я молилась на свою генетику, гормоны и матушку природу в целом. Сейчас же ситуация кардинально изменилась. Я ненавидела свой организм и всё, что с ним связано. Ненавидела и стыдилась. Наблюдая за всем мужским составом Ордена, что давились багровой жижей, приготовленной моим отцом. — В моё время такого безобразия не было! Это же надо! — Молли не упускала и минуты, чтобы не упомянуть меня. Спокойно, только спокойно. Иногда мне кажется, что она в курсе про мои отношения с Фредом. Иначе зачем ей изводить меня с настойчивостью опытной свекрухи. Не удивительно, что ни один из совершеннолетних сыновей не обременил себя узами брака — их мать попросту загрызёт невесток. Даже сейчас эта женщина стоит над близнецами, сжав их плечи ладонями, будто поддерживает их. К слову, она была инициатором данного варева. Я предложила обычную самоизоляцию. — Потому что все ведьмы в это время находятся среди других волшебников. Либо на постоянных светских раутах, где подобное происходит естественным путём. — Минерва вела себя весьма спокойно и даже не была удивлена этой ситуацией. Лишь изредка кривила губы в насмешливой улыбке. — Многие ведьмы пользуются этим в личных целях. — Важно заметил Сириус спокойно попивая варево, даже не морщась. Хотя в его кружке бывала и не такая дрянь, ему не привыкать. Его, а так же Гарри заставили пить чисто из солидарности. Хотя мы теперь кровно связаны и желания как такого не должно ведь возникать. — Как любимая кузина, собственно, и залезла под платье к Тёмному Лорду. Северус хмыкнул в свой стакан и залпом осушил его, растворив после этого тару в воздухе. Перед ним особенно стыдно. Ему в априори это зелье не нужно, а травится им пришлось. А ведь можно было и для меня сварить аналогичное и не заставлять всех давиться. Как тысячи незамужних ведьм и поступает. Ведь за пределами этой комнаты останутся мужчины, так сказать. Но Молли совсем не устраивали сроки настойки этого зелья. Да и возможность помучать меня нельзя было упустить. — Ну что, я возбуждаю кого то в этой комнате? Тонкс не в счёт. Она всегда от меня безума. — Спрыгиваю с тумбочки, на которой сидела, избегая взгляд директора или упрекающий взгляд отца. Тонкс же весело смеётся, прикрыв рот ладошкой и перекрасив свой отросший ёжик в синий цвет. — - Кларисса! Да как ты смеешь! — Многодетная мать и хранитель целомудрия вскинула руками прижав их ко рту, видно прикрывая то, как он приоткрылся.- Как кто-то с таким дурным воспитанием и грязным ртом мог обучать детей! Ты пагубно влияешь на неокрепшее поколение! — Это не вам решать, миссис Уизли, грязный у меня рот или нет. Да и воспитание у меня не позволяет низко высказываться о людях исходя из личной неприязни. Так что ведите себя относительно вашего положения. Я так позволила слишком многое, согласившись на это унижение, которому вы поспособствовали. — Хватит! — Кингсли прервал меня ударом кулака по столу. К слову, все в помещении значительно расслабились после этого. — На носу борьба куда опаснее и важнее, чем перепалка двух женщин. — Борьба? Давайте я просто выстрелю в него, а после уничтожите все его крестражи по одному? Ну за исключением Гарри, конечно.-Я прям таки вижу, как у старика кипит мозг. Они все сознательно игнорируют мой запрет, так почему я должна серьёзно относиться к собранию? — Мы это обсуждали уже и не раз. Мы уже положили начало нашему плану. — Дамблдор поднялся со своего места, опираясь обеими руками об стол, привлекая всё внимание к себе. — Следует ещё много непростых решений, которые нам придётся принять на этом пути. У каждого будет своя роль, важная и требующая смелости и самоотверженности. — Плану? — Сириус откинулся на спинку стула, скрестив руки за головой. — Вы же в действительности не хотите убить моего крестника, засунуть в Арку маглу и заставить возжелать смерти ребёнка, который хоть и обозлён — не способен на убийство. Кстати, не стоит забывать про сотню приспешников, которых нужно будет устранить помимо всего. — На данный момент это наш единственный план. И он, к удивлению, сходится с пророчеством. — Грозный глаз катал в руки два деревянных шара, изредка останавливая их и рассматривая. Тонкс не сдержавшись выпалила то, что многие держали в себе. — Я чувствую себя глупо оттого, что мы пытаемся подстроиться под пророчество. Мы сами создаём будущее, а выглядит так, будто мы под него подстраиваемся. — Дорогая, — Директор снисходительно улыбнулся, пройдясь рукой по седой бороде, — нам нужно следовать этому тайному пророчеству, потому что его знает слишком много магов. И если хоть что-то пойдёт с ним в разрез — появятся многие, кто вновь попытаются возродить Того-кого-нельзя-называть, или найдут нового. — Не найдя в себе ответа, девушка угрюмо села на своё место, бросив кроткий взгляд на оборотня. Директор же, поймав взгляд каждого из присутствующих, потушил движением руки свечу, стоявшую в начале стола, обозначая окончание собрания. — Предлагаю в дальнейшем решать это в вашем новом штабе, а не здесь. Если вы не забыли, отныне это семейное гнездо. Но вы всё так же проводите тут собрания, игнорируя меня. Подождав для приличия, когда выйдет несколько человек, справившись с желанием пойти за отцом, я тоже решила сбежать в комнату. В этом слишком много народу. -Клоувер, подожди минуту. — Тяжёлая рука директора легла на моё плечо, останавливая. Мутно-голубые глаза серьёзно смотрели в мои, предостерегая. — Думаю, тебе стоит вернуться в Хогвартс. — Страх медленно подобрался к груди. — Не секрет, что школьная библиотека полна ценных томов и настоящих сокровищ. Ты и сама провела там ни один вечер. Думаю и об Арке ты найдёшь там весьма ценную информацию. -Профессор, — мелодичный голос бродяги отвлёк профессора. И как только с плеча исчезла одна рука, сразу же легла другая, прижимая к широкой груди. — Надеюсь, что это прозвучит в должном свете, но в нашей библиотеке намного больше книг о тёмной магии и об Арке парочка найдётся. А если нет, то я зашлю Кикимера к нескольким коллекционерам. Он неровно дышит к Лапушке и найдёт, что нужно. — Это отличная идея! — Римус подключился к нам, отвлекая на себя внимание, пока Сириус выводил меня из столовой. — Даже если об этом кто-то узнает, то ничего не заподозрит! Вполне нормально, что человек побывавший на той стороне, будет ей интересоваться! Это ведь так естественно. Когда всё успело так сильно изменится? В Ордене не доверяют Дамблдору, Гарри не отдана решающая роль, добродушная миссис Уизли смотрит ядовитой змеей на кого-то, великий род принял себе маглу, а эта самая магла — собралась замуж за чистокровного и, практически, завидного жениха. Хотя учитывая, как я избегаю его в последнее время, да и этого времени у жениха не имеется. Скучаю за временами, когда о магии знала лишь косвенно. — О чём задумалась, лапушка? — Скучаю за временами, когда единственной проблемой был запах собачьей мочи от штанов. -Дорогая, дай мне несколько минут и сможешь предаться ностальгии. Добрый две минуты мне понадобилось, чтобы понять, что именно имел Сириус ввиду. — Мерлин, фу! — Отпрыгиваю через ступеньку от смеющегося мужчины, попутно не забыв ударил того локтём в живот. — Ты отвратителен! А ещё наследник рода, видите ли! — Наследник я только в лучах солнца, а в тени я грозный гримм! — Мужчина театрально нахмурился и понизил голос. — Всё, лапушка, беги в комнату. Я же вижу, как ты хочешь спрятаться. — Спасибо, Сириус. — И, милая, не сердись так на Молли. Она хорошая женщина и очень добрая. — Конечно, я почувствовала всю силу её доброты. — Только слепой не заметит, как этот мальчишка смотрит на тебя. И если пару лет назад это можно было списать на обычное увлечение, то с годами пламя в его глазах лишь сильнее разгорается. — Сириус, я не готова обсуждать с тобой пестики и тычинки. — Румянец обжигал не только щеки, но и шею. Я не хочу обсуждать это с кем то, кроме своего отражения в зеркале. И то, после нескольких бокалов вина. — Я тоже, знаешь ли. Мне лучше практика даётся. — Мужчина с лёгкостью увернулся от нового удара и продолжил уже совершенно серьёзно. — Молли мать и сразу заметила это. Сейчас война и ты не самая обычная магла. Она понимает, что ты можешь не дожить до победы. Твоя смерть убьёт Фреда. Он не сможет жить без тебя, если вы станете ещё ближе друг к другу. — Знаешь, — глотаю спазм в горле и стараюсь не реагировать на дрожащий голос, — я знаю, что не доживу до победы. Дай договорить, раз начал. — Сириус обиженно поджимает губы и хмурит густые брови. — Но если случится такое, что Фред умрёт, — даже произнести это, будто полоснуть ножом по сердцу, — а я выживу. Я… лягу к нему в гроб. Вырежу собственноручно свое сердце и вложу в его руки. Даже сейчас я уверена, что не буду жить без него. — Лапушка… — Не нужно, Сириус, тебе пора на дежурство. И раз целомудрию Уизли ничего не мешает, забирай весь орден с собой. — С чего ты взяла, что их целомудрие в безопасности? — Мужчина коварно улыбнулся, облокотившись о стену и спрятав руки в карманы брюк. За игривым Сириусом наблюдать было намного приятнее, но беспокойство это только прибавило. — В смысле? Вы же только что варевом давились. Я там находилась и ты тоже. Никто в этом доме не должен меня хотеть. — Я бы предложил тебе доказать обратное, но не фанат инцеста. — Этот мужчина, наверное, ещё не до конца понимал, что выводить меня не стоит. — Не припоминаю, чтобы умиротворяющий бальзам мог отвадить от любовных похождений. — Ты пьян? — Я принюхалась к мужчине, улавливая лишь запах пороха на воротничке. — Я в состоянии отличить этот бальзам от остальных, как и остальные. — Не хочу это признавать, но Северус знатный зельевар и для него не проблема смешать несколько зелий. Я пил этот «пояс верности» в флаконе, перед одним из званых вечеров, в отличии от остальных. Запах и вкус схожи, но ощущения не те. Надеюсь, Нюниус нас не отправил. — Не называй его так. — Благодарность к отцу не имела границ и едва не окрыляла. — А что же теперь? Раз вы не приняли зелье? — Лапушка, не заставляй меня это произносить. — Бродяга поморщился и отошёл на пару шагов, и бросил из-за спины, не оборачиваясь. — До следующего месяца тебе беспокоиться об этом не нужно. Я не дура и смысл слов поняла сразу. Это как долбанная течка у собак! Ненавижу свой организм. С каждой новой страничкой отрывного календаря, мой ужас и паника становились всё более ощутимыми. Ещё пару дней и это можно будет потрогать пальцем. Тени под глазами Сириуса становились всё темнее, газеты всё мрачнее, а дети всё замкнутее. А самое ужасное то, что магические потоки, которые ранее украшали небо за моим окном — тускнели. Мир магии был отстойным, тут даже спорить не нужно. Но ничего не может быть абсолютно и полностью отстойным. Кажется, такая у меня была философия? Ну или что-то типа этого. Если не считать эмоциональной и физической боли, постоянных угроз, смертей, манипуляций, то это были самые удивительные несколько лет моей жизни. Я стала лучше понимать отца, появились настоящие друзья, живые эмоции, энергия, хотелось жить, очень хотелось. На мягком подоконнике, моем маленьком алтаре, лежали самые важные для меня вещи, чудом уцелевшие из огня. Накинув на озябшие плечи шарф пуффендуя, я забралась на него с ногами, прислонившись к холодному стеклу, под мерный стук капель. На тусклые обои, на самом простом магловском скотче держалось несколько колдографий и фотографий. С одной из них мне улыбался Седрик, обнимая меня одной рукой. Мой милый мальчик. Как я могла вытащить Блэка из Арки и не уберечь тебя? Дура, какая же я дура и эгоистка. Ужасно сравнивать ценность чьей то жизни. Но как я посмела его не уберечь. Ещё столько чудесного он мог сделать. А я такая тварь, что даже ни разу не была у его могилы. Решение было столь безумным, что я не могла поступить иначе. К счастью, с Клювокрылом мы были знакомы, и заклинание невидимости было как нельзя кстати. Обойдя сонного Римуса, чья очередь была кормить Клювика, я без препятствий сбежала с под конвоя. Лишь когда мои кеды погрязли в грязи я поняла, что всё далось мне слишком легко. Хотя какая разница? Кто сказал, что за всё стоящее нужно платить трудом и болью? Серое надгробие и скромные цветы, всё что осталось от молодого парня. Маленькие жёлтые капюшончики склонились под тяжёлыми каплями, символизируя моё внутреннее состояние. Ржание Клювика раздалось где-то на фоне, сливаясь с гулом машин на трассе. Колени подкашиваются и падают на мокрый газон, как только пальцы касаются гранита. Смущение и безысходность накатили волной. — И что я должна сказать? Это так глупо. Клювик сзади заржал и уволился под деревом, раскрыв крылья над головой, укрываясь от дождя. Я сошла с ума, совершенно точно. Лёгкий фон магии, как дымка или туман, проходил через всё кладбище, пусть оно и было смешанным. Не все маги отдавали предпочтение «волшебным захоронениям». Не могу объяснить, почему так. У магов вообще очень много вещей которые нельзя объяснить. — Привет, С-седрик. — Всхлипываю и прикрываю глаза, ведь больно настолько, что даже моргать не могу. — Нет, это всё чушь какая-то. — Вытираю нос и лицо краем рукава. Клювок профырчал и начал чистить пёрышки на лапах, показывая полную незаинтересованность во мне. — Я должна сказать:"Прости меня»? Но мне не за что извиняться. Я ничем не завинила перед тобой. — Злость тихо пробралась наружу, оттесняя слезы и боль. По мере возрастания злости — повышался и голос. — Да и что я могла сделать? Закрыть тебя в чулане? Пробежаться по лабиринту мимо монстров и успеть ухватить одного из вас за ногу? Что? Что я могла сделать? Ничего! В том то и дело, что я ни на что не способна! Только портить жизнь дорогим мне людям. Смысл от моих сил, если я ничего не могу! — Руки съезжают вниз, цепляясь за траву и землю. — Седрик, мне так чертовски не хватает тебя. Мерлин мы дружили меньше, чем ты лежишь под землёй, а я такое говорю! Я просто чёртова эгоистка! Если бы я знала, что так произойдёт, то сама пошла бы в этот долбанный лабиринт под обороткой! Седрик… прости меня, что я даже не попыталась что-то сделать. Долбанный рыцарь из пошлых сказок. Ну что, отправился на бой с драконом, ради сердца глупой принцессы? — Слёзы уже давно смешивались с дождём, затекая под лёгкий плащ. Я могла бы уберечь себя от непогоды, но так тошно от всей этой магии. — Знаешь, сидя в своём кабинете, после испытания в озере, я долго думала над всем этим. Может тому виной повышенная температура, но я была уверена, что окажись я на твоём месте, то моим пленным выбрали бы тебя. Сейчас я уже сомневаюсь в этом и мне стыдно перед тобой. Прошло так мало времени, я успела заменить тебя кем то другим. Нет, он и раньше был в моих мыслях, но не так масштабно. Прости меня. Мы поклялись, что будем вместе. До самого конца, помнишь? Почему тебе не помог клевер? Если бы могла, то поместила туда своё время, душа и так там была. Ты мне веришь? Какой прок в том, что я могу прожить дольше, если ты погиб молодым? Я хочу отдать тебе своё время! Слышишь? Забирай его! Адская боль прошлась по рёбрам, собираясь где-то в грудине. Почему адская? Да потому что эта боль осталась в воспоминаниях в моём детстве, в спаленном доме. Крик теряется в клёкоте Клювокрыла, громе и сработавших сигнализаций на машинах. Пальцы, перемазанные в грязи кое как расстёгивают плащ и тянутся к влажной ткани кофты. Свет кладбищенских фонарей освещают руки, на которых смешались кровь и грязь. Что происходит? — Клоувер? Одно слово отделяло меня от сумасшествия. Такой тёплый и давно стихший голос. Я спятила, это всё не правда. Я чувствовала, как кровь стекала по моей коже. Как будто остатки души вытекают из меня. — Клоувер, что происходит? Сжав руки в кулаки, вонзая ногти в кожу, поднимаю голову в сторону хорошо известного мне человека и тут же падаю назад под вспышку молнии. — Ты чего, Клоувер? Горло сдавливает животным ужасом мешая закричать. Стоит как живой, в парадной мантии и со значком старосты, слегка измазанный пеплом и с кровавым пятном на груди. Там же, где и у меня. Это очередной кошмар, где я буду следить за его смертью? Жмурюсь от громкого грома и свет гаснет, забирая от меня такое болезненное видение. — Нет, нет, нет, нет. — Перекатываюсь на колени, ощупывая траву перед собой в поисках видения. Замираю, когда пальцы натыкаются на твёрдые носки туфель. — Люмус! Люмус, мумррур тебя дери! Люмус! С выбросом магии разом зажглись все фонари, освещая родное и испуганное лицо. Что же я наделала? — Как это у тебя получилось? — Серые глаза неотрывно смотрели на меня, рассматривая как в первый раз. Что именно он имеет ввиду? -Я не знаю. — Всё фонари, что освещали кладбище, взорвались как по щелчку, выбивая весь воздух из лёгких, и фонари продолжили взрываться дальше по улице. — Я не знаю. Не знаю, почему ты живой, Седрик.