Куроко-но драбблы

киёхана, 870 слов, G С конца матча прошел почти час, но в коридоре спортивного комплекса все еще было полно народу. Люди фотографировали их, идущих по коридору, подходили девочки за автографами… Рико не удивлялась — они были не просто командой, выигравшей Зимний Кубок, они были командой-сенсацией. Волшебное чувство. Рико не могла перестать улыбаться, и никто из них не мог. Возможно, именно поэтому они не удивились и не напряглись, когда в конце коридора показалась команда Кирисаки Дайичи во всей красе своего стартового состава. Рико и не сомневалась, что они были на матче, а что идут… ну, пусть себе идут, как-нибудь уж разойдутся. Однако Кирисаки не собирались расходиться. Наоборот, четверо встали плечом к плечу, перекрыв собою коридор, а пятый — Ханамия Макото собственной персоной — пошел навстречу команде Сейрин. Он улыбался, широко и нагло, и казался вальяжным и расслабленным. Остановился Ханамия ровно напротив Теппея. Прошелся по нему оценивающим взглядом, хмыкнул: — Давно не виделись, Киёши. — Что тебе нужно, Ханамия? Теппей был напряжен, Рико ощущала это всем телом. Но и Ханамия не был так расслаблен, как пытался казаться: улыбка едва держалась на его губах, пальцы подрагивали. Взгляд его метался по лицу Теппея, и Рико, присмотревшись, с удивлением поняла, что, кажется, Ханамия растерян. — Ты, — Ханамия продолжал улыбаться. — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине. — Нет! — резко произнес Хьюга и шагнул вперед, прикрыв собой Рико и Теппея. — Никакого наедине. Он никуда с тобой не пойдет. Есть что сказать — говори здесь, при всех. Ханамия вздохнул и закатил глаза. — А ты уверен, что твой слабенький мозг это выдержит? Впрочем, мне-то что… — он вскинул голову, глядя Теппею прямо в глаза. — При всех так при всех. Шагнул назад — и вдруг согнулся в поклоне на сорок пять градусов. Рико открыла рот и забыла закрыть. Теппей и Хьюга ахнули синхронно, а сзади все замолчали. Одни только Кирисаки стояли спокойно, словно были к подобному готовы. — Позволь принести свои извинения за то, что нанес тебе травму, — чеканно проговорил Ханамия и выпрямился. Его глаза блестели, губы кривились, словно он пытался сложить их в улыбку, да не получалось. — Но ты виноват тоже. — Я виноват? — повторил Теппей, не сводя с Ханамии взгляда. Он стиснул кулаки, но не от гнева — уж это бы Рико почуяла. Он был страшно напряжен, как ни перед одной игрой не был. — Конечно! — Ханамии все же удалось улыбнуться, но улыбка быстро стекла с его лица, будто он не в состоянии был ее удержать. — Это месть, Киёши Теппей. За то, что превратил мою жизнь в ад. Это лишь ничтожная толика той боли, которую я чувствую ежедневно. Нравится тебе? Его голос звенел. Он стоял перед Теппеем, очень близко, слишком близко, сжимал кулаки, нервный, натянутый, как струна. Рико могла бы не поверить своим ушам, но не верить и ушам, и глазам она была не способна. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — произнес Теппей осторожно и напряженно. Врет, подумала Рико, все понимает. Ханамия, будто подслушав ее мысли, коротко рассмеялся: — Хорошо. Скажу так, чтобы ты понял. Я люблю тебя, Киёши Теппей. Теперь дошло? Стало так тихо, словно их всех накрыло звуконепроницаемым куполом. Рико смотрела на Ханамию, забыв моргать. Кажется, никто из них даже не дышал. Краем глаза она уловила движение — Теппей то ли качнулся вперед, то ли шевельнул рукой, она не поняла… и в этот момент лицо Ханамии будто раскололось, улыбка растянулась до ушей, он откинул голову и громко расхохотался. — Ну и рожи! Поверили, идиоты? — он снова рассмеялся, глядя на Теппея. — Видел бы ты свое лицо! Что, сбылись все твои влажные мечты? Рико рискнула поднять на Теппея глаза. Тот улыбался. Спокойно, несколько отстраненно, смотрел на Ханамию и улыбался. — Что, и это все? — глумливо поинтересовался Ханамия. — Я даже в зубы не получу? Ты и пытаться не станешь? Как скучно, — он отступил на шаг, скалясь, и повернулся к своим. — Пошли! Несколько мгновений Сейрин стояли молча. Первым не выдержал Хьюга. — Я убью его! — рявкнул он. — Не знаю… возьму биту, подкараулю у ворот их мерзкой школы и выбью все дерьмо! Кто со мной? — Я! — немедленно отозвался Кагами и выругался на английском. Загомонили остальные — Ханамию желали побить все, даже, кажется, Куроко. Рико их понимала; впрочем, так же она понимала, что никто, конечно, никуда не пойдет. Она же их и не пустит. Вздохнув, она взяла Теппея за руку, подняла голову, чтобы сказать ему, что не стоит обращать внимание на дерьмо вроде Ханамии Макото… и во второй раз за последние десять минут открыла рот. Теппей смотрел в ту сторону, куда ушли Кирисаки Дайичи, и улыбался. Широко, радостно, счастливо, так, что лицо его светилось. Словно он только что выиграл Зимний Кубок еще раз. — Теппей?.. — осторожно позвала она. Он глянул на нее, а потом вдруг подхватил ее на руки и закружил, как кружил на площадке после выигрыша. Когда он поставил ее на пол, вокруг вновь царила ошеломленная тишина. — Ээээ… Киёши? — осторожно позвал Хьюга. Теппей окинул их сияющим взглядом. — Мы же выиграли! — воскликнул он. — Это надо отпраздновать! — Мы и собира… — начал было Хьюга, но Теппей не дал ему договорить — сгреб за плечи, прижал к себе, отпустил, встрепал волосы подвернувшемуся под руку Фурихате, хлопнул по плечу Кагами, дал пять ошеломленному Изуки… И улыбался, смеялся, гнал что-то радостное, как самый счастливый человек на свете. Рико посмотрела на Хьюгу. Тот пялился на Теппея, не отрываясь, и постепенно на лице его проступали понимание и ужас. Потом он повернулся к ней. — Я не хочу об этом говорить. Рико горячо закивала. — Я тоже. И, переплетя пальцы, они пошли следом за командой и Теппеем.