Домик у озера

      Отдых был заслуженный. Не то чтобы кто-то протестовал, но Максу казалось, что взгляды коллег, очень уж осуждающе-завистливые, прожгут в нем немалых размеров дыру, если он сейчас же не уберется из офиса. «Офисом» начальница, а по совместительству мать Максима Ирина Петровна, гордо именовала небольшую квартиру на первом этаже, переделанную под нужды новых хозяев.       «Знали бы вы какой у меня будет отпуск», — удрученно думал молодой мужчина.       Он был прав в своих опасениях, правда по совсем другой причине.       На семейном совете, прошедшем в прошлую пятницу и состоящем из Ирины Петровны, ее сестры Дашеньки и женщины, которая кому-то была «мама», а Максу — Апполинария Михайловна, было решено отправить подрастающее, по мнению родственников, поколение прибрать озерный домик, принадлежащий когда-то отбывшему в мир иной Петру Дубцову.       Максим деду, сумевшему смыться из-под контроля женской половины семейства, по белому завидовал, но не до такой степени, чтобы решиться на отчаянные поступки типа отказа. Поэтому, прокатившись на электричке, а затем на автобусе, который дотарахтел-таки до Капустино, Макс вот уже как полчаса шел к водоему, который был окружен лесом и, если не знать, что рядом кто-то живет, казался совершенно затерянным в глуши, потому что никаких звуков из поселка сюда не долетало.       Впрочем, в Капустино тоже ничего бы отсюда не услышали.       Наконец из-за переплетенных ветвей показалась блестящая гладь воды. Старая широкая и черная уже ива низко склонялась к ней голыми тонкими ветвями. Полуденное солнце сразу же ослепило вышедшего из лесного полумрака Макса. Тот торопливо потер заслезившиеся глаза, отчего они тут же опухли, превратившись в совсем узкие щелочки.       Чуть не свалившись с отвесного берега в водоем, молодой мужчина все-таки дошел до небольшого серо-голубого домика, расположившегося на одном из пологих склонов.       Дубцов горестно вздохнул и, поправив рюкзак, мертвым грузом лежащий на плечах, все-таки толкнул тяжелую дверь.       Та скрипнула и осталась на месте, раздраженно что-то пробурчав, Максим скинул свою ношу на землю, чихнул от поднявшейся пыли и принялся искать ключ.       Через пятнадцать минут напряженного сопения и тихой ругани мужчина наконец попал внутрь.       Облегченно выдохнув, он бросил рюкзак на старый продавленный диван у стены и недолго просто стоял, массируя мокрую покрасневшую шею. Черные завивающиеся от влаги волосы неприятно липли к пальцам. Вздохнув, кажется, в сотый раз за день, Макс разулся и прошел в жилые комнаты. Бетонный пол, не укрытый ничем кроме тонких половиков, холодил ноги сквозь носки.       Оценив масштаб предстоящей работы, мужчина коротко простонал, удрученно покачал головой и упал в одно из трех кресел, стоявших по стенам. После чего оглушительно чихнул и в раздражении выкинул кусок какой-то тряпки, упавший ему на лицо.       Отпуск предстоял интересный.       Полежав еще минут двадцать, мужчина вздохнул, чем вызвал новый приступ чихания, и принялся за работу.       Первым делом Макс сдвинул кресла и стол в другую комнату, туда же, на диван, отправился старенький ламповый телевизор. Следом была признана собственная непроходимая тупость, надеты кроссовки и вытащены на улицу половики.       Водопровода, колонки или хотя бы колодца во владениях Дубцовых сроду не было, а потому воду приходилось таскать прямо из озера в ведре. В гору.       Смерть начинала казаться Максу довольно привлекательным вариантом.       К вечеру у него ломило даже те кости, о существовании которых он и не подозревал. Весь белый в красную полосочку, не только от работы и жары, но и от солнечных ожогов, Макс наконец поставил, точнее сдвинул на место шкаф.       Процесс выхода мужчины на улицу напоминал скорее агонию кузнечика-инвалида. Захватив по пути полотенце... Ну то есть как захватив... Около десяти минут Макс без движения сидел на стареньком диване в сенцах, тупо пялясь в стену, затем как-то истерично, насколько это вообще было возможно в его состоянии, открыл рюкзак и вытащил полотенце, после чего неумолимо двинулся к озеру.       Пару раз чуть не сверзившись с холма, Макс добрался-таки до озера и, нетерпеливо скинув футболку, носки и шорты прямо на землю, буквально прыгнул с берега.       У мужчины вырвался короткий стон, нагревшаяся за день вода мягко обволакивала его, успокаивая раздраженную кожу и натруженные мышцы. Макс медленно заходил все дальше и дальше, пока наконец лишь его голова не осталась над поверхностью. Задержав дыхание, он нырнул и поплыл к самой середине озера, где и вынырнул, отфыркиваясь и потирая глаза.       Максим встряхнул головой и лег на спину, позволяя воде держать его. Солнце только-только начинало скрываться за верхушками деревьев, прохладный ветерок обдувал впалый живот и достаточно широкую грудь. Молодому мужчине вспомнилась секция по плаванию, которым он занимался долго и упорно, пока мать не решила, что профессиональный спорт это не его. Тогда случилась его первая и последняя попытка бунта. Поморщившись, Максим пару раз моргнул на солнце, которого уже почти не было видно, некоторое время бездумно поглядел на красновато-золотистую воду и тяжело поплыл к берегу.       Внезапно его нога за что-то зацепилась, и он оказался под водой. Достигнув руками дна, Макс постарался высвободить конечность, но его пальцы неизменно соскальзывали с чего-то подозрительно похожего на брезент.       Заставив себя открыть глаза, которые тут же стали будто бы отделенными от тела, мужчина чуть не задохнулся - его нога запуталась в одежде трупа. С истерической поспешностью Макс начал биться, пока наконец не смог вынырнуть.       Оказавшись над водой, мужчина судорожно вдохнул и тут же закашлялся. Стараясь не думать об увиденном, он быстро доплыл до берега и уже почти вышел на сушу, когда заметил стоящего к нему спиной незнакомца рядом с его одеждой. Дубцов сглотнул и неосознанно сделал пару шагов назад. Вода, в сумерках совсем уже черная, неприятно булькнула и человек обернулся.       Макс закричал. Серовато-зеленая кожа взбухла и кое-где порвалась, показывая отвратительно-розовое гнилое мясо, безгубый рот угрожающе щерился черными пеньками, нос и область вокруг него представляли собой огромный желто-фиолетовый синяк. Мужчина попятился, но поскользнулся и упал, все его тело охватило странное оцепенение. Труп навис над ним и схватил за предплечья, вытаскивая из воды.       Максим неглубоко и часто дышал ртом, надеясь, что его не стошнит от ужасающего смрада, вызывающего головокружение и неестественную слабость. Реальность вокруг танцевала, а чудовище тащило его куда-то вверх. В какой-то момент мужчина потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил себя лежащим на траве под ивой. Он с усилием поднял тяжелую гудящую голову, а затем оперся спиной на дерево, не обращая внимания на жжение в спине и в ужасе осматриваясь. Через пару минут Макс окончательно успокоился и понял, что мертвяка нигде нет, не ощущалось даже запаха.       Тяжело вздохнув и облизав пересохшие губы, молодой мужчина начал вставать. Неожиданное прикосновение к спине чуть не довело его до инфаркта. Обнаружив, что это была всего лишь ива, Макс непроизвольно дернул головой пару раз - начинался нервный тик.       В следующую секунду, все его тело было охвачено тонкими ветвями. От страха Дубцов не смог даже закричать. Он хватал отростки, но они были слишком гибкими и не ломались. Вскоре он был полностью обездвижен, руки, обвитые дрожащей шевелящейся массой, были заведены за спину.       И так плотно охватывающие его прутья сжались еще крепче, когда в темноте загорелся голубой свет, спустя секунду гнилостная вонь снова вторглась в его нос. Максим закрыл глаза и прикусил губу. Он чувствовал как труп приближается. Сердце, кажется, начало вылезать через горло, когда мужчина ощутил ледяное прикосновение к щеке. Чьи-то пальцы, он не хотел думать чьи, проследили очертания его скулы, охватили его челюсть, задержались на губах, хотелось блевать. - Поехали, - пробулькал хриплый голос.       Ветви снова зашевелились, поднимая его колени к груди и раздвигая ноги. Множество побегов поползли по телу Макса, будто лаская.       Несколько веток начали тереть его соски, мужчина выдохнул и открыл глаза, невидяще уставившись в темноту. Тут же другие отростки проникли ему в рот, Дубцов попытался укусить их, но даже не поцарапал кору. Ветви двигались все глубже и глубже, пока не оказались в горле, заставляя свою жертву тяжело дышать и захлебываться слюнями, которые уже текли по подбородку.       Мужчина стонал вокруг движущихся в его глотке веток, к которым с каждой секундой присоединялось все больше собратьев. В конце концов, можно было заметить внушительную блестящую от слюны выпуклость, движущуюся под кожей Макса. Он чувствовал будто его горло сейчас порвется, но этого не произошло. Напротив, вскоре он приспособился и дышать стало немного легче.       Прутики, до этого просто создававшие трение, начали обвиваться вокруг его сосков и оттягивать их. Максиму оставалось только выгибаться сильнее, чтобы утихомирить боль, что, впрочем, не особо помогало. Кожа была невыносимо натянута, превращая обычно розовые пятнышки в раздраженно-красные пики. Два отростка не толще волоса начали одновременно проникать в его соски, заставляя мужчину дрожать. Они медленно входили и выходили, методично растягивая отверстия. Когда их движение стало совершенно свободным, они уступили свое место более широким собратьям.       Пытаясь отвлечь Макса от того, что происходило с его грудью, несколько толстых ветвей обернулись вокруг его члена. Змеями, они сжимались и извивались, заставляя мужчину возбуждаться. Вскоре красная головка прижималась к его животу, размазывая смазку. Будто не желая дожидаться своей очереди с ртом или сосками, тоненькие прутики начали проскальзывать в урерту, достигая до самой простаты. Перегруженный ощущениями Максим окончательно перестал воспринимать реальность и только бессмысленно мычал. Все больше и больше отростков проникали вовнутрь, расширяя дырочку до предела.       Снизу другие ветки мягко нажимали на мышцы ануса, с каждым разом проникая все глубже.       Несколько отростков залезли всего на пару сантиметров и начали растягивать девственную дырку, открывая дорогу чему-то большему.       Макс захныкал и резко мотнул головой, заставляя прутья во рту, а точнее в горле дрожать. Внезапно мужчина ощутил как из них что-то льет прямо ему в желудок.       Ощущения с каждой секундой становились все неприятнее. Соски ужасно горели, когда же лозы наконец оставили грудь Макса в покое, из опухшей плоти потекла какая-то воняющая перегноем слизь. Веточки в урерте расцарапали и растянули член, ожесточенно проталкиваясь в мочевой пузырь, наполненный теперь той же жижей.       Максим задыхался от боли и унижения. Он чувствовал себя как шарик, заполненный водой. Вот-вот лопнет. Это было страшно.       Но еще страшнее стало, когда неожиданно толстые и тонкие шершавые прутики начали выскальзывать из него. В конце концов внутри остались только те отростки, которые держали его задницу открытой.       Несколько секунд ему казалось, что все закончено, пока холодные влажные пальцы с отслаивающимися шматами кожи не коснулись внутренней стороны его бедра.       Максим заплакал.