Я сошёл с ума?

Джеймс сошёл на платформу и, не дожидаясь Сириуса и Питера, направился, увлекаемый потоком студентов, к обочине избитой тёмной дороги, пролегавшей мимо станции Хогсмид. Гомон толпы, мелькающие лица, какие-то обрывочные фразы, вскрики, смех, уханье сов – всё снова было чем-то расплывчатым и будто далёким. Издалека слышался громкий голос Хагрида, сзывавшего первокурсников. Опять это чувство дезориентации… Джеймс никак не мог понять, что с ним творится. Он зашагал быстрее: нужно как можно скорее выбраться из гомонящей толпы, и может тогда ему станет легче. Увлекшись своим состоянием, он даже забыл о Сириусе и недавней ссоре. И всё, о чём он думал буквально минуту назад, вылетело из головы. Джеймс решил после ужина немедленно отправиться спать и очень надеялся, что завтра не будет чувствовать себя так плохо. Гриффиндорец вышел на обочину дороги: вереница безлошадных карет уже поджидала студентов. Не особенно раздумывая, Джеймс забрался в первую попавшуюся. Не глядя на тех, кто уже был в карете, он со вздохом стряхнул с новенькой школьной мантии прилипшую к рукаву нитку, сел, небрежно прошёлся пальцами по волосам и равнодушно поднял глаза на уже сидящих здесь студентов. Джеймс оторопел: на него пристально и с извечным отвращением смотрел ненавистный ему слизеринец. В чёрных глазах его кроме ненависти проглядывало ещё и удивление. И Джеймс не сомневался, что Снейп сейчас никак не может понять, «что же это заставило Поттера отделиться от своих дружков?». Рядом со Снейпом с робким видом сидела какая-то третьекурсница, стараясь вжаться в противоположную стенку кареты, подальше от слизеринца. «Ну, да! Его вид далеко не радушный», - подумал Джеймс. - Что ты смотришь, а? – грубо спросил Джеймс Снейпа. Тот фыркнул, но не ответил; бросив на Джеймса презрительный взгляд, он отвернулся к окну кареты. Наступило продолжительное молчание. Только третьекурсница пару раз шмыгнула носом, да Джеймс раз-другой кашлянул. Не то чтобы ему было неловко – он скорее ощущал странную пустоту, как будто в карете вовсе никого не было. Сейчас Джеймс чувствовал себя так, словно находится в каком-то неизвестном месте. В чужой стране, один. Будто нет ни мародёров, ни его родителей, ни Хогвартса, да и никогда не было… «Да что это со мной?» - в очередной раз тревожно подумал Джеймс. Он потёр виски и вышел из кареты, чтобы подышать свежим воздухом. С тяжёлым вздохом он огляделся по сторонам: нужно было непременно видеть знакомую дорогу, ведущую к станции Хогсмид, студентов и всё то, что принадлежит его миру. Нужно было это странное чувство прогнать. Может, виной ссора с Сириусом? Вряд ли… Они ссорились и раньше, причём гораздо серьёзнее. Тогда что же происходит? Джеймс чувствовал, как будто мир вокруг него подменили…или его самого подменили. Он провожал глазами счастливых школьников. Ему вдруг захотелось попасть в одну карету с Сириусом, несмотря на всё то, что сегодня случилось. Всё-таки он его лучший друг, и сейчас Джеймс остро ощутил, как ему не хватает присутствия Блэка. Зачем только Джеймс сел в эту карету? Но ведь и пересесть не поздно, и так даже будет лучше… Тем более, здесь Снейп. «А что Снейп? Он ведь тоже что-то чувствует, о чём-то думает, переживает. Он ведь такой же человек, как и я», - пришла в голову Джеймсу очевидная мысль, но она почему-то показалась ему странным и невероятным открытием, до которого было не так-то просто дойти. Задумавшись, Джеймс снова забрался в ту же карету, будто забыв о том, что мог бы пересесть в другую. И встретился всё с тем же ненавистным взглядом. «А что за этим взглядом? Ведь не может же быть, чтобы человек состоял только из злости и отвращения, пренебрежения и тщеславия…не может. Но Снейп! О чём я только думаю? Он же конченый придурок!» В голове Джеймса мелькнула мысль, что сейчас не мешало бы получить от Сириуса хороший подзатыльник. И он был бы вполне заслуженным. - Здесь есть место? Никто не против, если я присяду? – Джеймса вывел из задумчивости чей-то голос. Гриффиндорец рассеяно посмотрел перед собой и увидел девушку с длинной коричневой косой, заглядывающую в карету. Девушке никто не ответил, однако она, казалось, вовсе этого не ждала. Она бросила на Джеймса неоднозначный взгляд и, приторно улыбаясь, протиснулась в карету. – Как вижу, нет, - продолжала она. - Я присяду, - добавила девушка, снова глядя на Джеймса. Он тупо уставился на неё, не понимая, зачем она говорит ему это. Девушка села, оправив складки мантии, и окинула взглядом всех, кто был в карете. Снейп смотрел на неё со скучающим и пренебрежительным видом. - Я, кстати, Элла, - сказала она, улыбаясь. Третьекурсница смерила её странным взглядом, но тут же поспешила отвернуться к окну. Наступило молчание. Элла продолжала улыбаться; в еле заметной ухмылке Снейпа проступило что-то злорадное. - Я Джеймс, - неуверенно попытался гриффиндорец разбавить неловкое молчание. Пришедшей девушке, очевидно, никто не собирался отвечать. - Думаешь, я не знаю? – хмыкнула Элла, взяла в руки свою косу и принялась рассматривать резинку. Джеймс не знал, что на это ответить; по его мнению, девушка вела себя очень странно…и Элла…Элла… Где-то он уже это слышал. - Кстати, Лили тебя искала, но уже не ищет! – усмехнулась Элла. Вновь последовало молчание. Снейп не сразу понял, что обращается она к нему. Он удивлённо вскинул брови, но ничего не ответил. Джеймс тоже, как ни старался, никак не мог понять, зачем девушка это говорит. - И что? – наконец тихо спросил Снейп. - Да так, ничего, - пожала плечами Элла. – Просто проинформировала, хотя…хм, я вообще промолчу! - заявила она, глядя на слизеринца с какой-то непонятной Джеймсу гордостью. - Ну вот и помолчи, и лучше до самого прибытия в Хогвартс, - язвительно бросил Снейп. Элла явно не ожидала такого. Она, казалось, на минуту растерялась, открыла было рот, чтобы возразить, но, встретившись с холодным взглядом Снейпа, сочла это неразумным. Элла обиженно замолчала, хотя, судя по её виду, это стоило ей больших усилий. Джеймс точно где-то уже слышал её имя… Но почему он сейчас не встрял в разговор? Когда такое было в последний раз, чтобы Джеймс Поттер смолчал, когда Снейп с кем-нибудь так разговаривал? Да и вообще, поставить на место Снейпа – всегда было первейшей задачей Джеймса, но сейчас волей-неволей приходилось с ним согласиться. Джеймсу Элла не особенно понравилась, и всё бы ничего, ведь ему в принципе было безразлично, есть она здесь или нет, если бы не одно обстоятельство: её имя о чём-то ему говорило. И Джеймс никак не мог вспомнить, о чём. Только вот теперь, глядя на Эллу, ему казалось, что ни о чём хорошем. Как только кареты подъехали к Хогвартсу, Джеймс поспешно вышел и быстро направился к замку, жадно выискивая глазами в толпе Сириуса. Но вместо этого увидел Люпина и быстро ринулся к нему, решив не упускать шанс оказаться поблизости хоть от одного из своих друзей, чтобы исчезло это дурацкое чувство потерянности. За его спиной раздался знакомый голос. - Где ты был, Северус? Мы же договаривались! Я тебя искала, - воскликнула Лили. Джеймсу хотелось обернуться и сказать Снейпу какую-нибудь гадость. «Да какие у него могут быть чувства!» - теперь мысль, которая совсем недавно пришла в голову Джеймсу, когда он стоял у кареты, показалась не просто глупой, он был готов сам себе врезать за то, что посмел даже допустить её. - Знаю, меня уже проинформировали, - язвительно ухмыльнулся Снейп. - Прости, я забыл о том, что мы договаривались, - его голос начал удаляться. «Проинформировали его, скотина…, - думал Джеймс, но тут же поймал себя совсем на другом. - Элла… Что-то ведь… Римус! Точно - Элла Амелия Кларк! Не может быть!» - Джеймс тут же забыл о Лили и Снейпе, и обо всех пустяках, которые только что занимали его голову. - Эй, Римус! – окликнул он друга. Люпин завертелся по сторонам, не понимая, откуда его зовут. – Да я здесь! – крикнул Джеймс и быстро пошёл к Люпину. Элла… Господи! Оставалось только надеяться, что это какая-то другая Элла, что казалось Джеймсу почему-то совсем неправдоподобным. - А, рад тебя снова видеть! – мечтательно промолвил Люпин. Джеймс очень надеялся, что он такой не потому, что сейчас был по уши в романтических мыслях об Элле. – А где Сириус и Питер? - С Сириусом мы немного поссорились, а Питер… Короче, я не стал их дожидаться, - быстро сказал Джеймс. - Ясно, - ответил Римус. – Сильно поругались? – обеспокоился он. - Как сказать, не смертельно, - отмахнулся Джеймс. Римус едва улыбнулся. – Слушай, – продолжил Джеймс неуверенно. – А ты бы не мог мне показать свою девуш… - Подругу, - поспешно поправил Римус. – Мы ещё не встречаемся… - Ну, свою подругу, - нетерпеливо исправился Джеймс. «Вот ведь какая разница? Вечно Люпин со своим педантизмом, как будто она это услышит. Всё равно же рано или поздно она станет его девушкой…», - подумал он. - Ну…ммм, придём в Большой зал, я покажу… - Она на каком факультете? – спросил Джеймс. - На Гриффиндоре, потому меня и удивляет, что вы её не знаете, - ответил Люпин. - Ясно. Слушай, - заговорил Джеймс, как вдруг в толпе мелькнула та самая Элла, с которой он ехал в одной карете: длинная коса, юркие карие глаза на лице с маленьким вострым носом. – А это не она? – спросил он, до последнего надеясь в душе, что это действительно не подруга Римуса. Джеймс скрестил про себя пальцы: ему очень хотелось сейчас ошибиться. - Она! – просияв, воскликнул Люпин. - Как ты угадал? – удивился он. - Да так, ехал с ней в одной карете, - упавшим голосом сказал Джеймс. Все опасения предательским образом подтвердились. Как прав был Сириус. Как ошибается Римус. И Элла – натуральная дура! А Джеймс ничего не может сделать. Голова была готова треснуть от всего этого. Джеймс поправил перекосившиеся очки, с болью глядя на распираемого счастьем Римуса. Ничего хуже этого он и представить не мог. - Пойду, наверное, ты не против? Я за обязанностями старосты никак не мог с ней поговорить толком, - Люпин направился к девушке, не дожидаясь ответа. - Я не против! – крикнул вдогонку Джеймс на всякий случай, но Римуса это, похоже, мало интересовало, и Джеймс тут же почувствовал себя круглым дураком. Он угрюмо зашагал дальше. «Поговорить с Сириусом или не стоит? - размышлял он. - Но ведь Римус наш друг, мы просто обязаны ему помочь! Должны, нельзя пускать всё на самотёк. Ведь если Элла его бросит – для него это будет не просто какая-то незначительная любовная драма. Он так зациклен на своей проблеме, сам как-то говорил: «Я оборотень – кому я нужен!». От этого и пострадала его самооценка. И вот так из-за какой-то недалёкой девушки это мысль пустит в нём корни, он может просто возненавидеть себя! Нельзя этого допускать. Нужно непременно поговорить с Сириусом», - решил Джеймс и скорым шагом направился дальше. От возбуждения ему казалось, что каждая секунда на счету. В Большом зале Джеймс сел на своё обычное место, прямо напротив Сириуса. Он уже забыл обо всех пререканиях и противоречиях с ним, и ему не терпелось показать Сириусу Эллу. Но Блэк, кажется, решил игнорировать Джеймса и непонятно на что дулся. Джеймса это слегка раздражало. Сириус всегда с трудом признавал свою неправоту. И Джеймс был уверен, что его друг вряд ли придумает адекватную причину своей обиды, даже если очень захочет. Но пока шло распределение первокурсников, надутая физиономия Сириуса стала казаться Джеймсу скорее смешной, чем раздражающей. Так и подмывало отпустить по этому поводу какое-нибудь замечание. Теперь их ссора казалась глупой и несущественной. Наконец, последний первокурсник направился к столу Когтеврана, и можно было приступить к трапезе. Джеймс набросился на еду так, как будто не ел перед этим неделю, решив пока не тратить время на разговоры. Но Сириусу, судя по всему, надоело злиться, и он вдруг заговорил так, будто никакой ссоры вовсе не было. Без предисловий, без намёков: они с Джеймсом никогда не извинялись друг перед другом. - Сохатый, посмотри туда, – смеясь, сказал Сириус, указывая вдоль гриффиндорского стола. – Кажется, твоя несравненная оценила твои манеры! Джемс отвлёкся от еды и посмотрел в сторону Лили. Она, сведя брови и слегка хмурясь, глядела на него. Джеймс радушно улыбнулся, подмигнув девушке. Лили возвела глаза к потолку, отведя недовольный взгляд и уставившись в свою тарелку. - Что? – растерялся Джеймс, смотря на хохочущего Сириуса. Питер рядом тоже начал хихикать. Римус по-доброму улыбался. - У тебя листочек салата застрял между зубов! – надрывался Сириус. - Правда? Где? – взволновался Джеймс. - Вот здесь, - обнажив свои зубы, показал Римус. - Да пошли вы куда подальше! Не смейся, Бродяга, и ты, Хвост! – сказал Джеймс, убирая листик салата, застрявший между зубами. Джеймс не мог понять, почему всё так несправедливо: при общении с другими девушками он неотразим, а с Лили выглядит самым настоящим придурком! - О, Сохатый, ты просто редкий неудачник! – продолжал Сириус, отдышавшись. - Не смешно, - буркнул Джеймс, украдкой глядя на Лили. Она, казалось, уже и забыла о его существовании и сейчас говорила с какой-то девушкой. «Какая Лили всё-таки красивая…», -пронеслось в голове у Джеймса, но тут же его очарование разрушилось: по другую сторону от Лили сидела Элла и внимательно слушала разговор Лили с какой-то гриффиндоркой, которую Джеймс, конечно, видел раньше, но даже имени её не знал. Так было и с Эллой. На вид совсем не заметная, ничем не выделяющаяся: прежде Джеймс никогда не акцентировал на ней внимание. «Кто бы мог подумать... Римус! Римус! Ну и дурак…», - мысленно сокрушался он. Джеймс так и не нашёл подходящего момента, чтобы поговорить с Сириусом об Элле. Придя в спальню, он почувствовал сильную усталость и решил отложить столь серьёзный разговор на завтра. *** Пожелав Лили спокойной ночи, Северус отправился в подземелье, где находилась слизеринская гостиная. Он остановился у каменной стены, произнёс пароль и вошёл внутрь. В полутёмной гостиной Слизерина потрескивал огонь в камине. Зелёные лампы на потолке безмолвно застыли, всюду виднелись тёмные силуэты кресел. Снейп уже хотел было отправиться в спальню, как тут услышал знакомые приглушённые голоса и непроизвольно остановился, вслушиваясь и стараясь не упустить ни слова. В двух дальних креслах двое слизеринцев вели приглушённую беседу. По голосу Северус узнал Нотта и Мальсибера. - Отец говорил со мной об этом, - слышался шепот Нотта. – Дело ведь не в том, захотят ли они. Проблема в том, смогут ли… - Это не проблема, - холодно возразил Мальсибер. – Кто не сможет, туда ему и дорога. - Да, конечно, это всё так, - настаивал его собеседник. – Но я хочу сказать, что они считают всё это игрой, чем-то не столь трудным. Не столь серьёзным… Даже больше поводом для гордости... - Если Тёмный лорд их выберет, им есть чем гордиться, - спокойно продолжал Мальсибер. - Ты не понимаешь! - всплеснул руками Нотт. – Нужно показать им, что это очень сложное и ответственное дело… Если они будут и дальше думать так, как думают сейчас, то мы можем лишиться очень талантливых ребят… Может, намекнуть им… - Лишнее, - зевнул Мальсибер. – Кто поумнее – сам понимает. Ну а вообще, увидят всё, когда придёт время. Все через это проходят… Если те, кого ты называешь талантливыми, действительно таковы, то они без труда всё это преодолеют. В посвящении вообще нет ничего такого уж страшного, если, конечно, они не явятся к Тёмному лорду из одного только страха. - Пожалуй, ты прав, - согласился Нотт. – И всё-таки: не слишком ли мы опрометчиво, кому из них вообще можно доверять? - пожал он плечами. - В смысле? О чём это ты? - Я о том, что действительно ли хотят они быть на нашей стороне…ну, некоторые из них… - Говори прямо, - отрезал Мальсибер. - Меня беспокоит Снейп, - коротко сказал Нотт. У Северуса прошлись по спине мурашки. Почему именно он? Чем он вызвал подозрения Нотта? - Почему? – удивился Мальсибер. – Он далеко не глуп и, поверь, будет далеко не бесполезен… - Нет, нет, я не о том, - прошептал Нотт. Северусу пришлось очень напрячься, чтобы слышать, что они говорили дальше. – Бесспорно, будет очень жаль, если мои опасения оправдаются, но… Видишь ли, для тебя, меня, Эйвери, Паркинсона, Гойла, Крэбба и других это что-то вроде семейной традиции… Регулус Блэк, например…я думаю, ему можно верить. Он поглощен предстоящим, у него большой энтузиазм, а Снейп... – Нотт сомнительно причмокнул, покачав головой. - Не понимаю тебя, - пожал плечами Мальсибер. - Ну, я может и преувеличиваю, но я заметил, что он, похоже, помирился с той грязнокровкой… Мальсибер в ответ на это заявление мерзко рассмеялся. - И всё? – спросил он. – Это вся причина? Не поднимай панику на пустом месте. Да он ее трахнет и успокоится… Нет, из-за какой-то бабы…я не думаю, не стоит так волноваться. Это у него пройдёт. - Ты думаешь? - Да, я уверен. Он свой – не волнуйся. Я его вижу прекрасно. Дай ему пару-тройку лет, Нотт, и ты его не узнаешь, - сказал Мальсибер. - Ладно, может, ты и прав, увидим. Но всё-таки не стоит ничего сбрасывать со счетов. Мальсибер согласно кивнул, однако давая понять, что разговор окончен. Нотт не стал возражать; посидев минуту-другую молча, он громко зевнул и сказал: – Тогда я спать, - он встал и направился к двери, ведущей к спальне мальчиков. Северус спрятался в тени рядом с входом в гостиную, но Нотт был так рассеян, что не заметил его. Глядя себе под ноги, он подошёл к двери и скрылся за ней. Наступила мёртвая тишина. Мальсибер продолжал неподвижно сидеть в кресле. Голова Снейпа просто раскалывалась, мысли беспорядочно роились в ней: «Нотт мне не верит…или не только он? Но если так, то кто ещё? И что нам всем надо будет сделать? Они говорят так, как будто… «Смогут ли они»… Что мы сможем или не сможем? И как всё это будет? И стоит ли вообще? А подонок, Мальсибер, так грубо говорил о Лили!» Сердце Северуса как-то болезненно колотилось, мысли продолжали мешаться в его голове. Если он пройдёт сейчас в спальню, Мальсибер, скорее всего, поймёт, что Северус подслушивал. Ну и пусть. Да и какая разница, в самом деле? Услышанное встревожило Снейпа, он не мог понять, чего ему точно сейчас хотелось. Он не мог ни о чём ясно думать. Он желал только поскорее провалиться в сон. Северус медленно и как можно тише пошёл к двери спальни, но тут услышал голос Мальсибера: - Куда собрался, Снейп? – спросил он. – Ты ведь знаешь, что подслушивать нехорошо. - Я не подслушивал, - попытался оправдаться Северус, замерев в той позе, на которой его прервал голос Мальсибера. - Ну, разумеется, нет, - хрипло хохотнул Мальсибер. – Сядь, - добавил он. Северус дошёл до кресла, в котором сидел Мальсибер, и опустился в противоположное, недавно покинутое Ноттом. Грубое уродливое лицо Мальсибера, уже покрытое жёсткой щетиной, было едва различимо в полумраке. Он, как и Нотт с Эйвери, был уже семикурсником, кроме того все в Слизерине (да и во всём Хогвартсе тоже) знали, что их семьи известны тем, что оттуда вышли первые Пожиратели смерти. - Ну? – вскинув брови, спросил Северус. Мальсибер странно усмехнулся. - Интересно, откуда у Нотта основания не верить тебе, Снейп? – медленно проговорил он. - Понятия не имею, - ответил Северус. – Но всё, что я извлёк из вашего диалога – это то, что согласен я скорее с тобой, - кивнул Северус. Мальсибер неожиданно громко расхохотался, так что Северус даже подпрыгнул от неожиданности. - Я бы удивился, если бы это было не так! – гаркнул он. – И всё-таки, ты уверен, что прав больше я, чем он? - Абсолютно, можешь не волноваться, - Северус сам удивлялся спокойствию своего голоса. Внутри ему было слегка не по себе, но собеседник, казалось, не замечал этого. - Хм…было бы неплохо, – задумчиво проговорил Мальсибер. – Он не первый раз достаёт меня по поводу вашей неосведомлённости…, - Мальсибер почесал подбородок. – И всё-таки: ты уже большой мальчик, Снейп, подумай на досуге, что игры всё-таки кончились. Время пролетит быстрее, чем ты думаешь. А там уже поздно будет собираться с духом… - О, нет нужды объяснять мне это. Всё и так было ясно с самого начала. Я думаю, мне хватит ума и сил сделать всё, что потребуется, - криво усмехнулся Снейп. Мальсибер бросил на него короткий взгляд. Северус не решался ещё применять в отношении его, Эйвери, и остальных легилименцию, хотя сейчас удержаться было трудно. Но Снейп не знал, на что они способны. И заметь они, что он проник в их сознание, у Северуса были бы проблемы. - Хм, - протянул Мальсибер. – Я думаю, что не ошибаюсь в тебе. - Да, будь уверен. Я пойду? - спросил Северус. Мальсибер молчаливо кивнул. Северус встал и скорым шагом направился к двери, ведущей в спальни мальчиков. Мальсибер так и остался сидеть неподвижно, глядя на тёмный угол гостиной. И Северус понимал, что тот сейчас о думает о нём. Опасения Нотта заинтересовали его гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. *** Джеймс заснул почти сразу же, как только его голова опустилась на подушку. Каких-то пару минут он ещё думал обо всём сегодняшнем дне, о напугавшем его сегодня собственном состоянии; об Элле. В полудрёме он твердил себе, что нужно не забыть поговорить с Сириусом. Рядом слышалась какая-то возня, шорохи, шепот, но с каждой секундой всё это отдалялось, и чем дальше, тем более размытой становилась граница… «Джеймс решил поговорить с Сириусом, но толку от этого не было. Блэк только равнодушно пожал плечами, сказав, что ему нет дела ни до Римуса, ни до его девушек. Как странно, неужели он не хочет предостеречь друга от ошибки? Ну и чёрт с ними со всеми… Мелькает вереница каких-то дней, красок. Элла, её подвижное лицо, вечно что-то затевающая ухмылка. Тут и Римус…такой странный. Джеймсу не приходилось ещё видеть друга таким. В его глазах нотки похоти, он лихорадочно стаскивает с Эллы мантию, бельё… Они что, будут заниматься этим прямо при Джеймсе? Непристойные звуки. Волна возбуждения проходит по телу Джеймса. У окна чей-то силуэт, пахнет каким-то сладким застоявшимся запахом, свечи в комнате отбрасывают длинные тени…Фигура у окна поворачивается: блестящие чёрные глаза, едва приоткрытые губы, Снейп расстёгивает рубашку, видны его бледные ключицы… По телу проходят импульсы возбуждения, а в голове всё тот же сладкий запах. Рядом постель, Джеймс тянет его за собой, ближе, теснее…» Джеймс проснулся в холодном поту, ощупывая мокрую простынь под собой. Он выпростал руку из-под одеяла и увидел… «Что за? Сперма?», - подумал он. В ужасе Джеймс нахлобучил очки и привстал, оглядываясь по сторонам: Сириус вовсю храпел, Римус тихонько посапывал, Хвоста, натянувшего на голову одеяло, и вовсе не было видно. Вздохнув с облегчением и даже не посмотрев, сколько сейчас времени, Джеймс пулей выскочил из спальни: нужно было успеть принять душ до начала занятий. В гостиной никого не было. Видимо, было ещё слишком рано. Джеймс решил поскорее разделаться с этой неприятной ситуацией, чтобы его друзья ничего не заподозрили, и ему не пришлось бы ничего им рассказывать. «Господи! Да это был самый настоящий кошмар!» - думал он сейчас, стоя под горячими струями, поминутно встряхивал головой и тёр глаза. Но сон всё равно настойчиво лез в голову. Когда Джеймс шёл обратно в комнату, то было предался фантазии, что этот сон ему вовсе не снился. Но это была только фантазия. Вернувшись в комнату и застав Сириуса уже проснувшимся, он выслушал пару смешливых замечаний на счёт того, что в своём стремлении предстать перед Лили импозантным мужчиной Джеймс от безобидного каждодневного рьяного натирания мочалкой дойдёт-таки лет в пятьдесят до натирания лысины одеколоном. Джеймсу сделалось дурно. Если бы всё было так, то никаких проблем… Он неловко улыбался, совсем как Хвост, когда в сторону того отбрасывали разного рода шуточки. На завтрак Джеймс спустился в никуда не годном настроении. Почти полностью погрузившись в свои мысли, он не замечал окружающее. В панике он бросал иногда взгляды на Снейпа, каждую секунду опасаясь, что тот вот-вот повернётся и с таким же видом, как и во сне, начнёт снимать свою мантию, но тот был таким же, как и всегда - странным молчаливым слизеринцем. Да и Римус с Эллой разврата вроде бы не собирались устраивать, и Джеймс хотя бы чуть-чуть успокоился, стараясь выбить эти глупые мысли из своей головы. Но это было очень непросто, он не смог заставить себя не думать об этом не только за завтраком, но и после – на занятиях. Когда МакГонагалл выдала расписание, Джеймс даже толком не прочёл его, да ему и дела особенно не было. О том, что хотел рассказать Сириусу о девушке Римуса, Джеймс благополучно забыл до тех пор, пока Сириус сам её не увидел, сидящую за столом поодаль. Может быть, Сириус вовсе бы не вспомнил о ней, если бы Римус вдруг не отсел от них, уверяя, правда, что это только на сегодня. Сириус долго смотрел на Римуса и Эллу, прежде чем вернуть Джеймса к реальности вопросом: - Так это и есть та самая Элла? – прищурился он, указав на смеющуюся девушку. - А? Что? Да…то есть. Я давно хотел тебе сказать, - начал Джеймс, но Сириус перебил его. - Я ее знаю, - тихо проговорил Сириус. – В том году на День Святого Валентина пыталась мне подсунуть какое-то дешевое пошлое признание в любви, - он очень нехорошо усмехнулся, так что у Джеймса даже мурашки пробежали по спине. Но спорить Джеймс не стал: он прекрасно помнил, как Сириус взбеленился в конце лета, когда Джеймс попытался разобраться в причине его злобы и оправдать Римуса. - А, впрочем, моё ли дело, - пожал плечами Сириус, лицо его вдруг стало таким равнодушным, что если бы Джеймс не знал Сириуса с детства, то решил бы, что Блэка в секунду подменили. – Пусть делает, что хочет… Эта фраза странным образом напомнила Джеймсу его сон. Джеймс нервно заёрзал. Он решил, во что бы то ни стало, убедить Сириуса, что они могут и должны помочь Люпину. И отнюдь, не только от беспокойства за друга… - Ммм, слушай…а может, ну, намекнуть ему, что Элла, как бы, не вариант…, - сказал Джеймс и тут же случайно уронил кусочек бекона на мантию, тихо выругался и принялся рассматривать пятно. - Да ты что, спятил? – нахмурился Сириус. «Ну, опять начал!» - пронеслось в голове у Джеймса. Он поднял голову, поправил очки и как можно спокойнее спросил: - Почему? - Твоя тупость меня поражает, - категорично заметил Сириус. - Ну, опять! - Джеймс закатил глаза. – Я не знаю, что у тебя за проблемы, но ты можешь на мне не вымещать свою злость, ладно? – вскинул брови Джеймс, отпив из своего стакана. - Всё у меня нормально, - мрачно ответил Сириус. – Пойми просто, что это его выбор, и мы тут ничем помочь не можем, какая бы эта Элла не была… Если до него дойдёт – то дойдёт. Если нет – сам виноват, - жёстко продолжал он. - Но попытаться-то можно, - настаивал Джеймс. - Да ничего не выйдет, Сохатый, тебе же не вобьёшь в голову, что Эванс никогда твоей не будет! – съязвил Сириус. Джеймс начал злиться. В конце концов, что бы там ни было, у всякого терпения должен быть предел. - Лили и Элла совсем не одно и то же, - буркнул Джеймс. - О-о-о, да я же не об этом! – закатил глаза Сириус, чуть не хлопнув себя по лбу от негодования. Джеймса просто вывел из себя этот жест. Но старался держать себя в руках. - Какая разница, Лили не Лили, Элла не Элла, дело в вашем с Римусом к ним отношении, понял, нет? Будет он нас слушать, как же… - Думаешь, у них всё так серьёзно? – вскинул брови Джеймс. Он с трудом удерживал себя от ссоры, но понимал, что после его «ночного кошмара» он без Сириуса этот день не проживёт. - У них – не знаю! Но у Римуса – определённо, даже если всё на самом деле и не так, как он думает! – воскликнул Сириус и поднялся из-за стола. – Увидимся на уроке, - бросил он. Джеймс проводил фигуру Сириуса недовольным взглядом. Со вздохом он вернулся к недоеденному завтраку, но кусок в горло не лез. Глянув на Питера, он воскликнул: - Ну что с ним, а, Хвост!? Питер только пожал плечами, на что Джеймс, фыркнув, махнул рукой. Сделав последний глоток из стакана и снова заглянув в расписание, он накинул на плечо сумку и отправился на урок зельеварения. Настроение его стало хуже некуда.